***
Настроение Стэна было ненамного лучше и вечером, когда он сидел на заднем сидении фургона его отца рядом с худенькой брюнеткой по имени Ханна, с которой они познакомились в храме. Ричи сидел впереди, одетый в свой лучший костюм, и держал в руках небольшую пластиковую коробку. — Вы знаете, где живут Рипсомы? — спросил он отца Стэна. Мужчина кивнул. — Смутно. Мы вместе ходили в старшую школу. Ну конечно. Либо ты сваливаешь из Дерри, как только становишься достаточно взрослым, чтобы купить билет на междугородний автобус, либо застрянешь тут на всю жизнь. Третьего не дано. Приезжие все еще редкость; спустя десятилетия город, может, и разрастется, но сейчас он напоминает тихий, мрачный отстойник. Он меняется не больше, чем снежный шар в комнате Билла; город, запертый за стеклом, где ни один человек извне не услышит криков горожан. Они свернули к шаткому квартирному комплексу вниз по главной улице и медленно скатывались, пока Донни Урис, улыбаясь, не узнал Шевроле, припаркованную у ворот. — Точно, так и знал, что Дороти все еще водит ее. Когда-то эта машина была ее гордостью и наслаждением, — он припарковался рядом и взглянул на Ричи. — Ну, что ж, Ричард. Ты сегодня сопровождаешь даму, так что веди себя, как юный мужчина. — Да понял я, знаю, — мистер Урис достаточно рассказал ему во время ужина. — Никаких дурацких голосов, ругательств, грязных шуточек. По крайней мере, не перед ее родителями, — он быстро выскочил из фургона до того, как ему снова прочитают лекцию, и поднялся по металлическим ступеням. Постучал в дверь, и спустя всего мгновение, его уже приветствовала застенчиво улыбающаяся Бетти. «Не забудь сказать, что она хорошо выглядит», — строго заметила миссис Урис, пока накладывала ему на тарелку добавку пюре. Ему не обязательно было напоминать — это было правдой. В светло-голубом платье, которое выглядело довольно мило, с темными локонами волос, спадающими на плечи, и блестящими румянами на ее щеках, Бетти довольно-таки отличалась от себя обычной. — Вау! Ричи и сам не понял, как втянулся, и ему стало все это нравиться. Очаровать ее маму было проще простого. Ему даже не пришлось прилагать усилий, когда он распаковывал корсаж и прикреплял маленькую белую лилию к запястью Бетти (а потом так и не выпустил ее руки из своей). Они позировали для фотографий; Ричи смеялся и кивал на добродушные защитные наставления от отца Бетти. Ее родители провели их к машине, где Ричи открыл для Бетти дверь, пока взрослые здоровались и переговаривались. Бетти повернулась, чтобы поприветствовать Стэна и Ханну, а затем они направились в спортивный зал старшей школы Дерри, где уже закончился футбольный матч, но еще не начались танцы. — Мы дальше можем и пешком, пап, — предложил Стэн, когда пробка на пути к школе стала на самом деле огромной. — Нет, — ответил мистер Урис так резко, что все четверо уставились на него в изумлении. Он смягчился. — Нет. Комендантский час, помните? Вам нельзя ходить одним так поздно. Я хочу, чтобы вы, ребята, повеселились на танцах, но не ходите на улицу; не бродите по школе; не отходите далеко от взрослых; приглядывайте друг за другом; и если что-нибудь случится, сразу же звоните мне, понятно? — Хорошо, мистер Урис, — Бетти заговорила первой, разглядывая свои ладони. Остальные поддакнули. Так как настроение Бетти казалось испорченным, Ричи снова взял ее за руку, и улыбка на ее лице снова расцвела. Если бы только его собственные проблемы можно было решить так легко. В конце