Алан Чарльз Уайлдер
Отложил ручку и перечитал письмо. Наспех сунув его в карман, я ринулся к остановке. Через полчаса уже стоял у дверей своего родного института. Он был полон людей. Новых лиц, ожидающих конца этого ада. Когда-то я был одним из них. Я свернул к лестнице и ринулся вверх по ступеням. Направившись по коридору второго этажа, повернув направо, я остановился у двери директора и постучал. К счастью, он оказался на месте: - Входите! – я приоткрыл дверь и проскользнул в кабинет. Пожилой седой мужчина сидел за большим столом и писал что-то в толстенном журнале. Подняв тёмные глаза на меня, он внимательно меня рассмотрел и, наконец, проговорил: – Алан? - Да. Мне очень нужна ваша помощь. - Рад тебя видеть. Проходи, садись, – я сел, он пожал мне руку и добродушно улыбнулся. – Почему бы и не помочь гордости нашего заведения? - Ещё помните? - Как же не помнить? Да тебе тут до сих пор стены аплодируют, а учителя в пример ставят! - Льстит. - Ладно. Давай ближе к делу. Что хочешь? - У вас ведь хранятся личные данные ваших учеников? Номера, адреса. - Да. - И бывших тоже? - Всё это хранится в общем архиве, да. - Мне кровь из носу нужно узнать хоть что-то об одной девушке. Директор откинулся на спинку стула и нахмурился: - Нет уж, Алан, тут помочь не могу. Не имею права. - Пожалуйста, мистер Браун! Вопрос жизни и смерти. Я ведь не шпион и не коп. Лишь адрес и больше ничего. Умоляю. - Это дело серьёзное. Кроме учителей и тех, у кого на это есть официальное разрешение, мы никого к архивам допускать не можем. Это считается личной информацией учеников, строго защищённой конфиденциальностью. Я встал, упёрся руками в стол и подался вперёд, чуть ближе к нему, смотря ему прямо в глаза: - Мистер Браун, я люблю эту девушку. Я люблю её больше всего на свете. Я не могу жить без неё. Она улетела. Далеко. И у меня нет ни малейшего способа с ней связаться. Если бы у меня был адрес её родителей, я бы стал самым счастливым человеком на земле. Мне не нужно ничего. Лишь отправить ей письмо. - Уайлдер, нет. Я всё тебе объяснил, извини уж. Доступ к архиву не дам. Любил бы девушку, не упустил бы. А теперь у меня работа, прости, но мне пора идти. И тебе тоже. Я почувствовал, как земля уходит из под ног, и пулей вылетел из кабинета, едва не сняв дверь с петель. Сбив несколько студентов на улице, добежал до ближайшего переулка и, свернув в него, с диким криком ударил кулаком о стену. Боль пронзила всю руку, которая тут же онемела и отказалась двигаться. Я продолжал бить. Продолжал бить до тех пор, пока на холодном грязном камне здания не начала оставаться кровь. Ударив в последний раз, развернулся и упёрся в стену спиной. Под струями крови дрожащих рук уже не было кожи. Я осмотрел их и по стене опустился на землю. Держа руки перед собой, прижимаясь спиной к холодному кирпичу, я зарыдал, вытирая слёзы каменными пальцами, размазывая кровь по лицу. Просидев на земле несколько минут, я встал, задрал голову к небу и проорал: - ДОВОЛЕН?! ДОВОЛЕН, СУКИН СЫН?! – я замолчал, всё ещё смотря на пушистые белые облака. – Доволен, – развернулся и пошёл в сторону дома пешком, то и дело ловя на себе взгляды окружающего дерьма.***
Я ещё не успел раздеться, когда из гостиной услышал голос Аделайн: - Миллер звонил. Требовал ему перезвонить. Оставил телефон. Я зашёл в гостиную, повергнув девушку в шок. Не обращая внимания на падающие на пол капли крови, я левой рукой снял трубку телефона и с трудом набрал написанный на листке номер. - Mute Records. - Дэн, ты искал меня? - Ал, да. Ты где пропадаешь? - Были дела. - Ладно. Откладывай все свои дела и езжай в студию Garden. - Прости, я не могу. Болею. Боюсь, вам придётся начать без меня. - Серьёзно болеешь? - Противно. - В таком случае поправляйся. Позвони мне сразу же, как станет лучше. - Хорошо. Дэн бросил трубку. Я повернулся к Аделайн и спросил: - Что работы уже нет? - Я давно дома. Уже скоро вечер, Чарли. Потерялся во времени? И скажи наконец, что с тобой? - Упал, – я осмотрел руки, прошёл на кухню и, взяв с собой бинт, закрылся в ванной. Я промыл кисти и перебинтовал их, с радостью обнаружив, что правая опухла