***
Улица была залита мягким, золотистым вечерним светом, но в доме уже стемнело, и Казуя включил высокий торшер в гостиной, близ дивана. Было непривычно тихо для этого времени, только старые часы висели на стене, отсчитывая секунды. Парень напряженно вздохнул, оставляя сумку на полу рядом с комодом, и подходя к двери в спальню. За то время, что он живет у Аканиши, Каме еще никогда не входил в спальню Джина. Но сейчас ему было необходимо убедиться, что с пожарным все хорошо… Когда не последовало ответа на стук, парень постарался как можно тише опустить дверную ручку, заглядывая внутрь. Шторы из прочного материала были плотно задернуты, не пропуская свет от уличных фонарей, и глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. В просторном помещении, идеальной квадратной формы, царил небрежный беспорядок, некоторые вещи (в основном те, что сегодня Каме видел на Джине) валялись кучей на полу; у окна стопкой высились книги, журналы и парочка больших блокнотов на спирали для записей, рядом примостились видавшие виды гитара и футбольный мяч; в углу, с одной стороны от узкой двуспальной кровати, стоял табурет, а с другой – тумбочка. Напротив стены с окном возвышался старый платяной шкаф и, похоже, что обе его дверцы уже не закрывались. Каме несмело шагнул вглубь комнаты и замер, прислушиваясь. В полной тишине квартиры четко и ясно раздавалось ровное дыхание. Джин крепко спал лежа на животе, обнимая руками подушку. Одеяло сползло вниз по голой спине, открывая взгляду тренированные мышцы, следы от старых, заживших ран и ожогов, а также свежие, еще не подсохшие раны. Похоже, что мужчина уснул сразу после того, как принял душ, потому что темные длинные волосы влажным ворохом укрывали подушку. Парень испуганно вздрогнул, когда в тишине прозвучало замогильное сопение. Он пригляделся. Рядом с Аканиши на соседней подушке лежала Ран. Щенок приподнял мордочку, туманным взглядом глядя на хозяина. Казуя сердито сложил руки на груди. – Сейчас же вставай, – прошептал он одними губами. Ран лениво зевнула и удобнее примостилась на подушке, придвигаясь к теплому плечу человека. Джин что-то неразборчиво промычал во сне, но не проснулся. Каме лишь усмехнулся, качая головой. Постояв еще с минуту, он бесшумно вышел, прикрывая за собой дверь… Вечер выдался непривычно скучным. За последние пару недель Казуя успел привыкнуть к тому, что каждый его день проходит в суете, а квартира наполнена смехом и непрекращающимися разговорами. Парень принял душ и вернулся в гостиную. На улице стало совсем темно. Сквозь не зашторенные окна в помещение проникал теплый свет от уличных фонарей, блики от проезжающих мимо машин плавно скользили по стенам. Каме лег на диван и взял книгу. Он продолжил читать с того места, на котором остановился утром, но несмотря на то, что сейчас чувствовал себя спокойнее, чем ночью, ему никак не удавалась сосредоточиться. Он все думал и думал о том, что же могло произойти с Джином, и почему тот выглядел таким потерянным… Голова стала постепенно тяжелеть, и спустя время он уснул. Казу снилось, что он падает, но не так, как это бывает в мгновения скорого падения, когда сон резко обрывается, и ты просыпаешься от испуга и частого сердцебиения. Нет. В этот раз ему снилось, что он падает в глубокие, темные воды, падает бесконечно долго, ощущая, как разбросанные в стороны руки разрывают потоки теплого воздуха. Ощущения были смешанными. Ликование и восторг смешались с примитивным страхом. Громкий хлопок заставил Каменаши проснуться и резко сесть на диване. Голова закружилась, перед глазами заплясали разноцветные круги. – Вот черт! – выругался знакомый голос, и парень заметил на полу распластавшееся тело Аканиши. – Что случилось? Ты как? – он мгновенно очутился рядом, протягивая руку. Джин снова негромко выругался, но от помощи не отказался. – Прости, я не хотел тебя разбудить, – мужчина кивнул на сумку, лежавшую на полу. – Не заметил в темноте и зацепился… – Это ты прости, – Казуя ощутил, что густо краснеет. – Я тут всего лишь гость, а вещи разбрасываю, как полноправный