Клуб одного извращенца

Перемешивая отрицательную и положительную энергии, можно получить взрыв — главное правило того, что я проворачиваю на протяжении уже нескольких дней. Скольких сил мне потребовалось, чтобы уговорить девочек на передачу их сил мне — вернее, на создание связи между нами: они не были против самой передачи сил, им не нравилось, что я не хочу брать их с собой — и я настоял на том, что мы поступаем следующим образом. Для связи между нами они помещают свои способности в изумрудный шар, бывший частью Святого Механизма — затем я погружаю шар в собственное тело, помещаю его рядом с сердцем, и в конце пускаю себе кровь — чтобы начертать на телах своих возлюбленных татуировки с эмблемами Драйг. Взаимная связь заключалась в том, что они передают мне свои силы, а взамен смогут общаться со мной в любое время дня и ночи, стоит им только сконцентрироваться на татуировках. Почему же я не взял их с собой? Ситуация, которую породила Драйг, нравилась мне всё меньше и меньше — это если говорить, не вдаваясь в подробности. А если вдаваться, то получалось примерно следующее: красный дракон меня использовала — нельзя сказать, что не ожидаемо, проблема в том, что её манипуляции оказались даже более мрачными и опасными, чем я себе представлял. Марутэус мог ответить мне на многие вопросы, но даже я не дурак, чтобы не понять его двусмысленных намёков. Дедушка Риас прекрасно знал, что любое моё телодвижение закончится в тот же момент, в который того захочет Драйг. И знал он также ещё одно: она всегда рядом — и мне надо от неё избавиться. Но наша связь слишком сильна, поэтому, пока мы с Серафол, которая любезно оказывает мне поддержку в мире людей — куда мы благополучно вернулись, кстати, — не придумаем, как нам оборвать мою связь с частицей моей же души, содержащей в себе Драйг. Это очень сложно не только на словах, но и на деле. Вернувшись домой, вернее, в родной город — но не в отчий дом, поскольку я не хотел лишний раз подставлять родителей, заселился вместе с девочкой-волшебницей в то самое общежитие для демонов, где живут кланы Гремори и Ситри. И каждый день планирую наш следующий шаг — (похищение) добычу ножа из странного, золотистого материала — одного из носовых рогов Драйг. А также… Продолжаю тренировки с Серафол, которые пошли на ура, как бы странно это не звучало из моих уст после такой же тренировки парой дней ранее в Аду — проблема и одновременно моё преимущество в том, что после передачи сил моих без пяти минут жён мне, то есть, если перечислять целиком: магии разрушения Гремори, ангельского света Рейналь, способностей Механизма Асии, обширных магических умений Акено со святой молнией и фехтовальных навыков Тачибаны вкупе с её еретическим мечом Каладболгом — можно найти и минус, который выражается в том, что сила каждой из способностей упала в десять раз, и плюс — сочетание различных способностей вместе порождает необычные… Эффекты, а порой и новые магические явления, природу которых я доселе пока не выяснил. Мы снова спарринговались. Мы спаррингуемся с Серафол каждый день, а в перерывах раздумываем, как добраться до ножика, расположенного в единственном на весь город музее естественной истории. Да, она демон — но это не повод вламываться туда, как воры, хотя по сути мы могли бы просто купить его, но, как выяснилось, он не продаётся… Так вот, с чего я начинал: смешивание положительной и отрицательной энергии приводит к взрыву — это происходит только в том случае, если дозировка большая. Парочку новых фокусов за дни спаррингов мне всё же довелось придумать: пропуская магию разрушения Риас через кровь и при этом накладывая ангельский свет Рейналь на кожу — при этом сама жемчужина дракона не даёт моему организму или этим двум силам сойти с ума — я создаю просто неразрушимый кожаный скелет, подкреплённый безумной прочностью внутренних органов. Верно и обратное — накладывая на кожу магию разрушения, а в кровь — выпуская ангельский свет, мне доводиться сделать своё тело просто машиной для уничтожения целей любой прочности. Происходит это, по объяснениям Серафол да и моим умозаключениям приблизительно так, когда положительная (свет) и отрицательная (разрушение) схлёстываются между собой, контролируемые общим источником — драконьим камнем возле моего сердца, обе энергии входят в «раздражительное» состояние, когда желают уничтожить — или стереть — друг друга. Свет на коже «интуитивно», назовём это так, защищает носителя от внешних угроз, а любая энергия, в том числе и кинетическая энергия от физических атак, не то что магия, проходящая через моё тело даже сквозь свет, поглощается магией разрушения, которая в этот момент заполняет все кровотоки, все внутренние органы и даже кости. Если же свет внутри, то он также «интуитивно» выталкивает магию разрушения на коже, превращая её в некий «пожар», проще говоря, свет — это топливо, а разрушение — ясное дело, крушит всё вокруг с бесконечным источником своего пламени и ежесекундно увеличивая напор, как струя пожарного шланга. Благодаря этим двум техникам, которые я назвал «Инь» — всплеск и внешнее покрытие тела магией разрушения, и «Ян» — соответственно, внешнее проявления защиты, «света», я мог успешно противостоять ударам Серафол и атаковать в ответ, совершенно не растрачивая свою собственную, жизненную энергию. И это удивительно — но далеко не всё из того, чему я ещё учусь или практикую. Тем временем, госпожа Розовая Сатана поспешила меня порадовать ещё кое-чем — благодаря такому специфическому «опыту» с перемешиванием сил в своём теле моё тело, вернее, душа создала магический резервуар. Со временем, как утверждает Сера, резервуар разрастётся настолько, что моя магическая энергия превысит объёмы тела, вероятно, в потенциале я могу развить у себя неиссякаемые запасы магии на уровне высших дьяволов или даже драконов. Не сказать, что я был бы не рад подобному развитию событий. Слишком много дрянного произошло за пару последних… За последнее время. Сера подмигнула мне, стоя в дверях: когда мы хотели поспарринговаться, она заходила ко мне в комнату в общежитие, многозначительно улыбалась и вставала на входе, ожидая, когда я пойду следом. И у меня не было желания отказывать, в конце концов, удивляясь самому себе, я неожиданно понял, что втянулся в такой темп — сражения с ней мне нравились ПРОСТО НЕВЕРОЯТНО. Мы шли к ней в квартиру, запирали на ключ дом, занавешивали все окна, после чего входили в кладовую, внутри которой Сера обустроила несколько великолепных тренировочных «данжей» на выбор. Каждый из таких данжей обладал уникальным свойством той местности, с которой он был срисован — эта технология, позаимствованная у Рейтинговых Игр, находилась в личном владении у каждого Сатаны, а как лучше всего её использовать — конечно, в опытах, вернее, в сражениях с новым учеником. Сегодня мы выбрали данж, который повторял местность Коцита — самой ледяной местности Преисподней. Холод здесь опускал температуру любого тела до абсолютного нуля… Но не в нашем случае. У Серафол был абсолютный иммунитет к обморожению и любым иным морозным эффектам, а я? Я же разогревался светом и разрушением. — Поиграем, как обычно? Или повысим ставки? — Сера улыбнулась, слегка вопросительно вздёрнув брови, и долго сверлила меня глазами. Рассматривая эту хитрую мину на лице девочки-волшебницы, которая, в принципе, не очень стремилась даже завуалировать или как-то скрыть своё веселье, я делал определённые выводы — как любят говорить девушки: у неё определённо появился какой-то трюк, и она хочет его мне показать. Или… Конечно, я понимаю, что пропасть между моей силой и силой одной из четырёх верховных дьяволов — это как расстояние от Марианской впадины до верхних слоёв атмосферы, а то и до Луны, но всё-таки мне хотелось верить, что я могу её одолеть. — У тебя определённо появился какой-то план, — не спрашивая, а утверждая ответил я Сере, улыбаясь в ответку. — Но я не против. Покажи мне, что значит для тебя «повышение ставок», — по рукам, потрескивая, расплескалась магия — свет и разрушение, уже через несколько секунд мои глаза горели изумрудным огнём, а ангельский свет впитался под кожу, в самые нервы, чтобы укрепить их, преобразовать, сделать топливом для пламени разрушения, которое покрыло мою кожу, сделав похожим на человека-факела — только пламя было тёмно-фиолетовым. Лёд Коцита мгновенно растворялся от соприкосновения с магией разрушения — необузданной, несдерживаемой и разгорающейся, словно адское пламя. — Учти, я не буду сдерживаться — надеюсь, ты в полной мере осознаёшь, что означает битва в полную силу с Розовой Сатаной!.. — Сера искренне веселилась, как ребёнок. Теперь я был несколько напряжён: с учётом, как безответственно она порой может себя вести, предполагаю, что она способна раскатать меня в блин без особых усилий — и только после этого осознать, что натворила. Но не сдаваться ведь? Буду уповать на то, что она всё же вспомнит, что я не настоящий противник, а просто спарринг-партнёр. — … Иначе мне придётся очень долго извиняться перед Риас и другими твоими девушками, — последняя фраза совсем не добавила мне уверенности, но шальное веселье Левиафан перешло и ко мне. Видимо, безумие заразно. Левиафан топнула ножкой, и под её ногой образовался лёд, который мгновенно покрыл все окружающие нас снега: лёд образовывался прямо в воздухе, создавал стены, строил ледяные изваяния вплоть до