***
День подходил к концу. Большинство дел осталось позади, и доктор вяло перебирал пальцами по клавиатуре, чтобы завершить все текущие процессы. Все продвигалось довольно быстро: ученый даже смог наладить какую-никакую связь, однако никаких сообщений от канала с которым все еще была заключена важная сделка не было. Это начинало раздражать, и Том все больше и больше верил в то, что проект, пусть и такой грандиозный, не стоит всех потраченных на него нервов и усилий. Отгоняя навязчивую мысль, мужчина легко махнул рукой — экран компьютера через мгновение погас. Поразмыслив малость, взгляд его зацепила полупустая пачка старых бумажных сигарет, валявшаяся неподалеку: потрепанная упаковка и пожеванные углы картона — все детали говорили о ветхости табачного изделия. И то — верно. Любовь к старой проверенной классике проявлялось у Тома даже в мельчайших деталях. Он всегда думал, что всевозможные современные электронные сигареты и кальяны — лишь игрушка для юродивых подростков. Захватив упаковку, Том вышел из комнаты, прикрывая дверь. Его слух еще улавливал подозрительное шуршание где-то вдалеке коридора, но ученый с легкой ухмылкой направился в противоположную дверь, достав одну сигарету из упаковки и перебирая ее меж пальцев, чтобы отвлечься. Они уже это проходили. Его утомленный мозг создает для него все эти иллюзии, чтобы обезопасить хозяина, чтобы оставлять его начеку. Это нормально и вполне научно, как скажет любой другой человек, не испытывавший это на себе ввиду расслабленной и бестолковой жизни. Однако, когда легкие потрескивания и царапания совсем близко тревожат ваши уши — перестаешь верить в научную сторону своих размышлений. Внутри просыпается нечто инстинктивное и первобытное. Оно заставляет существо повиноваться страху и отступать, отдавая управление самому ненадежному из всех возможных претендентов — эмоциям. Но Том был не так прост. Легкой походкой мужчина спустился на нижнюю ступеньку, предвкушая ощущение прохлады на лице, которую он так долго, стоит признать — напрасно, отвергал. Потянув ручку, Том уже хотел надавить и открыть дверь, но тот не встретил сопротивления. Сердце пропустило удар, и ученый чуть не вывалился в проем. Быстрые движения по халату, перемешанные с руганью сопровождали Тома в его негодовании, которое он обрушил на несчастную дверь. Зажигалка чуть нагрела пальцы, и запах дыма заполнил воздух. Мужчина глубоко вдохнул и позволил мыслям свободно гулять в голове, выстраивая различные цепочки и замыслы из каких-то фактов. Такое часто бывает по ночам, когда неугомонный мозг никак не хочет засыпать, но в подобные моменты Том разрешает ему как следует разгуляться. Однако одна из мыслей все продолжала навязчиво витать в воздухе, не давая ученому расслабиться. Мысли крутились вокруг двери и этого небольшого, глупого для такого тщательного обдумывания момента. Однако факты выстраивались все ровней, и Том сам не замечал, как все больше хмурился. В какой-то момент он резко вдохнул, и раскаленный дым попал в легкие. «Почему она была открыта?!» Мужчина согнулся в хриплом кашле, одновременно стараясь зайти обратно и захлопнуть дверь. Он живо метнулся вверх по лестнице и побежал в одну из комнат. После щелчка лампы осветили ряды мониторов и главную панель управления под ними. Каждый экран был пронумерован, но далеко не все из них работали: только те, что были привязаны к камерам в коридорах с рабочим светом, что составляло, к сожалению, малую часть. Большинство мониторов показывали лишь черный экран с высвеченной ошибкой, и их вполне хватало, чтобы Том чувствовал себя абсолютно слепым. Ученый долго морщился перед экранами, поправлял очки и снова пробегался взглядом, но ничего так и не заметил. Это не сильно утешало. Черный фон давил своим мраком и неизвестностью, что заставило нервишки мужчины слегка зашевелиться. Том дернулся: вдалеке снова послышался скрежет, но теперь его голова отказывалась абстрагироваться от «глупых игр мозга». Наоборот, Ученый замер на месте, пытаясь расслышать все больше звуков, которые доносились буквально отовсюду. На пол рухнула старая коробка и тот почти выпрыгнул из халата. Он несколько секунд стоял неподвижно, но следующий звук откуда-то из-за угла заставил выскочить ученого из комнаты. Том помчался на свой этаж, перепрыгивая ступеньки, и, забежав в комнату, свалился у запертой двери в отдышке, проклиная чертовы сигареты. Это все-таки было не его воображение. Кто-то действительно пробрался на базу.***
