Александр

      Открывать глаза, в которые как будто песка насыпали - странно. Открывать их почти в полдень - еще более странно. А увидеть при этом Зверя, сидящего на кровати рядом с ноутом на коленях... Это вообще из области фантастики.       Но, не сказать, что оно меня удивило, это утро. Правда, если я по понятным причинам и сейчас то не особо чувствовал в себе энергию для того, чтобы подняться. То Зверь какого хрена не на работе?       Ан нет. На работе. Образно выражаясь. Вон и наушник торчит, воткнутый в телефон. И лицо сосредоточено-нахмуренное. Пальцы быстро летают над клавиатурой. А в воздухе витает запах кофе. Интересно, как от него я раньше не проснулся?       Я просто не шевелился, наблюдая за Зверем, и пытаясь разгрызть события вчерашнего вечера. Этот булыжник поддавался туго. Говоря проще - вообще не хотел поддаваться. Мысли зависали, отказываясь думать думу. Я вообще, почему-то в последнее время с мозгом все никак не могу договориться. Вроде бы главный в этом теле - я, а по факту, получается, что ничего не получается. Вообще.       Зверь быстро обнаружил, что я уже не сплю. Наблюдая так неопределенно, что захотелось зарыться в одеяло, и сделать вид, что так и было. Он только криво усмехнулся, проследив за тем, как я подтянул ткань, ежась от холодка. Снова проветрить решил, и теперь снаружи можно нос себе отморозить. Вот как он при этом сидит в одной футболке? Давно не болел, что ли?       Движение в свою сторону я заметил мгновенно. Механически напрягшись, но потом расслабился, когда Зверь коснулся волос, едва ощутимо погладив.       - Доброе утро.       Я открыл рот. Закрыл. Не особо зная, чего бы ответить. Это уже становится традицией. Добрым утро не назовешь. До поганого еще тоже катиться и катиться. Пришлось просто качнуть головой, закрывая глаза. Придушивая желание топать в уборную. Ибо подозреваю, что последствия лишних телодвижений меня удивят. Не в лучшем понимании этого слова.       - Чай, кофе, завтрак? - улыбался Зверь, но увидев мою мрачную рожу, стер это безобразие с лица, и так же мрачно добавил: - Мыло и веревку?       Я снова открыл рот. Снова закрыл. Даже растерявшись ненадолго. Черный юмор в исполнении Зверя - действительно черный. Хотя, о чем это я? Зачем мне мыло и веревка? Что Зверь сделал такого, чтобы идти вешаться? Отшлепал по заднице? Не повод, конечно же. Разве что повод задуматься.       Сейчас воскресший труп логики намекал, что Зверь в общем-то не сделал ничего сверх того, чего я ожидал. Это вчера от неожиданности не мог справится со своими эмоциями. Теперь же отчетливо понимал - было не столько больно, сколько... странно, внезапно, и... обидно. Да, обидно. Даже отец меня никогда не бил по заднице. Не давал я поводов. А тут Зверь сделал это ни за что. Просто потому, что захотел.       Я осторожно двинулся, выбираясь из кубла, в которое превратилась постель. Отстраненно удивившись. Зверь мало того, что перетащил меня на кровать, так еще и одел. Уже сильнее удивившись тому, что задница особо не высказывается против движения. Это плюс. Зато я отчетливо ее чувствую. Это минус.       Медленно переставляя хреново слушающиеся ноги, я поплелся в ванную, стараясь не смотреть на Зверя. При том, что от того, что рисовало воображение со стороны - морда покраснела мгновенно. Если я сейчас не похож на пингвина - называйте меня страусом! Они так же быстро улепетывают, когда понимают, что зверь тоже двинулся со своего места!       Только задвинув щеколду, я почувствовал, как меня накрывает смехом. Ага. Истерическим. Спасаюсь бегством в ванной. Ну-ну. Зато меня немного попустило. А потом накрыло уже серьезно. Правда, далеко не смехом.       Моя рожа в зеркале смотрела на меня покрасневшими глазами, синевой вокруг них, и вообще не особо радовала своим видом. Губы бледные, сухие. А на шее...       Я осторожно провел пальцами по уже посиневшим следам, и сдавленно сглотнул. Если я прямо сейчас пойду в ближайшее отделение - ни один мент не усомнится, что я жертва насилия. Проверка остальных участков налета Зверя прошла менее... впечатлительно. Кроме легкого покраснения на заднице - везде чисто. Ни единой отметины. Хотя я явно помню, с какой силой он сдавливал кожу. Что накрыло неожиданными выводами...       