Черная стрекоза

       - Черная стрекоза-это символ чистоты человеческой души. Ее выдают при окончании академии высоких искусств - магической школы. Признаю, когда-то я хотел обладать этой безделушкой, но сейчас я уже вырос из того сентиментального возраста. Оставь ее себе, - я не смог сдержаться, - я бы все равно ее или потерял, или продал.       Андор… Тактичный, как топор. Отдавать мне эту вещь – все равно, что показывать человеку его отрубленную конечность: если приклеишь назад – прирастет? И почему мне так важен был этот понурый человечек, стесняющийся своей тени? Он даже не был моим другом, так, пересекались несколько раз по делам, да учились когда-то… И все же я считал себя обязанным помочь ему, казалось, так будет правильно. Я не хотел заниматься больными людьми – не нравилась их слабость и безобразное безразличие, с которым они принимали лечение, как будто результат их совершенно не интересовал. Тем не менее, все свое время я посвятил работе в больнице, возможно потому, что нелюбимый труд избавлял меня от мрачных мыслей, клубившихся в сознании, стоило на секунду отвлечься.       До того момента, как Шакар оставил меня, я был уверен, что все мои действия не имеют значения, но в последнее время мое мнение сильно изменилось. Без помощи бога я мог наслать порчу или излечить от нее, посадить темные древа или срубить их. И тогда получалось, что до последнего месяца исход приближал вовсе не бог смерти, а я, Вейк, и это я был монстром, которого следовало бы прибить во благо человечества. И все-таки, несмотря на все свои проступки, я был жив. В этом не было ни награды, ни наказания существ свыше, только воля такого же, как я человека. Взгляд случайно упал на руну, опять неярко засветившуюся. Сложно признать право на жизнь того, кто пытался убить тебя, очищая ауру заболевших стигмой, я понимал это остро, как никогда.       Я не взращивал в себе ненависть к людям – так получилось само. Из-за того, что я не похож на них и моя магия не такая, как они привыкли, они сделали меня изгоем, исключили из академии. Из многих мест мне приходилось бежать, точнее, меня выгоняли. Иногда били. Бывало даже, что мне приходилось воровать еду, чтобы не помереть от голода - но все это в прошлом. Теперь я был взрослым, довольно сильным, в меру злым- и людям пришлось смириться с фактом моего существования.       На колени со шкафа свалился Кейхи, перемазанный в каком-то липковатом лекарстве. Огненному духу было скучно в городе: палить было нечего, шалить негде, благовония воскуривали редко – в отличие от Варши, которому Икташ безумно нравился. Может все эти целители в белых одеяниях напоминали ему о покинутом доме?       Внезапно с улицы донесся странный визг вперемешку с утробными завываниями, как будто кого-то жрали заживо. С комнаты, тут же проснувшись, выбежала заспанная Ева. Кроме меня и ее, никто ничего не услышал – неудивительно, обычные люди не могли чувствовать существ из плана. Сказав девушке сидеть тихо, я на всякий случай сфокусировав в кольцах заряд энергии, выскочил на улицу.       Из огромной кучи земли и корней, которая еще пять минут назад была розовым кустом, на меня уставился дух, имеющий форму свиньи, черный, покрытый маленькими рожками с головы до хвоста. Хмельное страшилище.       - Ты всегда такой жирный, или только рядом с харчевней? – Облегченно вытерев лоб, я отступил от огромной туши, с визгом проломившей заборчик и умчавшейся вдаль, напоследок щелкнув ее по заду небольшим пульсаром для ускорения. Видать, много пьяниц собралось вместе сегодня, вот и материализовался… Обычный здешний обитатель, ждал я, конечно, не его.       Оскверненные кладбища-вот чем я терзался. Несколько лет назад я имел скверное обыкновение проклинать все могилы на своем пути, поднять из них нежить после этого мог даже начинающий некромант. Очистить их я не мог из-за расстояния – до самого дальнего склепа около месяца езды. До сих пор ни один обозленный покойник ко мне не являлся, и, случись такое раньше, я бы без проблем разобрался с ним. Теперь же подобный визит станет серьезной проблемой, особенно в месте скопления людей.       Вообще как-то слишком много стало сущностей, заинтересованных в моей смерти, но до сих пор безмолвствовавших. Создавалось впечатление, что я сам, шаг за шагом, заманиваю себя в ловушку, из которой потом не смогу выбраться. Нужно было срочно сделать что-то – только вот что?