Встреча.

Девушка нервно улыбается, незаметно треребя подол майки. Птицы как назойливые мухи в данный момент. Их пение ещё сильнее нагнетает накалившуюся обстановку. Зато, они свободы и, от этого пронзительного взгляда могут просто вспархнуть и улететь. — Вполне нормально, а твои как? — спокойно спросил Питер, посматривая на хмурых подруг. — Привет. — Привет, Питер. — хором ответили они, зная каких пиздюлин может вставить этот человек сестре, хоть та и переступает границы хамства. — Не хочешь мне объяснить где ты была? — В смысле где? Тут, в школе. — Т/и смотрит в его глаза, оборачивается смеясь, пытаясь не показать этого брату. Анна и Клэр поддерживают её смех и все втроём валяться на асфальт. — Вставай давай, старшеклассница. — он хватая сестру за руки, прибавляя смеха девушкам. — Ты что-то принимала? — Да встаю я, встаю. — Руманчек поднимается, откашливаясь с улыбкой в ладонь. — Я спросил про наркоту. — хватает её за запястье, смотря в глаза. — Посмотри на меня! — Не могу. — Почему? — Я сейчас опять начну смеяться. Питер хватает Т/и за шею и ведёт к машине, на что близняшки и их лидер начинают смеяться сопротивлениям ровесницы. Руманчек вырывается, отходит к забору и достаёт из сумки телефон, звоня Александру, который остался ради девушек. Остался ради неё. Годфри поворачивает голову и открывает непроизвольно рот, ведь перед ним стоит не та Т/и, которую он знал: Волосы до плеч, глаза накрашены, в юбку заправлена майка, которая подчёркивает грудь. В руках сигарета, а глаза блестят от подступивших слёз. — Не обращай внимания. — Дарин дотрагивается до руки Романа, на что тот её отдёргивает и встаёт с капота, смотря девушке в глаза. — Что, из сказанных мной слов, ты не поняла, Дина вроде? — та фыркает и удаляется, махнув рыжими волосами, прожигая взглядом Руманчек. — Счастливой ебли. — язвит она, проходя мимо. — Оу, Дарин, не выводи, иначе я тебе нос сломаю не смотря. — фыркает Т/и, набирая сотый раз номер друга. — Я восхищена твоим идиотом оборотнем. Коротковолосая кидает сигарету туша кроссовком, скидывает сумку и со всей силы бьёт ту в нос. На хруст ахнули близняшки, подбегая к своей подруги. — Попросила не выводить! — добавляет боли, ударив ногой в живот рыжеволосой. — Не оборотень он, сука ты тупая, а испанец! — бьёт ещё раз, развернув ногой на спину и садясь поверх неё, начиная наносить многочисленные удары в области глаз, губ, носа, пока её не оттащили. — Тварь! — Угомонись! — заорал Питер, держа сестру за плечи. — Что за цирк?! — А как я должна по-твоему реагировать на оскорбления в адрес брата? Не знаешь? Тогда закрой хлопушку, сядь в машину и вали в свой Хемлок Гроув, а меня оставьте в покое! — бьёт по рукам брата, толкая в грудь. — Ты не забыла, что у тебя есть семья, которую ты оповещала всего два раза в месяц?! — закричал он, размахивая руками при разговоре. — Я отправляла SMS Дестини каждый день. Чего ты вообще от меня хочешь, Питер?! Зачем притащился сюда? Что бы сказать, как я хреново отношусь к своей семье? Сказал? Молодец. — отходит назад, предварительно увидев чёрную машину. — Вали, а здесь я и сама справлюсь! — разворачивается и открывает дверь. — Извини, красавица, но сегодня не твой день. — Роман хватает её на плечо, неся на в сторону своего автомобиля. — Отпусти меня! — бьёт по спине, пока тот рукой придерживает юбку сзади, после сажает её на задние сиденье, заблокировав двери. — Чёртов Годфри! — Т/и начинает бить по спинке переднего сиденья, крича в истерике, пока Роман подошёл к той самой машине. — Слушай, я не знаю как тебя звать, — говорит он, стоя перед дверью, — но забудь ты про Т/и и вали-ка от сюда мультики смотреть. — затем разворачивается, идя в сторону друга, как слышит вопрос: — А ты ей кто, что бы делать выбор? Роман ухмыляется и разворачивается на 180 градусов. — Она тебе что, ничего не сказала? — смотря на шокированных подруг Руманчек и её друга, улыбнулся Годфри, садясь в свою машину, снова слыша в свою сторону тихое: — Нет, не сказала. — Значит эта тайна подохнет вместе с ней. — перебил Питер, садясь в салон и захлопывая двери. Они тронулись с места в полной тишине, под взгляды учащихся школы. — Что б вас… — вытирая размазанную тушь, прорычала она, затем ухватилась за передние сиденья, вглядываясь вперёд и смотря на парней поочерёдно. — Вы какого хрена творите, утырки?! — Это Ты какого хрена творишь, а не мы. — Руманчек разворачивается к сестре, смотря из-под лба. — Ты хоть представляешь, как мы переживали?! Роман было открыл рот, что бы согласиться, но тут же заткнулся, продолжая вести машину. — Если из-за вас двоих, я потерю тех, кто у меня остался — не подходит ко мне вообще. — на лице брата засветился маленький, еле заметный синячок под глазом и царапина на губе, на что девушка жутко хмурится, хватая Питера за подбородок. — Кто? — Не об этом сейчас думай, — выпаливает он, отворачиваясь к окну. — Мне сколько раз нужно спросить, что бы ты ответил? — на её вопрос лишь напряжённое молчание, добивая настроение окончательно. — Хорошо. Я больше с тобой не разговариваю. — Да парни из школы. — шипит Руманчек, зная что эта девушка всё равно добётся своего. — Какие парни? Из какого класса? — Ты когда-нибудь перестанешь бить всех без повода? — Да. — Когда? — Когда тебя перестанут называть оборотнем. — Это вряд ли случится. — Вот и я, вряд ли остановлюсь. Стемнело незаметно быстро с того момента, когда Т/и уснула сзади, на что Питер выдохнул и закурил, задав вопрос, на который машину занесло, но она тут же выпрямилась. — Что, прости? — Роман нервно улыбается, смотря то на дорогу, то на друга. — У вас что-то было с Т/и? — Смотря в каком плане? — Ну, вы встречались? Годфри сжимает руль в руках, от злости на себя, на Т/и, на того парня, но выдыхает, понимая что агрессия ничего не решит. — Да. — И сколько? — Год. — Год?! — давится дымом парень, округлив глаза. — Когда? — Когда она только приехала. Питер оборачивается на сестру, которая мило посапывала на заднем сиденье, затем снова смотрит на друга. — Если не учитывать того, что ты бабник… — Заткнись и не заводи больше этот сранный разговор. — перебивает, смотря на освящённую фарами дорогу. — Тогда из-за чего вы расстались? — Я думать и не мог о том, что стараясь исправить себя, то влиять это будет не на тебя, а на окружающих. — Роман посмотрел на Питера, стиснув зубы, затем отвернулся обратно на дорогу. — Изменил её, а потом ей. Т/и повернулась носом в спинку сиденья, зажмуривая глаза, из которых пробрились солённые капли. Внутри так сильно щёлкнуло, что хотелось взять, открыть дверь машины и уже со всем этим, наконец, закончить. Характер — эта её больная тема, на которую вечно кто-нибудь надавит и доведёт до слёз, а не до кулаков. Целый год стараний измениться в лучшую сторону, пошёл на дно с камнем на хвосте.