хозяин, – он негромко рассмеялся, но лишь спустя пару мгновений понял, что сказал дичайшую глупость и снова смутился. Джина же шутка, кажется, повеселила. Он хохотнул, несильно хлопая парня по плечу. – Я курить, – кивнул он в сторону пожарной лестницы. – Составишь мне компанию? Они как обычно сидели на чугунных прутьях друг напротив друга. Слепящий блеск от зажженных сигарет плясал в темноте, рисуя узоры. Ночь выдалась теплой, но в воздухе пахло приближающимся дождем, и небо было лишено звезд, плотно затянутое тучами. Казуя пустил серое колечко дыма, стряхивая пепел. Это была его третья сигарета, Джин курил четвертую. Разговор не вязался, хотя казалось вполне очевидным, что они оба желают разбить образовавшееся молчание. Тем не менее, ни один из них так и не смог этого сделать. Парень вновь затянулся и с тяжелым вздохом выпустил дым. В мыслях творился полнейший беспорядок, голова гудела. Он с силой зажмурился. – Вчера после обеда поступил вызов, бытовое возгорание, проще простого… с этим и новичок справится, – голос Аканиши зазвучал приглушенно, но очень мягко, словно он боялся показаться жестким, будто не хотел демонстрировать истинные эмоции. – Я взял с собой Джоша и парня-стажера. Решил, что нас троих будет достаточно. Я ошибся или нет, не знаю… Хозяин квартиры, накануне, выпил пару банок пива и не сразу почувствовал запах дыма, а его жена уснула в спальне. Стажер следил за напором воды с улицы, мы с Джошем вошли в здание. Это был старый дом, который давно хотели сносить… – Был? Джин помедлил, затем кивнул. – Когда мы вошли, я почти сразу ощутил запах газа, но не успел среагировать, – он сделал затяжку. Казуя заметил, как дрожат длинные пальцы, в которых зажата сигарета. Джин вдруг тяжело вздохнул, закрывая свободной ладонью глаза. – Взрыв произошел мгновенно, я только успел крикнуть Джошу, что нужно бежать. Дальше была темнота. Очнулся среди ночи в больнице, рядом на стуле дремал стажер… По спине Каменаши прокатились зябкие мурашки, липкий страх сковал в путы, губы перестали слушаться, он не мог вымолвить ни слова. – Я разбудил его, – продолжал Аканиши, все еще держа глаза закрытыми. – Парнишка выглядел испуганным. Он рассказал, что нас с Джошем удалось вытащить из-под завалов, а хозяин вместе с беременной женой, которая спала, погибли. Меня спасло то, что ударная волна прошлась по прямой из кухни в спальню, а коридор лишь слегка задело. Когда я проснулся, Джош еще был без сознания, он пострадал, но ранения не смертельны… – Джин… – Врач рекомендовал мне постельный режим, шеф даже хотел дать неделю отпуска, но я отказался, – у Казуи перехватило дыхание, когда темные, блестящие глаза Аканиши устремились на него. – Каким-то образом я чувствую, что могу доверить тебе… Ведь могу? Парень утвердительно мотнул головой, губы все еще не слушались, дыхание сперло на выдохе. Джин помедлил, разглядывая собеседника. Он смотрел в глаза Каменаши, будто искал в них ответы на известные лишь ему вопросы. Когда резкий поток теплого соленого воздуха сорвал с загорелых плеч мягкие пряди влажных волос, Казуя услышал осипший, разбитый голос. – Сегодня я ощутил настоящий ужас, – зашептал Джин. – Когда я понял, что произошла утечка газа, у меня внутри все перевернулось, я испугался… – Любой на твоем месте испугался, – наконец, произнес Каменаши. – Это нормально чувствовать страх… Джин… – Я подумал, что если умру, то Тея останется совсем одна, станет сиротой без отца… – Этого не произошло, Джин, – парень наклонился, глядя в блестящие глаза напротив. – Все в прошлом, ты сейчас сидишь в своей квартире, мы разговариваем и вчерашняя ночь останется только плохим воспоминанием. Аканиши несмело кивнул. – Ты позаботишься о Тее, если со мной что-то случиться? – голос прозвучал ясно и обдумано, Джин не ощущал сомнений. Казуя же, тем временем, растеряно моргнул, пытаясь осознать смысл услышанного. Что значат слова Джина? Неужели тот хочет, чтобы Казуя стал опекуном Теи? Почему он? И к чему такие вопросы? – Ты хочешь, то есть… о чем ты говоришь? Джин, я не совсем понимаю. Аканиши