летающий игл и магических големов, которыми Серафол с лёгкостью манипулировала в своём желании раздавить меня. Но я лишь улыбнулся — мягко, завораживающе, как бы говоря Серафол, что всё будет в несколько раз сложнее, чем просто задавить меня числом. Окружившие меня ледяные фигуры разлетелись в щепки, когда первоначальная стадия «Инь» прошла — я не шутил, когда сравнивал магию разрушения с пламенем, подогреваемым ангельским светом точно топливом — с каждой секундой магия разрушения крепла, охватывала всё большее пространство, выходя за пределы моего тела. Мне на руку играет само Время. Магия разрушения мгновенно оборачивала лёд и снег Коцита в ничто. Но Сера не спешила сдаваться — она ведь дьявол, у неё на все случаи жизни должны быть козыри. Она создавала всё новые и новые фигуры, укрепляя лёд каждой последующей, в конечном итоге, лёд стал настолько крепок, что моя магия разрушения просто не поспевала самоусиляться, поэтому пришёл черёд пустить в ход кулаки — фигуры разлетались в щепки с одного-двух ударов, но их слабость Сера компенсировала количеством — казалось, она совершенно не устаёт создавать столь огромное количество льда и манипулировать им ментально. Пики не могли проткнуть моё тело — они растворялись в магии разрушения ещё на подлёте ко мне, пока Сера не раскрыла одну из своих самых удивительных техник. Я и представить не мог, что лёд был способен выдерживать пламя, если его правильно спрессовать — Сера провела какую-то трансмутацию прямо на моих глазах. И в бой ринулся первый чёрный, ледяной голем, прочность которого была минимум в сто раз выше самого крепкого льда Розовой Сатаны. Он один не уступал мне ни в силе, ни в защите. А теперь представьте, что Левиафан уже создавала новых на основе первого и при этом умело контролировала действия своего первого солдата. К моменту нынешнего спарринга я научился быстро переключать «Инь» и «Ян» местами, порой накладывая то одно, то другое попеременно, либо на отдельные части тела. Переключившись на «Ян», я закрыл светом почти всё тело, кроме конечностей и головы. Но это ненадолго мне помогло, пока один голем разлетался в щепки после многочисленных моих атак, Серафол отправила в мою сторону несколько ледяных игл, от которых я не успевал увернуться. Две из трёх меня пронзили — и свет ни черта не помогал защититься от них. Они настолько прочные, что даже ангельский свет не может защитить меня от них. Меняем тактику, — перепрыгнув через разрушенного первого голема из чёрного льда, я оказываюсь как можно дальше от Левиафан и полностью перенаправляю всю энергию с «Инь» на «Ян», скопив весь уже выработанный запал магии разрушения в области рта. Глубоко вздыхаю, как волк в сказке о трёх поросятах, и полностью выдыхаю всю уже накопленную магию разрушения в виде громадного луча, который превращает изваяния из чёрного льда в воду, а вода прямо на глазах испаряется. Луч летит дугой, изгибаясь, после чего оказывается у меня за спиной и пролетает рядом с плечом, снова укрывая Серафол и её ледяные скульптуры в волне разрушения. Она может ментально контролировать свои изваяния, а я — свою энергию. Я выдыхаю и вижу, как лёд окончательно разбивается, но Левиафан успевает переместиться в сторону. От нашего боя почти всё пространство вокруг очистилось от снега, а лёд обратился в воду, которая мне уже по колено. Я медленно наблюдаю за потрёпанной девочкой-волшебницей, которая улыбается — но уже не мило, а хищно, словно фурия. — Продолжаем? Это было твоё повышение ставок? Я не впечатлён, моя дорогая Сатана, — если это слышали другие демоны, приближённые к Сере, или просто благородные демоны, меня бы распяли прямо-таки на месте, но сейчас мы наедине, и я ощущаю странное чувство, что доволен этим — доволен нашими отношениями, доволен нашей битвой, доволен даже тем, как мне не приходится сдерживаться как в языковых выражениях, так и в сражении. Мне нравится быть с Серой. Я буду это отрицать в реальности, впервые нарушив то самое правило, о котором давно рассказывал Риас — если я влюблён, девушка останется со мной навеки. В конце концов, раньше моими возлюбленными были благородные герцогини из рода демонов и обычные девушки, ну, и чуток необычные падшие — но никогда сама дьявол. Думаю, мои чувства ей совсем не к месту. — Всё только начинается, — с придыханием прошептала Серафол, и создала для себя… Меха изо льда? Машину? Боевого робота? Девочка-волшебница, тебе не кажется, что это немного не честно? Чёрный лёд покрыл её тело тоненьким слоем, словно образовав защитную одежду, которая соединила с телом Сатаны несколько механизированных кусков всё того же чёрного льда: крылья, броню для рук, ног и груди, а так же огромный для размеров обычного человека пистолет и катану. — Готовься, Исе-кун! — Уже, — только и успел сказать я, прежде чем получить удар, от которого отправился в полёт примерно по той же дуге, по которой летел чуть ранее мною выпущенный луч. Кажется, пора снова немного сменить тактику. Ощущение не из приятных — даже через ангельскую защиту она била достаточно сильно, чтобы пробить кожу и немного пустить мне кровь… Или сломать рёбра. Фу~ух. Тяжело поднявшись на ноги, я наблюдал за девушкой, которая теперь не спешила атаковать, зато посылала мне воздушные поцелуи. Она что, издевается? Подключаю к делу Механизм Асии. «Сумеречный целитель», буду честен, был абсолютно бесполезен в бою, поскольку его лечебные способности, упавшие в десятеро, не могли залечить серьёзные или смертельные раны достаточно быстро, он даже неглубокие порезы лечил по несколько часов. Тем не менее, в сочетании с другими моими способностями — он отжигал по полной… Через Механизм Асии можно было пропускать магию или иную энергию, именно поэтому я попытался сделать его совместимым с магией разрушения и божественным светом. Зачем? Механизм Асии — единственная известная мне магическая вещь, игнорирующую привычные законы, связанные с магической и физической защитой — «Сумеречный целитель» с самого начала был предназначен для исцеления живой материи сквозь различные преграды — и это свойство можно было бы удачно направить для битвы как раз с такими неуязвимыми противниками, как Серафол. Но прежде всего… Мне нужно как-то остановить Левиафан — она для меня чересчур быстрая. Зато не для Каладболга Тачибаны. Удивительный, кстати, меч — у него нет уникальных свойств, которые бы характеризовали его как Святой или Демонический меч, но он способен выполнить любой приказ хозяина, если у самого хозяина и меча хватит энергии на желанное. Материализую в руке клинок и, пропуская через него Святую молнию Акено, даю ментальный приказ «Пронзить Левиафан». Меч множится прямо в воздухе и резко движется в сторону ловившей мух Розовой Сатаны. Она быстро перемещается, но мечи неустанно стремятся за ней, с каждой секундой сокращая дистанцию. Каладболг не только очень сильный меч, но и обладающий хитростью — он обманом вынуждает Серу снова переместиться, и уже одна из копий впивается демонессе в спину, пронзая её зарядом Святой молнии. Если я не ошибаюсь, вода отлично проводит электричество?.. На всех скоростях мчусь к неспособной пошевелиться Левиафан и тут же активирую Механизм «Сумеречного целителя», пропуская через него ангельский свет, скопленный на всём теле в период боя — накладываю на демонессу лечебное поле, которое сразу же меняет цвет с зелёного (лечебного) на золотисто-жёлтый (свет). Не способная пошевелиться Серафол получает огромное количество ангельской энергии прямо в тело — в кости, в кровь, в нервы… Я не убью её этим, но этого вполне хватит, чтобы завершить бой в свою пользу. Левиафан начинает истошно вопить, и вся её магическая энергия отталкивает меня в сторону, после чего взрывается в виде белой вспышки. Несколько секунд Коцит сотрясает мощными магическими вспышками, после чего проекция Преисподней пропадает — данж оказался сломан. — Это было нечто, — секунду назад вопившая Левиафан лежала рядом со мной. От её тела к потолку поднимался густой дым. Она охрипла от собственных криков, всё её лицо было замазано слезами, но Розовая Сатана не казалась раненной… Она счастлива. — Мне кажется, ты уже готов победить даже Сазекса… Хотя… — Сера тяжело дышала, не знаю, произвольно или нет, но она смогла-таки сесть и посмотреть на меня. — Забудь… Тебе ещё рано… Но… Это всё равно было супер… Никто ещё не побеждал меня… Никогда… Это был мой первый раз. — Ты хотя бы слышишь, как это звучит? — не обладай я таким чутким слухом, я бы предположил, что Серафол специально произнесла это настолько пошло. Хотя я ведь знаю, что она сделала это специально. Мне кажется, мы с ней чувствуем одно и то же — что она, что я — нам обоим нравится наша компания. Возможно ли, что я ошибаюсь? Буду нескромен, нет. И дело не в том, что я не могу ошибаться — хотя и это тоже, просто девочка-волшебница, не смотря на всю эту напускную серьёзность, привыкла жить легко и просто, — а, значит, она не будет ходить вокруг да около слишком долго. Не удивлюсь, если прямо сейчас, может, чуть позже, она сама мне признается. После того как я покинул девчонок на некоторое время, во мне, в принципе, разгулялась самостоятельность — мне кажется, будто вместе с магией разрушения мне досталась решимость Риас, и я теперь могу — и буду — сам решать, когда и что мне делать. Неужели рядом с будущими жёнами я почти стал подкаблучником? Нет, просто я слишком одомашнился… А с