Привычка делать больно

— Стайлз, ты полный придурок, — Дэнни возмущенно качает головой, поднимаясь со скамьи. Все влюбленные ведут себя, как чокнутые, а со Стилински в этом деле и вовсе сложно соревноваться. Дэнни не раз слышал от других игроков в их школьной команде по лакроссу, что Джексон завёл себе новую игрушку. Уиттмор никогда не стеснялся своей бисексуальности, поэтому никто не удивился, что в этот раз его выбор пал на парня. Но Дэнни до последнего отказывался верить в то, что новой жертвой его лучшего друга стал Стилински. Гиперактивный, языкастый и жутко неуклюжий. Кто угодно, но только не Стайлз. Душещипательная история Стилински подтвердила его догадки. Джексон нашёл, с кем можно позабавиться без обязательств, а Стайлз втрескался по уши. Оказывается, такое не только в подростковых мелодрамах встречается. — Это ещё почему? — Стайл обиженно хлопает глазами, разминая плечи. Уиттмор каждую ночь из него все соки выжимает, и удивительно, как он до сих пор не потерял сознание прямо на поле. — Если за десять лет ты не успел разглядеть, что скрывается за смазливым личиком Джексона, то я могу раскрыть перед тобой карты, — Дэнни начинает серьёзно, заставляя Стилински смотреть ему в глаза. — Он — мой друг, но поверь мне, он понятия не имеет, что такое любовь. Он встречается с Лидией, потому что она терпит его паршивый характер. Он просто привык к ней за два года. Внутри Стайлза что-то обрывается. Лицо Дэнни перед глазами рябеет черными пятнами, а в голове протяжным воем звучит одна только мысль: «Ты нахрен ему не нужен. Он использует тебя». Стайлз судорожно сглатывает, пытаясь остановить приступ паники. До тренировки остаётся не больше десяти минут, и Джексон не должен увидеть его таким. — Но мы с ним… — выдавливает Стайлз хриплым голосом. — Только не начинай, — сердито продолжает Дэнни. — Не забивай себе голову этим «мы с ним». Вы никогда не будете вместе, — он чеканит сурово, не подбирая слов. Резанет по живому, сломает, но это правильное решение. Лучше сейчас, пока ещё не поздно. — Я знаю, тебе больно это слышать. Но лучше тебе услышать это от меня, прежде чем ты полюбишь его по-настоящему, а он разобьёт тебе сердце. Стайлз никогда не подозревал, что значит любить по-настоящему. Отдавать себя без остатка, растворяться в человеке каждой клеточкой и бояться его потерять. Он вряд ли когда-нибудь найдёт определение своих чувств к Джексону. Да и какой в этом смысл? Не стоит. В груди больно жжёт, и он выбегает из раздевалки, громко хрястнув дверью.

* * *

Стилински игнорирует Джексона на переменах и во время тренировок, не отвечает на его звонки и сообщения. Уиттмор, как долбанный маньяк, приходит к его дому каждую ночь и таращится в окно. Стайлз никогда не гасил свет раньше двенадцати, потому что ждал. Ждал, когда увидит в окне знакомую красную толстовку. Джексон нагло присвоил её себе, а Стилински даже не пытался вернуть её. Наивный идиот. Целую неделю Уиттмор не видел зажженного света в комнате Стайлза, и его преследовало дурное предчувствие. Перед тренировкой Джексон поймал его в коридоре. Стайлз сорвался бежать, как кипятком ошпаренный, когда увидел его. — Стой! — Уиттмор бросается за ним, привлекая слишком много внимания. Ему наплевать, что скажут его друзья и друзья Лидии. — Стайлз, остановись! Он настигает его в конце коридора, цепко ухватив за локоть. Уверенно держит и ждёт его реакции, но Стилински не поворачивается. Джексон чувствует его сумасшедшее сердцебиение и ослабляет хватку. Едва касается, почти гладит, но его прикосновения не вызывают у Стайлза ничего, кроме отвращения. — Нахрена нужно было бежать? — Джексон шумно дышит, и злость струится в его глазах ядовито-красной молнией. — Ты решил игнорировать меня до выпускного? — Что? — Стайлз бросает на него недоумевающий взгляд. Может, Уиттмор поверит. — Ты видел меня с Лидией? — Джексон засыпает Стайлза каменным градом вопросов, и каждое слово больно огревает по голове. — Что я сделал не так? У Стайлза вырывается нездоровый смешок. Короткий, нервный, болезненный. Будто удар ножом. Уиттмор выглядит совершенно потерянным, и это единственное, что сейчас приносит Стайлзу удовольствие. В груди щекочет надежда, что под красивым личиком скрывается что-то ещё, кроме железной брони и ненависти к людям. — Мне обязательно отвечать? — Стайлз отступает назад, скрестив руки на груди. Казалось бы, защитная поза, и Джексон раскусит его на раз. Стилински пытается увернуться, обмануть себя и попробовать поверить. Заставить себя поверить в то, что эти серые глаза не врут. — Мы встречаемся два года, и я не могу её бросить из-за… — Джесон бормочет себе под нос, опустив голову, как нашкодивший ребенок. Стайлз проглатывает скопившуюся гарь во рту. Потому что слова Уиттмора — это сажа под ногтями. Горстка пепла, который пропадает с первым потоком ветра. Облако тумана, который рассеивается с утренним солнцем. В его словах нет ничего, кроме корысти и едкой прыти. — Из-за меня? — Стилински хохочет так громко, что учительница биологии роняет стопку учебников на пол. — Конечно, кто такой я, а кто такая Лидия Мартин. Я даже ногтя её не стою. — Ты не понимаешь, — Джексон подходит ещё ближе, но Стайлз с опаской пятится назад. — Я не могу её бросить из-за парня. Её родители сломают ей жизнь. Стилински налапывает за спиной дверную ручку и хватается за неё из последних сил. Это был последний удар, который ему нанёс Джексон Уиттмор. — Я не собираюсь мучиться из-за твоего чувства вины, — бросает он, закрывая за собой дверь. Джексон поднимает с пола рюкзак и грустно вздыхает. Лидия зовёт его в столовую, и ему хочется исчезнуть невидимкой в дверном проёме. Пойти следом за Стайлзом и объяснить, как много он для него значит. Нет, он не сможет. Страшно в таком признаваться даже самому себе, не то что Стилински.