Зверь меня пожалел. Причем откровенно так. Осторожничал. Я ведь знаю, насколько у него тяжелая рука. Потому, что от его хлопка по спине Мася не раз улетал куда-нибудь носом. А то, что было вчера - можно сказать, что он меня погладил. С намеком. С огромным таким. Который заставляет задуматься о том, хочу ли я почувствовать на себе всю его силу. Да ну на хуй... Я ж сдохну. Да и это уже попахивает откровенным мазохизмом. От чего меня передернуло.       Умывшись, и приведя себя в более-менее божеский вид, я остановился перед дверью, и вздохнул.       Это не нормально. Хотя думать об этом теперь уже кажется странным. Как будто все, что Зверь делал до сих пор было нормальным. А это не так. Но, есть еще одно НО. Огромное, жирное и толстое. Которое заставило остановится, прежде чем открыть щеколду. Если до вчерашнего дня я был уверен, что Зверь никогда не причинит боль - теперь эта уверенность испарилась без следа. Даже после того раза в офисе я все еще в это верил.       Нет. Не верил. Осознал, когда прокрутил в голове этот хаос, и услышал шаги за дверью. Я ведь уже тогда знал, что это произойдет. Когда? В тот самый момент, когда Зверь впервые посмотрел так, что сердце почти отказало. Было там что-то. Вот это самое. Жестокое. То, что Зверь от меня всегда прятал.       Я обхватил голову, сдавливая. Прислоняясь к двери лбом. Пытаясь восстановить панически рванувший пульс. Выходить было страшно. Впервые - действительно страшно. Потому, что воображение не на шутку завелось, подкидывая все новые и новые детали, от которых внутри все стянуло, а к горлу подкатил ком. Что еще Зверь со мной сделает? Что будет дальше?       И в то же время рука сама тянется. Открывает дверь. Потому, что Зверь там. Я знаю это точно. Как будто чувствую его за тонкой перегородкой. Стоит и ждет меня. Что было неоспоримым фактом.       Меня мощно тряхнуло, когда Зверь быстро взглянул, и тут же перехватил руками за шею, удерживая на месте. Я судорожно вцепился в его руки, дернувшись. Но, крепкая хватка не позволила. Зверь приблизился нос к носу, напряженно всматриваясь. И от его взгляда хотелось скрыться. Возникло чувство, что он видит насквозь, и от этого было еще хуже.       - Боишься? - его тихий голос заставил замереть, и еще сильнее сжать пальцы. Глаза потемнели еще больше, словно было куда. Или это мое воображение сыграло злую шутку.       Это добило окончательно, и я задрожал, втягивая воздух почти насильно. Едва не повиснув от того, что ноги внезапно отказались держать. Я в панике смотрел на то, как он склоняется для того, чтобы поцеловать. Понимая, что он снова перевернет все с ног на голову. Что едва упорядоченные мысли уже начинают разбегаться. Что губы покалывает от желания, чтобы он это сделал. И это было страшно. Он действует на меня так, что разум отключается. Оставляя только отчаянно верить в Зверя, вопреки здравому смыслу, который орет, что уйти - самое надежное и адекватное решение.       - Не надо... - просипел, уже почти чувствуя тепло на губах. - Александр!       Его глаза преследовали меня везде.       И на работе, куда я таки пошел. Вернее - банально сбежал. Вопреки тому, что еще вчера цеплялся за возможность побыть рядом подольше. Мне срочно нужна была передышка. Время, чтобы понять и разобраться.       Сперва опасался, что мой вид и состояние вызовут много вопросов, но физиономии коллег после праздника выглядели похуже. Намного. А шею я спрятал под высоким горлом свитера, даже не пытаясь убрать волосы в хвост. Старался поменьше кривиться, когда сидел на побаливающей пятой точке. Правда, Лерка, как всегда, что-то заподозрила, но увидев мой мрачный взгляд - скрылась с поля зрения.       И на улице, где я устроил марш-бросок к Стасу, предварительно уточнив, где он шляется.       И в толпе народу, где все отчаянно догонялись после и без того веселых деньков.       И дома, когда завалился на кровать, пялясь в потолок, чувствуя внутри гадкий клубок из отчаяния, вперемешку с доселе не подающей признаков жизни совестью, которая втирала, что виноват почему-то именно я. С одной стороны - она дура, чтобы такое заявлять. С другой... О другой стороне вопроса я не хотел думать. Впервые я спал в своей комнате, и Зверь только постоял немного на пороге, спокойно наблюдая. Не говоря ни слова. Он не пытался ничего делать. Вообще. Как будто внезапно натыкался на стену, которая не позволяла даже рот открыть.       