Не сотвори...

Зеркальная гладь воды отражала многочисленные огни, горевшие в окнах величественного замка, возвышавшегося на другом берегу… Хогвартс! Миниатюрные лодочки плыли по водам Черного Озера, приближая своих юных пассажиров к новой, неизведанной для них жизни. Мальчишки и девчонки, ожидавшие этого момента долгие годы, как и те, кто узнал о Хогвартсе совсем недавно — застыли в благоговении, боясь дышать. Боясь спугнуть это непередаваемое ощущение волшебства. Того самого Волшебства, которое пока еще не стало для них рутиной. — Даааа, — протянул зычным голосом Хагрид, — Хогвартс — это самое настоящее Чудо! *** Лодочки вскоре причалили, и Чудо рассеялось, уступая место прежнему волнению перед неизвестностью. Хагрид повел их по широкой тропинке через ворота с крылатыми вепрями и дальше, пока они не очутились у массивных дверей, ведущих внутрь замка. Гермиона почувствовала незнакомый жар, опаливший ее где-то между лопаток, и оставивший после себя странное покалывание на коже. Но эти ощущения прошли так же быстро, как и возникли, и девочка не придала им особого значения. Великан постучал и двери распахнулись. За дверью их уже ждала Минерва МакГонагалл. Пару мгновений она вглядывалась в лица новых учеников, а затем повела их за собой. Дети старались не отставать от стремительного шага высокой сурового вида женщины. Едва увидев знакомую фигуру, Гермиона сразу ощутила прилив радости. Хоть кого-то она здесь уже знает. Хоть кому-то будет не все равно. Профессор МакГонагалл отвела их в небольшой зал, где произнесла приветственную речь. Никто не посмел перебить ее… Никто, кроме Невилла, заметившего в темном углу свою жабу и кинувшемуся к ней с криком: «Я нашел Тревора!» Гермиона же, заметив едва уловимую тень улыбки на лице преподавательницы, подумала, что, возможно в Хогвартсе много жаб и кто их там разберет — Тревор это или не Тревор. Когда Профессор МакГонагалл вышла — десятки голосов загудели как встревоженный улей. Всем не терпелось выяснить о предстоящем распределении как можно больше. В самый разгар обсуждений в помещение влетели самые настоящие Привидения. Но почему-то они оказались совсем не такими страшными, как это показывают в кино. Почти все. Кроме, разве что, какого-то одноглазого старика в истлевшем средневековом костюме, перепачканного чем-то напоминавшем кровь. Гермиона отметила про себя, что, похоже, — этого старика побаивались даже остальные призраки, и от этого ей почему-то стало смешно. *** Рону и Гарри тем временем было не до смеха. Уизли от волнения то покрывался пятнами, то бледнел, то зеленел так, что его, казалось, вот-вот вырвет. А Гарри опасливо озирался по сторонам, будто бы в ожидании какой-то неведомой опасности со стороны парящих вокруг привидений. Невилл безуспешно сражался с застежками на мантии, а Падма и Парвати громко обсуждали предстоящее распределение. Драко Малфой расхаживал по залу со скучающим видом, изредка обмениваясь репликами со своими дружками. Он уже успел нарваться на неприятности, когда попытался познакомиться поближе с Гарри Поттером. Но Гарри, видимо, растерялся, а Рон, похоже знал этого бледного мальчика еще до этой встречи, и причем отношения между ними были мягко говоря прохладные. Рон вмешался, Малфой вспылил, Гарри встал на сторону Рона. А Гермиона просто наблюдала за всем этим со стороны, в глубине души, сочувствуя Драко Малфою. Наверняка тот совсем не так представлял себе исход этой встречи. И хотя Малфой не подал виду. Девочка чувствовала, как от него исходят волны ярости, разочарования и обиды. Точно так же бывало, когда родители Гермионы ссорились и подолгу не разговаривали друг с другом. Когда в воздухе висит напряжение — слова ничего не значат. *** Наконец-то их впустили в Большой Зал, где уже собралась вся Школа. На кафедре перед преподавательским столом стоял табурет. На нем лежала шляпа. Гермиона уже успела узнать из книг, что это была не обычная шляпа, а Распределяющая. От мыслей о Шляпе ее отвлек голос Профессора МакГонагалл: «Грейнджер Гермиона!» Сначала до нее не дошло, что бы это значило, пока Рон не ткнул ее пальцем в спину и не шепнул прямо в ухо — Иди! На негнущихся коленках, стараясь не смотреть на других преподавателей, Гермиона Грейнджер поднялась на кафедру и села на табурет, под пристальными взглядами множества глаз. Сегодня она была первой. Шляпа думала долго. Так долго, что казалось, ожидание будет длиться вечность. Наконец, не найдя иного выхода, Распределяющая Шляпа — тихим шепотом спросила Гермиону куда ей бы хотелось попасть на Когтевран или Гриффиндор. Ощущая на себе испытывающий взгляд Профессора МакГонагалл, Гермиона не стала раздумывать над этим долго… — Гриффиндор! — прокричала Шляпа, и стол с Гриффиндорцами громко зааплодировал. «Теперь Она будет моим Деканом» — радостно думала Гермиона, усаживаясь рядом с одним из многочисленных братьев Рона. Кажется, это был Фред, а может быть Джордж? В любом случае, где-то за этим столом сидел еще один такой же. *** Когда распределение закончилось, а торжественный пир был еще в самом разгаре, Гермиона бросила взгляд в сторону преподавательского стола, пытаясь запомнить лица будущих учителей. Во главе стола сидел седобородый старец — Альбус Дамблдор. Судя по тому, как с ним общается Профессор МакГонагалл — этот человек ей очень дорог, да и сам Дамблдор испытывает к Минерве искреннюю симпатию, которая более походит на отеческое покровительство. Пухлая дама через два кресла от МакГонагалл, с седыми кудряшками — Помона Спраут, но имен остальных учителей Гермиона еще не знала. *** Вечером Гермиону ждало первое разочарование: ее поселили в одну комнату с Парвати Патил, Лавандой Браун и Кэти Белл. И если Кэти была тихой и незаметной, то вот Парвати, в отсутствие поблизости сестры (ту распределили на Когтевран) — нашла себе благодарную собеседницу в лице Лаванды Браун. И эти две клуши трещали о всякой ерунде до глубокой ночи, пока Кэти не предложила им обеим заглохнуть до утра, за что Гермиона была ей благодарна.