Фан

      Не дойдя до кухни, Итачи успела увидеть отца и решила, что лучше предстать перед ним в более лучшем виде, хотя она точно не знала, как выглядит, но чувствовала себя не комфортно. Она сказала маме, что она скоро подойдет, и пошла в ванную.       Не сказать, что в зеркале она увидела ту потрепанную девушку, которую успела представить, но все-таки далекой от привычного всеми идеала. И… ей даже чем-то понравилась… эта девушка в отражении. Слегка взлохмаченная, торопливым взглядом, чуть припухшими от поцелуя губами, а одежда на ней сидела не совсем так, как надо, выдавая, что она торопилась — не владела временем. Совсем не идеальна, но со своей жизнью. В той девушке было больше свободы, она честно бы сказала, что ей нравится вся суматоха, которая с ней происходит. Но Итачи так не может, даже выдумывает какой-то параллельный мир в зазеркалье. Шальная мысль…! — А та девушка совсем не против путаться с братом, её это заводит. Она такая же безумная, как её брат, и также страстно любит. Эта Итачи могла признаться, что только отношения, находящиеся на лезвии ножа, остры и ощутимы, оттого так реальны. А вместе с тем, она бы побежала к своему глупому брату, чтобы просто пожелать спокойной ночи или «Мне хорошо с тобой, Саске. Спи сладко и не скучай», зная, что скучать будет. «Как глупо» — прыснула и привела себя в порядок, но расчесывая волосы, она всерьез задумалась о своих чувствах к брату. Была ли тут только любовь старшей сестры? Ну… кроме раздражения от его капризах. «Кстати раздражение может быть приятным» — сказал ей внутренний голос, но она тут же отмахнулась, хотя между ног по-прежнему был приятный дискомфорт. Та Итачи исчезла, а так быть может ожила и побежала повторять приятное. «Я схожу с ума» — не сомневалась бывшая Учиха. У неё есть любящий муж, своя квартира в центре, она заканчивает высшее образование… и впереди её ждут новые возможности. Но по какой-то причине она не хотела оставлять Саске позади. Уж что бы она не говорила, что бы не думала, её брат ближе, чем кто-либо мог быть. Он тот, кто знает её, поэтому их отношение — это отношение безумцев. Саске знает, что ей нравится даже лучше её самой, привыкшей загонять себя в рамки идеала. Ещё одна шальная мысль: «А не стать ли зеркальному образу реальной?».       Нет. Этого не будет. «Во мне просто взыграли гормоны. Я не должна думать так. Это бред. Мне не нужно все это. Я хочу быть одна. Подальше от всего этого» — Итачи оглядела ванную. Внезапно ей стало душно. Она должна была остановить все в этой ванной. Все, что Саске перевернул у них. Она взбрызнула себе на лицо несколько капель, стараясь не портить макияж. Все пора. Её и так заждались, что недопустимо для неё.       Как бы не пыталась Итачи быть собранной, её всю колотило. Она медленно села за стол и поприветствовала отца. Ей казалось, что Фугаку просверлит в ней дыру, так он смотрел на ней, словно подозревал в чем-то. В горло ничего не лезло, хотя мамино жаркое пахло вкусно, но слишком насыщенно, что вскоре стало тошно. Тошно от доброжелательной улыбки Микото-сан. — Тебе предстоит дипломная работа? Уже выдали темы? — Спросил глава семейства. — Да-а, и я уже почти все выполнила. — Брюнетка цокнула: «Как жалко звучат для моего отца слово почти». — Хорошо.       Итачи слышит разочарование, хотя может ей кажется. Он должен был сказать хотя бы: «Почти хорошо». Она теребит край юбки под столом, пытаясь отвлечься от давления. На её губах взыграла странная улыбка, Итачи вдруг подумала, а хотела ли она на самом деле это высшее образование. Стоило ради этого спорить с мужем? Если она не так уж этого хочет. Сейчас Итачи уверена, что не так уж и хочет. Она забыла вообще для чего ей это было надо, настолько её сейчас это бесит! Когда она уже перестанет во всем соответствовать желаниям Фугаку-сана? Этого ведь он хотел. Он хотел, чтобы его гениальная дочка всегда была во всем первой. И выбрал университет тоже он, а мама, как всегда с ним согласна — всего лишь его приложение. «Этот диплом — такая бессмыслица» — она хмыкнула, чем привлекла себе внимание. Итачи это заметила и проговорила вслух: — Этот диплом — такая бессмыслица.       