Серафол глотнул свободы. Решено. Если она сама этого захочет, то я приму её чувства — в конце концов, простое наблюдение — не порок. — Ага, — только и хохотнула девочка-волшебница, после чего попросила меня помочь ей подняться. От её тела всё ещё шёл слабый дымок. Я не просто поднял девушку с пола, а поднял её на руки и, ловя немного смущённый взгляд, вышел из кладовки. — Ох, чуть не забыла. Я могу принять душ у тебя, Исе-кун? У меня поломка какая-то? — я фыркнул. — Ради любых богов, — после чего Левиафан соскочила с моих рук, счастливо забегала по комнате, собрала кое-какие вещи и забрала ключи от моей квартиры. Я простоял в ступоре ещё несколько секунд после её ухода, осознавая, не стал ли я орудием в её хитрых пальчиках, но потом всё же проверил её душевую. Душ, действительно, сломан. Ладно. Может, мне уже просто кажется, что все хотят затащить меня в постель? Или в душ, как в этом случае. Вернувшись в свою комнату, предварительно заперев квартиру Серы, я лёг на постель — и задумался ни о чём, вперив свой взгляд в потолок. Эта тренировка была шикарной — и столько времени спаррингов со старшей сестрой Соны научили меня быть терпеливым в бою и выносливым. Я даже перестал чувствовать усталость, тем не менее, если усталость не даёт о себе знать — это не значит, что её нет. Поэтому я быстро отрубился, стоило только моргнуть лишний раз. Но и спал я довольно чутко — когда у меня в детстве ещё не было будильника, мама всегда приходила будить меня сама, в такие моменты она наклонялась поближе, несколько секунд опаляла мою щёку своим дыханием, после чего долго тискала и в таком спокойном формате будила. С Серафол было точно так же, кроме того, что её дыхание не было похоже на мамино. Однако, как было приятно вновь ощутить чужое дыхание на своей коже, особенно если это была красивая девушка, которая давно запала мне в сердце. Я мыкнул, слегка потянулся и открыл глаза. Левиафан мягко улыбалась, не широко, а так — будто перед ней лежал совершенно родной для неё человек. Она улыбалась по-родному. Её глаза как бы говорили мне, что она хочет продолжить, потому что её глаза то и дело возвращались к моим губам. — Я могу продолжить то, что начала? — Я тебе даже помогу в этом, — сам потянулся к губам, а руками приобнял её тело, обёрнутое в полотенце. Её язычок, как и она сама, был резвым и непокорным, стремился зажать мой собственный, овладеть пространством моего рта, она хотела быть главной во всём. Целуя её, с каждой секундой я всё сильнее распалялся. Наверное, даёт о себе знать время без моих любимых — обычно в Аду мы каждый вечер так или иначе проводили вместе, занимаясь всяческими непотребствами, а сейчас — они сами по себе, наверняка, в компании друг дружки ведут тихие, спокойные, семейные вечера, делясь смешными историями, пока я тоже сам по себе, разыскиваю артефакты и готовлюсь, возможно, к сражению за собственную душу с многотысячелетней драконшей. Я оборвал наш поцелуй, когда понял, что дело вот-вот зайдёт дальше. — Что? Почему ты остановился? — Левиафан сама спустила полотенце с груди, а там дальше оно и не особо старалось держаться — мне сразу стало заметно всё, от лобковой стрижки до удивительно упругого животика демонессы со слегка торчащими под грудь рёбрами. Захотелось зарычать, или засвистеть, как волку в фильме «Маска». Это с минуты на минуту станет моим. — Я хочу продолжить, — Сера стремилась залезть на меня, попутно лишив одежды, но я опять её остановил. — Я не занимаюсь любовью с девушками, которые потом со мной не остаются, — я постучал Розовую Сатану пальчиком по нижней губе. — А ты куда-то планируешь от меня уйти? — с самодовольной, но доброй усмешкой спросила Сера. — А если я сделаю так? — она сильно ухватила меня за достоинство, от чего я выпустил в её лицо почти что пар, содержащий в себе стон, ах и что-то ещё нечленораздельное. — Я — нет, но ты ведь Сатана — этот титул кому попало не дают, а следовательно, как на тебя посмотрят другие демоны, когда ты станешь ещё одной женой парня, который даже не является демоном. — Я — Сатана, но сейчас это не имеет значения. А, если беспокоишься за мой престиж, Исе-кун, то можешь быть спокоен — в Аду нет глупцов, которые косо посмотрят на меня, иначе, — девушка вытянула вперёд одну ладошку, потом подняла над ней другую, уже расположенную вертикально, и сделала рассекающий жест, как обрубание головы. Я сглотнул. — А теперь целуй меня и делай мне хорошо, засранец. Я уже не могу терпеть! — после этих слов мне уже не требовались никакие аргументы: хочет или нет, а эта девушка теперь моя и останется со мной до конца жизни. Одной рукой обхватываю Серафол за шею, глубоко целую — теперь она не проявляет доминантные наклонности, просто хочет ласки, а другую направляю к промежности демонессы, сначала ласкаю её лобок с волосиками, а после — запускаю в неё несколько пальцев, умело орудуя ими так, что уже в следующую минуту Левиафан сладко стонет своим охрипшим голосочком и ластится ко мне всем телом в приступе оргазма. Вытаскиваю из неё пальцы и немного охаю — столько смазки я не видел ни у кого из своих пассий, но с радостью облизываю оба пальца и подминаю Серу под себя, скидывая спортивную одежду с тренировки. — Прости, что плохо пахну, я ведь так и не успел помыться, — неспешно покрываю фигуру Сатаны поцелуями, особенно умело играясь с её грудью — она у неё достаточно большая, чтобы посоперничать с моими милыми Акено или Риас — через пару укусов осознаю, что Леви-тян, видимо, тоже немного мазохистка, потому что она почти кончает, стоит мне оттянуть соски зубами или до вмятин укусить белую кожицу вокруг них. Она снова кончает, громко охнув лишь один раз, затем её голос настолько сильно хрипит, что она перестаёт издавать любые звуки — лишь по её лицу стекают слёзы от удовольствия. Проникаю в Серу двумя пальцами и ставлю раком перед собой, сразу же впиваюсь поцелуем в её милое, тугое колечко, начинаю ласкать язычком, после чего меняю схему: проникаю пальчиком в попку Леви, а язычком играюсь с клитором и жадно вылизываю текущие соки демонессы. Когда средний палец проникает в Серафол до упора, она выгибается, а я начинаю особенно сильно лизать девушку, проникнув языком уже в её киску. Сера, державшаяся руками за спинку кровати, глухо стонет и трясётся всем телом в очередном оргазме, после чего поворачивается ко мне и хрипло просит войти уже. — Люблю тебя, — я вхожу в неё, когда она всё ещё опирается руками о спинку кровати, но стоит мне проникнуть до упора — и я сразу же включаю «Сумеречный целитель» Асии, чтобы снизить боль от первого раза. Ещё секунда — и я начинаю двигаться, сразу же набрав немаленький темп погружения. Косички Серы метались из стороны в сторону, когда она мотала головой в приступах невообразимого удовольствия. Я схватил сначала одну, потом другой рукой поймал другую и потянул за них, зайдя особенно глубоко — в этот момент милая Леви дёрнулась особенно сильно, и я понял, что ей это чертовски понравилось. В таком вот положении я ускорился и входил достаточно долго, чтобы Леви уже хрипло, но всё же стонала, больше ни на секунду не сдерживая эмоции. Мы перевернулись на бок, и тут уже кончил я — проник в киску Серы до упора, вылил всё, что накопилось за долгий срок и вышел, дав Леви-тян передохнуть. Я долго её целовал в такой позе, а она жадно отвечала. Под конец вечера я снова довёл её до оргазма в такой позе, после чего вышел из неё и попросил сделать мне минет. Девушка неумело облизывала член, но при этом с каждой секундой делала это всё активнее и активнее — ей приносило истинное удовольствие — вылизывать его. Даже после моего оргазма она опрокинула меня на кровать, ударив меня ещё и головой о стенку, извинилась и сразу же накинулась на член вновь, жадно вылизывая, заставляя его встать. Она словно играла с ним, как кошка с мышкой. Раскрыть тёмные черты человеческой натуры — да, в этом я спец. — Эх, я думала ты никогда не додумаешься, — между поеданиями моего члена произнесла демонесса: — Мне ради этого пришлось даже душ сломать, вернее, заморозить всю воду в трубах. — Ах, — я выдохнул, чувствую приближение оргазма. — Вот почему он на самом деле не работал. Ясненько. Хе, — я улыбнулся, положил руку на затылок Серафол и попросил её взять меня в рот: она с удовольствием облизывала головку, пока я извергался в её рот и горлышко. — А я думал, что ты никогда не осмелишься признаться. — Я решила это сделать после твоей победы. Видишь ли, у клана Ситри есть одно родовое заклинание — обет, которым можно зачаровать любое существо. Например, сестра сказала, что не выйдет замуж до тех пор, пока будущий муж не победит её в шахматах, а я — пока не одолеют в бою. Заклятье старое, но очень действенное, если обет наложен — его неисполнение может грозить смертью любому, кто мешает его исполнению, — продолжая чистить член, Сера рассказывала с совершенно довольным выражением лица. Вообще она всем видом показывала, что крайне довольна, особенно тем, сколько на ней сейчас моего семени. — Именно поэтому мой обет исполнен, и я теперь полностью твоя. — О да, моя, даже не сомневайся, — Серафол делала мне минет почти до утра, периодически подводя к очередному оргазму, но порой специально не давая кончить. В конце концов, мы уснули, на следующий день закончив планирование нашей операции. Нож был почти у нас в руках, если бы нам не помешала одна девушка. Моя старая знакомая.