В щеки впился раскаленный песок, но парень уже ничего не мог с этим сделать. Руки наотрез оказывались двигаться, а ноги, кажется, вовсе перестали ощущаться хозяином. Ветер больше не гулял по шее и не охлаждал красную кожу. Солнце совсем недавно отошло от зенита: самая мерзкая и сухая пора была в самом разгаре. Шрам поморщился и собрал силы, чтобы повернуть голову в сторону упавшей рядом подруги. Глаза были как всегда закрыты, но рот будто продолжал шептать в сторону парня, сдавливая внутренности: «Невозможно. Это безумие». Может это бред, а может разум собирает остатки здравого смысла. Однако мысли прерываются, когда Шрам останавливает взгляд на еле заметных пятнах просвечивающего металла под кожей девушки, которые становились все больше со временем. Пальцы дрогнули: он все еще может двигать замотанными руками, что уже относительно неплохо. Шрам напрягся и оперся ладонями о землю. Это вода. Нельзя… Локти почти согнулись под тяжестью тела, но он продолжил двигаться, покачиваясь из стороны в сторону, чтобы не свалить снова на песок. <tab>Нельзя терять заряд… Шрам небольшими слабыми движениями подполз ближе к подруге и сел спиной к солнцу. Маленькая, но хоть какая-то тень бережно укрыла лицо и добрую половину женского тела. Забинтованными руками парень держался над подругой, застыв рядом. Мутный взгляд был на безжизненном лице; кажется, она перестала шептать неутешительные вещи, а раны больше не росли так быстро. Перерыву нельзя длиться долго, но горящие ступни молили о минуте покоя. Парень устало потянулся в карман чужих штанов и нащупал там небольшой пластиковый предмет. В забинтованной ладони лежала небольшая флешка. Он рассматривает ее с каким-то презрением и обидой, обвиняя этот несчастный кусок скомканной пластмассы и металла во всех своих бедах. Однако яростное желание стереть эту дрянь в пыль и остановить страдания останавливал только один мимолетный факт — от этой флешки буквально зависела жизнь их обоих. Или уже только твоя. Шрам тряхнул головой, отгоняя противные мысли, и убрал флешку в свой карман. Какое-то время он просто неподвижно сидел на верхушке холма, надеясь разглядеть вдалеке что-то похожее на барьер, и его скручивало внутри, когда тот вспоминал, что его увидеть невозможно. Парень не узнает, близко он от него или далеко. Карта осталась с Витой. Но есть все-таки и плюсы: вдруг он пройдет еще пару шагов и упадет в какое-то новое пространство прямо сейчас? Там будет прохладно, свежо, не будет мерзкого солнца. Шрам, пошатываясь, встал. Рассудок был в вязком тумане; парень не понимал, что он делает. Он медленно и вдумчиво сделал шаг. Потом другой. Что-то сказало его изможденной голове, что это звучит как отличная идея. Однако, на его искреннее удивление, пройдя несколько шагов, тот так и не заметил существенной разницы. Все еще жара. Все еще песок. Парень устало смотрел в сторону горизонта: теперь он казался бесконечным. Он уже хотел повернуться назад, но внимание притянул странный блеск. Шрам начал всматриваться в край песочной глади, и в какой-то момент замер. Это было какое-то странное, бесформенное дребезжащее пятно на желтой земле, отражающее небо. Это может быть… Мозг не успел даже подумать, как ноги рванули вперед. Вода! Не было никаких сомнений, что это она — свежая, холодная ждет его прямо там. Разумеется, голову не заботили такие недалекие вопросы такие, как «откуда она там?», «как это возможно?». Звучало это как что-то бесполезное и в данный момент совсем не нужное. Это же вода! Какая может быть разница? Мышцы забыли о любой боли, ноги были легкими и отдохнувшими. Шрам чувствовал, что сейчас полетит. Однако спустя десятки метров желанный источник так и не приблизился. Усталость начала нагонять свое. Парень сбавил ход в попытке отдышаться и попытаться понять, почему эта чертова вода отдаляется от него. Впереди показались сухие кусты, и лужица, дотянувшись до них, скрылась из виду. «Не уйдешь…» — прорычал Шрам и пошел к траве. Она была там. Подходя ближе, он даже не смел моргать, чтобы не упустить убегающий