концов, они добрались до парковки — Ричи занервничал, заметив у двери в зал двух полицейских: офицеров Бауэрса и Нейла. Бутч глянул на них долгим, тяжелым взглядом, когда они вылезли из фургона. — Вечер, Донни, — поздоровался он через открытое окно. — Вечер, Бутч. Ох, да между ними достаточно льда, чтобы охладить банку газировки. Очевидно, офицер еще не забыл их последнюю встречу. Не особо напрягаясь по этому поводу, мистер Урис потянулся рукой к сыну, и Стэн позволил ему уложить ладонь на свою шею и ободряюще сжать. — Люблю тебя, Стэнли. Некоторые мальчишки обязательно бы смутились такому публичному проявлению чувств от своих родителей, но не прагматичный Стэн, который воспринял это, как небрежно-завуалированное беспокойство. — И я тебя, пап. Не переживай, я обо всех позабочусь. — Знаю. Повеселитесь, детишки! Ему пришлось отъехать от школы, так как машины в образовавшейся за ними пробке непрестанно гудели клаксонами и подгоняли пошевеливаться. Вечерний воздух был таким же промозглым, как и взгляд Стэна, который продолжал смотреть на Ричи, словно говорил: «Ты слышал моего отца. Никаких больше выходок». Конечно-конечно. Кстати, кто-то умер и успел перед смертью сделать Стэна главным? Стэн уложил руку Ханне на талию, так что Ричи сделал то же самое с Бетти, и они, нервничая, шагнули мимо офицеров в украшенный и набитый учениками зал, где ведущие вечера играли все последние хиты, которые эхом отдавались от плиток на полу и цементных стен. Довольно сложно наслаждаться танцами, когда все вокруг боятся быть убитыми, подумал Ричи, заметив, что большинство детей собирались в компании по углам, а учителя внимательно бдели у окон и дверей. Он даже удивился, что у них вообще проводились танцы; на минуточку — они даже обсуждали возможность отмены футбольных тренировок. — Хочешь выпить? — спросил Ричи у Бетти. Она кивнула, так что они встали в очередь за пуншем, близко прижавшись друг к другу из-за танцующих вокруг тел. — Класс, и ты здесь, — саркастичный, смеющийся голос позади него заставил Ричи обернуться. Он не смог сдержать искренней улыбки, когда увидел Беверли в этом ее белом, хлопковом платье, в котором она ходила каждый день. Правда, у нее на шее висела новая подвеска в виде серебряного ключа на длинной веревке, что почти доставал до пупка. Ричи почувствовал странное тепло, как только понял, что именно это за ключ. — Фу, а тебя-то кто пригласил? — спросил он, все еще широко улыбаясь. Бетти фыркнула, пораженная его грубостью, но поздоровалась с Беверли, одновременно зачерпывая пунш пластиковым стаканчиком. — Я пришла одна, — ответила она. — Если честно, я здесь только ради еды. А еще я слышала, что Хаггинс продает травку. Ричи не был уверен, шутит она или нет — да это и не важно. При упоминании самого высокого члена шайки Бауэрса, Ричи нервно огляделся. Ну, конечно — там, в дальнем углу. Все четверо: стая бешенных псов Генри. Он внутренне сжался. Ричи даже не подумал, что они захотят прийти на тупые школьные танцы. Может, как и Беверли, они здесь ради еды? — Тебе не хорошо, Ричи? — спросила Бетти своим нежным голосом. — Выглядишь бледным. — Оу, приветик, да это же Буэ-верли! — прокричал какой-то тупоголовый футболист с ай-кью меньшим, чем его возраст, грубо толкнув ее бедром так, что она ударилась о стол. — Слышал, ты отсосала парню за пятерку; хочешь повеселиться? — его рука со спины опустилась на ее зад; он очевидно был пьян. Прежде, чем Беверли нанесла бы ему тяжелые множественные