помедлил. Взгляд черных глаз на доли секунды показался парню непроницаемым, не читаемым, а после в темной глубине появилась искра и на губах заиграла кривая ухмылка. Такая резкая смена настроения показалась особенно фальшивой… – Я хотел сказать, ты ведь позаботишься о ней, пока я буду на работе? В школу там отвезти и потом, после тренировок, обратно домой. Сможешь ведь, правда? – пожарный неопределенно хохотнул и смахнул с лица волоса. Казуя отвел взгляд, по телу пробежали мурашки. – Да, Джин, – негромко ответил он, – я позабочусь о Тее. Даю слово. – Славно! – мужчина преувеличенно радостно хлопнул в ладоши. – Вот только, – взгляды встретились, и Казуя ощутил злость на себя, за то, что вновь не смог прочитать по глазам, какие мысли терзают Аканиши. – Завтра я поеду на свою квартиру, чтобы проверить, как сделали ремонт и, если результат меня устроит, то в субботу… Ну, в субботу я съеду обратно к себе… Черные глаза заметно округлились, выражая удивление, а сразу за этим Джин отвел взгляд, отдавая все свое внимание сигарете. Секунды тянулись. – Ты не возражаешь, если я поеду с тобой? – голос прозвучал решительно, и Казуя понял, что даже его отрицательный ответ не стал бы помехой для Аканиши. – Если ты будешь съезжать, я хочу лично убедиться, что с квартирой нет проблем, что все хорошо. Ты понимаешь? После прошлой ночи это особенно важно для меня… – Мне кажется, у меня нет другого выбора, – улыбнулся парень и Аканиши усмехнулся в ответ. – Я планировал поехать в обеденный перерыв... Аканиши облизал губы, обдумывая. – Отлично, тогда я заеду за тобой в обед… – Хорошо.***
Как и было условлено, автомобиль Аканиши уже стоял на стоянке, когда Казуя вышел из спортивного комплекса. На обеденный перерыв ему отведен час и за это время они должны успеть осмотреть квартиру, по-быстрому перекусить где-нибудь и вернуться каждый на свою работу. Именно это Каме сообщил другу. – Не волнуйся, у меня есть кое-какие идеи, – Джин хитро подмигнул и, не говоря больше ничего, завел мотор. Ночью прошел сильный дождь, который смыл дорожную пыль и наполнил воздух свежестью. Небо было чистым, налитым ярким солнечным светом. Казуя с каким-то необъяснимым восторгом разглядывал пейзажи за окном машины, вчерашняя тревога постепенно отступила, и ей на смену пришел легкий трепет. Если все пойдет по плану, значит, уже завтра он сможет вернуться в свою квартиру… В свою большую пустую квартиру… В груди что-то неосознанно кольнуло. Казуя украдкой взглянул на Джина, и, не заметив на его лице негативных эмоций, ощутил обиду и совсем немного – боль. Он выругался про себя и отвернулся, снова глядя в окно. Спустя пару поворотов старенький форд вырулил к знакомому кирпичному зданию. По лестнице они поднимались в молчании, но Каме никак не мог отделаться от мысли, что поведение Аканиши слишком странное, нарочито беспристрастное. Только вчера мужчина был в депрессии, а уже сегодня весело что-то насвистывает себе под нос и вертит в руках связку ключей, которые противно позвякивают. Замок поддался моментально, и новехонькая дверь беззвучно открылась, впуская их внутрь. В квартире пахло свежим ремонтом, краской и совсем чуть-чуть гарью. Последнее Каменаши списал на свое воображение, ведь с момента пожара прошло больше месяца. – Неплохо поработали, – отозвался Джин, непринужденно глядя по сторонам. Казуя брюзгливо кивнул. Просторная гостиная вдруг показалась какой-то опустелой и неприветливой, родные стены нагнетали тоску, одиночество и холод. Казуя спрятал руки в карманах джинс, оглядываясь. Неожиданно пропало всякое желание прикасаться к стенам и тому мизерному количеству вещей, которые уцелели после пожара. Аканиши задержался у полки с кассетами, что-то с интересом разглядывая. Весь его образ говорил о том, что он чувствует себя вполне удовлетворительно. Казуя сглотнул обидный ком в горле. На душе стало одиноко. – Пожалуй, пойду, проверю остальные комнаты, – прохрипел он и не глядя на Джина, направился в сторону спальни. Сквозь большое двухстворчатое окно проникали ласковые теплые лучики, комната была наполнена