Зато мне внезапно стало легче. На самом деле, его имя вырвалось у меня не для того, чтобы остановить. Скорее по-привычке, когда я его использовал для того, чтобы Зверь обратил внимание на то, что я говорю. Но, осознание того, что это работает. Что Зверь в тот же момент убрал руки, и отошел на шаг. Что без вопросов и уговоров отступился... Мне действительно стало легче дышать. От самого факта, что это действует. Что я могу его остановить. Даже не совсем осознанно.       Это мгновенно отрезало панику, позволяя вдохнуть спокойнее. Всматриваясь в лицо Зверя. А вот это уже зря. То, что я увидел - будет мерещится мне днем и ночью.       И на следующий день, когда Зверь таки появился на работе, заглянув в наш бедлам, коротко поприветствовав всех. Задержавшись взглядом на мне. Но, я упорно пялился в монитор.       И даже когда Володя вытащил на объект, где очередной уникум просто таки поразил шедевром своей фантазии. Я тупо втыкал в телефон, листая список проектов, до которых еще не добрался никто из нашего царства. Пусть разгребает Володя. Это его работа. Все, что я хотел - уже рассказал этому Федору. И что не хотел. Вогнав в продолжительный ступор и задумчивое бормотание себе под нос. Я, конечно, в шутку ляпнул про большие статуи на входе, но ты поди ж... Если надумает - ему же хуже.       Смска от Зверя настигла меня уже в тот момент, когда я решал, куда податься. Либо вернуться в офис. Либо хрен его знает, что делать... Домой категорически не хотелось. Потому, что на самом деле хотелось - пиздец как. Но, я даже не представлял, что ему сказать. Чувствовал себя настоящим идиотом, который сбежал, едва нарисовалась проблема. И теперь я не знал, как ее решить.       "Ты придешь к ужину?"       Вот зачем он это сделал? Зачем написал?       - Сука... - прошипел, прислоняясь к стенке киоска, и пялясь на толпящийся народ. Но, видел перед глазами только его лицо. Резко потемневшее, и какое-то... Не знаю. Его глаза, с расширенными до предела зрачками. Какие-то быстро опустевшие. Не позволяя увидеть ни единой эмоции. Хотя, я бы поклялся, что видел там что-то знакомое. Если не сказать - уже родное мне.       Он опустил руки в ту же секунду, но я до сих пор чувствовал, как кожа на шее тянет. Как будто он все еще держит. Не отпускает ни на секунду. И сдавливает все сильнее. Так, что дышать выходить с трудом. А внутри все наоборот замирает, успокаиваясь. Как если бы мое внутреннее спокойствие прямо пропорционально зависело от силы его хватки. Чем сильнее - тем спокойнее и увереннее я себя чувствую.       И это тоже не нормально.       Или нормально?       Когда сформировалась эта мысль, я взглянул на время, и тут же принял решение. Карта у меня во внутреннем кармане, а браслет я могу одолжить на баре...       - У тебя удивительная способность приходить вовремя! - радостно оскалился Сергей, когда я уже прошел к креслу, коротко взглянув на сцену, где стояло... мм... что-то, в общем. Андреевский крест, если мне память не изменяет. Отлично, блять. Просто шикарно. Пришел по адресу, называется. Как по заказу. Если сегодня в программе то, о чем я подумал - мое решение оказалось пророческим.       Мое напряженное лицо быстро расценили... по-своему...       - Как раз просили тебе передать... - он быстро удалился к бару, и вернулся с небольшим квадратиком. Как открытка, только по-меньше. Черная и с интересным узором-рамкой золотого цвета. - Надеюсь, ты понимаешь по-английски? Думаю, если бы он написал на китайском, было бы куда хуже.       Я перевернул ее, и обнаружил короткий текст, написанный удивительно каллиграфично. В то же время почерк резкий и уверенный. Прямо как сам Язуо, именем которого и было подписано послание. Ну, или впечатление, которое он производил.       Послание гласило нечто следующее:       "Она идеальна. Вы написали именно то, что я хотел показать. Возможно получить копию, или выкупить оригинал?"       Коротко и по существу. Речь идет о картине, если я правильно все понял. Самое прикольное, что я ее даже не сфотографировал. Как-то забыл. И теперь вопросительно смотрел на Сергея.       - Картина теперь ваша - что хотите, то и делайте. - пожал плечами. Выкрутился, если коротко. Да так, что Серый едва не запищал от радости. Мгновенно скрывшись с поля зрения. Оставив меня растерянно вертеть в руке квадратик. Мда уж... Вот так и рождаются легенды... Картина, написанная в порыве и немного не в адеквате - уже идет по рукам. Не удивлюсь, если она действительно доберется до Китая. Там и исчезнет без следа.       Уже когда сел в кресло, покручивая в руке бокал с новым изобретением Джина - понял, что наверное зря пришел. Потому, что без Зверя тут было странно находится. Хотя на руке у меня висел красный браслет, но уверенности это не прибавляло. Особенно, когда я начал замечать взгляды. Обращенные в мою сторону. Сначала подумал, что меня глючит. Но, нет. Внезапно оказалось, что я перестал быть незаметным силуэтом, который стоит в тени, и не привлекает внимания.       Это напрягло. Я встречался с этими взглядами, и напрягался все больше. Быстро обвел народ в поиске знакомых лиц. В первую очередь - Сергея или Златы. Можно и Тая, но это на крайний случай. Хотелось бы понять, с чего такой интерес. Или я просто раньше не замечал?       Ни первого, ни второй, ни третьего не наблюдалось. Зато у бара я заметил знакомую фигуру, которая заставила мои глаза оквадратится. Когда она повернулась, лениво и кисло покосившись на столпотворение рядом - ее глаза бегло обвели пространство, остановившись на мне. Кислота мгновенно обратилась такой горящей и радостной улыбкой, что мне резко захотелось сбежать подальше. Но, она уже направлялась в мою сторону, скалясь, как кошка, добравшаяся до колбасы в холодильнике.       - Вот это да! - кракозябра рухнула рядом, едва не вылив желтое содержимое бокала на пол. Спохватилась, и осторожно поставила его на столик. - Какие люди в Голивуде, да без охраны! - не дождавшись реакции, добавила: - Охрана то где, спрашиваю?       - На слово где - есть очень хорошая рифма. - выдавил, нахмурившись. На ее запястье красовалась такая же полоска кожи, как и у меня. Патовая ситуация. Если бы не тот факт, что это мелкая нечисть знакомого типа. - Ты то тут чего забыла?       - А мне уже можно! - отозвалась мелкая, поправив пятерней челку. Снова перекрасилась. Теперь в ядово синий. - Папа сделал карту, как только я попросила. Правда неделю таскался следом, но потом смирился. Ну так что? - она поиграла бровями, покосившись по сторонам.       - Нет его здесь. - мрачно выдал. Но, на всякий случай тоже поглядел, чтобы в этом убедится. С него станется еще тут оказаться внезапно. В памяти еще живы воспоминания о том, как он появился в шестерках. Я то ему отписал просто "Не знаю", но вдруг он каким-то волшебным образом поймет, куда я подался? Чуйка Зверя порой заставляет задумываться о сверхъестественном.       - Правда, что ли? - кажется, это ее даже расстроило. - Забавно. Не думала, что ты сам сюда ходишь.       - А что, нельзя? - протянул, присосавшись к своему стакану.       - Льзя, льзя. - закивала Кристя. - Просто необычно. Князь явно тебе верит, раз отпускает шляться без крепкого поводка.       Я скривился, представив себе это зрелище, и возмущенно уставился на нее.       - Что? Хочешь сказать, что к тебе никто не подкатывал? - ее удивление возросло после моего кивка до эпических масштабов. А я для надежности еще браслетом помахал перед ее носом. На что она фыркнула. - Подумаешь! Каждое правило можно обойти! Вот мне уже несколько раз пытались "случайно" вылить коктейль на джинсы, или столкнуться на выходе. Раз даже присутствие папы не помешало! Эх. Как он того кадра опустил... - мечтательно закатила глаза мелочь.       Сказать, что я удивился - ничего не сказать. Правда, в мою сторону подобных поползновений не было. Или же, я опять ничего не замечал? Да нет. Не было. Вроде.       - Ну, это все равно мелко. Даже не повод, я бы сказал.       - Как сказать. Это повод извиниться, а там сам не заметишь, как втянут в разговор. Опытные тематики быстро находят подход к своей цели, если она действительно заинтересовала.       - Ты много знаешь. - я напрягся, когда понял, насколько легко относился к здешним правилам. А Кристя чем дальше, тем больше поражала осведомленностью в том, о чем я даже не задумывался.       - Боже, Дим! Ты меня заставляешь волноваться! - она внезапно серьезно посмотрела. Потом поморщилась. - Хотя, братиш тут явно постарался. Спорим, он даже не рассказал тебе о других мелочах, принятых в этих кругах?       