***
Мы вошли в её спальню – единственное место, где чувствовался дух кого-то отличного от стареющих дам с бигудями. - Давай трахнемся здесь. Эта кровать отменно скрипит. Делай всё пожёстче и ори, и матерись. Я запер дверь и повернулся к открытому окну, из которого доносились голоса людей и птиц, приносимые тёплыми нежными порывами ветра. - У меня нет с собой презервативов. И я не уверен, что успею. Джерри вздохнула и запрыгнула на подоконник, смотря в окно и болтая ногой: - Так жаль. - Мне кажется, они итак на грани сердечного приступа. Ты так хочешь их добить? - Да. При этом я уверена, что минуту спустя с другой стороны двери они приложатся к ней ушами. - Если ты хочешь, скажи. Она повернулась ко мне и ответила: - Я хочу, чтобы у них уши свернулись в трубочку от того, что они услышат за этой дверью. Я подошёл к кровати и надавил на неё рукой. Послышался жалобный протяжный скрип. - Радуйся тому, что связалась с музыкантом, мозги которого знают, как сыграть лунную сонату на двух карандашах и банке. - Я и без этого радуюсь тому, что связалась с тобой, – её реплика, серьёзная и откровенная, вместе с сосредоточенным на мне взглядом вдруг высосали комичность из ситуации. Девушка сидела на подоконнике, обняв колени и с тёплой любовью молча смотрела мне в глаза. Я тряхнул головой и выговорил: - Ладно, ладно. Сейчас не время. Давай закончим начатое, – я залез на кровать и встал на четвереньки. – Готова покричать? - Всецело. Я начал прыгать на кровати, заставляя пружины просто орать от боли. С каждым прыжком это нравилось мне всё больше, просыпался детский азарт. Выдавливая из себя грязные оскорбления и фразы, я иногда посматривал на кричащую возле окна девушку. Через несколько минут она сорвалась и прыснула со смеха, закрыв лицо обеими руками. Я упал на спину и заорал: - Глотай! Глотай всё, сучка! Джерри тряслась в смехе, я подхватил её, стараясь всё-таки сохранять серьёзность происходящего. Подняв голову, со слезами на глазах, всё ещё смеясь, она выдавила: - Ты дурак, Уайлдер. Просто дурак. - Ты сама хотела. - Хотела. И это было охрененно. Я встал, подошёл к окну и склонился над девушкой, уперевшись руками в подоконник. Она подняла взгляд и почти шёпотом сказала: - У тебя такие неземные глаза. - В самом деле? - Да. Такие холодные… просто ледяные. Как у волка. - Как же лис? - Лис – это ты. А глаза у тебя волчьи. - Неплохой гибрид, не так ли? - О, ещё какой, – она подалась вперёд и коснулась губами моих губ. – Думаю, хватит с них знакомства. Давай заедем к Дэйву и в аэропорт. Хочу домой. Может, в Лондоне отыграем всё по сегодняшнему сценарию. Я отошёл от неё и потянулся к двери. - Зато теперь я знаю все твои сексуальные желания. - Брось. Я просто играл на камеру. - Да, да. Оправдывайся. Я открыл дверь, когда мать девушки едва не упала – благо сзади была стена коридора. Джерри шепнула: - А я тебе говорила. В последний раз осмотрев совершенно ошарашенную, близкую к потере сознания, женщину, я спустился на первый этаж и, попутно показав отцу средний палец, вышел из дома. За моей спиной послышался звонкий смех: - Они убьют тебя. - Да. Я тоже в этом уверен.***
Мы остановились возле оживлённой дороги, ожидая разрешающего сигнала светофора. Магазин, в который я хотел попасть выдавался вперёд своим золотистым навесом и яркой витриной. - У тебя точно хватит денег? Это не рыночная продукция. - У меня карта. Хватит, – загорелся зелёный свет, я взял девушку за руку и перешёл дорогу. Так бывает в фильмах. Толкнув дверь магазина, ты оказываешься в другом мире. Так было и здесь. Лёгкий свет лился на тёмно-коричневые полки. За безупречно чистыми стёклами тикающие предметы роскоши. Часы наручные, настенные, напольные. Дизайнерские, эксклюзивные, в единственном экземпляре. Посетителей не было – мало кто мог позволить себе покупку здесь, и мало кто хотел мучить сердце одним только любованием на мечту за стеклом. Вместе с нами к прилавку с другой стороны подошёл мужчина лет шестидесяти, седой, с аккуратной бородкой. В строгих брюках, выглаженной рубашке и тоненьких очках. Учтиво улыбнувшись, он прижал руку к сердцу и поклонился: - Чем могу вам помочь? - Мне нужны часы. Он улыбнулся ещё шире и спокойно, но в то же время язвительно пропел: - Могу