Холодный расчёт

      Сегодня тот самый день, когда Таня, Виктория и весь отряд следуют по направлению к последнему, по их мнению, заданию. Обеденный час наступил также внезапно, как и утренний, заставший молодого майора врасплох и заставивший её экстренно начать собираться. Впервые за всю службу она панически рисковала опоздать на построение своего же отряда. Лишь чудо могло ей помочь, но такая мысль вызвала лишь раздражение на и без того ожесточенном боеготовностью лице. Не опоздав ни на секунду, Таня рассказала своим солдатам первичный план и выдала сходу, как и всегда, мотивирующую речь, способную даже революционера сделать патриотом своей страны, готового умереть ради отчизны. Это и происходило. Таков удел пушечного мяса — верить что они борются за правое дело, даже если их пошлют на верную смерть. Что будет завтра знали все. Каждый уверен что он и его товарищи с блеском разгромят Республику, особенно после блестящего выступления молодой Дегуршав. Но сама девушка не разделяла мотивации своего отряда. Не так могло пойти что угодно, и мотивировало её только одно — месть Иксу, доказательство того, что она властитель своей судьбы и этот «Бог» ничего решить за неё не в состоянии! Внутри бушевал ураган гнева при одной только мысли, что это существо смело управлять чувствами двух людей ради своей прихоти. Приступ негодования заставлял на обеде хмуриться холоднокровного солдата.       А после обеда благополучно наступила минута, когда отряд на станции ждал поезда, дабы уехать к складам, собраться и направиться на фронт уже своим ходом, по воздуху. Время шло неспешно, растягивая и без того долгие минуты. На станции стоял одинокий отряд и более никого на пару улиц. Изредка взгляд, как и мысли Тани направлялся на подход к станции, с микроскопической ноткой необъяснимой надежды, что Эрих придёт-таки. Они не обговорили время, потому она могла лишь ждать. Ждать поезд и подполковника. Вскоре послышался шум разговора и к платформе вышел мужчина, чуть напряжённо инструктирующий идущего рядом подчинённого. Дегуршав не могла утаить ни от него, ни от своих солдат ехидной усмешки. Когда Эрих с ней поравнялся, девушка бросила колкое и как бы невинное «учитель теперь?», ясно намекая на то, что когда-то и её он учил уму-разуму, если тот случай, конечно, можно так назвать. Самого Реругена это совершенно не трогало, скорее лишь развлекло подчинённых, которым теперь будет кому перемыть все косточки в поездке. Не известно, что такого веселого находили солдаты в простом обсуждении событий прошлого и разумной жестокости любимого майора. Однако подполковник не подавал и виду что он пришел к Тане, а точнее напротив, встал рядом и, отпустив подчинённого, спросил о подготовленности отряда, нарочно акцентируя внимание на том, что события завтрашнего дня наконец приведут к финалу длительной войны. По лицу мужчины как и всегда невозможно понять его намерений. Всем, кроме Тани. Она уловила в едва дрогнувшем голосе невысказанное «Я надеюсь, ты будешь в порядке», а по резко отведенному взгляду прочла то, что вызвало на её пухлых губах кривую усмешку. Подъехал поезд. Подполковник опустил руку на плечо майора, и та обернулась к нему, хоть уже и сделала шаг прочь. Эрих закрыл глаза и едва уловимо хмыкнул, не зная что и сказать, как вдруг Таня мимолетно его обняла и ушла в вагон, даже не махнув на прощание. Теперь дорога. Пара часов пути, которые можно потратить на бесполезные размышления.       Для прошлого мира Тани характерны попытки держаться на расстоянии дабы ослабить те или иные чувства, но как показывала практика, это было глупо и неэффективно. Но кто знал, может война встряхнёт помутнённый Иксом разум и тогда Дегуршав сможет наконец уйти от этого простого земного чувства и спокойно заживёт одна. Но чем больше в голову шли мысли о прошлом мире и избавлении от чувств, тем больше внутри загорался мягкий огонёк, который прижигал, когда в памяти всплывал тот поцелуй. Таким образом негодование смешивалось с неосознанным желанием вновь сидеть с Эрихом в темной комнате. А когда желание осознавалось, то тут же прогонялось негодующей мыслью, что всё подстроено и Икс ещё пожалеет о том, что так издевается. Губы девушки растянулись в улыбке, конечно, наивный глупый Икс считал что обыграл её, а ей предстоит снова обыграть это существо, что она и сделает. Потом, когда вернется. Разумеется, вопроса если для неё нет, так как иначе она бы давно была овощем навроде тех, кто умер от её же собственных рук. Уверенность в завтрашнем дне для солдата является неплохой мотивацией не осечься, потому что зная, что победит, он и подумать о промахе не может и мыслит достаточно трезво, лишь будучи уверенным и зная при этом, что он должен умереть во благо. Этот волнительный баланс закаляет солдат и именно поэтому они всегда отличаются резкостью, некой грубостью и серьёзностью… Тишину нарушил хохот из коридора. Отряда майора Тани Дегуршав это всё конечно не касалось. Все, включая её саму в меру спокойны, чтобы веселиться как нормальные люди. С одной лишь разницей, что девушка контролируемо безумна. А насколько контроль её безумия высок? Она бы сказала, что настолько, что способна регулировать степень только для того, чтобы отключать страх. Но не об этом, пожалуй. Поезд остановился около складов с обмундированием и оружием, где элитный отряд в спешке сменили простую форму на теплую, для полетов, и обули металические летательные аппараты. Полчаса и все готовы лететь, а Таня снова начала монолог: — Солдаты мои. Несколько часов мы с вами потратим только на то, чтобы прибыть на место, там мы разобьём лагерь и дождёмся утра. На рассвете, наконец, мы с вами взлетим, чтобы положить конец этой ужасной войне! Пора бы уже показать Республике, что вторгаться на нашу Родину было их самой большой ошибкой! Они хотят захватить нас, так пускай увидят на что способны солдаты, когда борются за свои земли! Не дадим им шанса на осознание ситуации! — победно выдала на одном дыхании девушка и, резко вздохнув, скомандовала взлёт. Вскоре их уже никто не будет контролировать. Скоро они вступят в бой. Через несколько часов начнётся ад… Место, в котором идеально вписывалась молодой демон рейха. И где ей, впрочем, никогда не рады враги.