Привычка делать больно

Стайлз почти забыл, каким жарким может быть июнь. Когда солнце припекает лопатки и перед глазами круговерть цветастых пятен. Когда небо над головой прозрачно-голубое и тихое, как предрассветный туман. Когда жажда не покидает ни минуты. Стилински думал, что Бейкон Хиллс не видать покоя этим летом, потому что здесь каждый год появлялись незваные гости. Альфы, берсерки, хемеры, призрачные всадники. Кто-то должен был придти в этот раз, но Стайлз ошибся. Вторая неделя летних каникул без происшествий. На городском пляже ещё никогда не собиралось так много оборотней. Всплески воды, солнце над головой и звонкий смех. Повседневная жизнь людей, в которой нет ничего сверхъестественного. Малия пытается потопить Лидию, не догадываясь о том, что Мартин три года занималась плаваньем. Мейсон готовит безалкогольный коктейль для Кори. Тео и Лиам держатся на расстоянии ото всех, и их присутствие больше всего раздражает Стилински. С тех пор, как Стайлз вернулся в Бейкон Хилсс, он не может видеть их вместе. Их перешептывания, поцелуи украдкой и прикосновения, обдающие жаром. Тео и Лиам выглядят так, будто встречаются несколько лет. Долбанная связь. Стилински тошнит от одного упоминания о ней. — Посмотри на них, — фыркает он, перехватывая у Мейсона из рук коктейль. Для оборотня любой коктейль безалкогольный, а ему топливо для мозгов не помешает. Вернее для их притупления. — Они постоянно вместе, да? Лиам заливисто смеётся и носится за Тео, как угорелый. Испарина на лбу и сияющие счастьем глаза. Он так напоминает Стайлзу самого себя. Тео засранец ещё тот, но ухаживать и заботиться умеет. Рейкен любого сделает счастливым, если будет чувствовать себя нужным. — Не знаю, понравится тебе это или нет, но так и есть, — Скотт прикрывается книгой от солнца. На самом деле он прячет глаза от Стайлза, потому что его раздражение гарью трещит на зубах. — Два месяца назад Тео был моим парнем, — Стилински обиженно дует губы, — а теперь его от Лиама не оторвать. Скотт только хмыкает себе под нос. Вряд ли возможно сопротивляться зову сердца, даже если можешь причинить кому-то боль. — Это же… — тянет он, разводя руками. — Стой, я знаю, что ты сейчас скажешь, — Стайлз толкает его на песок и садится сверху ему на живот. Он чувствует себя маленькой девочкой, у которой забрали конфету. Это одновременно смешно и глупо, но обида затапливает грудину до краёв. Рвется наружу комком слез и сдавливает горло. Пускай через неделю, месяц, год Стайлз и не вспомнит об этом, но сейчас он чувствует себя по-настоящему оплеванным. — Так действует связь, — Скотт сваливает с себя Стилински, поднимая с песка книгу. — Когда оба человека принимают её, связь становится крепче. «Связь — это залог долгой и счастливой жизни». «Твоя родственная душа сделает тебя счастливым». «Ты должен думать о человеке, которого выбрала для тебя Вселенная». Стайлз слушал подобные сказочки от мамы с двух лет. И к чему привела эта всесильная связь? Она свела её с ума и лишила самого дорогого — жизни. — Полный бред, — выплевывает Стайлз, натягивая черные солнцезащитные очки. Если Тео и Лиам порхают, как влюбленные мотыльки, и разбрасывают везде свою любовь в виде розовых лепестков, ванили и единорогов, это ещё не значит, что они связаны до конца своих дней. — Ты ревнуешь? — Скотт беспокойно поднимает голову. Он наблюдает за Стайлзом вторую неделю, и в его настроении позитивных сдвигов не наблюдается. Только колючее раздражение и ненависть ко всему миру. — Нет, скорее завидую, — усмехается Стилински, подкладывая руки под голову. Он едва не давится от осознания того, что сказал правду. Впервые признался себе в том, о чем боялся думать и разговаривать. Да, он встречался с Тео не один месяц. Да, они были близки и многое знали друг о друге. Да, им было хорошо вместе. Но ведь щекотливое ощущение всегда ворочалось внутри червячком. Ему не хватало чего-то, и он не понимал чего. — Ты обязательно встретишь свою пару, — успокаивает Скотт, выискивая возле воды Малию. — Просто подожди немного. МакКоллу известно, как тяжело ждать свою родственную душу. Малия приняла их связь только месяц назад, и они далеко не со всем разобрались. Но вместе им по плечу любые трудности, и это не банальное выражение. Связь действует взаимообусловлено, и в одиночку всё распадается. Ты сам распадаешься, когда забываешь о своей родственной душе.