увечья и их всех бы выгнали, Ричи схватил ее за руку, не отпуская от себя Бетти. — Вообще-то, она мне обещала этот танец, — сказал он, скорчив смешливую гримасу. Это было глупо, но видеть, как люди издеваются над ней — не то чтобы они были друзьями или что-то вроде — заставляло его чувствовать себя мерзко. Тупой качок же не станет избивать его прямо здесь, при полном освещении, толпе и учителях вокруг? Он не ждал, пока верзила додумается что-нибудь ответить; просто потянул обеих девчонок в центр танцпола, позволив толпе, как живой щит, скрыть их от посторонних глаз. — Ты почему не позволил мне прикончить его? — спросила Беверли — ей пришлось кричать, чтобы быть услышанной из-за громкой, стучащей по ушам музыки. — Потому что хотел потанцевать с двумя самыми крутыми девчонками школы! — крикнул Ричи в ответ. Из-за комплимента на лице Бетти еще больше отразилась неуверенность. — Я не умею танцевать… — призналась она. Беверли, к удивлению обоих, подвинулась к ней ближе. — Это легко! Просто повторяй за мной… Если честно, Ричи тоже не умел танцевать (стриптиз по-пьяни не в счет). Так что он просто покачивался, двигая конечностями, и махал руками так же, как и девчонки. Это вроде как было весело и, казалось, никому нет до них никакого дела. Они неловко танцевали под «Hungry Eyes», «A Groovy Kind of Love» и «I Want You Back», во время которых Ричи и Беверли пытались перещеголять друг друга с помощью нелепых, сверхдраматичных движений. Из-за этого Бетти смеялась так сильно, что у нее из глаз брызнули слезы, стекая по щекам и размазывая макияж, и она оперлась о Беверли, заставляя ее прекратить, потому что от смеха уже не могла нормально дышать. «Именно такой может быть жизнь», — с сожалением подумал Ричи. Именно такой она и должна быть. Творить чудачества с друзьями, просто чтобы заставить их смеяться. Может, его жизнь снова сможет стать, как прежде — простой, с обычными, детскими проблемами. Если только… Да, он все еще чувствовал на себе этот взгляд. Эрику Кармену и не снилось, когда он сочинял свой главный хит пятидесятых; глаза Патрика были настолько голодными, что Ричи стало интересно останется ли от него хоть что-то, когда Патрик наконец-то насмотрится. — Давайте-ка передохнем, — предложил Ричи, приобнимая Бетти за плечи, помогая ей протолкнуться сквозь толпу к дальней стене — подальше от этих невидимых, прожигающих глаз. Стэн и Ханна танцевали недалеко от стены — типичный медлячок с таким расстоянием меж их телами, чтобы влез воздушный шарик, кто бы сомневался. Лоб Стэнли был нахмурен — гораздо больше, чем следовало бы при данной песне. Ричи не обязательно было иметь глаза-лазеры и читать его мысли, чтобы знать — Стэн просто считал шаги. Раз-два-три, раз-два… Это заставило его улыбнуться. Ему также захотелось пошутить над Стэнли, подначивать, пока Стэнли не покраснеет и не скажет что-то вроде: «Не все танцуют, как райские птички, Ричард». И тут ему захотелось, чтобы между ними не было этой странной не-ссоры; Ричи скучал по их легкой, основанной на взаимных подначках, дружбе. — Ричи! — Ричи моргнул, заметив низкого Эдди, пробирающегося к нему сквозь толпу, и спешащего за ним Билла. — А вы что здесь делаете? — спросил Ричи. — Я думал вы не придете, потому что остались без пары! — если Стэн заставил их прийти, чтобы все время приглядывать за ним, Ричи придушит его, его же дурацкой оливково-зеленой бабочкой. — Ну… Эдди оч-чень хотел п-п-пойти, — сказал Билл. На нем был красивый костюм, хотя