светом. Старая кровать почти не пострадала, зато новый матрас с готовностью ожидал, когда к нему впервые прикоснуться после тяжелого трудового дня. Казуя усмехнулся. С завтрашнего дня его жизнь вернется в прежнее русло. Не будет больше детского смеха и болтовни, бедняжка Ран будет жалобно скулить, скучая по частой беготне за Теей и их играм по вечерам; он снова забросит готовку, потому что не для кого будет готовить. Все вернется на круги своя, и он вновь останется один на один с собой в этой пустой квартире, где нет стены, завешенной детскими рисунками. Ничего этого уже не будет. Больше не будет вечеров на пожарной лестнице в квартире Аканиши, наполненных разговорами или же бесконечным молчанием, когда ни один из них не хочет нарушать уютную тишину возникшего момента. – Какой же ты кретин, Каменаши, – прошептал парень. В этот момент из гостиной донесся треск, что-то упало и разбилось. Следом послышался полный ужаса крик Аканиши. Казуя успел выскочить из спальни, как сразу же наткнулся на мужчину. Джин выглядел до чертиков напуганным и виноватым. Он, не мешкая, схватил парня за запястье и потянул прочь из квартиры. – В чем дело? Что случилось?.. Джи?.. Но Аканиши действовал точно по отработанному рефлексу. Он стремительно вытолкал Казую на лестничную площадку и приказал дожидаться его здесь. Не успел Каме и словечко вставить, как Джин снова вошел в квартиру, но не прошло и минуты, как уже вернулся. Выглядел он встревоженным. Не говоря ни слова, мужчина кинулся к соседней двери и решительно нажал на звонок. Пока Казуя пытался прийти в себя, на площадке оказалась его пожилая соседка. – Прошу прощения, я могу позвонить от вас? – твердо вставил Аканиши, полностью загораживая собой Каме. – Мы из соседней квартиры. – Из соседней? Это там, где недавно был пожар? – из-за Джина возникло осуждающего вида лицо, и с раздражением взглянуло на Каме. Парень неуверенно улыбнулся соседке и постарался снова спрятаться за широкой спиной Аканиши. – Да, мэм, – как ни в чем не бывало, продолжал пожарный. – Мы с господином Каменаши приехали, чтобы проверить, как прошел ремонт в его квартире и по неосторожности разбили ртутный градусник. Могу я вызвать от вас экстренную службу? Пожилая дама пораженно ахнула, Казуя туповато глянул на Джина. Не может быть! – Вы разбили градусник? – Аканиши кивнул, и женщина тут же захлопнула дверь, продолжая вести беседу уже через нее. – Я вызову 911, а вы, молодые люди, стойте, где стоите. Возможно, на вас остались частицы ртути. Голос соседки стал приглушаться и последнее, что они смогли услышать, было ее недовольное ворчание. – Ну что за молодежь пошла! Разве так можно! Какой ужас, разбить градусник! Криворукие… Алло! Это 911?.. Казуя потерянно оглянулся на свою квартиру. – Прости меня, пожалуйста, – тихо заговорил Джин. – Я рассматривал твою коллекцию кассет и случайно столкнул с полки градусник, а потом наступил на него. Так нелепо вышло… Парень неопределенно пожал плечами, по его взгляду нельзя было понять, о чем он думает, поэтому Аканиши смущенно переступил с ноги на ногу. – Обещаю, что лично прослежу за тем, чтобы твою квартиру тщательно осмотрели, – мужчина прикусил губу. – Я открыл окна, чтобы проветрить помещение. Теперь осталось дождаться экстренную службу… Каме все еще выглядел пораженным такой новостью. Он запустил ладонь в темные волосы и взъерошил. – Ты-то как? – обратился он к Джину. – Не поранился? Тебе, наверное, нужно срочно переодеться. – Зачем? Все нормально, на меня ртуть не попала, – мужчина удовлетворенно кивнул. Казуя хотел что-то сказать, но в этот момент послышался шум сирены. Экстренная служба в самом деле действует экстренно. На лестничной площадке послышались торопливые шаги, и спустя пару мгновений рядом с ними оказалось трое сотрудников службы спасения. Обеденный перерыв промелькнул незаметно. До работы Каме пришлось добираться пешком, потому что Джину поступило сообщение на пейджер и он срочно уехал на вызов. Не считая этого удивительного события с разбитым градусником, вторая половина дня прошла спокойно, и настроение Казу неожиданно улучшилось, на душе стало светлее и проблемы вдруг стали восприниматься не так резко и серьезно.***