предположить, вы пришли сюда, естественно, не за починкой сапог. Я кашлянул и постучал пальцами по прилавку, с немой просьбой о помощи посмотрев на девушку рядом, но она молчала. А продавец продолжал всё также учтиво улыбаться: - Пожалуйста, молодой человек, если вам не сложно, уберите руки со стекла. Пятна удивительно сложно оттираются. Я осёкся и отдёрнул руку: - Простите. Спустя миг молчания, он вздохнул и хлопнул в ладоши: - Что же. У вас есть конкретные пожелания? Может, марка часов или год производства? Вы хотите сделать подарок своей девушке? – он потянулся через прилавок, взял руку Джер и поцеловал её. Она покраснела и подошла чуть ближе ко мне. Мужчина вернулся на своё место и открыл стеклянную броню над одним из сегментов прилавка, достав оттуда ажурные наручные часы с тоненьким золотым ремешком в виде переплетающихся лоз, он с любовью положил их перед нами. – Вот. Тонкий цветок прямиком из Германии. Механизм в лучших немецких традициях. Быстрее мир падёт, чем эти часы собьются. Ремень – чистейшее золото. Я посмотрел на Джерри и спросил: - Хочешь такие? Она перевела взгляд с часов на меня и ответила: - Нет. Это слишком пафосно. Хочу построже. - Построже, – он убрал часы, и их место заняли следующие, маленькие, чёрные и красивые. – Тиссот. Ограниченная серия. Тонкие и лёгкие. Кожаный ремень, надёжный механизм, ничего лишнего. - Мне нравится. Очень. Я кивнул и посмотрел на продавца. Он взял часы в руки так, как археолог берёт подлинную кость динозавра, и протянул их девушке: - Посмотрите, как они будут выглядеть на вашей руке. Застегнув ремешок, я осторожно сжал её пальцы и осмотрел: - Тебе идёт. Хочешь их? - Только если они не дорогие. - Если тебе нравится, я заплачу за них любую сумму. За спиной послышался всё тот же голос: - Любовь! Коварная и страшная, но кто мы без неё? Я обернулся на него: - Сколько они стоят? - Пятнадцать. Я растерялся, хоть и автоматически полез в карман за кредитной картой: - Это практически моя машина. - Ваша машина, молодой человек, отъездит своё и сломается, а эти часы не предадут хозяина. Я снова обернулся на девушку и вернулся к улыбающемуся продавцу, положив карту на прилавок: - Я их покупаю. Можно ведь не снимать? - Конечно, если вам угодно, – он вальяжно взял карту своими длинными костлявыми пальцами и отвернулся к автомату. Я спохватился: - И ещё. Он посмотрел на меня, и на лице его нарисовалась неизменная гримаса: - Ещё часы? - Да. Но… я совсем не знаю какие. - А что вы хотите от них? - Хочу, чтобы они были достойны человека, которому я их подарю. Хочу, чтобы они его обрадовали и ему подошли. - Ваш человек – мужчина? - Да. - Вероятно, у него сегодня праздник. - Да. День рождения. - И сколько же лет вашему человеку? - Двадцать четыре. Он свёл брови вместе и взялся за подбородок, проговорив: - Хотел предложить вам Дизель, но эта модель для зрелых мужчин. Ваш человек имеет крепкое телосложение? - Да, я бы сказал так. Продавец прошёл к концу прилавка возле другой стены и склонился над ним, задумчиво принюхиваясь к каждому сантиметру. В итоге, вытащив из-за стекла очередной образец, он вернулся к нам и подал его мне: - Ланкастер. За одно название руку оторвут. - Боюсь, мне бы не хотелось, чтобы он лишился руки. Продавец не ответил ничего. Я показал часы девушке: - Тебе нравятся? - Да. Думаю, они бы смотрелись на его руке. - Эти тоже пятнадцать? - Что вы! Всего лишь десять. Я кивнул и вздохнул: - Суньте их в коробку и спишите с карты счёт. - Берёте и те и другие? - Верно. Он закрыл небольшую фирменную коробку и с неприкрытым наслаждением сунул мою карту в аппарат кассы: - Код. Я ввёл четыре цифры, получил чек и коробку: - Заходите ещё. - Упаси Боже. - Люблю таких людей. Всего доброго. Дверь за моей спиной захлопнулась, и из странного коричнево-карамельного мира я попал в мир наш, обычный. Мимо проносились машины, туда сюда сновали люди. Я прищурился от солнца и осмотрел чек: - Двадцать пять тысяч. Двадцать пять за несколько минут. - Не кряхти, – Джерри прикрыла лицо рукой, спасаясь от яркого луча, и задрала голову. – Солнце садится. Нам нужно спешить. - Да. Пойдём, – я протянул ей руку и быстрым шагом направился к нашему отелю.***
