«Ненавижу, когда ты исчезаешь вот так, без предупреждения..»
***
День посерел в эту среду с приходом зимы; каждый шёл на учебу, надев на себя тёплую пуховую куртку. Деревья стояли голые, без листьев, и совсем скоро покроются толстым слоем снега. Чанёль сидел во дворе, а рядом с ним пристроился Сехун, пояснив, что чувствует себя гораздо лучше, чем вчера. — Посмотрите-ка! Неужели сумасшедший завёл себе друга? — язвительно прокомментировал какой-то парень чуть моложе Пака, стоя вместе с приятелем. Чанёль улыбнулся, находя в этом что-то по-детски забавное, но не поднял головы. — Почему они это говорят? — спокойно спросил Сехун. — Может, потому что я на самом деле сумасшедший. Парни на секунду переглянулись и громко засмеялись, не зная причины. — Скорее я сумасшедший, раз провожу время с тобой, — бросил Сехун, откусывая шоколадный батончик. Они вновь заулыбались друг другу и продолжили сидеть во дворе, пока перемена не закончилась. Кусая кончик ручки на одном из уроков, Чанёль ухмыльнулся, вспомнив об одном любопытным факте, который когда-то прочитал: «люди, которые кусают ручки, более креативны и менее склонны к психическим заболеваниям». Что ж, это не его случай. Пак выбежал из школы как только прозвенел звонок с последнего урока, ему очень хотелось увидеть Бэкхёна, хотелось рассказать парню о своём дне, неделе, о том, о чём не поговорил с ним все те дни, когда его избегал. Но вдруг он столкнулся с кем-то, кто нарочно встал перед ним. — Ты куда это так быстро? — спросил появившийся из ниоткуда Сехун. — А... Мне нужно сходить в одно место. — Я могу пойти с тобой? Чанёль улыбнулся, помотав головой, стараясь не думать об искреннем ответе: «Слушай, я просто собираюсь навестить своего воображаемого друга, это не займёт много времени, да и у тебя не получится увидеть его, так что будет лучше, если ты не пойдёшь». — Это личное. Сехун, казалось, действительно расстроился. — Я прощу тебя, если ты купишь мне хот-дог, — улыбнулся О. — Сегодня вечером, — и, не говоря ни слова, развернулся, собираясь уходить. — Эй, подожди! Где? — Жди меня у ворот школы в 20:00.* * *
Пак стоял как вкопанный, с трудом узнавая некогда пустую деревянную комнату. Помимо матраса, тут и там валялись подушки, у окна стоял небольшой стол, стулья, на полу каким-то чудом оказался огромный ковер, а практически на всех стенах были развешаны рисунки. — Я хочу закрыть ими все стены, пока не останется места, — объяснил Бэкхён, стоя к парню спиной. — Зачем тебе это? — Чтобы чувствовать себя далеко от всего, что происходит вокруг. Как если бы я был в своём собственном мире, — Чанёль заметил, как Бён схватил следующий рисунок, чтобы повесить его. Пак засмеялся, но спустя каких-то десять секунд замолчал и уселся на полу, скрестив ноги. — Знаешь, ты — самое большое доказательство моего сумасшествия. Бэкхён переместился поближе к Чанёлю, садясь на матрас прямо напротив него. — Тебе нравится? — Быть сумасшедшим? Не знать, что на самом деле реально, а что нет? Никому это не нравится, парень. — Думаешь, тебе хуже всех? Знай, всегда есть те, кому гораздо хуже тебя, — он пожал плечами. — Неважно, есть те, кому хуже, или нет, собственные раны всегда самые болезненные. — Согласен. Чанёль некоторое время сидел без действия, наблюдая за Бэкхёном, и была лишь одна вещь, которую он не сделал, поскольку забыл рассказать всё, что случилось в последние дни. Должен ли он сказать, что приходил вчера? Должен ли повторить всё, что говорил? Он не знал, поэтому продолжал молчать и не пытался сделать ничего. Вторая половина дня пролетела незаметно. Чанёль ушёл. Он не говорил "до свидания", зная, что вернётся в тот дом снова и что Бён всегда будет там. В тот же вечер он пошел на встречу с Сехуном, теперь уже с кем-то по-настоящему реальным.* * *