***

Так же, как нам повезло в периоды подготовки операции по похищению ножа и совместных спаррингов, нам не повезло в день, когда мы уже планировали, что нож из рога Драйг будет у нас в руках. Не просто всё пошло не по плану — сам план даже не был реализован, поскольку, когда мы пришли к экспонатам, выяснилось, что выставка, на которой показывали это орудие, уже закончилась. С грехом пополам мы с Серой сумели добыть информацию о том, куда уехала выставка и перегнали её на поезде, приехав в соседний городок, где транзитом хозяева реликвии перевозили артефакты на показ в Токио. Попытки договориться почти имели успех, почти — потому что, когда самый сговорчивый работник всё же согласился тайком провести нас к экспонатам и за кругленькую сумму закрыть глаза на «пропажу» ножа, мы его попросту не обнаружили. Подсказывало мне странное сосущее под ложечкой чувство, что надо было глянуть на карту — да уже поздно. Нож пропал из числа экспонатов и без нашего участия. Чёрт, да мы могли бы уже сто раз найти любой другой артефакт, могли бы даже попытаться добыть один из трёх самых могущественных артефактов, принадлежавших Драйг, но нет — вместо этого мы решили добыть именно дурацкий рог. Я хоть и не показывал негодования, прекрасно понимал, что скрыть его получается плохо. Вечером того же дня мы вернулись в родной городок ни с чем. Радость возвращения омрачилась ещё кое-чем — после отъезда Риас с девчонками и моих настоятельных рекомендаций их времяпрепровождения в Преисподней та часть территории городка, которая была подконтрольна Гремори, временно перешла под управление Ситри, но проблема в том, что у Соны не было достаточно фигур для охвата такой большой области, соответственно, полного её контроля. А там, где нет контроля, непременно появляются проблемы. Проблемы, похожие на тараканов, то есть в количестве двух минимум: сначала где-то в городе обосновались падшие, в чём я, кстати, тоже был частично виноват — вспомнил первоначальные проблемы Рейналь. Она ведь убегала от других падших, которыми руководил Имерад. Помнится, я дал ему установку сообщить хозяину обо мне, дождаться моего возвращения, а сразу после — привести Кокабиэля ко мне в руки. Но это было тогда, когда я был слаб и думал, что у меня хватит сил одолеть одного из предводителей падших. А теперь в город нагрянули ещё и святые. Вернее, поклонники Церкви — экзорцисты, правда, мне пока было неизвестно, зачем они тут. И лучше бы я не знал, честно, но, поскольку в городе была ещё и Розовая Сатана, Леви-тян попросту не могла не присутствовать на заглянувших в гости экзорцистов. Тем более, что они пришли к её любимой сестрёнке. Меня на эту встречу не приглашали, потому что она была не просто конфиденциальной, она была исключительно доверительной — а такое обычному человеку не из числа одной из фракций видеть да и слышать нежелательно. В такие моменты я вспоминал, что с тех пор как я с Риас, я до сих пор не демон. Да я и не хочу им быть. Венелана-сан как-то обмолвилась, что демоничество ни в коем разе не проблема, потому что это, скорее, лишняя морока — обращение в демона, чем что-то особенное. В конце концов, наши совместные с Риас дети всё равно будут полукровками с признаками обоих родителей. Но всё ж таки краем глаза, прежде чем Леви с Цубаки, которая нас встретила, скрылись за дверями, я заметил знакомые космы. Ирина… Я не был глупеньким и маленьким мальчиком в те годы, когда эта девочка пыталась притворяться пацаном. Я почти сразу её раскусил, но никогда бы не смог подумать, что Ирина — экзорцистка. Возможно, её родители тоже. Получается, я ещё с детства варюсь в этом дерьме. Кстати, возвращаюсь в клуб. Удивительно, но перед моим приходом на «рабочее место», Цубаки передала мне пару листов из канцелярии. Выяснилось, что, пока я был в академическом отпуске, шефство клубом взял на себя студсовет — и Сона лично — каждый раз, когда кто-то приходил, чтобы обратиться за помощью, ему предлагалось пройти в кабинет студсовета, чтобы внести его имя в список желающих, которых я обязательно должен буду принять сразу по возвращении. Благо, сейчас лето — и в школе можно встретить только тех, кого обязали дополнительными занятиями. Вот теперь-то и смогу опросить каждого и каждому помочь. Опять же удивительно — среди желающих несколько повторяющихся имён, и все желающие, без исключения, девушки. Судьба, ты что, так хочешь собрать мне гарем? Или это ты там исправляешься после того, как подгадила мне с ножиком из рога Драйг? После проветривания помещения и разбора барахла, скопившегося тут за столь долгое время отсутствия, заварил себе чайку — не как у Акено, конечно, но вкусно, — и решил посмотреть на карту Марутэуса. И выплюнул весь чай обратно в кружку, тихонько, чтобы ничего не расплескать. Я дважды идиот. Первый раз я не посмотрел на карту перед сегодняшним походом в музей естественной истории. Второй раз я не догадался открыть карту после того, как мы обнаружили пропажу ножа. Нож украли, но это абсолютно не означало, что похититель покинул город. Зараза… Карта Марутэуса, что мне нравилось, работала почти как планшет — или карта мародёров Гарри Поттера — её можно было увеличивать, задавать определённые цели, сразу же узнавать, где конкретно находится тот или иной объект поиска. И ножик действительно был в городе — больше того, он был в академии. За углом. Я сорвался с места и бегом рванул к тому самому месту, где находился нынешний владелец ножа. Встретить того, кого не ожидаешь, — это одно, но осознать, что ножик находится у человека, у которого ему, в принципе, делать нечего! — это совершенно другое. Передо мной стояла Айка, которая наставила фотоаппарат со штативом на окно, а вернее, на то, что происходило за окном — тренировка нескольких спортсменов, которые из-за жары наполовину разделись. Истекая слюной, Айка абсолютно не замечала моего дыхания. — Кхм, — откашлялся я, чтобы, наконец, обратить на себя внимание. Кирью сразу же упала мне в ноги, закрыла глаза и принялась цепляться за мою штанину, приговаривая следующие мольбы: — Пожалуйста, не надо! Я не хотела! Меня заставили злые старшеклассницы! Прошу Вас, будьте милостивы… — открыв, наконец, глаза, Айка вытянула своё лицо настолько, что я испугался, что её нос и рот оторвутся и заживут своей жизнью. Девушка слабо оттолкнула меня, отряхнула ноги и юбку, после чего поднялась и мягко так заговорила: — Ну это… Хёдо… Мы ж эти самые… Друзья там, кореша… Ты ж никому не расскажешь о том, что увидел. — О чём именно? О шпионаже и незаконной съёмке полуголых людей? Или о том, как ты почти разрыдалась от воспаления хитрости? — потешаться откровенно над ней мне не хотелось — но, если бы это случилось при других обстоятельствах, я бы плакал, как дитя. — Всё будет зависеть от того, что ты мне сейчас отдашь взамен молчания, — я прекрасно осознаю, что ниже Айке падать некуда — она сама прекрасно знает свою репутацию в школе, поэтому вряд ли она поведётся на такой напор, вероятно, придётся применять уговоры — или более грубые методы. — Ох, неужели ты вынудишь меня отсосать себе, как заставил это сделать Риас, а потом её милых подружек? — в лице я не поменялся нисколько, лишь внутренне меня одолевало сомнение: она не могла знать этого. Или могла? Кирью… в отличие от всех прочих, была не скрытой извращенкой, а рьяной — и не скрывала этого, что помогало ей — давало уйму сил, а также ценный талант — наблюдательность. — Я бы предпочла, чтобы ты молчал просто так, дорогой, иначе вся школа узнает об этом, и ещё многих других фактах твоего мастерства соблазнения. — Стой, — я остановил пытавшуюся слинять Айку рукой и заставил посмотреть на меня: — Мне нужен нож. И не надо делать такое удивлённое выражение лица — я знаю, что нож с выставки у тебя. Я… вообще без понятия, как он у тебя оказался, но он мне очень нужен. И, зная тебя, ты что-нибудь попросишь взамен. Чего ты хочешь? — несколько секунд Айка сверлила меня взглядом, после чего сначала улыбнулась, показав свои зубы, словно охотник — жертве, потом засмеялась — смеялась она бешено, кривляясь, как клоун, после чего поправила причёску и заявила: — Фотографии обнажённого Кибы Юто. Я ведь знаю, что ты