Родители смотрели на неё, как на умолешенную. Они выглядели очень смешно. И попытки быть идеальной Итачи показались ей тоже до нельзя смешными. Совсем там, где-то в параллельной реальности Итачи развлекается с братиком совсем по-взрослому. Знать почему именно с ним? То отражение было не тем, что снаружи на каком-то зеркале в ванной, а где-то глубоко внутри Итачи. Брюнетка не знала, когда в ней поселился запретный плод. Было ли это до того случая в ванной комнате, где брат так быстро, как и внезапный ураган, вторгся в неё и пошло это самое заражение. Или все могло бы быть давно, ещё задолго, она подумала, что сама могла ненароком открыть Саске эту суть — соблазнить его тем, что внутри в ней. И сей плод сейчас рос в ней, заставляя её живот сворачиваться. Она сдерживала его, но как же ей хотелось ударить уставившихся на неё родителей словами: «Я трахалась с братом. Ещё, когда ему было шестнадцать. Я соблазнила его, и он меня изнасиловал. У нас даже ребенок есть, ха-ха. И сейчас мы трахались прямо у вас под носом…!». — Дорогая, ты хотела сказать, что для тебя получить диплом — это пустяки? — Микото посматривала на мужа. — Конечно, ты ведь у нас такая умница.       Нет! Она хотела сказать не это! — Я думаю бросить университет. — Спокойно и с нотками игривости произнесла бывшая Учиха: «Как вам такое?».       Фугаку все плотнее сжимал губы, и когда говорил, то это напоминало попытку открыть сшитый рот: — Ты понимаешь, что сейчас говоришь, Итачи? — Это все из-за того, что Шисуи попал в больницу? — мягким голосом Микото пыталась унять начинавшийся конфликт. — Мы поможем вам, не сомневайся, ты можешь спокойно заниматься своими делами.       Итачи хотела бы закричать «нет», но она только встала — пусть думают, что всему виной Шисуи. «Почему бы и нет? Ему станет лучше, если я все брошу — пусть думает, что из-за него. Шисуи будет счастлив, а я сделаю то, что хочу»: — Я совершила ошибку. Мне пора домой. — «Мой дом там, а не здесь». — Уже поздно, ты видно очень устала. Отдохни… — И протрезвей. — Сухо добавил к словам жены Фугаку.       Амацуками искала выход для отступления. Это было похоже на борьбу, а не на разговор родителей с любящей дочерью. Итачи знала, что они хотели настоять на своем, а вовсе не заботиться о ней. Все в их семье такие. И в подтверждение младший Учиха покинул свое логово, словно знал, что ему нужно добить её — настоять на своем. «Только нашего сына не хватает…» — Оставайся, анэ-сан. Посидишь немного с сыном, сразу все беды станут позади. — Саске облокотился локтем на проем двери и его губы держали подобие победной улыбки, как бы говорящее: «Шах и мат». Взлохмаченный и лишь в пижамных штаны, на нем не было даже тапочек, он просто выводил из себя, но похоже только старшую сестру.       И пфф… Итачи пожалела о своих мыслях, брат, как-будто их услышал и нарочно прилеплел Кагами. Теперь полный набор. Всеобщее давление. В этот момент она почти ненавидела свою семью. Хоть убить была готова. — Я пойду к себе в комнату. — Процедила она, её уничтожающий взгляд видел только брат. — Мне нужно побыть одной. — А если точнее: «Мне нужно покурить».       Бывшая Учиха достала из своей куртки, что весела в гардеробной, пачку сигарет и пошла к себе в комнату. Она не станет спорить. Брат все обставил так, что ей придется не только переночевать, но какое-то время пожить здесь. В её комнате все было по-старому, только некоторых вещей не хватало, так как она взяла их с собой, чтобы обустроить новую квартиру. В комнате даже пыли нет, — она провела пальцем по столу, на котором часто делала уроки. Итачи открыла окно и впустила холодный воздух — то, чего ей не хватало, также как дыма в легких — совсем противоположное. Ей хотелось заморозить себе бошку и пустить клубок дыма, так она будет чувствовать себя намного лучше.       