Мое лицо было явно озадаченным настолько, что она почти заржала, прикрыв рот рукой. Обидно. Пиздец как.       - Так может ты расскажешь? - я сощурился, и внезапно выдал то, что сам от себя не ожидал: - В обмен на твое второе желание ко дню рождения?       То, как загорелись ее глаза отпечатается у меня в памяти надолго. А еще хищная улыбка, которая жутковато смахивает на улыбку Зверя.       - Ну, держись тогда! Одевай памперс, и пристегни ремни безопасности!       Вечер удался на славу. Нет, те моменты, о которых рассказывала Кристя - очень даже серьезные. Но, ее подача... Я ржал, то и дело прикрываясь стаканом. А местами - не очень смеяться хотелось. Но, в общем, я узнал много чего, что заставило по-новому посмотреть на окружающих.       К началу сцены я пребывал в глубокой думе, пытаясь распихать информацию по полочкам. Взгляды посетителей больше не являлись для меня загадкой. То, что я пришел сюда один - вызвало интерес. Это после того, как присутствие Зверя всем дало понять, что я занят. Да уж. Сам того не осознавая, я дал повод задуматься, что теперь я свободен. Пусть даже с красным браслетом. Такие же носят и другие постоянные члены клуба. По разным причинам. И для того, как я догадывался, чтобы показать "занятость". И для того, чтобы не отбиваться от чужого внимания. И для того, чтобы буквально привлечь это внимание к себе.       Бык на красную тряпку... Ага. Какой бык сообразительнее, тот и молодец.       Браслет резко перестал для меня быть защитой по-определению. Это когда я только тут появился - он работал, как запрет. Когда рядом появился Зверь - красный цвет символизировал предупреждение. А теперь резко превратился в сигнал. Его увидели, и задумались. Короче, если я в следующий раз заявлюсь без Зверя - могу столкнуться с тем же, что и Кристя. Причем, почему-то больше всего опасаюсь вон той шатенки в темно-синем костюме. Уж больно у нее взгляд плотоядный. Аж передернуло.       Второй момент совсем не порадовал. Мужские взгляды тоже были. Два. И по словам Кристины - не важно, натурал ты или нет - это никому не мешает. И женщины и мужчины в теме часто склонны к экспериментам. А для многих вообще не имеет значения, над кем экспериментировать. Лишь бы у того были ноги, руки, да голова на плечах. Причем то, работает эта голова или нет - тоже значения особого не имеет. Получить в свое распоряжение красивую, послушную, но тупенькую куклу - далеко не моветон. В особенности, когда на потенциальных нижних приходится по три-четыре желающих верхних. Политика партии яснее некуда.       Вот то, что у многих нижних есть несколько верхних - вогнало меня в ступор. Даже не сам факт, а факт того, что это не скрывается. Ну, двое так двое. Трое, так трое. Десять - почему бы и нет. Это подняло во мне нечто, сродни брезгливости. Ну, не понимаю я этого.       Другой факт меня немного припугнул. Оказывается, частая практика - давать кому-то другому поиграть со своим партнером. Представив это, меня затошнило. А представив себя в такой ситуации - еще и не хило перетряхнуло. В особенности после того, как Кристя добавила, что некоторые "сдающие в аренду" еще и остаются посмотреть на это зрелище. Не знаю, способен ли на такое Зверь, но если да - я его грохну! А потом сам пойду утоплюсь.       Но, то, что я усвоил намертво после ее лекции - никогда, ни в коем случае, и ни при каких обстоятельствах не принимать подарки и знаки внимания от членов клуба. Чревато последствиями. От самых безобидных, до непредсказуемых. С оговоркой от мелкой - если Зверь будет рядом, и одобрит. Здесь очень тонкая грань между просто символической вежливостью и сигналом бедствия. И Зверь, в меру того, что уже долго вертится в этом, может отличить одно от другого.       Было еще много деталей, которые я пока откинул в дальний ящик. Когда понадобится - отрою на свет божий.       Я моргнул, когда свет приглушился, а Сергей уже уходил от сцены. Даже не услышал, что он говорил.       - Что будет? - спросил кракозябру.       - Э, как тебя пришибло. - покачала головой она. - Наказание, как обычно. Семь дней после каждого большого праздника - в "Черте" неделя публичной казни. Образно. Нижние часто чудят по праздникам - то напился, то подрался, то еще как-нибудь облажался. И потом огребают сполна. По сложившейся негласной традиции - местные монстры предлагают выбор. Либо при всех, но помягче, либо в укромном уголке, но от души. - Кристя ухмыльнулась почти жестко. - Вчера было весело. Надеюсь, сегодня будет еще веселее.       