рукава пиджака были ему коротковаты. Билл рос, как на дрожжах; он уже даже выше Стэнли. — П-п-поэтому, я позвал его. — Оуу! Эдди-спагетти, ты так сильно хотел потанцевать со мной? — Ричи потянулся к Эдди своими загребущими ручонками. — Идем! Давай зажжем, красивый ты, зараза! Как только Билл заметил стоящую рядом Беверли, сразу же стал красным, как рак, и удивленно приоткрыл рот. — Б-Б-Б-Б… Ох, Иисусе. Ричи как мог, старался не закатить глаза. У него даже почти получилось. — Бев, это Билли; Билли, это Бев. Вы должны помнить друг друга по тому поцелую в восемьдесят втором. Не волнуйся, Бевви, он все еще хорошо целуется. Я позаботился об этом, — Ричи подмигнул обоим, заставив Беверли усмехнуться. Билл же выглядел так, словно мечтал прямо сейчас провалиться сквозь землю, и раздумывал, сможет ли утащить Ричи за собой. Беверли потянулась и намотала на палец ленту от оранжево-черного воздушного шара, которые были повсюду и мешали нормально танцевать. — Ну так что, Денбро, потанцуешь со мной? — спросила она с широкой улыбкой. — Этот слабак сдался после трех песен, — ткнула Ричи локтем так, что он аж подпрыгнул. Очевидно, Билл не особо мог сейчас говорить. Все еще красный, он кивнул, смешно распахнув свои и без того огромные, голубые глаза. И позволил ей увести себя. — Не за что, — прошептал Ричи одними губами, когда Беверли повернулась к нему спиной. — Вау, — Бетти проследила за ними взглядом. — Да он без ума от нее. Ричи и Эдди обменялись веселыми взглядами. — Это еще мягко сказано. — Он только о ней и болтает, — пожаловался Эдди, опираясь спиной о стену, и сделал вдох из своего ингалятора. — Он возит меня на своем велике. Клянусь, однажды кто-то из нас помрет из-за этого. Ричи осторожно прислонился к стене рядом с Эдди, наблюдая за ним краем глаза. Эдди воспринял новость о том, что случилось с Ричи спокойнее, чем остальные… Вообще-то, слишком спокойно. В последнее время, они почти не говорили. «Потому что он думает, что у тебя СПИД», — подумал Ричи. Но не знал, как спросить. Блять, ладно. Даже, если у Патрика и есть какие-то болячки; даже, если Ричи что-то подцепил… откуда, блять, Ричи об этом знать? Не то чтобы он мог спокойно подойти к Патрику и спросить: «Эй, Пэтти, помнишь, ты заставил меня давиться своим членом? Просто хотел узнать, ты случайно, не болеешь ничем таким?». Черт; что вообще Ричи знал о СПИДе? Ничего, вот что. Может, Эдди был и прав, что осторожничает с ним. Беспокойство, что нужно переживать еще и об этом, заставило его вздрогнуть, и Ричи твердо добавил эту мысль в список: «Не думай об этом». Он внезапно почувствовал себя грязным, и попытался аккуратно отнять руку от Бетти, чтобы остаться в своем собственном пузыре, и больше не загрязнять ничье пространство. — Эй, Эдс, то есть… Эдди, — позвал Ричи, и сразу же почувствовал невероятное облегчение, когда Эдди взглянул на него, удивленный исправлением ненавистного прозвища. — Надо погулять как-нибудь; только мы с тобой. Давненько мы не тусовались вместе, — даже, если под «тусоваться» имелось в виду сидеть в душной гостиной миссис Каспбрак и играть в Скраббл, это хорошо. До тех пор, пока все хорошо было между ними. — Так что, хочешь, чтобы я помог тебе с этой машиной, которую ты строил, на выходных? Эдди не отвечал так долго, что даже Бетти — не принадлежащая к их клубу Неудачников — почувствовала неловкость. — Мне нужно в дамскую комнату, — она корректно извинилась, и поспешила оставить их наедине. Эдди продолжал