* * *
— Как ты мог со мной так поступить? — Стайлз влетает в его комнату без стука, впервые за семнадцать лет. Стюарт почти не удивлён. — Ты ведь знаешь, что Лидия — единственная девушка, которую я… Последнее слово застывает у него в горле жидким свинцом, и пламя внутри достигает легких. Он не может вздохнуть, пошевелиться, заговорить. Как будто ты надрывно звал кого-то и вдруг потерял голос. Выдавливаешь только членораздельные звуки рывками и кулаки сжимаешь от бессилия. Именно так себя чувствует Стилински младший (Стюарт родился всего на десять минут раньше, но всё же). Он чувствует себя бессильным. — Любишь? — у Стюарта вырывается полуусмешка-полустон. Рука на автомате тянется к дужке очков. Нервничает всегда одинаково, и Стайлз знает его лучше себя. — Я знаю, что ты её любишь. Ему хочется зацедить кулаком в стену, чтобы не видеть ненависти в его глазах. Стайлз всегда будет ненавидеть его за то, что приходится делить с ним Лидию. Мартин Стюарту и даром не нужна. Ему никто не нужен. Почти. — Тогда зачем поцеловал её? — Стайлз пристально заглядывает в глаза, и Стюарт судорожно сглатывает. Не так близко, братец. Не нужно. — Хотел в очередной раз показать, что лучше меня? — Какой же ты идиот, Стайлз, — Стюарт выходит из своей комнаты, оставив на столе рюкзак. В школу он не сегодня не пойдёт.* * *
Стайлз кротко целует её в щеку и сбегает, как влюбленный подросток. Ему всего семнадцать, и Лидия помнит о том, какой он на самом деле ещё ребенок. Конфеты таскает килограммами, подсовывает записки в сумочку и красные розы прячет в школьном шкафчике. Она солнечно улыбается, когда видит его в коридоре. Она радуется каждой мелочи вместе с ним. Лидия почти уверена, что любит Стюарта меньше, чем его. — Стайлз, постой, — она выкрикивает в ночную темноту, прислушиваясь к шорохам за спиной. Господи, Стилински прячется от неё в кустах? — Я знаю, что ты скажешь, — Стайлз появляется будто из неоткуда и снова расхаживает со стороны в сторону. Ярко размахивает руками и смотрит куда-то под ноги. Куда угодно, только не на Мартин. — Стюарт сильнее и увереннее меня, и с ним тебе будет намного лучше. Я просто давно хотел это сделать. Не переживай, я не стану больше тебя беспокоить. Он порывается уйти, но все ещё надеется, что его попросят остаться. Противоречивый во всём и совсем не похожий на своего брата. Казалось бы, единственная отличительная деталь — очки, которые носит Стюарт. Но нет, они разные. — Дай мне сказать, — Лидия шумно выдыхает, пытаясь найти в темноте его руку. — Я люблю тебя. Почти уверена, что любит лишь его. Почти уверена, что завтра не пожалеет об этом. Почти уверена, что больше никогда не вернется в комнату Стюарта.* * *
Стайлз сияет всё утро и не выбирается из кровати брата. Стюарту неловко, потому что за последнее время он почти забыл, каким смешным может быть Стайлз. Болтать обо всём на свете, активно пережевывая сырную пиццу. Смешно морщить нос, вспоминая их неудачный поход на площадку для скейтбордистов. Перебирать его рубашки, чтобы поразить Лидию на свидании. Лидия. Она фигурировала в девяноста процентах рассказов Стайлза, и раньше Стюарта это не смущало. Он привык, что в жизни Стайлза есть только он. Ещё Скотт и Лиам, время от времени. Они были близки всегда, и это не должно было измениться. Мартин их разделила. — Она выбрала меня, — его победная улыбка щекочет где-то под ребрами, и Стюарт морщится от боли. — Я знаю, — Стюарт прячется за дверцей шкафа. Как будто найти что-то пытается. Как будто и вовсе Стайлза не замечает. Ему ведь в школу выходить через двадцать минут. — И ты ничего не скажешь? — удивленный голос полосует по лопаткам, и Стюарт крепко зажмуривается. — Даже лузером меня не обзовешь? Он готов рассмеяться во всё горло, только в груди почему-то сухо, будто наждачной бумагой по ребрам прошлись. Печет, кровью наливается и вот-вот взорвется. Стюарт разворачивается к нему лицом, налапывая на тумбочке очки. — Нет, расслабься, — Стюарт улыбается натянуто-широко, теребя дужку очков. — Я рад за тебя. — Спасибо? — Стайлз не верит ему ни капли и отвечает благодарной улыбкой. У него есть Лидия, самая прекрасная девушка на планете. Ему этого будет достаточно, ведь так?