Не сказать, что меня передернуло. Не без этого, конечно. Но, увидев такое выражение на лице мелкой, я внезапно кое что понял. Если у меня до этого и были сомнения, то теперь они рухнули в пропасть. Она точно пойдет по стопам Зверя. Уж больно похожий прищур. И взгляд.       Да, после слов "наказание" и "казнь" - я резко пожалел, что сюда приперся. Хотя... Может и стоит посмотреть. Авось что-то да пойму.       Нет. Не понял. Наблюдая за этим, я так ничего и не понял. Кроме пожалуй того, что мужчина, который хлестал девушку, явно не особо наслаждался процессом. Складывалось такое впечатление, что он вообще не хотел тут оказаться. Но, потом сосредоточился, и это впечатление рассыпалось. А вот ее стало откровенно жалко. Девушка, раздетая до белья, зарыдала почти сразу. Вскрикивая от каждого удара, по комментариям Кристи - многохвостки.       С одной стороны - я морщился уже на постой. Поднять руку на девушку - это нужно быть чудовищем. Хотя, порой девчонки такое откалывают, что очень хочется. До чесотки в пальцах. Но, думать об этом, и бить в реале - две разные вещи. Правда, я так понял, что в теме это обычное дело. Накосячил - огребаешь. Так или иначе.       И тут мы подходим к другому вопросу.       - А если бьют просто так? - спросил мелкую, покосившись. Стараясь не выдать ничего лишнего.       - Ну, это уже другое. - она словно погрузилась в наблюдение, и ее не отвлек бы даже слон, который бы затрубил на ухо. - Садизм в чистом виде. Некоторым просто нравится доводить до слез, или банально избивать. Даже специально иногда ставят невыполнимые задачи для нижних, чтобы лишний раз пройтись плеткой или кнутом. - она замолчала, и я уже думал, что на этом все, но нет. - Есть еще те, кто просто любит пощекотать нервы, да проверить себя на прочность. Ну или своего партнера. Даже есть особые кадры, которые кайфуют от самой боли. В любом случае - и для того, кто бьет, и для того, кто получает - это особое чувство.       Последняя фраза заставила меня повернуться. И я заметил, как она закусила губу, склонив голову.       - Ты пробовала? - кинул на пробу. И попал в десятку.       - О да! - она ухмыльнулась, когда я недоверчиво качнул головой. - Это нечто, отвечаю! И все в рамках разумного. - быстро добавила она, опасливо покосившись на меня. - Только папе не говори. Он настаивал, чтобы я ничего не делала, пока не определюсь с тем, кто я в теме. А я все еще думаю. С одной стороны хочется над кем-то поиздеваться. С другой - открою тебе большущую тайну, после чего мне придется тебя убить! Каждая девушка мечтает, чтобы кто-то ее связал и отшлепал по заднице! Причем не отец ремнем, если ты меня неправильно понял.       Я вернул на место отпавшую челюсть, и отвернулся. В прострации глядя на сцену. Действо подходило к концу. Девчонке уже было явно плевать на все, лишь бы оно закончилось. И ее партнер это заметил, останавливаясь на замахе. Отложил орудие пытки, и почти ласково прошелся по покрасневшей коже, от чего она снова заревела, но как-то облегченно.       - Наказание окончено. - шутливо отозвалась Кристя. - Все. Можно чудить снова, когда шкурка перестанет напоминать о том, что за все ждет расплата.       Ну не понимаю я этого. Такая мысль меня преследовала, пока я добирался домой. Зато фраза про чистый садизм здорово напрягла. Это, кажется, про Зверя. Не зря же он тогда сразу сказал, что садист. Просто я не думал, что буквально. А зря.       Потому, что с каждым метром до дома, напряжение возвращалось. Нет, я уже отошел, и почти успокоился. Вот только все еще не знал, что делать дальше. От слова совсем.       Зверь был дома. Об этом говорили его вещи. А еще - полоска света из-под двери в его комнату. Я так и застыл посреди зала, желая его увидеть, и в то же время зная, что одним "Привет, подвинься" - тут не отделаешься. А как бы хотелось. Пришлось топать в свою комнату, мрачно думая о том, что я, кажется, сам себе создал проблемы на голову. Поддался панике, и теперь застрял в этой дыре. Прислушиваясь к тому, что происходило в соседней комнате, и раздумывая о том, что он там делает.       