Черная стрекоза

— Вейк, ты опять уходишь? Сквозь сон я смотрела, как шаман натягивает сапоги, путаясь в предрассветных сумерках, и, к неудовольствию Варши, сбив каменную пирамиду. На мой вопрос он не ответил, лишь досадливо обернулся в сторону кровати. Чего ему в пять утра не спится, неужели у Андора так плохо с пациентами? — Я могу пойти с тобой? Последнее время он вообще был редким гостем в своем доме, в основном лишь ночуя, и я, сама того не заметив, стала хранительницей очага в самом прямом смысле слова. Я уже давно подклеила старые книжки, разобрала склянки в кабинете. Ветхое, словно живое жилище без своего хозяина приобретало иной облик, и мне было одиноко среди созданного мной же «уюта». — Ты уверена? Я могу взять тебя, но там, куда я иду, тебе будет нечего делать. Кроме того, придется колдовать. — Я умею колдовать! — Резко вскочив, я чуть не сбила вторую пирамиду, в последний момент успев обогнуть ее. — И впрямь умела. Я уже сама могла заставить растение распустить и собрать свои листья, правда из-под руки Вейка. Совсем чуть-чуть, но по сравнению с нулем даже это было серьезным продвижением. Мы зашли глубоко в лес по одному лишь шаману известным тропам и забрались в такую чащу, что идти вперед было сложно из-за постоянно мешавшихся под ногами корней. На одной из полян пространство словно колыхалось, как бы прикрытое вуалью. — Сейчас наступает время хаоса. Вряд ли в нашем захолустном городишке произойдет что-то особенное, но в других местах приходят в исполнение древние заговоры, меняется баланс сил. Дети, рожденные в этот период, самые сильные волшебники. Я хочу воспользоваться магией, разлитой по миру и открыть портал достаточно далеко. — У меня возникло чувство, что Вейк хвастался происходящим сейчас в Теверре. Звучало опасно и неправдоподобно. — Ева, сними обувь. — Я вопросительно посмотрела на него, не понимая. — Она несет сильный отпечаток твоей энергии, тебе будет проще вернуться назад. Вейк разулся сам, сосредоточившись, подцепил портал двумя пальцами и зашел в него, придержав открытым для меня. Взгляду открылось древнее кладбище, с покосившимися, словно зубы у старухи рядами могил, поросшими мхом. Шаман достал из сумки маленькие глиняные плошки, сказал мне сидеть тихо, подошел к одной из могил, встал напротив и принялся негромко стучать инструментами друг о друга, что-то нашептывая. Минут через пять такого действа я заметила подкрадывающуюся к нему черную тень, и хотела было уже окликнуть, но поняла, что это обычная птица, среагировавшая на появление незваных гостей. Ну как обычная… Полметра ростом. Ворон боком запрыгал по надгробиям, нахально приглядываясь к блестящей бусине в волосах Вейка, и казалось, хотел уцепить ее, но в последний момент шаман остановил его рукой, как обычно, не поворачивая головы и не отвлекаясь от того, что делал. — А я говорил, что ты придешь, говорил, что тебе будет стыдно. — Прокаркал он с характерным птичьим акцентом. — Пошуршал немного по миру и вернулся. — Мне не стыдно, я делаю, что хочу. Пошел прочь. Вейк собрал свои инструменты и перешел к следующему захоронению. Вопреки моим ожиданиям птица смолкла и даже отпрыгнула на пару шагов, то ли не желая мешать, то ли просто придерживаясь безопасного расстояния. Немного помедлив, она перелетела ко мне, уселась на толстую ветку поближе и старушечьим голосом проворчала: — Ишь чего расселась, никогда не видела, как расчищают очерненные кладбища? — Нет. — Быть такой же индифферентно спокойной как Вейк у меня бы все равно не получилось. — А что, должна была? — А ты у него спроси. Про скверну, про Шакара… Авось чего интересненькое узнаешь. Я не увидела, откуда прилетел импульс, только перья разлетелись во все стороны, да раздалось несколько хриплых звуков явно нецензурного характера. Почему каждый, с кем я встречаюсь, считает своей обязанностью ненавязчиво донести мне, что Вейк как-то связан с богом смерти? Неужели все его знают только поэтому? — Нечего на зеркало пенять, коль рожа кривая. — Ворон вскочил на лапы, весь в рыжей хвое и на всякий случай спрятался за дерево. — Сам должен рассказать был! — А то мы без тебя решить не можем, о чем нам разговаривать. — Щеки у меня вспыхнули как помидоры. — Кто ты вообще такой, чтобы подзуживать тут над ухом, какой-то падальщик? Пошел вон отсюда и не возвращайся. — Он смотритель могил из Измы. Это крошечный мирок, неподалеку от Теверры, давно уже уничтоженный. И он никуда не пойдет отсюда, потому что это его место. Мы уйдем… Не задался денек сегодня. — Вейк собрал вещи. — Знаешь, если мертвецы вдруг встанут именно этой ночью, это будет твоя вина. — Вина того, кто проклял.