встречаешься и с его сестрой Тачибаной. Думаю, узы дружбы и любви помогут тебе добыть его фотографии для меня, а я — взамен — отдам тебе вот это, — достав из-под резинки своей школьной юбки золотистый нож, Кирью покрутила его в руке, едва не порезавшись. Отдать ей фотографии Кибы — будет делом несложным, тем более, что Киба по моей просьбе остался в Аду и занялся охраной своей сестры и других моих возлюбленных. Но это опять ожидание, лишнее время — я не могу так рисковать, к тому же, это Айка — от неё можно ожидать всего, чего угодно. Честный обмен — не её стиль. Может, дождаться Сону и Серафол, попросить их наложить на эту очкастую извращенку демонический контроль? Извращенка… Насвистывая какую-то мелодию, Айка поплелась по коридору, унося вместе с собой штатив с камерой. Я определённо приподнял ей настроение — ведь она сто процентов рассчитывает на фотографии Кибы. В моей голове вырос очередной план из разряда «гениальных», правда, насколько он будет рабочим — я теперь сказать затрудняюсь, после пары эпичных неудач с моей стороны в последние несколько дней. Она ведь извращенка — а к таким нужен «особый» подход… — Стой, Айка! — я повернулся к ней и прокричал просьбу ещё до того, как она скрылась на лестнице. — Ты делаешь это не просто так, верно? Конечно, нет. Этим ты мне всегда и нравилась… — мне нужно напустить саспенса на происходящее: интрига заставит Кирью повестись на поводу у меня. — О чём это ты, Хёдо? — девчушка изогнула бровь и в приступе сарказма проговорила: — Думаешь, сможешь промыть мне мозги своей психологической хернёй? Этот твой саспенс никогда на меня не действовал, но почему-то многие другие, как мне казалось, умные девушки ведутся. Риас, Акено, Тачибана. Вероятно, моя извращённость была универсальной панацеей от твоего идиотизма. — Я не пытаюсь воздействовать на тебя, Айка. Поверь мне, — серьёзно произнёс я, изменив выражение своего лица с несколько улыбчивого и доброго, как у мясника, который за дверью позади себя разделывал трупы, а теперь продают покупателям «свинку» и «барашка», на полностью серьёзное, с которым меня видели лишь несколько человек, включая Айку. И она прекрасно знала, что, когда у меня щёлкает в голове и появляется такое лицо, я уже перестаю шутить: — Хотел бы — я бы уже забрал нож, и тебе бы мало это понравилось. А сейчас я просто с тобой говорю, как человек, прекрасно понимающий, причину твоих действий. — Моей извращённости, небось скажешь? — задумчиво пропела Кирью, возвращаясь ко мне с камерой. — Так я и сама знаю — во мне куча энергии, я столько всего хочу попробовать, вот только… — Вот только ты не уверена в себе, — Айка снова изогнула бровь. — А что, разве я не прав? Ты проста, как дважды два, милая Айка. Я знаком с тобой с детства и помню, как хорошо ты умела выводить из себя весь мужской пол вокруг. Это твой главный талант — и твой же бич, который защищает тебя от ран. Ты стесняешься мужчин. Боишься к ним подойти, поэтому строишь вокруг себя стены этой извращённости. О, моя милая Айка, ты гораздо сложнее, чем все девушки, окружающие меня, вместе взятые, ведь из всех них — только ты боишься парней и одновременно их хочешь. Подтвердить? — я выхватил у Кирью из рук штатив и сразу же произнёс: — В детстве ты унижала мальчиков, заставляя их показывать члены, а потом говорила им, что они отвратительны, ужасны и кучу всего другого. А помнишь несколько месяцев назад, когда я перевёлся в академию, ты заявила, что мой план по созданию клуба и привлечению в него девушек станет провальным? Действительно, он «настолько провальный», что со мной спят всего лишь шесть дам, — прямо перед её лицом я сделал вид, будто считаю, со сколькими я занимался любовью. — И вот теперь? Ты снимаешь на камеру парней, к которым боишься подойти. Ты скоро превратишься в откровенную кошатницу, — улыбнулся я, закончив свою речь. Несколько секунд молча наблюдал её реакцию, но Айка, как и я, прекрасно скрывала эмоции — общая черта извращенцев? Или только наша с ней? Ставлю штатив обратно на пол, рядом с хозяйкой и машу рукой, ретируясь. Старательно делаю вид, словно мне вообще всё это осточертело, и я возвращаюсь обратно в клуб. По приходу в помещение начинаю отсчёт — уйдёт не больше пары минут на осознание её мозгом того факта, что я прав. И я в действительности знаю, о чём говорю. По правде говоря, Айка Кирью была первой из всех людей на этой земле, на ком я применил свои навыки психологического анализа — я составил её психологический портрет в двенадцать лет, и с тех самых пор он не сильно менялся, ведь все её проблемы, удачи и потери вились вокруг одного фактора — она ужасно неуверенная в себе девушка, которая никогда и ни к кому не подойдёт сама. И, чёрт возьми, если бы я сейчас отправился в прошлое и сказал сам себе, что этот анализ однажды пригодится мне в жизни, то прошлый я точно себе бы не поверил. И всё же — это было именно так. В дверь постучали как раз в тот момент, когда я вылил остывший чай в небольшую раковину. — Войдите, — принялся наливать новый чай. — Ты… Что ты предлагаешь? — Зачем ты пришла? — удивился я. — Ты же, кажется, говорила, что мои психологические штучки на тебя не действуют? Раз ты такая умная, то и справляйся со своими проблемами сама. А ножик, которым ты захочешь меня шантажировать, можешь оставить себе. Найду себе другой. Прошу покинуть мой кабинет, — поставленный с грохотом на пол кабинета штатив оказался взят Кирью обратно на руки. Несколько секунд она сверлила меня просто дьявольски жгучим взглядом, пока я усаживался за стол и смотрел на неё без каких-либо эмоций в ответ. Просто сделай то, чего я хочу, и всё станет значительно проще. Айка на мысках школьных туфель развернулась к двери и уже было собиралась покинуть кабинет, как я остановил её: — Стой! — в чём мой план? Айка наблюдательна, но не столь сведуща в вопросах психологии, поэтому мне нужно было нагнать на неё вуаль, через которую она бы видела происходящее в нужном мне свете: я хотел, чтобы она видела во мне того, кто искренне пытался ей помочь. Есть у меня такой термин — носит название «якорь на голове» — это личная проблема, которая отвлекает любого человека от всего остального, в том числе от желаний и других людей. Я использовал такой вот «якорь на голове» Айки, чтобы перевести на тему её самой больной мозоли. Теперь после моего концерта, сыгранного снаружи, Кирью уверена, что я пытался ей что-то предложить — она пришла за тем, чтобы узнать мой план, а я, притворяясь обиженным, посылаю её к чертям и… Меняю тактику на благосклонную: — Подожди. Ты правда хочешь моей помощи? Я поднялся со своего места и подошёл к Кирью, которая сквозь очки недовольно изучала меня, надув щёки почти как Асия. Только смотрелось это не мило, а сексуально. Взяв из рук девушки штатив с камерой, я отставил его в сторону и… Ненароком нажал на маленькую кнопочку, запустив, тем самым, съёмку. — Самый простой способ — самый действенный, но мне нужно твоё согласие. — Я согласна, в конце концов, твои методы, как бы я не хотела это отрицать, в натуре действуют! Не мучай меня, Хёдо, скажи уже, что мне нужно сделать? — Айка обхватила себя руками за плечи. Такое состояние обычно бывает, когда человек начинает с головой осмысливать собственную проблему. Отлично. Она сосредоточена, следовательно, можно начинать. Подхожу к Айке и стискиваю её в объятиях, целуя в губы. В её глазах не столько удивление, сколько неприкрытая дерзость. — Во-первых, ты сама знала, к кому приходишь. Во-вторых, посмотри на меня, Айка. Что ты видишь? — Идиота. Идиота, который только что забрал мой первый поцелуй. Меня это не слишком смущает, в конце концов, ты такой же извращенец, как и я, Хёдо, но всё-таки… Какого? — девушка глядела на меня, как на истинного идиота, хотя в её глазах читалось кое-что ещё — живой интерес… Она перестала удерживать себя за плечи. — А я вижу только двух старых друзей, которые общаются без каких-либо преград, Айка. Правда в том, что ты стесняешься себя, но не потому что ты какая-то не такая, а потому что ты извращенка. И, скажу тебе честно, это ты меня вдохновила, — лицо Айки вытянулось как вначале нашей встречи, но тут же приобрело ехидное