рассматривать Ричи; маленький, с огромными глазами, в этой его старомодной одежде. Ричи начал нервничать. — Эдс… у нас все хорошо? Ты же… ты все еще любишь меня, да? Блять; он сейчас такой жалкий. Нужно просто заткнуться. «Может, он тоже думает, что ты шлюха. Ты же знаешь, что именно так думает о тебе Стэнли. Маленький, педиковатый мальчик, который отсосал самому жуткому парню в школе. Они все возненавидят тебя. Все — даже Билл. Он только притворяется, что ему не все равно. Они…» Как раз в тот момент, когда тревожность начала захлестывать с головой, Эдди, наконец, выдернул его из пагубных мыслей. Он подвинулся, прижавшись боком к Ричи, и уложил голову ему на плечо. Ричи шумно выдохнул — он даже не заметил, как задержал дыхание — сдувшись, как забытый, брошенный воздушный шар. — Я просто не знаю, что сказать, — признался Эдди. — Я не знаю, как помочь тебе. Я вообще ничего не понимаю, и это пугает. Ненавижу это. Ненавижу это все, — ингалятор снова был у него во рту; два вдоха меньше, чем за десять минут; рекорд. — Да… я тоже, Эдс. — Каждый раз, когда смотрю на тебя, я… я вижу то, что он делает с тобой. Я просто схожу с ума, стараясь искоренить это из своих мыслей, но каждый раз все становится хуже и хуже. Хочу стереть это. Стереть его. Хочу, чтобы все прекратилось, — Эдди был в отчаянии. Ричи наклонил голову так, что его щека теперь упиралась в макушку Эдди. Он ненавидел, что Эдди теперь видит его таким. — Это все еще я, Эдс. Пожалуйста, не веди себя так, будто я изменился. Я все еще Ваш покорный слуга, Ричи Тозиер, — Ричи надеялся, что сможет убедить в этом и себя. Голос дворецкого Тудлза заставил Эдди улыбнуться. «Просто, ради Эдди, веди себя, как обычно. Главное, убедить его, а все остальное не важно». — Я даже не знаю, можно ли касаться тебя, — сказал Эдди так тихо, что Ричи едва его услышал. Его сердце ушло в пятки. «Он считает меня грязным. Отвратительным. Он…». Ричи попытался отодвинуться, но Эдди схватил его за руку. — Нет, не так! — убеждал он, распахнув глаза. — Это прозвучало ужасно, Ричи; и это совсем не то, что я имел в виду. То есть… ты сам… ты все еще хочешь, чтобы тебя касались? Это нормально? Ты не чувствуешь себя плохо? Я не делаю тебе плохо? Потому что я… Ричи подался к Эди и стиснул его в крепких объятиях. — Эдди, — простонал он. — Перестань. Ты сводишь меня с ума. Это всего лишь я. А ты мой милый, маленький приятель, — он потискал Эдди за щеку, чувствуя себя немного истерично. — Милашка-милашка-милашка! Ох… Эдди. Просто будь собой, ладно? А я… Ну вот, он наконец-то готов признать то, что не смог бы признать перед остальными друзьями. — Все плохо, Эдди. Я нисколечко не в порядке. Стэн возомнил себя судьей, присяжными и инквизитором в одном лице; Билл ведет себя, словно я нежный цветок, который надо защищать… Я с ума схожу. Я дерганный и все время напуган, и иногда мне просто хочется разрыдаться. Становится все хуже. Мне нужно… Мне просто нужно, чтобы что-нибудь — хоть что-нибудь — было как раньше. Я… Эдди… Эдди потянулся к Ричи руками и крепко обнял; вцепился пальцами в его рубашку, когда Ричи обнял его в ответ. В его худых руках чувствовалась удивительная сила. Ричи не мог вспомнить, когда Эдди в последний раз обнимал его — за все шесть лет дружбы они не так уж часто обнимались. Спустя какое-то время, Эдди мягко оттолкнул от себя Ричи и взглянул на него, нахмурив брови. — Ричи, — вздохнул он. — Перестань звать меня «Эдс». Ричи облегченно захихикал и утер влажные