источник. Горло требовало влаги, и парень сухо глотал, предвкушая прохладу на языке. Сначала он напьется, а потом принесет сюда Виту, чтобы пополнить запас воды. Тогда энергия не закончится. Три шага. Один. Она здесь. Парень протянул руки к траве. Вода прямо здесь… Все будет хорошо. Все будет- Замотанные пальцы встретили жесткие корни и сухой песок. Сердце пропустило удар. — Что? — прохрипел парень разгребая песок, — Нет. Нет-нет-нет! Вода была здесь! Ладони беспомощно шарили по почве, ранились об острую траву и камни, надеясь найти хотя бы намек на влагу. Пустая, сухая яма зияла перед упавшими коленями. Пальцы жгло и кололо от тонких порезов, возле которых пот смешался с кровью. Шрам не переставал смотреть в дыру, до последнего веря, что вода была там. Однако с каждой потерянной минутой отчаяние превращалось а обиду, а из обида — в злобу. Казалось, вся пустыня услышала этот крик. Не жалея еле уцелевшие руки, он с силой колотил песок, сдирая кожу с костяшек. Земля разлеталась в сторону вместе со всеми ругательствами и оскорблениями, которые он только знал. Парень орал, убивая последние голосовые связки, но он хотел докричаться до всего, что есть в этой чертовой пустыне: до каждой мерзкой твари, что живет здесь, до каждой уродливой скалы, которую им приходилось обходить и тратить силы, а особенно до этого отвратительного, бесячего, колючего песка! Гнев разливался пылающей рекой из Шрама, но когда парень зашел за край, теряя силы, свесив голову к ненавистному песку, этот гнев просочился и через глаза, потихоньку капая на землю. Силы начали покидать Шрама. Руки задрожали, а опираться на них было все больнее. Сил на гнев больше не осталось, и парень просто согнулся, прижал голову к ненавистному песку и позволил обиде, ненависти и отчаянию выливаться из него, заполняя ту несчастную яму. Сначала Шрам сдерживался, не позволял звукам горечи ускользнуть, по привычке, чтобы никто не услышал. Пока не вспомнил, что как раз здесь его уже не услышат, уже никто не найдет. Только от этих мыслей он наконец смело расправил грудь, злобно наморщил нос, оскалился… и зарыдал. Громко и мучительно больно. Только сейчас Шрам начал осознавать, что он один. Совершенно один. Он так же умрет в одиночестве и страхе, как он рассчитывал недели назад. Шрам почти дошел до того места, откуда сбежал, оставив подругу позади. Он почти спокойно шагал, ноги просто ничего не чувствовали, как и он сам. Даже не грызла совесть из-за подобного поступка. Кажется, что он лишился всех эмоций, оставляя их там, испаряться под жаром солнца. Сквозь пелену парень увидел знакомый лежащий силуэт внизу, под дюной. Шрам сделал шаг и случайно не рассчитал расстояние, поэтому кубарем скатился вниз, приземлившись прямо возле девушки. Однако ему было все равно. Не было больно, неприятно, стыдно. Он просто встал через несколько секунд и подумал о том, как хорошо, что Вита его не видит таким: с распухшим лицом, красными глазами, разодранными руками. Вскоре они продолжили путь, уже не останавливаясь, итак Шрам потратил много времени на отдых, а ноги… Ног у него будто не было. Ничего не было. Что ж, оно и к лучшему. *** Пальцы впивались в сталь, когда Том терпеливо ждал за углом, готовый выстрелить в чужака. Он ждал хоть какого-то звука или знака со стороны безумца, что решил пробраться на его базу. «Это было твоей роковой ошибкой, » — думал ученый, повсюду вынюхивая гада. Однако было тихо. Ни шагов, ни дыхания рядом. Том резко вынырнул из-за угла, нацелившись в воздух. Было не ясно, рад он пустоте или нет. В любом случае, надо было продолжать поиски: нельзя работать пока по закрытой секретной базе разгуливает чужак. Обойдя весь этаж, ученый так никого и не нашел, понемногу начиная сомневаться в здравии своего рассудка. Поднялся выше — тоже пусто. Это начинало раздражать. Ему было не так важно найти и разоблачить преступника, как просто выяснить, не сошел ли он с ума. На облегчение его голове и напряжению где-то в горле, Том услышал звук этажом ниже и ринулся туда. Распахнув дверь, мужчина поднял пистолет, направляя его в пустой коридор. Но он-то знал, что это не так. В подтверждение этой мысли, ученый услышал шорох, но не смог определить откуда тот доносился. Гаденыш был здесь. Том тихо прикрыл дверь