* * *

В Бейкон Хиллс никогда не бывает спокойно, и короткий промежуток свободы — это затишье перед бурей. Так было всегда — и это правило, у которого нет исключений. Стая в который раз убедилась в том, что Стайлз всегда прав. Будь он хоть под одеялом в своей кровати, хоть за тысячи километров в академии ФБР. Профессиональное чутье не подводит. Когда добегали последние дни палящего июня, в город забрел одинокий альфа. Злой, голодный, жаждущий мести. Скотт учуял его запах сразу же, как только тот пересек границу. Это был плохой знак. Он прошелся по всем соседним городам, оставляя немало жертв. МакКолл боялся потерпеть поражение и потерять друзей. — Какого черта здесь забыл Джексон? — Стайлз жутко вспылил, когда увидел во дворе Скотта Уиттмора. — У него тоже сейчас каникулы, — МакКолл отвечает с будничным спокойствием, разглядывая отраву в бутылочках, которую изготовил Дитон. — Лидия позвала его помочь. Стайлз слышит, как щелкает входная дверь. Лидия с радостным писком выбегает в коридор, громко цокая каблуками. Она встречалась с Джексоном три года назад: вероятно, им есть что вспомнить. Но Стилински не изменил своего отношения к Джексону со времён школы. Лютая ненависть, заправленная презрением. — Помочь? — Стайлз намеренно повышает голос. Джексон всё ещё оборотень, и он может разобрать малейший шорох. Стилински благополучно забыл об этом. — Пока по городу бродит альфа-одиночка, — Скотт обводит его хмурым взглядом, — ещё один оборотень нам не помешает. — Уиттмор даже не в нашей стае, — Стайлз нервно расхаживает по комнате, прислушиваясь к звукам на первом этаже. — Хотя если Лидия — его пара, это многое меняет. — Они просто друзья, — МакКолл резко обрывает его. — Джексон встречался с Итаном почти год, но они разошлись несколько месяцев назад. Стилински застывает посреди комнаты, как вкопанный. Только хлопает глазами, удивленно разинув рот. До него не сразу доходит смысл сказанных Скоттом слов. — Джексон? С Итаном? — его голос звенит по-девичьи визгливо. — Ты ничего не перепутал? Джексону нравятся сиськи и упругие задницы, а не члены. — Я сделаю вид, что не слышал этого, — Скотт только качает головой, засовывая в рюкзак несколько бутылочек.

* * *

Стайлзу хотелось рвать на себе волосы и посыпать их пеплом, когда он узнал, что Джексон останется в Бейкон Хиллс на все летние каникулы. В стае все, кроме Стилински, встретили его дружелюбно. Скотт пожал ему руку и кротко улыбнулся, будто встретил старого друга. Малия бросилась расспрашивать об оборотнях в Лондоне. Лиам и Тео держались вместе, но их подозрительные перешептывания с Уиттмором доводили Стайлза до белого каления. Весь мир поделился на две половины: Стайлз и клуб почитателей Джексона Уиттмора. — Какого черта ты роешься в моём рюкзаке? — Стилински не собирался сдаваться. Он хотел показать всей стае, насколько гнилое нутро у Джексона. Его мотивы не могли быть настолько чистыми и благородными. Джексон буравит его насупленным взглядом, скрестив руки на груди. Прямо зеркальное отражение Стайлза. Колючий, сердитый, презирающий. Он бы распилил Стилински пополам в эту же секунду, если бы мог. — Пытаюсь найти доказательства того, что ты не на нашей стороне, — Стайлз вытряхивает все содержимое его рюкзака на пол и отступает в сторону. — Стилински, ты с ума сошёл? — у Джексона голос хрипит от ярости, и он выхватывает у Стилински из рук свою записную книжку. — Я приехал помочь. Стайлз смотрит на него сверху вниз, будто пытается просканировать его мысли. Врёт или не врёт. Полыхающие огнём пальцы не дают ясно мыслить, и ответ повисает в голове серым облаком. Это всё из-за одного прикосновения? — Нам не нужна твоя помощь, — грозно отрезает Стилински, направляясь к двери. Ему нужно сбежать как можно скорее, чтобы не выдать себя. Чтобы Джексон не смог уловить его пульс. — Твоё мнение меня не интересует, — Уиттмор злобно бросает ему в спину, пряча плотно сжатые кулаки в карманы джинсов. — Я делаю это не ради тебя. Стайлз медленно оборачивается, едва успев повернуть дверную ручку. Джексон больше не узнаёт в нём старого доброго Стилински, который своей болтовнёй и безумными теориями мог расплавить мозг каждому, кто посмеет его одурачить. Его и раньше невозможно было провести, а теперь и подавно. Уиттмор заметно хмурится, разглядывая его лицо. — Поверь, я знаю, — Стилински ненавидит Джексона каждой клеточкой своего тела, но сердце у него стучит слишком быстро. Возможно, Уиттмор не умеет мыслить логически, как Стайлз, но чутье оборотня его ещё ни разу не подводило.