глаза рукавом пиджака. — Спасибо, Эдвард Спагеттвард. Просто спасибо. А потом случилось что-то странное. Ричи не мог объяснить почему, но они с Эдди одновременно подняли взгляд, обернулись и внимательно осмотрели весь зал. Они вглядывались в толпу, словно кого-то ищут, а затем — уставились на одетого в красивый костюм парня, танцующего рядом с несколькими друзьями. Он выделялся из толпы, и не потому, что был одним из немногих темнокожих детей в Дерри. Что-то в нем привлекало, он словно сиял изнутри. Он танцевал и улыбался, и его улыбка была прекрасной. — Это не тот парень, что на домашнем обучении? — тихо спросил Эдди. — Ага… с фермы Хэнлонов. Уверен, его пригласил один из друзей. Почему они вообще на него пялились? Конечно, он был красавчиком, но они видели его и раньше. Прямо сейчас они вели себя жутко. Ричи повернулся к Эдди, чтобы сказать это, но вдруг кое-что заметил: Эдди, как и тот парнишка Хэнлон, словно светился изнутри тоже. Так же, как и Стэн, где-то поблизости танцующий с Ханной. Он казался почти золотым в сравнении с ее тусклым силуэтом. Ричи не обязательно было видеть, чтобы знать, где сейчас находятся Беверли и Билл. Он не видел их в толпе, но чувствовал их — не сложнее, чем словно дотронуться до собственного носа с закрытыми глазами. Чувство единой связи было почти духовным; раньше Ричи приходилось посещать церковь, а также он бывал на некоторых еврейских встречах и раутах со Стэном. Чувство, которое его сейчас охватило — музыка стихла, умиротворенность и спокойствие; уверенность в правильности происходящего поселилось в нем в тот момент — было подобно нахождению в церкви перед алтарем, склонив голову в молитве. Но где-то на периферии сознания было также и ощущение чего-то Иного, чего-то большего. Внутри него все буквально кричало в пугающем осознании: Они все (почти) здесь. Момент задумчивости длился всего несколько секунд, и словно его и не было. Музыка снова звучала как раньше. Время шло с обычной скоростью. Силуэт Эдди больше не светился. Он больше не чувствовал в толпе Стэна, Билла, Беверли и даже того парня — Хэнлона. — Что, блин, только что произошло? — спросил Эдди, и Ричи был рад, что оказался не один в этом странном прозрении. Здесь почти все. Почти. …Билли в западне. Мы все (почти) в западне. Ричи попытался избавиться от этого странного ощущения. — Думаешь, кто-то подлил что-то в пунш? — полушутливо-полусерьезно спросил он. — Может мы все упились в хлам, и не замечаем этого. Эдди от этого предположения пришел в ужас. Он уже открыл было рот, но не успел возмутиться — кто-то толкнул Ричи так сильно, что он отлетел к стене, ударившись спиной и головой. Что за черт?! Он проследил взглядом фигуру, что бежала по залу, бездумно расталкивая людей на своем пути. Бетти Рипсом убегала — почти пьяно пробираясь сквозь толпу к выходу, спрятав лицо в ладонях. Она выглядела так, словно плакала навзрыд.Часть 12
28 апреля 2018 г. в 21:35
Ричи думал, что никогда не был окружен таким огромным количеством людей.
Он, конечно, всегда был близок с остальными Неудачниками, но сейчас это переходило все границы. Он не мог и шагу ступить, чтобы Стэн, Билл или Эдди — или любые сочетания этих троих — не одергивали его: «Куда это ты?» и «Подожди! Я только захвачу свой рюкзак!» Личное пространство осталось в прошлом.
Ричи, так как он был экстравертом, понадобилось больше времени, чем обычному ребенку, чтобы устать от постоянного надзора, но после двух недель его терпение подошло к концу.