выражение. — Это признание, Хёдо? — Считай, что так, — я улыбнулся, не менее хищно, чем вчера ночью это сделала Серафол в постели. — Ты извращенка в душе, так что тебя смущает делать приятные вещи, например, со мной? Ты считаешь, что не понравишься мне? — мои наступательные движения она заметила почти сразу — и принялась отступать назад, но упёрлась в стену. — Или ты стыдишься своего тела? Может, смущаешься разделить с мужчиной постель? А может быть… — я подошёл к ней вплотную, буквально вжал в стенку её тело своим — за последнее время я действительно вымахал в размерах благодаря постоянным стрессам и тренировкам с Леви-тян, особенно. — … Потому что всё дело во мне? Почему за столько лет ты подтрунивала на сексуальные темы над всеми, кроме меня? Чтобы вызвать мою ревность? Я тебя не смущаю… — заглянув в глаза Кирью, схватил её за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза. Поймав надежду на продолжение, я вцепился в её губы новым поцелуем. — Ты этого хочешь. Она сама обхватывает мою голову руками, потом начинает грязно ласкать мой рот и в конце до крови кусает мою губу. Потом отрывается, разрывая поцелуй, и одной рукой хватает меня за волосы на затылке, запрокидывая мою голову. Её губы бабочкой летают по моей шее, оставляя влажные и такие необычные засосы, что возбуждает меня почти в тот же миг. Вторая её рука уверенно проходится по паху — и я понимаю, что она меня просто наёбывала. Не обманывала, а именно наёбывала. Эта девка с самого начала хотела этого — в её глазах и движениях больше нет сомнений. Обхватывая сначала через штаны, а потом и сквозь них мой член, девушка очень быстро и ловко приводит меня в самую что ни на есть боевую готовность. Она чувствует себя хозяйкой — и толкает от себя прочь, отчего я почти что падаю навзничь, но вовремя ловлю момент и останавливаюсь в падении. Кирью тут же нависает надо мной и без лишних вопросов, соображений и прочего толкает к полу, окончательно укладывая на него и предоставляя возможность мне лицезреть её трусики. Я сразу же принимаюсь облизывать её бутон сквозь бордовое бельё, через несколько секунд лишаю её его окончательно и с наслаждением понимаю, что мне нравится подчиняться этой засранке. Она начинает интенсивно ёрзать по моему лицу, почти что наскакивать на мой ласкающий её язык, приговаривая при этом: — Да~а, продолжай, Иссей. Ты — грязный мальчишка, который достоин только подчиняться мне, своей госпоже. Тебе ведь нравится подчиняться своей хозяйке? — она хватает меня за волосы и останавливает свои бёдра, чтобы я мог кивнуть. Подыгрывая ей, киваю, после чего снова принимаюсь лизать её промежность, смотря, как она снимает с себя школьную рубашку, потом бюстгальтер. Внизу живота уже настолько приятно, что бугор штанов замечает даже Кирью. Переворачивается ко мне спиной и склоняется над джинсами, за секунды высвобождая достоинство. — А теперь попку! — она призывно похлопала свою задницу. Я послушно вытащил свой язычок из её киски и принялся вылизывать колечко ануса, но уже через секунду Айка недовольно зарычала от возбуждения: — Нет, Хёдо, ты не понял! Засунь свой чёртов грязный язык в мою задницу! Ладно, играем по твоим правилам — пока я делал то, чего она так настойчиво требовала, она любовно смотрела на мой член, причём так, словно любила только его, послав нахер меня самого, — после нескольких попыток приласкать головку, она ожидаемо получила результат: несколько капель смазки, после чего с удовольствием присосалась к яичкам. Это было феноменально, но, не имея опыта, Кирью доставляла мне невероятное удовольствие своими ласками. Особенно хорошо я осознал её способности, когда она полностью заглотила мой член без подготовки. Меня хватило ровно на два таких заглота — во второй раз член просто расплавился в её горле и накормил девушку несколькими залпами свежей спермы. Сама девушка тоже не уступала — она стремительно кончала от моих действий не только с её попкой, но и киской. Через несколько минут, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, мы уже без одежды баловались на моём рабочем столе. Я усадил Айку задницей на нашу временную «кровать», после чего сразу же вошёл в неё, незаметно снимая боль при помощи «Сумеречного целителя». И задвигался. Кирью оказалась очень ранимой — она была мягка в основном сексе, и требовала того же от меня. Мы были с ней очень медленны, как будто танцевали вальс. Прежде чем закончили, я кончил в неё два раза, а она сама — не меньше трёх — всё-таки в сексе я был несколько искуснее неё. Но и она не уступила мне пальму первенства — когда она уже физически не могла продолжать, она опустилась передо мной на колени и долго игралась с членом. В конце концов, довела, и я кончил на её лицо, забрызгав эти чёртовы очки. — Уф, Хёдо, ты был чертовски великолепен. Я была не слишком резка с тобой в начале? — Нет, что ты, — я сидел в кресле и отходил от произошедшего. Итак, что мы имеем? Сера с сестрой обсуждают проблему с ангелами, а я тут вместе с одной из своих подруг детства «решал» её проблему. — Всё просто прекрасно, — вспомнил, что хотел сделать. Показательно встаю с кресла и иду к камере, которая закреплена на штативе. Обзор был просто прекрасен на наши игры. — Чт?.. ТЫ СНИМАЛ?! Ах ты, ублюдок! — Кирью подскочила на месте, но на меня не накинулась, поскольку я пригрозил ей камерой, которую снял со штатива. — Как ты мог? — обиженно спросила девушка. — Я тебе никогда не верил, Айка! Будем честны, ты с самого начала этого хотела — но это не значит, что отдала бы мне желаемое! — твёрдо произношу я, разглядывая меняющуюся гамму чувств на лице девушки. — Я… ДА ПОДАВИСЬ ТЫ ЭТИМ НОЖОМ! Я ТОЛЬКО РАДИ ТЕБЯ ЕГО И УКРАЛА! И СЮДА ПРИШЛА РАДИ ТЕБЯ, ЗНАЛА, ЧТО ТАК ИЛИ ИНАЧЕ ТЫ ВЫЙДЕШЬ НА МЕНЯ! Я ВСЕГО ЭТОГО ХОТЕЛА, ПОТОМУ ЧТО… ПОТОМУ ЧТО Я ТЕБЯ С ДЕТСТВА ЛЮБЛЮ, ИДИОТ! — Стоп! Заканчивай орать, — я положил камеру на стол, куда Айка бросила и тот нож из рога Драйг, который мне был нужен. — Объясни толком, что и как? Ты украла нож — это я уже понял, только ради того, чтобы я пришёл сюда? К тебе? Но зачем? Да и как ты могла знать? Это ведь чистая случайность, что я тебя тут встретил. — То есть… Ты не знал, что мой дядя, человек, которому ты предлагал продать тебе этот нож, организатор той выставки? А как же ты узнал, что нож у меня?.. Н-неважно! То есть, мы сейчас трахались просто так, без любви, без чувств, а все твои слова об этом — очередная психологическая херня? КАК ЖЕ Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, ХЁДО! — Стоп! — ещё раз повторил я. — У меня свои каналы были, чтобы узнать, что нож оказался у тебя. Ты… Ты и правда меня любишь? — неужели мои попытки обмануть Айку закончились тем, что я перехитрил сам себя? Я подхватываю со стола камеру Кирью и бросаю о пол, разбивая её вдребезги. — П-прости… Я… Я куплю тебе новую камеру. Айка, — я подхожу к ней вплотную, когда она вновь обнимает себя руками, замыкаясь внутри себя. Я беру лицо в свои ладони и заставляю посмотреть на себя. — Зачем ты вообще начала носить эти чёртовы очки? Они тебе никогда не шли, — кладу их на стол и снова приникаю к губам Кирью поцелуем, переплетаю наши языки. Айка вместо того, чтобы держать себя за плечи, обнимает уже меня. И начинает плакать. — Тихо-тихо, ты чего? — Я… Я всё это время думала, что ты слинял от меня. Думала, что все эти твои чёртовы идеи на соблазнение дам — так и останутся идеями, но потом появились Риас, Акено и Тачибана. А теперь — ещё кто-то, кого я не знаю. Когда ты исчез в последний раз, я приняла решение, что во что бы то ни стало подстрою всё так, что мы окажемся вместе. Даже пусть не первой. Аргх, чёрт, — от доставучих, льющийся из глаз слёз Айка не могла нормально смотреть — она стыдилась этого. А я просто снова поцеловал её и прижал к себе. — Ты… Переиграла меня. Прости. Я ведь действительно думал, что ты снова играешь в свои игры, только теперь уже по-крупному. Я тебя не оставлю, обещаю, — и снова беру её лицо в свои руки, глубоко целую. Неужели я влюбился в очередной раз? Чёртова влюбчивость. Неожиданно за моей спиной открывается дверь — в дверях стоит Сера и немного недопонимает происходящего. Да. Она пропустила совсем немного.

