Не сотвори...

*** Дальше стало еще хуже. Гарри и Рон вовсю шлялись по ночам неизвестно где. Драко Малфой стал главным врагом Гарри Поттера, особенно после того, как Гарри, благодаря профессору МакГонагалл, стал Ловцом команды. Профессор Снейп возненавидел Гермиону с первых дней, вероятно потому, что она выбивалась и привычного «стада баранов, которое ему приходится учить». Лаванда и Парвати периодически нелестно отзывались о ее прическе и манере одеваться. Кэти Бэлл все больше сближавшаяся с Лавандой — стала отстраняться от Гермионы. И теперь девочки ее, в лучшем случае игнорировали, а в худшем — неприятно подшучивали над ней. Как бы это ни было обидно, вскоре Гермиона поняла, что ее домашняя работа — стала намного популярнее ее самой. Рона и Гарри, увы, также как и всех интересовали только ее конспекты. Однако, в глазах Драко Малфоя, Гермиона почему-то всегда была «подружкой Поттера». Ее задевали не только его слова или какие-то мелкие пакости, которые он регулярно применял по отношению к ней, но одно только то, что он, Драко Малфой, — говорит и делает все это. Ведь он нравился ей. Нравился с того самого первого дня, когда она зашла в его купе. И никакие оскорбления не могли повлиять на этот факт, хотя и становились в стократ обиднее. *** Ночное недоразумение с участием Пивза, Филча и самого настоящего цепного Цербера ничуть не сблизили Гарри и Рона с Гермионой, а скорее наоборот. Мальчишки вечно подозревали девочку в том, что она докладывает на них учителям, что она «вечно что-то вынюхивает» возле них. Это было обидно. Очень. В чем-то они, быть может, и были правы — Гермиона действительно общалась с учителями чаще, чем остальные ученики. Но вовсе не потому, что ей хотелось пересказывать кому-то чьи-то секреты. Нет! Ей просто было одиноко. А когда человеку одиноко — он ищет общения даже там, где никому другому бы и в голову не пришло искать… Она даже как-то попыталась пообщаться с Профессором Снейпом, но общением это назвать сложно, а вот реакция Профессора не заставила себя ждать: когда Драко Малфой заклинанием увеличил ее передние зубы — Профессор Снейп, проходя мимо, никак не помог Гермионе. Более того он сказал, что не видит разницы… Это было больно. Нет, не физически… Хотя и укорачивание зубов в больничном крыле — процедура не из приятных, но слова ранили больнее. *** Последней каплей — стали слова Рона, брошенные в ее сторону мимоходом: «Она ночной кошмар, самый настоящий!» После этого Гермиона не выдержала. Она убежала, куда глаза глядят, в какую-то незнакомую часть замка. Спряталась там, за гобеленом с золотыми грифонами и разрыдалась… Она бы и дальше плакала там, в одиночестве, если бы замок в двери напротив не щелкнул, и не послышались чьи-то торопливые шаги. *** Минерва МакГонагалл всегда была пунктуальной, но сегодня она чуть было не опоздала на Торжественный ужин в честь Хеллоуина. Может потому, что у нее неожиданно случилась мигрень, и пришлось идти в больничное крыло за лекарством, а может и потому, что с определенной даты в своей биографии она терпеть не могла этот праздник… Так или иначе, опаздывать на мероприятие не следовало. И Минерва была уже готова бежать со всех ног в Большой Зал, сокращая путь всеми возможными способами, если бы чей-то жалобный всхлип у стены за гобеленом не привлек ее внимание. Гобелен находился как раз напротив входа в ее личные апартаменты, и студенты бывали здесь чрезвычайно редко. Отодвинув в сторону тяжелую ткань гобелена, Минерва, с удивлением, обнаружила за ним первокурсницу — Гермиону Грейнджер, заплаканную и совершенно несчастную. — Что у вас случилось, мисс Грейнджер? — спросила Минерва с участием, — Я… они… не хотят… кошмар… Рон сказал… — попыталась объяснить Гермиона, но голос ее то и дело прерывался всхлипами, а воспоминания о словах мальчика причиняли боль. — Пойдите в дамскую комнату, мисс Грейнджер, и приведите себя в порядок. А потом идите на праздник. И больше никому не позволяйте увидеть, что вас хоть как-то задевают их слова. Ни Малфою, ни Уизли, Никому! — Минерва еще раз взглянула на свою ученицу, — А теперь пойдемте, — я проводу вас до нужного поворота, иначе вы заблудитесь. — Я не пойду с вами, Профессор… — уже увереннее сказала Гермиона, снова отстраняясь к гобелену. — Почему же? — искренне удивилась Минерва. — Если кто-то увидит, что я иду вместе с вами… — Гермиона старалась подбирать слова так, чтобы ненароком не оскорбить женщину. — Меня и так ненавидят. Говорят, что я в старосты мечу, что докладываю учителям… — Ах, вот оно что, — догадалась Профессор трансфигурации, — тогда я сделаю вот так, а вы пойдете чуть позади. С этими словами она приняла облик полосатой кошки достаточно быстро побежала по коридору. Гермиона нехотя пошла следом. *** Когда девочка и кошка дошли до того самого коридора, кошка села и посмотрела долгим взглядом в нужном направлении. Гермиона кивнула, прошептав, — Спасибо, Профессор, — направилась в туалет для девочек. Что ни говори, а появится в Большом Зале с распухшим носом и покрасневшими глазами — не самая удачная идея. *** Убедившись, что девочка пошла туда, куда следовало, Профессор МакГонагалл поспешила в Большой Зал, хотя уже порядочно опоздала. — Как ваша голова, Профессор МакГонагалл? — тепло