***
Я зашёл к ней в палату и сел рядом, взяв за руку. Джерри подняла на меня измученные глаза и сказала: - Забери меня отсюда. - Здесь тебе оказывают помощь. - Они лишь дают обезболивающие. Ты можешь сделать это дома. Я не хочу видеть этих грёбаных врачей. Я не хочу этих стен, я хочу лишь оказаться дома. Там, где всегда чувствовала себя нужной. Забери меня. Мне нечего было больше терять, я знал что будет. Отрицал, но знал. И ничего не мог: - Хорошо. Я заберу. Мы скоро будем дома.23 июля 1995 года.
6 августа 2018 г. в 17:33
- Вы можете сделать хоть что-то? Где ваше хвалёное звание великой клиники? Вам нужны деньги? У меня они есть. Я заплачу, сколько захотите.
Пожилой мужчина в белом халате, в чьём кабинете мы находились, посмотрел на меня из-под кустистых белых бровей:
- Мы можем сделать.
- ТАК ДЕЛАЙТЕ! – я сбил со стола половину содержимого одним махом. Маленькая зелёная лампа разлетелась с треском, слабо пыхнув.
- Вы ведёте себя вызывающе, – всегда этот голос. Этот спокойный безразличный голос, который только диктует правила приличия, на остальное ему плевать.
Я посмотрел на него так, что он с силой проглотил возмущение и также сказал:
- У нас есть экспериментальный вид лечения подобных заболеваний.
- Крыс колете?
Он сухо усмехнулся и холодно ответил:
- Как вам угодно.
- Вы уже проверяли эту программу? Она работает?
- Мы не знаем. Поэтому я и говорю, что она экспериментальная. Ваша жена станет одной из первых.
- Ага спасибо. Знаю я ваши эксперименты. Она вам не подопытная мышь, ясно?!
- Как вам угодно.
Я встал и уже у двери обернулся на него:
- Сколько она проживёт без вашего крысиного лечения?
- Без лечения? – доктор встал и криво улыбнулся. – Дорогой мой, мы можем провести химиотерапию, а за трансплантацию мозга никто не возьмётся. Ещё не изобрели таких приборов.
Сквозь зубы процедил:
- Сколько она проживёт?
- Несколько месяцев.