За окном стало постепенно темнеть, зажглись уличные фонари. Казуя ощутил уже знакомую тревогу. Стены давили своей отчужденностью, было бессмысленно ждать от них ответов, они ведь не могли знать, где сейчас Джин и что с ним, а даже если бы знали – не сказали бы. Ран залаяла, прытко бегая взад и вперед за Теей. Их бесконечная игра была единственным фактором, который отвлекал парня от дурных мыслей. Но даже эта компания сейчас не могла справиться с возникшей депрессией. Решение пришло спонтанно, как и сама проблема. На то, чтобы одеться у них ушло не много времени. Щенок счастливо запрыгал в узком коридорчике, когда понял, что его снова возьмут на прогулку. Соленый воздух с океана хлестал по лицу, ветер путал длинные волосы Теи, но его порывы будто очищали сердце и душу от нелепых фантазий. Казуя отдал свое сознание на растерзание залихватскому потоку ветра и мелодии пенных волн, отпуская себя. Они гуляли по пляжу туда-сюда, пока наручные часы не показали без четверти полночь. Тея еще пыталась сопротивляться, заверяя, что ей вовсе не хочется спать, но и она и Ран все чаще стали зевать и скорость их бесконечных перемещений заметно понизилась. Домой они вернулись ровно в полночь. В квартире стояла тишина, свет был погашен. Пока малышка принимала ванну, Казуя заглянул в спальню Джина, но он и так знал, что там увидит. Пустота. Если бы Аканиши вернулся домой, он бы ни в коем случае не лег спать, не дождавшись прежде их возвращения. Уложив Тею и искупав перепачканную в песке Ран, Казуя сам принял душ, возвращаясь к своему излюбленному месту в гостиной. Он даже не стал брать книгу – в этом не было смысла. Беспокойство – вот, что он ощущал; вот, что его тревожило. Секундная стрелка настенных часов стучала точно молотком, из открытого окна доносились редкие звуки проезжающих машин и разговоры прохожих. У соседей с верхнего этажа негромко работало радио. Невысокий торшер охватывал небольшой участок гостиной, но его света было достаточно, чтобы разглядеть часть стены с детскими рисунками. Каждый из своих маленьких творений Тея обязательно подписывала, но в большинстве персонажей Казуя и так без труда узнавал Джина. Иногда встречался корявый человечек, который был подписан, как Ямапи, еще реже – коллеги Аканиши – Джош и Доминик, и совсем редкими гостями в этой домашней галерее были родители Джина и его младший брат, о которых Каме, решительно, ничего не было известно, кроме того, что пожарный старается не тревожить их без нужды. Парень уделил особенное внимание одному из рисунков, который был подписан, как «день рождение Теи». С альбомного листа на Каме смотрел торт в виде пиратского сундука с сокровищами, по бокам от которого стояло четверо человечков. Маленький пират в полосатой футболке, в бандане и со шпагой – это сама именинница, рядом с ней капитан праздника – Джин, с другой стороны были нарисованы пират-Ямапи и Миссис Уильямс с повязкой на глазу и счастливой улыбкой. Казуя особенно заинтересовался этой картинкой, потому что она больше всех других характеризовала семью Джина и Теи. Несмотря на их открытость и дружелюбие, они не позволяли посторонним вторгаться в их жизнь… В сердце сладко закололо. Но ведь его – Казу – они впустили в свою жизнь, позволили, хоть и на время, стать частью их семьи. Они открыли для него свой дом, свои сердца и, похоже, что больше не намерены отпускать его. От этой мысли на глазах образовались слезы. Парень сморгнул. Он подошел к двери в детскую, бесшумно приоткрывая и заглядывая внутрь. Тея крепко спала, обнимая подушку обеими ручонками, Ран сопела у нее под боком, свернувшись клубочком и спрятав мордочку в складках одеяла. От открывшейся картины на душе стало теплее. Следующим утром Казуя пошел на поводу у девочки и хотя у него не было на то никаких прав, он позволил ей снова отправиться к однокласснице с ночевкой. После завтрака и продолжительной прогулки с Ран, парень отвез ученицу к ее подруге и, немного