Только на следующий день Бэкхёна не было в доме, ни через день, ни в остальные дни недели. Комната осталась точно такой же, с теми же вещами и со всеми рисунками, но Бён исчез. Чанёль почувствовал ужасную боль в грудной клетке. Чувство, словно он потерял часть себя.* * *
Это было в субботу. Чанёль ненавидел субботы. Они для него были самыми одинокими. — Сын, твои лекарства, — позвала его мать, негромко стуча в дверь. Она вошла, оставила таблетки на прикроватной тумбочке вместе со стаканом воды и поспешила выйти. Чанёль всё ещё был в ванной. Парень продолжал стоять под душем, чувствуя, как струи воды под сильным напором обрушиваются на его голову, и глупо надеясь, что так он сможет забыть своего воображаемого друга. Пак с силой зажмурил глаза и попытался увидеть его. И увидел, но видение оказалось лишь воспоминанием. Он ненавидел всё это. В этот день Чанёль не принял лекарства. Бэкхён должен был вернуться.* * *
Чанёль проснулся от звука камней, бьющих в его окно. Проснувшись, он завернулся в одеяло и поднялся, чтобы выглянуть на улицу, но ему было страшно от того, что он может там увидеть. Пак знал, что если не принимать лекарства, то ему будет очень плохо. — Бэк... — прошептал он, заметив стройный силуэт внизу. Чанёль поспешил открыть окно, но ошибся, потому что там был не Бэкхён; тот, кто по-детски бросал камушки никогда не был воображаемым. — Эй, давай спускайся, — с энтузиазмом крикнул О. — Уже поздно, — громко прошептал Чанёль, заметив, как его голос странно звучит. — Мне просто нужно сказать тебе кое-что, — прокричал он. — Ладно, но говори тише, мои родители спят. Чанёль осторожно закрыл окно, вышел из комнаты и медленно спустился по лестнице. Вокруг было темно, хоть глаз выколи, за исключением холодного света луны, который отражался от окон и стеклянных дверей. Семья Чанёля жила в комфорте, они не бедны и не богаты, у них достаточно денег, чтобы обеспечить себя всем нужным. Парень открыл входную дверь и, повернувшись в сторону, куда выходили его окна, увидел Сехуна, прислонившегося к стене. Заметив приближающегося парня, О выпрямился и робко ему улыбнулся. — Прости... Знаю, что поздно, но мне действительно нужно что-то с этим делать. Я не могу больше терпеть. Думал, что найду смелость сказать тебе после нашего похода в кино сегодня, но не вышло. Чанёль поднял брови, сбитый с толку. Он хотел было спросить, что Сехун хотел этим сказать, но ответ пришел, прежде чем Пак смог сформулировать хоть какой-то вопрос. О приблизился к нему, поднял голову и прикоснулся своими губами к губам Чанёля. Пак остался неподвижным, ощущая мягкие губы на своих, всячески игнорируя тот факт, что они оба парни и что это очень по-гейски и странно. Чанёль почувствовал, как губы парня отстранились, но ненадолго, едва только для того, чтобы спуститься целовать его шею. Он с силой схватил парня за предплечье, тем самым заставляя Сехуна поднять голову и вынуждая посмотреть на него. Взгляд О был мягким, слишком мягким для того, чтобы его остановили. Чанёль не остановил. Он чувствовал каждый поцелуй, в то время как его тело продолжало бездействовать, даже когда Сехун опустился перед ним на колени и расстегнул его ремень. Он только хотел, чтобы это побыстрее закончилось, не так важно, насколько тот парень далеко зайдёт. В таком случае тогда бы он больше не был сумасшедшим и девственным мальчишкой до конца своей жизни. — Ах... — глухо простонал Чанёль, когда почувствовал, как Сехун практически взял весь его член в рот. Длилось это недолго, всё закончилось ровно до того момента, как Сехун поднялся, вытирая ладонью рот. Довольный О скривил губы в тонкой улыбке, даже ничего не получив взамен. — Почему ты это сделал? — Закончим в другой день, — Сехун развернулся, снова намереваясь уйти, но был остановлен рукой Чанёля, которая крепко держала его запястье. — Я спросил: «Почему?». О вздохнул, легко высвободив свою руку из хватки. — Потому что ты мне нравишься. На этот раз Чанёль не помешал ему уйти.