***

На удивление, Розовая Сатана восприняла моё… Мою новую возлюбленную — да и всю эту ситуацию с ножом при ближайшем рассмотрении — очень легко и мило: она была крайне удивлена тем, что Айка так сильно старалась ради моего завоевания, в результате чего Серафол и Кирью почти мгновенно стали подругами. Вероятно, не последнюю роль тут сыграл ещё и тот факт, что Сера знает о моём «гареме» — и сама осознаёт мысль, что не первая в нём и среди моих возлюбленных. Не первая по списку, но не на деле — для меня все мои девушки на первом месте. Когда мы возвращались домой, куда с нами увязалась и Кирью, которой Леви-тян заливала в уши тяжёлую для восприятия информацию о мистико-магическом мире, о демонах, богах и прочем-прочем, приближая, тем самым, Айку к нам, я снова вспомнил, зачем я здесь. Интересно, а если бы я не отправился на поиски артефактов из плоти Драйг, как бы повернулось дело? Не стоит забывать, ради чего я вообще этим занялся — изначально я думал, что хотел выиграть то состязание за сестру Фенекса, но теперь я понимаю, что для защиты тех, кого я люблю, просто необходима эта сила. Без Драйг — или её способностей — моя семья осталась бы беззащитна. Но этот ножик приоткроет мне дверцу к власти — он только начало. Мы зашли в мою квартиру в общежитии, закрыли дверь, и я сразу же достал из кармана золотистый нож, разобрал его над рабочим столом, сняв всё лишнее — и разделся по пояс. — Уже начинаешь? Может, сначала подумаем? — в ответ на слова Серы я лишь вздохнул и достал из груди изумрудную жемчужину. Да о чём тут?.. Я почти поднёс кусок рога — увесистый, металлический клинок — к изумруду, который страстно реагировал на него, начиная светиться. Погоди. Спешка — всегда не к месту и приносит больше проблем, чем пользы. Я положил рог на стол, после чего посмотрел на Левиафан и Кирью. Первая объясняла второй, зачем всё это нужно в принципе. А я, тем временем, переводил взгляд на разные вещи в комнате, не ища ничего конкретного — просто разгуливал в собственных мыслях. «Тебе нужен… Свой дракон. Но он ведь у тебя уже есть?» Стрельнула шальная мысль, точно пуля. — Исе-кун, что с тобой? — Сера махнула передо мной ладошкой, после чего я вышел из ступора. — Как он сказал?.. — повторил я: — Тебе нужен свой дракон, но он ведь у тебя уже есть? О ком шла речь? — Ты о чём? — сразу обе мои новые возлюбленные не поняли, о чём шла речь и что я имел ввиду, но я тут объяснил, тем самым, приводя в порядок собственные мысли. — Марутэус, дед Сазекса и Риас, в нашем разговоре упомянул, что победить Драйг, — вернее, обыграть её, — может только другой дракон. Логично, потому что только дракон может перебить связь с другим драконом, но он сказал, что у меня уже есть дракон, — я продолжал сверлить взглядом свои руки, иногда разглядывая недоумевающие лица Леви и Айки. Последняя так и вообще ничего не понимала ещё с разговора с Серой. — У тебя есть… Знакомый дракон? — несколько удивлённо спросила сестра Соны. — Н-нет. Не… Уверен. После его слов, — в дверь кто-то позвонил. Странно. Никто никогда не использует дверной звонок в общежитии, даже сторонние люди, а тут. Совпадение? Если бы я только в них верил. Айка оказалась ближе всех к двери — именно она и открыла, хотя внутренне каждый из нас с Серой был готов это сделать, но в этом случае мы очень сильно сомневались, что кто-то пришёл звонить в нашу дверь, чтобы потом выбить её и напасть. Кирью посмотрела в глазок, сделала удивлённый взгляд и отворила дверь. В комнату вошла черноволосая девушка со слегка пустым взглядом, очень мне кого-то напоминавшая — на ней была форма академии Куо. И всё равно в ней было знакомо что-то ещё, что не давало мне покоя. Черноволосая, большегрудая девушка одного возраста со мной — где же я её мог видеть, с учётом, что классов у нас в академии немного? — Хёдо Иссей, — даже её голос мне знаком, но я почему-то не в силах его вспомнить. Хотя нет, постойте, помню его детскую тональность, словно, он до этого принадлежал младшекласснице. На меня тут же накинулись Серафол с Айкой, которые стали про неё расспрашивать, но не успели они толком и закончить свою тираду, как девушка продолжила: — Ты не можешь вспомнить меня. Ты помнишь меня вот такой, — через секунду девушка обратилась в лоли, которая очень часто захаживала ко мне по конфеты в клуб. Мы встречались с ней как раз незадолго до отъезда. Офис… — Офис, — она вернула себе привычный облик. — Ты не… Ты не обычный человек, как я и думал. — Офис? Иссей, ты назвал эту девушку Офис? — Сера держала меня за рукав, но смотрела несколько шокировано. — Исе-кун, Офис — это Бог-дракон бесконечности, — после этих слов Сера отошла в сторону, чтобы быть как бы поодаль, страхуя меня в случае чего. Бог? — Вот и ответ на мою загадку, — я засмеялся, отворачиваясь в сторону: — Марутэус тебя имел ввиду. Бесконечность? Ты повелеваешь бесконечностью? Драйг как-то упоминала, что она станет ровней великой бесконечности — теперь я понимаю, что она имела ввиду. Вознестись, стать божеством — вот чего она хочет. — Всегда хотела. Красному дракону дарована алчность, какой не знал этот мир, — прошептала Офис. — Много лет назад она развязала войну, которая могла стать страшнее, чем Великая война. Но я не хочу в этом участвовать. Снова. — Почему?.. Л-ладно, — я остановился на секунду и задал уже другой вопрос: — Если не хочешь в этом участвовать, то зачем ты пришла? Чего же ты хочешь? — Ты — тот, кто поломал привычные устои. Мало, кто может это сделать — ещё меньше тех, кто понимает, что это значит. Поэтому я хочу быть с тобой, чтобы посмотреть, чем всё это закончится, — если Офис умела улыбаться, как безликий Бог, то именно это она сейчас и попыталась сделать. — Чтобы порвать связь с одним драконом, нужен другой. Я помогу тебе — ты получишь в своё распоряжение частичку моей силы, которая позволит тебе не зависеть от Драйг. Но это не спасёт твою душу. Вы с Драйг — одно целое. Чтобы победить её, ты должен вырвать её из собственной души. — Это чревато смертью, — усмехнулся я. Тем временем, Офис уже сформировала в своей ладони маленькую, бледно-зелёную змейку, которая залетела ко мне в рот раньше, чем я успел что-либо произнести. Мне показалось, будто моё сознание насильно выталкивают из тела — словно кто-то нажал на точку на лбу, и душа вылетела из привычного места обитания, полетела куда-то через потолок, а потом и вовсе пропала из этого мира: я видел рождение вселенной и бесконечный круговорот звёздного колеса. Я видел, как Вселенная сжимается до точки в пространстве — и снова рождается. Я видел жизнь каждой вселенной, и успевал увидеть триллионы лет её жизни — от начала и до конца. Я видел рождения и смерть всего и вся бесконечное количество раз. А потом, наконец, вздохнул и открыл глаза.

***

— Чт?.. Нет! — Драйг выдохнула, и тьма окружила её, спрятав духа в своей влажной утробе, после чего на свет показался уже дракон, который нёсся по особняку Хёдо из комнаты в комнату. Гигантская ящероподобная туша неестественно разрасталась, в панике рыская по дому. В конечном итоге Красный дракон заревел так сильно, что его рёв аукнулся даже в реальности — его гортанный крик заставил особняк Хёдо провалиться под землю, а всё окружающее пространство за одну секунду накрыла пыль. Все живые твари, расположившиеся неподалёку от дома Иссея в Аду, бежали так быстро, как могли, потому что им казалось, что наступил конец света. — Девочки, что со мной? — каждую из них — Риас, Акено, Тачибану, даже Рейналь и Асию, пронзил этот шквал непонятной паники, чужеродной энергии. Он продлился ровно секунду, но каждой из них хватило времени, чтобы понять, что это было связано с Исе и метками, что они носили на своих телах. Только Риас задала вопрос, вертевшийся на их языках в унисон, через секунду использовав свою магию разрушения. Её сила вернулась. Акено тоже. Тачибана призвала Каладболг. Рейналь сразу же попробовала использовать свет и посмотрела на Асию, у которой на руках появились кольца «Сумеречного целителя». Вся их сила вернулась. «Но метки целы, значит, Иссей был жив», — произнесла Асия, улыбаясь своей вечной, мягкой, блаженной улыбкой. Так бы сказала и Риас, но на сердце у неё было неспокойно, поэтому она вышла из комнаты и отошла достаточно далеко, чтобы связаться со своим любимым через метку.