С пол часа попялившись в стену, я понял, что дело дрянь. Вскочил, отгоняя все мысли на хер, чтобы не дать себе возможности задуматься. Открыл дверь, и завис, разглядывая Зверя. Он просто сидел, опершись на спинку кровати, с закрытыми глазами. В наушниках. Рядом валялся мой планшет. От этого почему-то стало тяжелее. Хреновая у меня там музыка. Вся. Это у меня под такую настроение боевое - остальные рыдать должны. То ли от ужаса, то ли от тоски.       А Зверь просто сидит и слушает. Судя по доносящимся даже сюда отзвукам - до середины добрался. Этот сборник у меня на особые случаи. Так и подписан "Особый случай - не лечится".       ... Если взорвется черное солнце, все в этой жизни перевернется...       Не то слово, что перевернется.       Я оперся о переднюю спинку, и просто стал ждать.       ... Но, не услышат, и не помогут мертвые боги...       Ага. Никто не поможет. Баста, карапузики. Прямо в десятку.       Смотрел на его расслабленное лицо. Не настолько расслабленное, как обычно. На зажатую в руках чашку. Пустую. Могло бы показаться, что он спит, но это не так. Ресницы подрагивают, а большой палец почти незаметно двигается, пытаясь что-то то ли отодрать, то ли проследить рисунок.       А ждал я определенного. Потому, что знал, что у меня в треклисте стоит после этой песни. И Зверь хмурится с первым проигрышем, после чего скептически кривится, вслушиваясь в текст. А потом его брови медленно ползут вверх. Да, да. Оно самое. Тебе такое нравится. Странно, что ты раньше до нее не добрался.       Да, наткнулся на эту песню случайно. Другие группы Unreal меня не впечатлили. Но, "Демон" на стихи Лермонтова - это нечто. Она была моей музой в свое время около полугода. Я и теперь тихо подпеваю шепотом словам, которые меня так взбудоражили:       Клянусь я первым днем творения, клянусь его последним днем       Клянуюсь позором преступления и вечной правды торжеством.       Я опущусь на дно морское, я полечу за облака,       Я дам тебе все все земное, Люби меня, люби меня...       Звучит, как проклятие. Так же и ощущается.       Зверь открыл глаза, и когда увидел меня, медленно потянул наушники, снимая. Глядя исключительно в упор. Что мигом согнало едва выползшую улыбку с лица. Вернув меня к тому, зачем я здесь.       Собственно, зачем именно - я и сам не знал. Просто пришел, понимая, что иначе будет еще хуже. Я застряну надолго. Буду вариться в этой каше, пока окончательно не рехнусь.       Зверь молчал. Только смотрел. И ждал.       Я глубоко вдохнул, забрался на кровать, и сел, сложив ноги по-турецки. Почти касаясь его ног. Зверь медленно скопировал мою позу, быстро наклонившись, чтобы поставить чашку на пол.       - У меня проблема. - выдавил, напряженно сверля взглядом Зверя. То, как он помрачнел, но все так же молчал. Но, долго эта тишина продолжаться не могла.       - Какая? - тихо спросил, всем своим видом и серьезностью выражая готовность хоть к ядерной войне. Что в принципе позабавило, но не очень, в сложившейся ситуации.       - Я боюсь до усрачки. - тяжело выдохнул, сдаваясь. Ожидая того, что скажет Зверь. И его ответ заставил меня поежиться.       - Я знаю.       Как будто это не очевидно. Знает он, блять. Я устало потер лицо руками.       - Зато я не знаю, что с этим делать. - сказал, уже понимая, что разбора полетов не последует. Кажется, Зверь в кои то веке решил не выносить мозг очередью из вопросов. Пусть он все прекрасно знает, но от этого не легче.       - Ничего не нужно делать, Дим. - он медленно протянул руку, и я задержал дыхание, наблюдая за тем, как он коснулся моей руки, и погладил пальцы. Так же медленно обхватил, и потянул на себя. Заставляя перебраться ближе, и я попросту обессиленно рухнул мордой в его плечо, чувствуя тепло и его руки, обхватившие со спины.       - То есть то, что я тебя боюсь - нормально? - пробурчал, с изрядной долей скепсиса. Но, меня отпустило почти мгновенно. То, что он все прекрасно понимает - здорово успокаивало.       Зверь хмыкнул в макушку, скользя руками по спине.       - Ты боишься не меня, Дима. - это заставило нахмуриться, и отодвинуться, чтобы увидеть его улыбку. - Тебя пугает то, что я могу с тобой сделать. Это разные вещи. Если бы меня боялся - тебя бы сейчас здесь не было.       И Зверь снова прав. Но, его улыбка почему-то напрягает.       - Ты действительно тащишься от этого? От того, что меня постоянно дергает?       