Встреча.

Девушка врывается в комнату и останавливает Романа, смотря на Надю, что гладит белого волка, улыбаясь ему. — Питер? — делает шаг и замечает оскал, от чего машет рукой парню, что бы он вышел, но он этого не сделал. — Это твой брат? — девушка встаёт с кровати, — Да. — смотря на отца, что вывел её из комнаты. — Питер… — присаживается на коленки рядом с братом и тот делает шаг назад, опуская голову и останавливается возле окна, слыша всхлипы. — Шестнадцать лет прошло и ты снова пытаешь уйти как в тот день?! — слёзы сами текут по щекам, но тут же высыхают. — Какого хера, Руманчек?! Какого хера ты киданул меня на столько лет?! — волк резко ступил вперёд, от чего на лице Т/и не дрогнул ни один мускул. — Я могу всё исправить. — и взгляд, что смешивает в себе злость и сожаление, поднимается на лицо сестры, к которой он испытывает ярые чувства, что раньше не проявлялись. Он скучал. Действительно сильно скучал по тем временам, когда она сидела и кидалась в него едой; заплетала косички из волос; обливала водой из бутылки по несколько раз в день, заставляя его менять футболки. И скучал по тому, как она одевала его кольца, цепочки, делила волосы на две части и завязывала их на подбородке, а выпавшую прядь зажимала между верхней губой и носом, создавая таким образом усы и бороду, говоря «Я Питер Румачнек и… ». Он любит её настолько сильно, что даже если его поставят перед выбором: Никогда больше не появляйся в жизни Т/и или она умрёт. Он свалит, лишь бы с сестрой всё было хорошо. — Я могу всё исправить. Могу вернуть Дестини так же, как и Романа, и могу вытащить тебя из этой кучи шерсти. Если ты позволишь. — знает, как дорого ей выйдет магия, но она не успокоится, теперь. — Можно вернуть всё, только если ты кивнёшь. И снова этот выбор, который раньше гласил: «Месть и шкура или простить смерть кузины». Взгляд бегает по мокрым глазам родной девушки, не зная что делать: Согласится и тогда Т/и заплатит смертью за выходки или снова убежать, сидя целыми днями у могилы Дестини, поскуливая. И он кивает. Знает, если Т/и сможет воскресить Дес, то та, поступит точно так же. Кровь может и одна, но из-за упыризма в организме Руманчек, их магия никак не зависит друг от друга. Так было всегда. Да и сил в этом деле у Т/и намного больше. — Помнишь где её останки? — волк кивает, указывая мордой на дверь, то бишь выход из комнаты к двери входной. Т/и поднимается с места, и идёт в след за Питером, который останавливается и сверлит взглядом Романа, на которого готов броситься вновь. — Давайте вы потом разберётесь? — Потом? — Годфри смотрит с непониманием на Руманчек, в то время как её брат и его дочь переглядываются. — Не смей на неё даже смотреть. — Роман. — пихает Питера в бок и открывает дверь. — Пошли, балда волосатая. Волк выходит на улицу, сбегая по ступенькам и дожидаясь сестру. Кивает головой, смотря на неё. Знает, что он сейчас шутит и был бы в облике человека, посмеялся бы. Но она ошиблась. Питер обходит её и проходит между ног, тем самым она не удерживает равновесия и падает задницей на его спину. У этой девушки всегда было преимущество: из-за того, что она ничего не ела целыми днями и где-то пропадала с телефоном в руках, чаще всего в туалете, она очень легка. — Не надо. — но волк не слушает и срывается на бег, от чего она хватается за его складки на шее, пытаясь не упасть назад. — Урод! Через некоторое время, Питер опустился на землю, девушка спустилась вниз и скинув сумку, которую вовремя схватила, на землю, начала очищать её от снега. Питер помогает вырыть яму и задев кость, останавливает рыком сестру. Та начинает вытаскивать кость за костью, складывая их как пазл. Режет ладонь и повторяет всё тоже самое, что сделала и с Романом, только сердца её сестры у неё не было, а кровь растекалась не по голой челюсти, а по костям грудной клетке. — Теперь ты. Сюда иди. — волк садится рядом с ней, пока та что-то вычитывает из своего блокнота, ведя указательным пальцем по строчкам, пытаясь не сбиться. — Будет больно. Очень. Тушит и снова зажигает свечу, ставя между собой и братом, и вонзает нож в грудь, не вытаскивая его и ведя им вдоль вниз, от чего раздаётся скул, что чуть ли не сбивает с толку девушку, но слова всё равно, будто на автомате вырываются из её уст. Откидывает нож, хватает за лапы брата и давит ногой в грудь, кости которой ломаются, делая огромную дыру, из которой Т/и, и подошедший Роман, вытаскивали его за обе руки. Спичка летит на шкуру волка, что загорается пламенем в секунду и превращается в кучку пепла. — С ним всё будет нормально? — Годфри садится на корточки возле парня, смотря на выпирающий позвоночник. — С ним да, а вот со мной… не знаю. — падает на колени, приоткрыв рот из которого тут же начала капать кровь. Горло першит, от чего она расчёсывает внешнюю часть до кости, пытаясь дышать. — Какого хрена?! — кидается к девушке, кладя её на спину от чего её кости грудной клетки хрустят и раздробившись падают внутрь, прямо на жизненно необходимые органы, царапая их. — Что происходит?! — Плата. — выдавливает она, делая только краткие вздохи. От той же груди и до живота, ведётся порез, сопровождающийся звуком рвущейся плоти. — Плата за что? — садится напротив головы, кладя её на колени и пытаясь хоть что-то сделать, не зная с чего начать. — Плата за то, что воскресила не одну жизнь, а две и ещё Питер. Человека сложно избавить от того, с чем он родился. — Дестини, сама еде дыша, садится рядом, поднимая футболку, от чего Роман зарывается носом в куртку и прикрывает глаза. — Я возьму её, а ты бери Питера. — вытирает капли с щёк и опустив футболку, хватает сестру на руки, целуя в лоб пока никто не видит и шепчет: — Глупая, я же предупреждала тебя…