спросил Дамблдор, когда она заняла свое привычное место рядом с ним. — Поппи сказала, что вы навещали ее в больничном крыле сегодня вечером. Надеюсь, вы здоровы? — Вполне здорова, не стоит беспокоиться, — ответила Минерва, а затем все снова принялись за трапезу. Однако светская беседа продолжалась не долго. Буквально через пару минут в Большой зал ввалился растрепанный Квиррелл, и, прежде чем он свалился без чувств, успел сообщить всем присутствующим о том, что в замок пробрался горный тролль, и теперь он ходит в подземельях. *** Первое, о чем подумала МакГонагалл, так это о том, что сама только что отправила Гермиону в подземелья. И хотя Дамблдор сразу же прекратил панику и дал указания по эвакуации учеников, но просто убежать сейчас за девочкой она не могла. Нужно было позаботиться об остальных. Когда старосты увели студентов из Большого Зала, Дамблдор поручил Снейпу найти тролля и… профессора Квирелла, который успел в суматохе куда-то улизнуть. Минерве, как и другим женщинам-профессорам, поручили осмотреть замок, на тот случай, если тролль уже покинул подземелья. *** Уцепившись за эту мысль, Минерва поспешила к той самой дамской комнате, куда отправила девочку, в надежде, что та уже ушла оттуда и теперь в безопасности. Но едва МакГонагалл подошла к нужному коридору, сердце ее ухнуло в пятки — крики детей (а их без сомнения было несколько) и грохот разрушения были слышны даже отсюда. На эти звуки уже спешил и профессор Снейп, буксировавший за шиворот упиравшегося Квиррелла. Увидев МакГонагалл, Квиррелл перестал сопротивляться, хоть и не перестал трястись, как заяц в капусте. Преодолев две трети пути до тролля, Минерва услышала страшный грохот и теперь уже молилась всем Богам о том, чтобы хоть кто-то из детей уцелел. Влетев, как фурия в женский туалет, МакГонагалл не поверила своим глазам: перед ней стояли целые и почти невредимые ученики первого курса, а рядом лежало тело тролля, не подававшего признаков жизни. Вслед за ней ту же картину оценили Снейп, Дамблдор и Квиррелл, хотя последний чуть снова не упал без чувств при виде туши горного тролля. *** Дальнейшее никак не укладывалось у Минервы в голове ни тогда, ни много лет спустя: Гермиона Грейнджер врала в лицо учителям, чтобы защитить мальчишек, из-за которых прорыдала весь вечер. Сделав вид, что она поверила в нелепую байку мисс Грейнджер о том, что «она сама пошла смотреть на тролля», МакГонагалл, тем не менее, не дала той ускользнуть от объяснений. *** Гермиона сама не особо понимала: почему поступила так, как поступила? Она была напугана до смерти, но тверда в своих убеждениях. С какой бы целью профессор МакГонагалл не вела ее сейчас по уже теперь знакомому ей коридору. Гермиона следовала за Профессором машинально, ни о чем особо не думая, пока не поравнялась с тем самым гобеленом с грифонами. Щелкнул замок и тяжелая дубовая дверь открылась перед девочкой, пропуская внутрь. Не ожидая такого поворота событий, Гермиона в нерешительности топталась у порога, понимая, что очутилась совсем не в классной комнате. — Проходи, не стесняйся, — сказала Минерва, расставляя на столе чайные чашки. — А мы где? — только и смогла выдавить Гермиона, нерешительно подходя к одному из двух мягких кресел. — В моих комнатах, — спокойно ответила Минерва, усаживаясь в кресло напротив. — Мне кажется на сегодня с тебя достаточно потрясений, не так ли? — Да, профессор… — ответила Гермиона, согревая замерзшие руки о чашку с горячим чаем. — Мне кажется, что рядом с троллем ты чувствовала себя намного увереннее — улыбнулась Минерва. — Я не кусаюсь, как видишь, и детей не ем. Можешь расслабиться. Гермиона отпила чай, и тепло разлилось по ее телу приятной волной. Аромат чабреца дарил ощущение уюта. — Так почему ты соврала сегодня директору? — наконец-то задала МакГонагалл терзавший ее вопрос. — Баллы я за правду не снимаю, не бойся. — Профессор Дамблдор наказал бы их… ну… Гарри и Рона, а они спасли меня. — Я понимаю. Но как эти двое вообще оказались в дамском туалете? — Я была там, уже собиралась уходить, а тут тролль в коридоре. Он меня заметил. Я успела только обратно в туалет забежать, тролль за мной следом… Потом я слышу кто-то дверь снаружи запер. Ну, видимо решили его обезвредить. Тролль стал меня ловить, ломать кабинки, я закричала, а потом прибежали Гарри и Рон — открыли дверь и попытались отвлечь тролля. Но я была слишком напугана, чтобы убежать… — И как же им удалось его обезвредить? — Они применили заклинание «Вингардиум Левиоса» к его дубинке и та ударила тролля по голове. Минерва МакГонагалл давно так не смеялась. — Сказочно везучие идиоты, — только и смогла сказать она, сквозь смех. Филиус не поверит, если расскажу. *** Гермиона никому не рассказывала о том, что пила чай с Минервой МакГонагалл в ее личных комнатах, да и кто бы ей поверил? В тот вечер они еще много о чем говорили: о дружбе и школьных правилах, о семье и карьере, о Мечтах… Когда девочка вернулась в гостиную Гриффиндора — ее засыпали вопросами, но вовсе не о том где она была, и что делала. Всех интересовали подробности ее встречи с горным троллем. И Гермиона снова и снова рассказывала всем придуманную ею байку, хоть она и отличалась от тех, что рассказывали всем Гарри и Рон. ***