пообщавшись с мамой девочки, отправился обратно. Желание зайти в пожарный департамент было велико, но он пересилил себя. Дома ждала уже знакомая тишина. Джина не было, одна только Ран дремала на диване, умастившись на подушках. И снова одиночество. Время тянулось со скоростью улитки, а новостей все не было. Где Джин? Что с ним? Почему опять не появился дома? Неужели снова?.. – Нет! – парень мотнул головой. После обеда Казуя не выдержал бездействия и отправился на пляж. Людей было больше обычного, потому что был выходной и потому что пляжный сезон уже открыли. Среди дня стояла нечеловеческая жара, которая по вечерам сменялась прохладными ветрами с океана. В пляжном кафе Сатоми было многолюдно, но саму девушку Казуя не застал. – Сегодня у нее выходной, – Джек протирал стаканы, недовольно отводя взгляд. – Вчера вечером сменилась и взяла выходной на сутки. Слышал, как она говорила Синди, что поедет с парнем на пирс Санта-Моники, там состоится открытие нового аттракциона. Каме понимающе кивнул, отпивая свой вишневый коктейль. Холодная жидкость приятно освежила и взбодрила. Бармен наклонился, перегибаясь через стойку. – Как тебе этот Томохиса? – Джек хмыкнул и сощурил глаза. – Не нравится он мне! Скользкий тип. Ты бы поговорил с Сатоми, чтобы она была с ним осторожной. – Почему ты так решил? Бармен даже моргнул от удивления, и зашептал с особенной настойчивостью. – Он же обманул ее! Сказал, что агент и работает в модельном бизнесе, а сам – обычный автомеханик. – И поэтому ты считаешь его скользким типом? – А тебе этого мало? Казуя неопределенно усмехнулся и пожал плечами. – Ты прав, – спокойно заговорил он. – Я обязательно скажу Сатоми, чтобы держалась от него подальше. Определенно! Очень скользкий тип! Джек с минуту тупо смотрел на парня, будто решая для себя, как расценивать такую резкую смену мнений, но потом быстро собрался и решительно закивал. – Спасибо за угощение, – парень допил коктейль и положил на стол пару купюр. – Я, пожалуй, пойду… – Не забудь поговорить с Сатоми! – крикнул ему вдогонку Джек. Казуя незаметно хохотнул, думая о том, что он все же поговорит с Сатоми, но только о том, чтобы она перестала, наконец, давать ложные надежды бедняге-бармену. В закатных лучах пляж приобрел оттенок спелого апельсина с нежным румяным отблеском. Волны стали выше, вода холоднее. Но народа от этого не убавилось. Казуя неторопливо побрел вверх по улица, прямиком к дому. Почти поравнявшись с кирпичным строением, парень заметил, что в их окнах горит свет. – Наконец-то! Он мгновенно сорвался с места. Свет из гостиной освещал тусклый коридорчик. Казуя вбежал внутрь, но никого не застал. В спальне и в ванной тоже пусто. Парень уже стал думать о том, что это он мог по неосторожности забыть выключить свет перед уходом, но затем взгляд непроизвольно скользнул к приоткрытому окну, которое ведет на пожарную лестницу и на сердце разом отлегло. Джин сидел на прутьях, зажимая пухлыми губами сигарету и перебирая что-то в руках. – Я не помешаю? – Каме попытался сказать это как можно мягче и спокойнее, но мужчина все равно испуганно дернулся. Он вгляделся в очертания парня за стеклом окна, и кивнул. – Тея в ванной? Казуя сразу сжался, словно его собирались ударить. Он виновато улыбнулся, вытягивая из предложенной пачки сигарету. – Вообще-то нет, – он проследил взгляд Аканиши. – Она очень просилась к подружке и я разрешил. Знаю, что у меня не было на это прав, но она так хотела, поэтому я… короче говоря, я отвез ее к однокласснице и договорился с ее мамой, что заберу ее завтра ближе к полудню. Прости… Мужчина затянулся, устало прикрывая глаза. На выдохе его губы образовали мягкую дугу-улыбку. – Не извиняйся, это моя вина. Я повесил на тебя заботу о дочке и пропал почти на сутки. Казуя прикурил, пуская колечки сизого дыма. – Кстати… – Хочешь узнать, где я был? Парень смутился, зато Джина это заметно развеселило, его улыбка стала шире, из-за чего в уголках глаз образовались лучики-морщинки. – Я волновался, что с тобой что-то случилось, – Казуя неопределенно махнул рукой. – Ну, ты