***
Было три часа. Мартин остался наедине с собой и оборудованием в студии. Я сидел на полу перед Арианой и смотрел за тем, как она пытается собрать дом из кубиков. Дождь или снег кончился, и Джерри забрала мою машину, отправившись в город. Гор зашёл в комнату, ничего не говоря, так, что сначала я вовсе не заметил его. - Дэйв звонил. Он взял ближайший рейс до Лондона, через час. Так что где-то ночью он будет здесь. Я кивнул, Мартин ушёл. Смотря за действиями дочери, я всё думал. Думал о предстоящей встрече. Принесёт ли она пользу? Нужна ли она мне? Я смогу всё выяснить? Или станет только хуже? Вдруг я увижу то, чего так боялся. Или наоборот всё и правда окажется лишь тем, что я накрутил сам себе. Может, всё действительно хорошо. Может, я ошибаюсь. Может, даже Тереза – неплохая девушка, и Дэйв счастлив с ней. Шлюхи могут быть неплохими девушками? Могут, но не эта. Но что тогда значит «она разбила телефон»? Конечно, скандалить могут все, но, если у них такая любовь и идиллия, разве можно доходить до такого? Эта неопределённость добивала меня. Я не думал ни о работе, ни о том, что альбом действительно будет очень рискованным, ни о том, что было бы интересно примерить роль ударника в группе. Я думал только о нём, и ничего не мог сделать с этим. Спутанность, незнание снова вызывали страх. Я боялся просто его увидеть. Впервые в жизни. Ариана собрала свой замок и мгновенно его развалила. Вернулась Джер, пригласила Мартина на полноценный обед, а я отказался. Все остались на кухне, рассказывая невероятные истории из жизни. Я поднялся в нашу спальню и вытянулся на кровати. Закрыл глаза – в голове великое множество разноцветных огоньков. Они перемещаются: плавают, прыгают и вместе с постоянным тихим звоном составляют целую дискотеку. Этот звон и шум вместе вдруг слились в мелодию. Я слышал Stripped. Всё заливалось красками, точно как в том клипе. Где мы были ещё такими молодыми. Не было вопросов, не было проблем. Дэйв кривлялся на камеру, смеясь и подкалывая остальных, а мы его подхватывали и, конечно, подыгрывали. Не было скандалов и неприязни, не было напряга. Была лишь юность, когда ты не хочешь думать – ты живёшь.***
Меня разбудила жена осторожным прикосновением руки к щеке. В комнате стояла полнейшая темнота, растворяемая только у открытой двери светом из коридора. - Дэйв приехал, – она сказала это с таким тихим шоком на грани сочувствия, что я понял сразу – ничего хорошего ожидать не стоит. Сердце билось резко и отчётливо, отдавая по всему телу, когда я поднимался на ещё один этаж. За дверью слышался голос Мартина и его голос. Он там. Уже рядом. Я сглотнул, взялся за ручку и повернул её. Вокалист стоял посреди комнаты, не отсвечивая, не отбрасывая тени. Узкие джинсы обтягивали длинные худые ноги, голубая рубашка в клетку висела на теле мешком, вьющиеся волосы мешались, падая на лицо, и закрывали шею, доходя до плеч. - Дэйв? – дверь захлопнулась сама собой, а я даже не сдвинулся с места. Он вздрогнул и повернулся ко мне. Мартин, сидящий на большом кейсе из-под усилителей, молчал, понимая, что в это лучше не вмешиваться. - Алан, я… – он болезненно прохрипел что-то нечленораздельное и запнулся. Я сделал несколько шагов вперёд. Гаан заметно посветлел. Вероятно, ожидая от меня объятий, он сделал шаг навстречу, когда я что было силы ударил его под дых. Он, задыхаясь, рухнул на пол, Мартин подскочил к нему: - Ты что?! - Я волновался за тебя, ублюдок! Я волновался! – упав на колени, я наклонился к его лицу и закричал: – Что ты сделал с собой?! Почему ты мне не отвечал?! Я всё это время пытался связаться! Я боялся за тебя! Я боялся! Боялся! Боялся!!! – последнее вырвалось с предательским всхлипом. Я сел и в охапку сгрёб его, прижимая к телу, как что-то невероятно родное: - Я боялся… Его руки впились в мою спину.***