коридора за своей спиной, запирая негодяя вместе с собой. Бежать некуда, дружок. Тихо, на полусогнутых ногах, мужчина подошел к ближайшей двери и приложил ухо, чтобы послушать, ждет ли его кто-то прямо за ней. Дверь с грохотом распахнулась от сильного толчка Тома. Держа наготове пистолет, он включил свет в кабинете. Здесь никого. Подход к следующим дверям был одинаковый, да и результат тот же, пока не осталась одна единственная. Здесь Глубоко вздохнув, мужчина переложил пистолет в руках более удобно и вдарил по двери. Но не успел он включить свет, как раздался шум и тонкий стеллаж с грохотом полетел вниз, цепляя за собой все остальное. Том рефлекторно понесся спасать оборудование от падения, чувствуя, как что-то коснулось его ноги, когда неслось к выходу. Это он! Мысли Тома подтвердились, когда он услышал скрип коридорной двери. Гад собирался сбежать! Бросив все, мужчина схватил оружие и полетел наружу. На верхней лестнице он услышал шум и побежал за ним, готовый пристрелить надоевшего мерзавца. Он бежал по коридору, заворачивая за углы. Каждый раз когда ученый думал, что догнал урода, появлялся новый коридор. Однако была и хорошая новость: он знает куда он ведет. Впереди скоро будет тупик. Он его догнал. Оставалось немного до заветного поворота, на котором он поймает преступника. Свет остался позади, коридор становился все темнее, пока не превратился в такую же мрачную комнату. Пара шагов и Том вылетел в поворот, направляя пистолет на выродка, который пожалеет что сюда… Нет. Мужчина направлял пистолет на голую стену. Он был здесь. Чтобы убедиться, ученый подошел к стене и провел по ней рукой, убеждая себя что она настоящая. Настоящая и точно без людей перед ней. Он все-таки сходит с ума. Стоило только подумать об этом, как сзади него на пол рухнула швабра. Том дернулся и снова достал пистолет. Свет дальнего коридора немного освещал пол, на котором шевелилась чья-то тень. Мужчина сжал пистолет в руках, упираясь в стену. Тень становилась все больше и больше. Сейчас все будет. Сейчас. Мысли прервало слабый писк, который Том не смог распознать. Из-за угла ничего не появилось, но тень пропала. Он осмотрел все и обратил внимание на пол и увидел небольшой черный силуэт, двигающийся в его сторону. «Ну все, ты свихнулся, поздравляю», — ухмыльнулся про себя ученый. Однако силуэт начинал вырисовываться во что-то обыденное: морда, элегантное тельце, уши и хвост. Догадки Тома подтвердило слабое мяуканье. — Кот? — спросил он, будто обращаясь к существу. Том замер, а животное продолжало подходить, нюхая воздух. У него никогда не было животных, поэтому он не совсем понимал, как с ними надо себя вести. Его отчим запрещал кого-то затаскивать в дом, потому что они «грязные, волосатые и воняют». «Как иронично», — подумал Том, вспоминая как выглядел тот самый отчим. — Эй. Эй! Фу! Пошел вон! — махал он в сторону существа, которое не собиралось останавливаться. Кот медленно приподнялся на задние лапы, опираясь на ногу замершего мужчины, и стал обнюхивать пальцы, а затем и вылизывать. Том тут же отдернул руку, не понимая зачем оно это делает. Однако ради интереса тоже помахал ладонью у носа, и все стало очевидно. Он не заметил, как от него буквально несет теми сосисками, которые он съел ранее. Том холодно посмотрел на животное и вздохнул. — На! — крикнул ученый выбрасывая на улицу толстую сардельку. Наблюдая, как кот набросился на еду, Том мысленно смеялся над всей этой нелепой ситуацией. Подумать только. Он бегал за котом! А до этого от кота… Боже, какой позор. Мужчина устало поморщился. Животное перестало есть и снова подошло к ученому. — Ну, что тебе еще надо? — заворчал Том. Кот же прислонился своей тушкой к ногам и начал, изворачиваясь, скользить между ними. Выглядело это странно. Сомневаясь, он наклонился к черному клубку и протянул руку. Том не привык к этому. Разве что в институте у него был друг, который тискал все, что движется. Медля, он выпрями ладонь и нерешительно коснулся ею головы существа дважды, прежде чем отдернуть руку и убрать ноги. — Все. Иди отсюда. Том в последний раз посмотрел на кота и закрыл дверь. На этот раз прочно. Хватит на сегодня веселья. *** Из помутнения Шрама вывел легкий свет, сочившийся из земли, где-то в сотне метрах от них.