Плечо Стэна прижалось к его руке — ясное предупреждение, что другие «господа» пожелали присоединиться. Бауэрс и Хокстеттер — и Ричи резко вскинул голову, оторвавшись от заданной для прочтения книги («Дерево растёт в Бруклине»), которую он пролистывал, идя по вестибюлю школы, украшенному плакатами к предстоящему балу и декорациями к Хэллоуину.
— Стэн, — раздраженно сказал он, когда парни завернули за угол, не особо обращая внимания на мальчиков. — Ты меня больше пугаешь, чем они, когда так себя ведешь.
Стэн выглядел искренне оскорбленным этим замечанием.
— Я просто…
— Хочешь помочь, знаю, — Ричи услышал ту самую нотку в своем голосе — почувствовал её в груди. Если он сейчас же не заткнется, то точно ляпнет что-то ужасное.
Они топтались вокруг да около этой темы — он и Стэн — с тех пор, как Стэн клещами вытянул из него правду. Ричи почти хотелось, чтобы они уже поругались насчет этого, высказали все, что накипело, пока не устали бы и не были бы готовы остановиться. То, как Стэн принял на себя ответственность за благополучие Ричи, — рассказывая, что и как ему делать, будто бы он был взрослым, а Ричи просто тупым младенцем, — раздражало неимоверно.
Он даже не мог больше спокойно спать в одной кровати со Стэном, как делал это в последние несколько дней. Сколько раз он просыпался от того, что Стэн просто смотрел на его лицо, будто ждал чего-то от Ричи — чего? Что он отрастит себе клыки? Начнет летать, как девица из «Экзорциста»? Это уже начинало серьезно напрягать.
Ричи, подойдя к последнему из коридорных шкафчиков, свернул налево, а не направо — к классу математики.
— Ты куда это? — нахмурился Стэн, хватая его за рукав. Всё время дергает, подталкивает, тянет, будто ребенка на оживленной парковке. Ричи рывком высвободил свой рукав.
— Мне поссать нужно, Стэн, разрешишь? — объявил Ричи настолько громко, что на них обернулись мимо проходящие школьники.
На щеках Стэна появились два розовых пятна.
— Мы опаздываем, — он закатал рукав, показывая ему время на наручных часах.
— Ну, тогда скажи учителю, что я буду через минуту, — Ричи уже как можно быстрее пробивался сквозь плотную толпу коридора.
«Если он пойдет за мной, то я не смогу сдержаться и просто закричу ему прямо в лицо», — подумал он, задыхаясь от бега и злости. «Просто нужно передохнуть, просто немного…»
Через мгновение он уже выскочил на улицу сквозь заднюю дверь недалеко от уборных, которой почти не пользовались. Холодный воздух ворвался в его грудь и обжег легкие. Он вздохнул с чувством глубокого, очень глубокого облегчения, и оперся спиной о кирпичную стену школы, задрав голову к небу.
Ему стало стыдно за то, что он так сбежал от Стэна. Стэн хотел как лучше — только как лучше. Он любил Ричи, будто брата, которого у него никогда не было, и Ричи любил его в ответ: яростно и желая защитить. Но всё это сводило его с ума.
Он вытащил из кармана пачку «Винстона» и спички. В этом крыле школы окон не было, поэтому неудивительно, что вокруг валялось множество окурков. Ричи чиркнул спичкой и сунул в рот сигарету, закуривая, глубоко затянулся. Боже.
Его волосы уже спадали на шею, и их постоянно приходилось убирать с лица. Они снова становились длинными и непослушными; настолько длинными, что скоро учителя — или мистер Урис — ворчливо заметят, что ему пора подстричься. С неким удивительным удовольствием Ричи вдруг осознал, что, если бы не его перемотанные изолентой очки и, если бы он был чуточку выше и крепче, сейчас он бы выглядел как самый настоящий хулиган. Может, ему стоит чаще тренироваться говорить, как бриолинщики.