* * *

Скотт долго трясет Стайлза за плечо, но тот не реагирует. Смотрит в одну точку стеклянными глазами, будто не дышит. Бледный, замученный, хмурый. Стилински ничего ему не рассказывает, но грязные слухи разбегаются по школе впереди него. Уиттмор бросил свою игрушку и вернулся к Лидии. У них всё снова хорошо, а на Стайлза тыкают пальцами всю неделю. — Почему Джексон так странно на тебя смотрит? Уиттмор плывет по коридору, закинув руку на плечо Лидии. Она рядом с ним будто светится от счастья, искусно притворяясь, что у них идеальные отношения. Ей удобно быть рядом с Джексоном, потому что его кандидатура полностью устраивает родителей. Выгодный жених и выгодная невеста. Почему бы им не встречаться? Есть несколько побочных эффектов. Во-первых, Уиттмору нравятся не только девочки. Во-вторых, он сворачивает налево подозрительно часто. В-третьих, мало кто верит в их сказочную историю любви, ведущую к свадьбе. Лидия и Джексон не верят больше других. Стайлз провожает их завистливо-мрачным взглядом, прижавшись головой к шкафчикам. У него всё ещё получается прятаться. У него всё ещё есть гордость. Джексон не привык быть отвергнутым, но Стилински сильнее его уязвленного самолюбия. — Наверное, его бесит, что вся школа обсуждает, с каким неудачником он связался, — Стайлз запихивает в рюкзак тетради, снова сталкиваясь с колючим взглядом Уиттмора. Осталось совсем немного. Нужно потерпеть до выпускного.

* * *

Выпускной без алкоголя — торжество на троечку. Особенно когда все вокруг обжимаются и целуются, а твоя единственная пара — галстук-удавка на шее. Когда твои одноклассники танцуют классический медляк, а ты мечтаешь лужей истечь под стол. Когда твой лучший друг заполучил сердце самой красивой подружки Лидии Мартин, а ты сохнешь по козлу Уиттмору. Стайлзу стоило закрыться в своей комнате и носа не показывать до вступительных экзаменов. Уиттмор, который уверенно направляется к нему, считает по-другому. — Иди к своей девушке, Джексон, — выплевывает Стайлз, ослабляя галстук на шее. Он задыхается от отвращения к самому себе, и жалостливый взгляд Уиттмора душит ещё сильнее. Исчезни, Джекс. Забудь, что мы трахались несколько месяцев. Сотри с губ приторно-сладкое «Ты самый лучший», что выстанывал каждую ночь. — Тебе не надоело дуться? — Уиттмор смотрит на него, склонив голову набок, и улыбается краешком губ. — Дуться? — Стайлз взрывается, как пороховая бочка. — Так это называется? Я не буду больше с тобой трахаться. По близости нет никого, кто мог бы их услышать. Медленный танец ещё не закончился, и только Лидия со скучающим видом потягивает через трубочку безалкогольный (благодаря Джексону нет) коктейль. — Тише! — Уиттмор берёт Стайлза за руку, замирая напротив его лица. — Я тебя ненавижу, — шипит Стилински, пытаясь расцепить его пальцы на запястье. Джексон улыбается, оглаживая ладонью его темные отросшие волосы. Его мальчик так изменился за последние несколько месяцев. Если бы только стереть глубокую тоску в его глазах. Если бы только вымыть Стайлзу рот с мылом, чтобы не городил больше глупостей. — Ты любишь меня, — Уиттмор обнимает его за шею, жадно вдыхая его запах. Всё ещё его. Всё ещё любит. Всё ещё любим.