Итачи не так часто курила, но все же начала затягиваться в это постепенно. Особенно после того, как оставила ребенка на родителей. Кагами даже сейчас спал в их спальне. А уж теперь, когда Шисуи слег в больницу, никто не запрещал ей этого делать. И больше не запретит. Когда куришь, все мысли взбираются в кучу и выпускаются через парящую дымку. Ей стало немного холодно от сквозняка, что не имело сейчас для неё никого значения. Ещё одна затяжка.       В комнату вошли без стука. «Кто забыл главное правило?» — вопрос риторический, хотя Итачи думала, что это могла быть и мама, но не ошиблась, когда поняла, что это брат. — Ты куришь? — в голосе Саске мелькнула брезгливость. — Имеешь что-то против? — Итачи даже не обернулась. — Не люблю целоваться с пепельницей. — Целовать женщину после курева — это бе-е… Саске уже пробовал и сразу прекращал с такой девицей все отношения, но для Итачи он сделает исключение. Просто отучит её. Ино, к примеру, отучил, хотя блондинка хитрая, может просто перед ним не палиться. — Ещё один повод закурить. — Голос Итачи понизился. Она достала из пачки ещё одну тоненькую сигарету, как Саске выкинул её в окно. — Мнишь себя самой несчастной? — Он посмотрел в её безразличные глаза. — Если так плохо, то можешь заменить сигаретой меня… — И выбросить в окно? — Итачи с усмешкой посмотрела на улицу, но никакой сигареты там не успела разглядеть. — Можешь, если найдешь другую в пачке. — Саске взял её за руку и преподнес к своим губам. — Ты всегда быстро мерзнешь. — Так согрей меня, затяни, хм… — Итачи, правда, стало легче в крепких объятиях брата, — как косячок, от которого сносит башню. — Ты что ещё наркотики принимаешь? — Напрягся Учиха. — Пока нет. — Она сама коснулась его губ. — Как тебе поцелуй с пепельницей? — Губы мягкие. — Саске чувствовал себя глупо. Глупо, но приятно. Он ещё раз обнял сестру, ценя каждую секунду счастья с ней. Зная, какая она бывает переменчивая, такая любимая. Её тело такое хрупкое в его сильных от тренировок по дзюдо руках. Итачи схватилась за его плечи, ощущая обрушившуюся слабость: — Я так устала. — С глаз стекла дорожка слез. — Побудь сейчас моим братом.       Тем младшим братом, который бывало приносил ей сладкое, когда видел, что сестра огорчена. Тем младшим братом, который встречал её после школы и рвался крепко обнять. Тем младшим братом, который видел в ней старшую сестру, а не идеала.       Слова подействовали на Саске. И он даже задумался, что был не прав. Его желания — это не то, что нужно им, а только ему. Это его желания и прихоти маленького ребенка, который обижался и продолжал играть в свою игру, даже когда ему сказали «нет». Он погладил сестру по волосам. Ещё недавно он выстроил целую цепочку, где убеждает Итачи, что они могут встречаться и ничего такого в этом нет, тем более, что у каждого из них есть якобы своя семья: у него — Шизуне, а у неё — Шисуи, значит никто ничего не заподозрит. Он планировал это сделать, пока Итачи дома, не зря, поставив на родителей. В случае неудачи, в нем теплился раньше план мести, где он решил подставить Шисуи с работой и с его изменой, хотя ему подумалось, что страх Амацуками оправдан в том, что она могла уйти, и уйти к кому-то ещё, — тогда нужно придумать что-то что-нибудь другое… Но теперь ему все это казалось игрой надоедливого ребенка, а не делом всей жизни. Он не станет насильно удерживать Итачи у себя, а лучше станет для неё поддержкой родного человека: — Я всегда буду твоим младшим братом.