«Эй-й-й, на че уставился, сопляк?! »
Приближающиеся шаги моментально выдернули его из размышлений; от неожиданности Ричи едва не втянул в себя всю оставшуюся сигарету и тут же закашлялся, стуча кулаком по груди. Его первой мыслью, неудивительно, был не учитель, который мог застукать его за нарушением главных школьных правил. Это все еще был клоун. А потом Патрик.
Смешно. Ричи просто смешон. Ему надо поскорее избавляться от этого, или он будет пугаться собственной тени до конца жизни.
«Однажды, я стану больше, чем Патрик», — напомнил он себе. Больше. Ну, или, по крайней мере, сильнее. Конечно, Патрик был высоким, но в то же время худым, как жердь. Ричи же был похож на отца, а Вентворт Тозиер был просто гигантом среди мужчин. «Если я больше, никто не сможет навредить мне».
Ричи почти в это верил.
Топот чужих ног — топот! Клоун и Патрик Хокстеттер не семенят ногами — приблизился, и послышался застенчивый девичий голос:
— Привет, Ричи! Так и знала, что это ты!
Оу. Бетти Рипсом, укутанная в ярко-розовую парку, и с не менее розовыми щеками и носом из-за мороза. Она улыбалась, но как только увидела сигарету, ее глаза стали словно по пять копеек, а рот приоткрылся в беззвучной букве «о». Ричи попытался неловко прикрыть сигарету рюкзаком.
— Эй, куколка, — он попытался говорить, как бриолинщик. Бетти покраснела еще больше и, хихикая, прикрыла рот ладошкой. — Что такая красотка, как ты, делает в этой богадельне? Позволь-ка мне показать тебе место получше, м?
Это было забавно. Заставлять миленьких девушек краснеть и смеяться — вот это стиль Ричи Тозиера. А не прятаться по углам от высоких парней и их пугающих дружков. Ричи снова почувствовал себя уверенным и настоящим.
— Мне надо в библиотеку, — сказала она, собравшись. — Учитель попросил меня кое-что принести.
— И он послал тебя одну? Какая несправедливость. Я пойду с тобой! — он бросил сигарету на землю, наступил на нее кедом, и предложил Бетти руку. Ей это понравилось — это было видно по тому, как ее глаза засветились, и она тут же уставилась на свои ботинки, не в состоянии поднять на него взгляд.
Он настолько погрузился в роль, что даже решил было приподнять пальцем ее подбородок и выдать какую-нибудь банальную фразочку о том, что ей не следует прятать свой прекрасный взгляд, но передумал. У него не так много опыта с девушками, как, очевидно, у нее с парнями, так что дорога в библиотеку сопровождалась почти что неловкой тишиной.
Ричи вернулся только ко второму уроку (предварительно проводив Бетти в ее класс и, флиртуя, прошептав: «Увидимся вечером, куколка»). Он знал, что отсутствовал достаточно долго, чтобы нарваться на неприятности, но у него было слишком хорошее настроение, чтобы переживать еще и по этому поводу.
Настроение тут же пропало, когда Ричи увидел, как при виде него на лице Стэна сначала отражается облегчение, а затем — гнев.
— С облегчением, мистер Тозиер, — сухо сказала учительница. Если бы у него не было хороших оценок, она, скорее всего, начала бы кричать. Класс взорвался хохотом — кроме Стэнли, который все еще не сводил с него взгляда. Вздох.
— Простите, мадам, — Ричи погладил живот. — Как видите, мои трубы были переполнены.
Вместо тихих смешков в классе теперь слышался откровенный смех. Очевидно, восьмиклассники еще не были готовы к шуткам о запорах.
— Ладно-ладно, успокойтесь. Садись, Ричи, — даже миссис Даффер пыталась сдержать улыбку.
С чувством триумфа Ричи сел на место, до конца урока стараясь игнорировать прожигающий взгляд Стэна на своей спине.