Улыбка стала еще шире.       - Не скажу, что мне не нравится. Ты снова спешишь, Дима. Не нужно. Поверь. Потому, что когда ты перестанешь бояться - страшно станет уже мне. - он мрачно улыбнулся, видя мое непонимание. - У каждого свои демоны, мои просто немного страшнее, чем у других.       Он погладил пальцами по губам, с пониманием глядя на то, как я вздрогнул.       - Страх в какой-то степени равен инстинкту самосохранения. Он позволяет мне видеть, как далеко я могу зайти, не навредив. Если его не будет... - он замолчал, продолжая спускаться ниже. Туда, где все еще синели отпечатки. Улыбка уже давно сползла. Оставляя до бела сжатые губы. - ... я могу сделать что-то такое, о чем потом буду жалеть всю жизнь.       Зверь медленно нажал, заставляя рухнуть на кровать. Погладил по горлу, а потом обхватил и сжал пальцы. А когда я потянул воздух - понял, что не могу дышать. И если первые пару секунд я растерянно пытался понять, что происходит, то потом вцепился в его руку. Дернув со всей силы. Зверь тут же ослабил хватку, но все еще держал, не давая двинуться. Нависая сверху, и пристально вглядываясь в мои глаза.       - Видишь? - его глаза пугали. А мое истерически колотящееся сердце, кажется, догадывалось о том, что Зверь не сказал. Я сдавленно дышал, пытаясь переварить свое открытие. - Вчера ты понял, что вполне способен меня остановить в любой момент. Я хочу, чтобы ты никогда об этом не забывал. Никогда, Дим. Даже когда ты перестанешь бояться. А это произойдет рано или поздно. Когда ты мне позволишь.       Я постепенно расслаблялся, чувствуя то, как уверенно и сильно Зверь держит. С чем-то, сродни боли, понимая, что не хочу, чтобы он убирал руку. Что действительность оказалась ярче, чем предположение. Я на самом деле, вопреки страху, чувствую себя спокойнее в его руках. И чем крепче он держит - тем лучше становится.       И когда Зверь склонился к губам - я зажмурился до боли от того, насколько сильно этого хотел. Попрощавшись с головой, с которой перестал дружить уже давно. Вцепился в него всеми конечностями, подыхая в медленном, но вдавливающем в кровать поцелуе. Долгом. Очень долгом. Неожиданно успокаивающем. Утверждающем. И я просто в нем потерялся. Чувствуя как постепенно становится все равно. Пусть ненадолго. Пускай в другой раз я снова скачусь к панике. Но, не сейчас. Сейчас так хорошо, что все остальное не имеет значения. Пусть катится лесом.       Не знаю, как он это сделал, но успокоил своими поцелуями настолько, что последние долгие ленивые движения одними губами заставляли глаза закрываться. Я даже не понял, как Зверь умудрился меня раздеть. Сообразил, когда уже лежал под одеялом, пригревшись в руках Зверя. Недоверчиво хмыкнув напоследок перед тем, как окончательно погрузиться в темноту.       Последующие дни слились у меня в длинную череду, которая попахивала затишьем перед бурей. Все почти вернулось на круги своя.       Зверь не подавал виду о том, что произошло. Я знал, что это только начало.       Все, как всегда.       Кроме осознания того, что я устал бороться с собственными ощущениями. Устал их анализировать. Устал искать причины. Просто выдохся. Не знаю, что именно на меня так подействовало. Просто я внезапно утром взглянул на спящего Зверя, и понял - иди оно все к черту. Страшно? Ну и хрен с ним. Прокрутив в голове слова Зверя я понял еще одну простую вещь. Все, что он говорил... В общем - "когда" а не "если". Зверь даже не ставил под вопрос то, что я могу отказаться. Уйти. И был прав. Снова.       "Когда", а не "если". Для себя я уже давно все решил. Теперь оставалось только, как сказала Кристя, пристегнуть ремни, и одеть памперсы.       "Когда", а не "если". Потому, что вагонетка давно сорвалась с рельс, и летит вниз со скоростью свободного падения. Просто для меня это время растянулось неоправданно долго.       "Когда", а не "если". Потому, что это Зверь. Я не смогу от него уйти. Никогда. Сам не захочу. И он не позволит. Я не могу ничего с этим поделать. Даже если в итоге об этом пожалею.       Потому, что это Александр.       ОН ОСОБЕННЫЙ. ЕМУ МОЖНО ВСЕ.       Это конец первой части, ребята! Впихивать сюда продолжение не хочется. Порог в двести страниц пройден.       *автор тихо посмеивается*       Ну как вам самое длинное предисловие в моей жизни?