Дэйв впустил нас в номер. Кровать была смята. На полу рядом с ней валялись две бутылки колы и пакеты от чипсов. В углу работал телевизор. Окна были закрыты, и шторы камнем висели, не производя ни малейшего движения. Гаан в одних ярко-зелёных боксёрах запрыгнул на кровать и поднял с пола пачку чипсов, сунув несколько себе в рот, уставившись в боевик на экране. Я закрыл дверь и осмотрелся: - А где все? Он, не переставая жевать и не поворачиваясь, пробурчал: - Ты о ком? - Мартин, Флетч, Дэн, Джон, где все? Где праздник? Дэйв пожал плечами, тряхнул пачку и, высыпав остатки в рот, бросил её на пол и вытер руки о живот. Я медленно подошёл к кровати и сел на её край, обеспокоенно посмотрев на девушку и встретившись с таким же напряжением в глазах: - Никто не пришёл? - Может, у них дела. А может, забыли. Джерри подошла к окну, раздвинула шторы и открыла его. Комнату наполнил терпкий запах черёмухи. Я глубоко вдохнул. Гаан залез под одеяло. Джерри отодвинула в сторону поднос с посудой, стоящий на столе у окна и села на него. Я понял, что ситуацию спасать надо мне и нарушил неловкое молчание: - А мы вот пришли! Он буркнул: - Я это уже понял. - Дэйв, – я встал, подошёл к нему и опустился на одно колено возле кровати. Он наконец-то оторвался от телевизора и посмотрел на меня. – Что такое? Что случилось? Ты расстроился из-за них? Наплюй на этих ублюдков. К чёрту их всех. - Вот именно. К чёрту их. Я просто устал, Чарли. И я скучаю по дому. По жене. - Ты женат? – мы оба посмотрели на девушку. - Да, Джер. Я женат. Я снова повернулся к Дэйву и сказал: - Уже ночью полетим обратно. Встретишься с Джо, отметите. Не расстраивайся. Я понимаю, ты устал. Ты очень хорошо отрабатываешь, и для этого нужны колоссальные силы, это так. Но сегодня ты начнёшь отрываться от этого, понял? Он неоднозначно кивнул. Я выпрямился и обратился к девушке: - Добежишь до ближайшего магазина? - Не вопрос. Что нужно? - Вермут. Давай вермут. Джер спрыгнула со стола, подошла ко мне и выставила ладонь. Я положил на неё карточку со словами: - Давай, насилуй окончательно. Миг спустя, дверь закрылась. Я сел рядом с Дэйвом, ударил его в грудь и улыбнулся: - Выше нос, брат! Он у тебя выдающийся. Он впервые за этот день усмехнулся: - Кто бы говорил.***
Джерри вернулась с бутылкой вермута. Мы выпили совсем немного, разговорились, рассказали друг другу несколько бессмысленных и смешных историй. Она узнала, что именно Дэйв пристал к ней тогда в Бэзилдоне. Я, сидя на полу, откинулся на стену и почувствовал, как что-то неприятно упёрлось в бок, тут же вспомнив о содержимом кармана куртки: - Кстати говоря, Дэйв, – он оторвался от этикетки на бутылке и поднял взгляд на меня. – Я совсем забыл о самой приятной части нашего вечера. Поковырявшись в кармане, я достал небольшую коробку с надписью марки и протянул парню. Он выронил бутылку из рук и замер, одними губами проговорив: - Ланкастер. - Они. Мы с Джер решили, тебе подойдут такие. Посмотри. Но если не нравится, скажи сразу. С днём рождения. Он взял коробку и, сглотнув, открыл её. Лицо его приняло такой вид, будто в ней лежала щепка от Ноева ковчега. - Надень. Дэйв вытащил часы, осторожно положив коробку на пол рядом с собой, и застегнул тяжёлый серебряный ремень на запястье. - Смотрится классно. Тебе нравится? - Они великолепны… Я всегда хотел такие… – он посмотрел на меня, едва не плача, и бросился с объятиями. Джерри засмеялась. Гаан оторвался от меня, не забыв поцеловать в щёку, и сказал: - Это же бешеные деньги. - Близко к этому. - Я отдам. Клянусь, отдам, – он выпучил глаза и почесал затылок, сидя теперь не только в зелёных боксёрах, но и в Ланкастере за десять кусков. Забавное сочетание. - Дэйв, это – подарок. Тебе не нужно ничего отдавать. - Спасибо, – я снова оказался прижатым к голому плечу, пахнущему горьковатыми духами. – Я люблю тебя. - Я ревную, – я посмотрел на девушку и высвободился из рук Дэйва. - Ну всё, всё. Я уже давно не сомневаюсь в твоей любви ко мне. Он сел, осмотрелся и кинулся на Джерри, завалив её на пол: - И тебя люблю! - Эй! Эй! – я схватил Дэйва за ногу и потянул на себя. – Фу! Нельзя! Мы просмеялись ещё где-то полчаса, не заморачиваясь ничем. А по прошествии времени быстро собрали вещи, собрались сами и вскоре уже сидели в зале ожидания аэропорта, довольные и счастливые.