знаешь, как в тот раз… – Да, – Джин понимающе кивнул и снова затянулся. – После нашей встречи я отправился на вызов и вернулся в департамент ближе к полуночи. Потом полночи провозился с бумагами, а когда закончилась моя смена, поехал к Джошу. Он пришел в себя и врачи сказали, что с ним все будет хорошо, через пару дней его выпишут. Пожарный снова сжал губами сигарету и взял с колен стопку фотокарточек. Лишь теперь Казуя обратил внимание на то, что до его появления с таким трепетом разглядывал мужчина. Джин с нежностью пересмотрел пару снимков, а после передал их парню, продолжая свой рассказ. – После больницы я отправился на кладбище, – рука Каме дрогнул, он удивленно взглянул на Джина, но тот старательно избегал его, глядя на кусочек пляжа за спиной парня. – Я узнал, что сегодня должны состояться похороны пары, которая погибла во время взрыва. И я подумал… почувствовал, что обязательно должен побывать там. Мне было важно оказаться там в этот момент, лично проститься с ними и выразить свое соболезнование их семьям. Ведь если бы я работал лучше, нам бы удалось спасти их… – Твоей вины в этом нет. Никто не виноват в том, что произошло, это был несчастный случай, – Казуя нагнулся вперед, стараясь разглядеть в вечерней тьме, темные, блестящие от возникших в них слез, глаза мужчины. – Возможно, именно так все и должно было произойти, ведь зайди ты туда хоть на минуту раньше, ты бы просто умер вместе с теми людьми, и тогда… Тея и твоя семья, – слова давались тяжело, но Каме понимал, что должен хоть как-то помочь, объяснить, донести до Джина все то, о чем тот даже не задумывался. – Ты – спасатель Джин. Ты каждый день рискуешь своей жизнью, чтобы спасти десятки других людей, но это не значит, что даже ты не можешь однажды оказаться бессильным. Ты виноват лишь в том, что слишком добр и дорожишь жизнями других людей. Но ты тоже человек, у тебя тоже есть семья и ребенок и ты нужен им всем. Смерть тех людей – трагедия, но ты сделал все, чтобы предотвратить это, ты старался, боролся и в этот раз смерть победила. Но не думай, что в этом есть твоя вина, потому что это не так. Казуя замолчал, переводя дыхание. Его колотила холодная дрожь. Глаза стало печь и он опустил взгляд, наконец, разглядывая снимки. Маленькая Тея на руках у мамы, Джин держит малышку, когда она делает свои первые шаги на теплом песке. Тея спит, обнимая мягкую игрушку, и она же улыбается в объектив. На каждом снимке дочка Джина и каждая такая фотокарточка хранит в себе память и неувядающую улыбку маленькой девочки. – Когда я был там, то думал о том, что хочу видеть, как она растет. Я хочу быть частью ее жизни, хочу радоваться и грустить вместе с ней, хочу, чтобы она была счастлива и знала, что я всегда рядом, – пожарный сделал затяжку, его теплые пальцы коснулись ладони Каме, доставая из стопки снимков одну из фотографий. – Мы никогда не узнаем, чтобы было, зайди я в тот дом чуть раньше, но я благодарен высшим силам за то, что они позволили мне остаться и растить мою дочку. Больше мне ничего не нужно. Взгляды встретились. Джин улыбнулся. Лишь теперь Казуя обратил внимание на шрамы, которые так сильно поразили его пару дней назад в вестибюле спорт школы. Рубцы стали бледнее и лицо казалось менее угловатым, но даже сквозь улыбку и блеск глаз, парень ясно видит, чего стоят Аканиши эти шрамы. Боль преследует его не только в сердце, она наслаивается слой за слоем на его кожу... – И я рад, что ты появился в нашей жизни, – Казуя моргнул, отгоняя посторонние мысли, смущенно улыбаясь. – И еще раз прости за градусник у тебя в квартире… Мужчина хохотнул. Он чуть склонил голову набок, взъерошивая пушистые волосы. Каме усмехнулся, сузив темные глаза. – Я как раз хотел поговорить с тобой об этом, – Джин удивленно посмотрел на собеседника. – Возникли какие-то проблемы? – Не совсем, – парень сделал последнюю затяжку и потушил сигарету в пепельнице. – На самом деле, я хотел спросить, где ты взял градусник? Аканиши нервно передернул плечами, облизывая сухие губы. – В каком смысле? Где? Я случайно столкнул его с