- Значит, мы утверждаем идею с рок альбомом, и я могу лететь обратно и выложить её Фладу? – Мартин окинул нас взглядом, в ожидании ответа от Дэйва. - Да, – Гаан запустил руку в волосы, вытягивая её, пропуская пряди сквозь пальцы. - Хорошо, – мужчина встал, сложил в свою сумку все бумаги, и вместе с Дэйвом, мы проводили его до двери. - У тебя уже есть билет обратно? – я повернул ключ и щёлкнул замком. - Пока что нет, но мне ещё нужно в Лондон, хотел заехать к Флетчу, – Мартин завязал шарф, пожал нам руки и вышел на улицу, а я закрыл за ним дверь, оставшись с Дэйвом. Мы обосновались на кухне – далеко от спален, и в эти четыре часа мы никому не помешаем своими разговорами. Он смотрелся в кружку с чаем, я решил принять толерантно-психологическую стратегию и не напирать с прямыми вопросами: - Как твоя квартира? Как вообще город? Страна? - Да в общих чертах всё тоже, только поменьше ублюдков, чем здесь. Ты правильно сделал, что из большого города уехал. - Ты ведь переехал из-за этого? - М… Какой-то фанат нанял частного детектива, чтобы он следил за мной и выдал ему мой адрес. У него получилось. На него собаки отреагировали. Я вышел – стоит какой-то уёбок и говорит что-то вроде: «Эй, выпьем пива вместе?» Я с катушек аж слетел. Так его отдубасил, та ещё отбивная вышла. Ну и решил, к чёрту это, надо валить. Я понимающе кивнул и снова осмотрел его: всё-таки он также красив. Те же большие глаза, пухлые губы, обрамлённые чёрной бородкой, деревянный крест на шее. - Как вы с Джер? Как Ариана? Мне очень стыдно за то, что я так и не смог прилететь на её прошлый день Рождения. - Да, она ждала тебя. - Прости. - Ничего. Я помолчал, внутренне радуясь тому, что он сам подвёл разговор к нужному вопросу. - Как Тереза? - Хорошо. Переехала ко мне. - И что? Нравится тебе с ней? - С ней интересно. Она не та, кто молча со всем соглашается и делает то, что ты скажешь. Нет, не та. Она – это огонь. Загорается так, что мало не покажется, бывает. Ругаемся фатально. - По-твоему, это нормально? - Это круто. - Ладно. Тебе виднее. Он уставился в кружку так, будто в ней сосредоточились ответы на все вопросы его жизни. Он бросил это так, что я мог бы и вовсе это не услышать: - Мы помолвлены. - Что?! – я даже забыл о глубокой ночи и о спящей семье. Дэйв приложил палец к губам. – Что ты несёшь, Дэйв? - Ничего. Я просто сказал тебе, что сделал ей предложение, и скоро мы поженимся. С начала нашего разговора я успокоился и даже воспрял духом. Думал, Дэйв и правда не дурак, понимает, что делает и знает меру. Я ошибался. Сейчас я не мог ничего говорить, дар речи потерял от ярости и удивления такой глупостью. - Я же могу остаться у вас на ночь? Завтра поеду в аэропорт. - Угу. - А в душ можно? - Делай что хочешь, задолбал. - Эй, – он встал и подошёл ко мне, внимательно заглянув мне в глаза. – Что случилось? - Ничего. Иди, – я, как ребёнок, демонстративно повернулся к нему спиной и сложил руки на груди. - Перестань, Лис. Не шипи на меня, – он положил руки мне на живот и опустил голову на моё плечо. - Иди в душ, Дэйв. Он вдруг затих и отпрянул. Я обернулся и обнаружил его, прижимающим руку к носу: - Что, опять? Мы поднялись в ванную. Я запер комнату и упёрся в дверь спиной. Дэйв повернул смеситель: маленькие красные капли шлёпались о раковину, подхватываемые водой. - Часто с тобой такое? Он, не отрывая руку, в нос проговорил: - Часто. - Интересно, отчего это? - Нервы, наверное. Давление, всё такое. Я приподнял голову и закатил глаза, но Дэйв не обратил на меня внимания. Кровотечение начало успокаиваться, я потеснил его и взял зубную щётку, а после оставил его наедине с собой. За окном ещё было темно, хоть я вернулся в спальню около шести часов утра. Стараясь не шуметь, сбросил с себя одежду и подлез к жене. - Как всё прошло? – я почему-то даже ожидал этого. Слишком часто случалось такое: во сколько бы я не приходил, она не спала. И я уже давно привык и не пугался. - Вроде бы хорошо. Говорит, собирается жениться. - Опять? - Опять. Джерри вздохнула и подбила подушку. - У него в последнее время кровь из носа постоянно идёт. - Постоянно? - Я видел два раза, а раньше никогда такого не было. И он говорит, что частая проблема. - Наверное, нервничает, сосуды лопаются. Давление. - А тебе не кажется, что это может быть наркотик? Такие зрачки, кровь из носа. Кокаин, Джер. Она зевнула и подтянула одеяло к подбородку: - Или кокаин. Девушка явно не была заинтересована в разговоре, и я не стал его продолжать. Пролежал рядом до самого рассвета.