и не двигается. Ими я уже ничего не чувствовал. Сколько времени я провёл сидя там на полу, не знаю. Только рано или поздно в дверь постучали, и я услышал взволнованный голос Аделайн и голос Дэйва: - Где Алан? Миг спустя, послышался стук в дверь ванной. Я повернулся в её сторону и не сдвинулся с места. - Алан, ты жив? - Что случилось? - Это я у тебя и хочу спросить. - Всё хорошо, уходи. - Открой. Я молчал. - Впусти меня, Алан, – Дэйв несколько раз ударил в дверь. – Впусти, иначе снесу к чертям её! - Я в своей собственной ванной, так какого чёрта ты припёрся сюда?! Воцарилась тишина. Приблизительно минуту спустя, дверь сотряслась от сильнейшего удара, едва оставшись на месте. Я чертыхнулся, встал и открыл её. В ванную ввалился Дэйв, поспешно закрыв дверь за собой: - Что с тобой? - Я простудился. Гаан осмотрел меня и задержал взгляд на руках: - Что это? - Упал. - Упал, разбив руки? В кулаках я много чего понимаю, поверь, так что не думай меня обманывать. - Ввязался в драку с бандитами, отобравшими сумочку у бабушки. - И не получил ни единой царапины. Я задрал голову и закрыл глаза: - Дэйв, иди домой. Пожалуйста. Не до тебя сейчас. - Так, пойдём. - Куда? - Пойдём, – парень открыл дверь и потянул меня за локоть. Выйдя во двор, он открыл машину и буквально бросил меня на переднее сиденье. Устроившись рядом, достал пачку сигарет, вытащил две, протянув одну мне, и сказал: - Вот теперь рассказывай обо что ты бился и зачем? Я выпустил изо рта дым, который сформировался в шарообразный комок и медленно рассеялся под крышей машины: - Перенервничал. Решил, что стена дома виновата во всех моих бедах. - По поводу? - Я уже говорил тебе о том, что люблю одну девчонку. Ту самую. - Допустим. - У меня нет ни малейшей возможности с ней связаться или узнать хоть что-то о ней. - И это всё? Ты из-за этого стену лупил? - Да. - Боже, Алан, – Дэйв закрыл лицо рукой и отвернулся. Я удивлённо посмотрел на него и сказал: - Я не могу так жить. Я руки на себя наложу. Обещаю. - Просто скажи мне. Скажи мне блять, какой нормальный мужик будет убиваться из-за сопливых отношений вместо карьеры и дружбы? Я замолчал и отвернулся: - Что было у Дэна? - Записываем новый альбом. Construction Time Again. - Получается? - Мы только начали. Но у Мартина уже много песен. Дэну они понравились. Понравились, вот и пусть пишет песни сам. - Алан, прошлое нужно уметь отпускать. Ты уже испортил себе настоящее ошибками прошлого. Так не испорть теперь будущее ошибками настоящего. Помни – друзья и карьера. Вот это реально важно. - Карьера моя не удалась. Дохрена лет прошло, а я всё ещё мальчик на побегушках. Ничего не изменилось и не изменится теперь. А друзей у меня нет, – я посмотрел в окно. Дэйв зажал между большим и указательным пальцем сигарету и тихо проговорил: - Друзей нет. Я повернулся к нему и увидел в лице его невообразимые перемены. Обычное спокойствие сменилось явной злостью и отвращением. - Дэйв? Он сквозь зубы процедил: - Проваливай. - Дэйв, ты чего? - Вон из машины, пока ещё жив. Мне невольно вспомнились слова Мартина о том, что Дэйв – человек опасный и страшный. Если бы я не знал его до этого, сейчас сразу бы согласился. - Дэйв, что произошло? - Вон! – он ударил рукой по моему сиденью так, что я дёрнулся и моментально вылетел из машины. Гаан завёл мотор. – И кстати, рекомендую обратиться к врачу. Правую ты сломал, ублюдок. - Дэйв! Он вывернул руль и дал газу так, что при развороте машины меня щедро осыпало песком: - Дэйв!!! Он был уже далеко. Великолепно. Моя прекрасная жизнь как на ладони. Одолжив машину Аделайн, я отправился в больницу. Как стало известно, это действительно был перелом и не один. Кисть прочно зафиксировали. Я вышел из здания больницы поздней прохладной ночью. Улицы пустели, а на небе мерцали звёзды. Я остановился посреди тротуара и посмотрел по сторонам. В кармане джинс лежала зажигалка и помятый листок. В этот день я потерял последнюю надежду, последнюю возможность стать кем-то и последнего человека, который мной дорожил. Последнего и единственного человека, который в меня верил. Последнего и единственного, кто держал меня на плаву.