полки. Казуя понимающе кивнул, продолжая улыбаться. – А в чем дело? Что-то не так? – Видишь ли, я хотел сказать тебе об этом еще тогда на лестничной площадке, но приехала служба спасения, и я решил перенести разговор на потом, – Джин заметно занервничал, поджимая губы. – Понимаешь, когда случился пожар месяц назад, градусник взорвался сам собой, поэтому к месту аварии прибыла служба спасения, еще один грузовик из вашего департамента и скорая. Ты разве не помнишь? Вас всех заставили надеть специальные маски, и вместе с вами работала экстренная служба. Именно по этой причине, ремонт разрешили проводить только спустя неделю после пожара. И поэтому градусника в квартире не могло быть, а это значит… Аканиши заметно побледнел, а после покраснел. Даже в сумерках вечернего города на смуглой коже пожарного ярко проступили пятна красного оттенка. Он обреченно простонал, пряча лицо в ладонях. Казу так сильно понравился вид смущенного Джина, что он вдруг громко расхохотался, несдержанно хлопая ладонью по колену и запрокидывая голову назад. – Я забыл об этом, – глухо заныл мужчина, сквозь пальцы, глядя на смеющегося бейсболиста и все больше заряжаясь исходящей от него энергией и позитивными флюидами. – Значит, ты признаешься, что специально сделал это? Джин с досадой кивнул, Казуя опять рассмеялся, хватаясь за живот. – Ты не обижаешься? – с улыбкой поинтересовался Аканиши. Парень отрицательно покачал головой, но отдышавшись, решил спросить. – Я не обижаюсь, но не могу понять, зачем ты это сделал? – он с интересно оглядел Джина. – Не похоже на то, чтобы ты собирался отравить меня ртутными парами… – Что ты! Нет, конечно! – Тогда, что? Аканиши замешкался. Прямой ответ явно смущал его. Мужчина взъерошил свободной рукой отросшие волосы и во второй раз за вечер устремил взгляд на краешек пляжа, видневшийся за спиной Каме. – Когда ты сказал, что собираешься съезжать, я занервничал, – мужчина заметно смутился, обдумывая каждое слово и часто облизывая пухлые губы. – Знаю, что это эгоистично, но я привык, что ты всегда дома, под боком, и я могу не беспокоиться о Тее, потому что она с тобой и ты обязательно позаботишься о ней. С того момента, как ты поселился с нами, мне стало гораздо легче и спокойнее, где-то глубоко в подсознании я понимал, что так не сможет продолжаться долго и однажды ты вернешься в свою квартиру, но когда ты сказал об этом… Идея с градусником появилась сама собой, я не собирался делать ничего такого, просто в голове возник план и утром, перед работой, я заехал в аптеку. Казуя слушал и на душе становилась теплее. Он совсем не ожидал услышать это, но еще больше его удивило, как сильно слова Джина перекликаются с тем, о чем думал он сам, до того, как пожарный воплотил свой план. По сути, их мысли совпадали. Джину было спокойнее, когда он – Казуя – был рядом, а Каме не хотел покидать квартиру пожарного, ведь в ней он чувствовал себя нужным. Но разве он может так просто сказать об этом? Разве это будет правильным? – Может, ты останешься жить с нами? Вопрос поставил Каменаши в глухой тупик. Потому что, во-первых, конечно, он этого хочет! Всеми руками и ногами только за. Но, во-вторых, жить одной семьей со своей ученицей и ее отцом не лучший вариант. Следует учиться на собственных ошибках, а не слепо идти на поводу у своих желаний, наплевав на собственные убеждения. Казуя надолго завис, борясь сам с собой, прежде чем понял, что Джин все это время не сводил с него пристального взгляда. Ситуация вдруг стала для обоих неловкой. – Это сложно, – не самое лучшее начало, парень неосознанно коснулся губ, будто стирая с них последние сказанные слова. – Ближайшую неделю я точно поживу вместе с вами, если вы, конечно, не против, а потом решим, как быть. Аканиши не сводил потемневших глаз с Каме, внимательно вглядываясь в его лицо. Чуть погодя он наклонился, чтобы потушить окурок, их лица оказались на одном уровне, взгляды повстречались. – Оставайся с нами, вот что я хочу тебе сказать… ___________________________________ Фотоальбом Теи: https://vk.com/album-154937759_248504676