Привычка делать больно

Тео третий день подряд приходит к Скотту поздно вечером, чтобы поболтать, как старые добрые друзья. Только вот друзья не пытаются убить или загнать глубоко под землю, прямиком в преисподнюю. Но у Рейкена выбора нет, потому что у него никогда не было настоящих друзей. Есть только стая, которая никогда его не примет. Есть только альфа, который по необъяснимой причине слушает его и сухо поддерживает. Есть только Стайлз, которого Тео не видел почти целый год. — Он знает, что я вернулся? — разговор в который раз сворачивает к Стилински. Скотта это ни капли не удивляет, а Тео только злит. Рейкен вернулся из ада три дня назад, а от Стайлза ни слуху ни духу. — Знает, — Скотт кивает почти что виновато, и Тео отворачивается. Господи, с каких пор МакКолл его жалеет? После неудачной попытки убийства самое меньшее, что он мог бы сделать, — оставить Рейкена подыхать под землёй. — Уже третий день из дома не выходит. — Как он вообще? — Тео по-прежнему не поднимает глаз, смотрит в одну точку и сжимает пальцы в кулак. — Учитывая то, что обычно его невозможно заткнуть, а сейчас он даже Дерека к себе не подпускает, всё плохо, — Скотту стоило необычайной смелости признаться. — Очень плохо. Признаться в том, что Стайлз больше не один. После того, как стая упекла Тео в пекло, Стилински перестал с кем либо разговаривать. Долгие три месяца он не выходил из своей комнаты, лишь изредка спускаясь на ужин к отцу. Скотт не ощущал себя виноватым, после чудовищных поступков Тео. Но было кое-что, что заставило его поменять решение. Взгляд Стайлза в корне изменился. Вроде бы щебетал так же энергично, даже улыбался изредка. Но в глазах залегла глубокая грусть, которая становилась всё гуще с каждым днём. Дереку не удалось его спасти, вытянуть из пропасти до конца. Нити, связывающие Стилински с прошлым, резали по швам, задевали за живое. Ему так и не удалось забыть Тео. — Когда ты сказал «Дерека к себе не подпускает», ты имел в виду… — Тео прикусывает язык на последнем слове. Не хочется верить в то, что его забыли. Единственный человек на земле, который был ему дорог, отказался от него. — Да, ты всё правильно понял, — Рейкен чувствует, что Скотт не врёт. — После того, как мы отправили тебя в ад, прошёл почти год. Стайлзу нужно было двигаться дальше, а Дерек оказался не самым плохим вариантом. Я знаю, что Стайлз до сих пор злится на меня, хотя не показывает этого. Ты натворил много дерьма, но он никогда не переставал тебя любить. — Перестал, — Тео выдавливает с грустной улыбкой и всматривается в ночное небо. Такое же черное, как и его душа. Наверное, никакой души у него и не было никогда. — Поверь мне, нет, — МакКолл надавливает ладонью на его плечо, словно успокаивает. Тео не знает, стоит ли цепляться за последнюю надежду, когда вокруг него рухнул весь мир, когда он остался совсем один. Стоит. Он должен немедленно увидеться со Стайлзом.

* * *

— С каких это пор ты превратился в затворника? — Тео по привычке забирается в комнату Стилински через окно. Стайлз даже не вздрагивает от звука его голоса. Он знал, что Тео придёт. Пытался собрать мысли в кучу, пытался прислушаться к своему сердцу. Но в груди всё будто заледенело — ни звука, ни капли, ни всплеска. Только пустота, царапающая пальцы, и холод прошлого. Стилински молча сидит на кровати, повернувшись к окну спиной, и Тео нутром чувствует его мысли — дикие, болезненные, спутанные в клубок. — Ничего нового, я стал им, когда ты… — Стайлз через силу подаёт голос, но не поворачивается. Может, так будет проще, если не видеть е г о глаз. — Я понял, — Тео сглатывает едкий ком в горле и подходит ближе. Останавливается на расстоянии пары шагов, чтобы Стилински мог чувствовать частоту его голоса, мог слышать его дыхание (без волчьего слуха — только сердцем). Не разобрать, можно ли что-то вернуть. Есть ли что возвращать… — Скотт не сказал, зачем вернул тебя? — Стайлз спрашивает немного растерянно, и его голос колотится, стихает до сдавленного шепота. — Мы вроде бы неплохо справлялись и без тебя. Стилински сам не верит своим словам. — Так сильно не хочешь меня видеть? — Тео протягивает на грани отчаяния, и Стилински порывается обернуться, заглянуть в родные глаза. Прыгать с обрыва дважды смертельно опасно, и Дереку будет не под силу спасти его. Господи, Дерек… — Ты же знаешь, что это не так, — Стайлз отвечает честно. Единственное, что не давало ему погибнуть, — это крохотная надежда. Надежда на то, что однажды он снова увидит те горящие глаза, чей взгляд носил под сердцем, как память. — Тогда посмотри на меня, — шею обжигает дыхание Тео, и Стилински обессилено закрывает глаза. — Не могу. Стайлз не может предать Дерека. Он отвык причинять близким боль.

* * *

— Ты не видел Дерека? — Стайлз клацает на телефоне, в очередной раз набирая номер Дерека. «Абонент недоступен» — это что-то новенькое. — Я не могу до него дозвониться. Скотт смотрит на него с укором, и Стилински снова опускает голову. — Стайлз, он знает правду, — МакКолл не отрывает от Стайлза внимательного взгляда. Ему жаль Дерека и Тео. Ему больше всего жаль Стайлза, который оказался в тупике. — Он не станет тебе мешать. — Я хочу быть с Дереком, — сердце протестующее ударяет по рёбрам. — Не обманывай себя, — Скотту не нужно быть оборотнём, чтобы понять. Понять, что его лучший друг давно пропал, влюбившись в самого главного врага их стаи.

* * *

После утомительного спора со Скоттом Стайлз окончательно сдаётся и отправляется искать Тео. Долго искать не приходится, потому что он знает его лучше кого-либо в этом городе. — Я знал, что найду тебя здесь, — Тео часто приходил на крышу больницы, чтобы подумать. Но у Стайлза была своя теория, которая объясняла поступки Рэйкена: «Убийцу тянет на место преступления». Стайлз никогда не обсуждал своих мыслей с Тео, чтобы не давить на больное. — Здесь я убил Джоша, — Рейкен едва не рычит от злости. Кровь Джоша была не первой на его руках, но тогда Стайлз впервые увидел его таким. Разгневанным, кровожадным, жестоким. Упивающимся своей властью над людьми, способным перерезать горло каждому, кто пойдёт против него. Стилински был единственным, кто не боялся противостоять Тео и не поплатился за эту жизнью. — Защищая меня, — Стайлз снова его защищает. Защищать Рейкена перед стаей вошло в привычку, но перед самим собой получалось далеко не всегда. Отмывать его имя от грязи было чем-то сродни пытке. Тот, кого ты любишь, убивает людей. Он заодно и тебя убивает, даже не подозревая об этом. — Я совершил много ошибок, — Тео впервые за много лет сдаётся, позволяя сердцу взять верх. — Даже не верится, что Скотт согласился вернуть меня обратно. Только я не могу понять зачем. — Скотт — хороший друг, — Рейкен чувствует, как Стайлз улыбается. Гнет убийств и гибельных ошибок можно смыть, выжечь, содрать, но от жгучей любви сбежать не удастся. Стайлз готов прощать, если будет чувствовать себя в безопасности.