* * *

— Ты чего? — Тео пихает Стайлза локтём в бок, привлекая его внимание. Вчера в круглосуточном магазине произошло первое нападение, и стая больше не может держаться в стороне. Альфа вышел на охоту, и неизвестно, кто может стать его следующей жертвой. Сегодня продавщица продуктового отдела с острым языком. Завтра невинный ребенок, который будет гулять в парке со своей собакой. Скотт собрал стаю, чтобы продумать план действий. Но Стилински мыслями далеко отсюда, и всё, что он слышит, — мерное дыхание Джексона. — Что такое? — Стайлз трет глаза, различая голоса вокруг. У Тео — настороженный, тихий. У Скотта — серьезный, ответственный. У Джексона — стальной, решительный. — Ты молчишь больше двух минут, — Тео не отводит от него взгляда. — Это странно. — Как ты понял, что Лиам твой соулмейт? Рейкен удивленно распахивает глаза. Он всегда знал, что тему соулмейтов со Стилински лучше обходить стороной. Стайлз меняется слишком часто. — Когда я к нему прикоснулся, его эмоции вдруг стали моими, — Тео рассказывает с легкой улыбкой, потому что воспоминания ещё свежие, теплые. — Будто тебя прошибает током, и в следующую секунду ты ощущаешь, как тебя тянет к другому человеку. Ты привязан, но эта связь совсем не обременяет, наоборот — заставляет чувствовать себя нужным. Стайлз часто кивает головой, рассматривая свои ладони, и ничего не говорит. — А почему ты спрашиваешь? — Да так, просто интересно, — Стайлз поднимает голову, прислушиваясь к голосу МакКолла. Кажется, на выходные запланирован поход в лес. — Ты встретил своего соулмейта? — Тео тараторит так возбужденно, что на него обращает внимание Скотт. — Кто он? — Я всё ещё надеюсь, что мне показалось, — Стайлз упрямо пытается не смотреть в сторону Джексона.

* * *

Через несколько дней Стайлз убеждается, что не показалось. Джексон получил несколько ударов когтями в живот, защищая Скотта от рассвирепелого альфы. Он поступил, как волк, преданный своей стае. МакКоллу не нужно было просить одобрения друзей, чтобы принять Джексона в стаю. Всё решилось в тот момент, когда на землю упала первая капля его крови. Крови за альфу. У Стайлза быстро сменяется лента кадров перед глазами. Исцарапанный живот Уиттмора. Лидия, которая крепко обнимает его за шею, едва сдерживая слезы. Улыбка Скотта, который чувствует поддержку всей стаи. В тот момент Стилински чувствовал лишь боль. Боль от того, что его пара тянулась к кому-то другому. Принимала чужое тепло, заботу и нежность. Стилински только скрипел зубами, пряча глаза. Он понимал, что Джексон учуял его эмоции.

* * *

— Мы с Лидией просто друзья, — Джексон заходит в кухню как можно тише, чтобы не спугнуть Стайлза. Наверное, Стилински с удовольствием бы спрятался в холодильнике Скотта от всего мира. Холодно, тесно, но спокойно. Без лишних эмоций, которые проникают глубоко под кожу. Без Джексона Уиттмора, который из-под земли его достанет, если захочет, потому что связь всегда приводит к своей паре. — Я знаю, — Стайлз пытается запихнуть в рот самый большой кусок торта. — Тогда почему ты выглядишь так, будто кто-то умер? — Джексон захлопывает дверцу холодильника у него перед носом. Стилински пятится назад, крепко сжимая в руках тарелку. Он слышит, как загнанно тарабанит сердце, и трудно разобрать, кому она принадлежит. У родственных душ эмоции всегда напополам — и грусть, и страх, и любовь. — Тебе показалось, — бормочет Стайлз, усевшись на огромный стул. — Ты считаешь меня полным идиотом? — Джексон наклоняется к нему, глазами в глаза, и тарелка, измазанная кремом, летит на пол. — Я чувствую всё, что чувствуешь ты, с того момента, как вырвал у тебя из рук свою записную книжку. Тебе хреново. Меня не устраивает то, что моей паре хреново из-за меня. — Ты только что назвал меня своей парой? — Стайлз испуганно прижимается к спинке стула, облизывая губы. Они все ещё сладкие и липкие. Такие же, как взгляд у Джексона. — Тебе показалось, — скалится Джексон, но уже через мгновение смягчается. — Ладно-ладно, но я больше никогда не повторю это вслух. Стайлзу хочется расхохотаться на весь дом. Ему улыбается Джексон Уиттмор, его гребаная родственная душа. Наверное, он не сможет забыть этот день до конца своих дней.