***

— Иссей? — Айка и Сера обеспокоенно меня изучали, пока я пару мгновений адаптировался и пытался понять, где нахожусь. — Всё хорошо, — они обе выдохнули. — Да, я — Иссей, — заторможенно сказал я, схватившись за голову. Мне потребовалось время, чтобы сесть и посмотреть на сидевшую на стуле за рабочим столом Офис. Она снова уплетала конфеты. Некоторое время я просто сидел и тупо пялился по сторонам, постепенно «входя» обратно в своё тело. Это было непривычно, ново и очень странно. Чувство такое, словно это тело пролежало пустой оболочкой без меня несколько столетий, а не… А сколько я вообще был в отключке? — Сколько?.. — я запнулся на полуслове. Неужели я и дар речи потихоньку стал забывать? — Сколько я… пролежал в… таком сос-стоянии? — резко выдавил из себя я последние слова. — Несколько часов, — я снова завалился на кровать и поднял руку перед собой. — Твоё тело и душа адаптируются к моей силе. Нелёгкий процесс, но ты выдержишь. Ты больше не зависишь от силы Драйг, я почти оборвала все связи, кроме одной, той, что держит Вас обоих в этой жизни. Твои силы, поглощённые изумрудом, вернулись к тем, кто ими обладал изначально, но не целиком — моя змея сохранила частичку каждой из сил в твоём теле и дублировала их, воссоздав заново. Твои силы больше не имеют ограничений, какими они были после передачи тебе, — Офис поедала конфету за конфетой, не торопясь рассказывая о моих новых возможностях, которые почему-то меня не особо интересовали. — С-спасибо, — только и ответил я. Если силы, которые я поглотил у своих невест, вернулись, значит… В голове прозвучал сигнал. На удивление, из всех магических вещей, которые я успел повидать, звонок через метку очень сильно напоминал телефон — и в голове звучала определённая мелодия в ожидании, когда же я «сниму трубку». Немного усмехнувшись про себя, я подскочил на месте, показав условный знак пальцами о том, что мне нужно переговорить кое с кем, я выбежал на крыльцо и сразу приложил палец к уху — такое движение снимало «магическую трубку», позволяя переговорить с любой из моих девушек. Звонила Риас. Её любимый и родной голос был, как нельзя, кстати. — Родная? Ха… Как же я счастлив тебя слышать, Ри. Кхм, — я ухватился за голову, спускаясь по лестнице. — Привет, Исе. Как ты? Всё… Хорошо? — её голос беспокоен — она волнуется за меня, но я-то единственный знаю, что происходит. Чёрт, как же не вовремя это случилось. Я закусил нижнюю губу и спустился к воротам общежития, вышел за территорию, на общую дорогу. Поздний вечер, покрапывал мелкий дождь, но я не обращал внимания, ища, что же ответить. Правду или немного приукрашенную правду? — Ри-тян, ты же знаешь, что ничего не нормально. Я лишился своих сил, а теперь ещё какие-то перебои. Но мы достали первый из осколков силы Драйг, я поглотил его и… Он отменил все мои преобразования. Вернее, он передублировал их. Силы же Вам вернулись? — услышал мягкий хмык на мой вопрос, значит, положительно. — А у меня они остались, только что с Серафол проверяли — думаю, всё идёт в лучшую сторону. — Люблю тебя. Прости за беспокойство, в последнее время… Мне кажется, что ты всё больше погружаешься в какой-то омут. Чужие игры вроде той же Драйг — я боюсь за тебя. В конце концов, ты до сих пор обычный человек. Поэтому, Исе… — в этот момент я, наконец, замечаю фигуру, которая стоит в самом конце улицы, прикрытая тёмным плащом. Фигура объёмная, где-то с меня ростом — не двигается, но я как-то сомневаюсь, что сейчас хит-парад косплееров или писк моды на балахоны, в которых люди напоминают сектантов. Понимаю, что фигура не двигается, потому что очень внимательно следит за мной — и явно ожидает, когда же я её замечу. Оборачиваюсь, чтобы проверить догадку: глазам предстаёт фигура поближе, меньше чёрной и в белом плаще. Знакомая фигура — только плащ другой, но из-под него выглядывает всё тот же белый, неизменный спутник — кошачий хвост. Кажется, именно эта… Девушка напала на меня в Коцитусе* после переговоров, в которых я помогал Сазексу. — … Береги себя. Я всегда на связи, пожалуйста, сообщай о себе… — несколько секунд связь ещё держалась, но на ней повисло молчание — после чего Риас, не услышав ответа, повесила «трубку». Кажется, меня собираются бить, памятуя первую встречу с белым плащом, который тогда был чёрным, подумал я. В принципе, есть вариант зайти обратно в общежитие, позвать на помощь Серу, вряд ли драка будет интересна той же Офис, но в лице Розовой Сатаны поддержка была бы неоценима. Хотя с другой стороны, — фигура в чёрном балахоне неожиданно оказалась совсем рядом — зачем убегать от судьбы? Тем более, когда она так ждёт? Фигура схватила меня за руку и попыталась перекинуть через себя, но я крепко-накрепко вцепился в забор, после чего другой рукой наотмашь взмахнул появившимся в руке Каладболгом. Чёрный отскочил в сторону, показав сразу два чёрных хвоста — и это тоже была девушка, обнажённая девушка. Я отошёл от забора, встав посередине улицы и посмотрев то на белый плащ, то на чёрный. Навыком оценки я не владею, но предположу, что чёрный опытнее и сильнее белого, с учётом, как трудно в прошлый раз мне далась та битва с белым — эта будет не легче, но — у меня в запасе появилась пара новых трюков. Помнится мне, если пустить контролируемый поток святых молний через тело, можно развить неплохую скорость. Пора это проверить, заодно запускаю вместе с этим атакующий «Инь» и нападаю на белого в ожидании атаки тёмного. Её энергетические шары достаточно быстро пропадают от столкновения с магией разрушения, что абсолютно не уберегает её помощницу от ряда нападок с моей стороны. Сначала — просто атаки в слабые места, которые мне удаётся обнаружить в её защите, а затем — использование Каладболга, чтобы он приковал её белый плащ к земле. Последний удар должен был уменьшить мою конфронтацию на одного противника, но не тут-то было — белая мастерски уворачивалась, из-за чего плащ остался лежать на земле, а белая противница, которая оказалась обнажённой лоли с двумя хвостами и кошачьими ушами, теперь не стеснялась в движениях. М, некомата? Ёкаям я тоже с каких-то пор понадобился? — А теперь тайм-аут! Я хочу знать, зачем я Вам, кем бы Вы ни были! — Мы не обязаны тебе отвечать, — бросила оставшаяся без одежды некомата, которой определённо было плевать и на уже довольно сильный ливень, и на лютый холод, опустившийся на город с приходом ночи. — Ты должен пойти с нами! — Не обязаны. И я не должен — раз Вы не обязаны, — я скрестил руки на груди, а белая некомата разозлилась, сжала кулаки и с рычанием бросилась на меня. — Почему! Все! Мужики! Настолько! Тупые! — ряд атак я просто проигнорировал, нисколечки не задетый ими — а последний её прямой удар мне в лоб просто остановил, сжал её кулак и притянул к себе. Некомата потеряла равновесие, а я ударил её в лоб с головы. Не сильно, но магия разрушения делает любой удар просто сокрушительным, хотя видимых повреждений от моей добивающей атаки белая не получила. Я мягко поймал лоли на руки и положил на землю, укутав в её плащ. — Потому что объяснять надо, прежде чем в драку бросаться! — вовремя ощущаю опасность со спины — получаю несколько атак этой их шарообразной, видимо, духовной энергией, которая сталкивается с ангельским светом и растворяется. Я встаю на ноги. — А не бить в спину Вы умеете? — но чёрный балахон ничего мне не ответила. Молчит — либо немая, либо неразговорчивая, в отличие от её соратницы. Чёрная некомата явно не торопилась сдаваться, если бы вдруг не появившиеся между ей и мной Сера и Офис, завидев которых некомата сначала ринулась вперёд, потом исчезла в какой-то странной технике — и уже через секунду пропала и её напарница вместе с плащом. — Что это было? — глядя на меня бешеным взглядом, спросила Серафол. Я взмахнул рукой и бросил: — Ещё одна проблема, с которой стоит разобраться. Потом. — Хёдо Иссей, я захватила осколок плоти Драйг, который ты искал, — ох, да, точно. Столько проблем из-за одной маленькой безделушки, что я уже откровенно устал, а ведь не собрал толком ничего, кроме старого, потрёпанного временем золотого рога. — Пойдём, — Офис создала прямо перед нами врата. — Нет времени, чтобы растрачивать его зря. Тебе следует как можно скорее найти три самых мощных артефакта Драйг. Я знаю, где один из них. — ИСЕ! Я бы… Не хотела, чтобы ты уходил, но, видимо, Офис хочет помочь. Не знаю, зачем ей это, спроси у неё, — последнюю фразу Леви прошептала мне на ухо, целуя. Рядом тут же оказалась Айка, которая также притянула меня к себе и глубоко поцеловала под добрый взгляд демонессы. — Будь осторожен. Я абсолютно точно ничего не понимаю, но очень надеюсь, что ты со всем справишься. Удачи. Мы с Офис вошли во врата, тут же оказавшись… Посреди пустыни. Я где-то читал об этой магии. Магия… Драконьих Врат? Ну, думаю, бог-дракон по идее должен ею владеть. Я быстро огляделся по сторонам — солнце здесь уже встало, хотя было невысоко, тем не менее, промокшая в Японии одежда высохла всего за несколько минут прибывания в этой пустоши, пока Офис проверяла песок. — Что ты делаешь? — Она здесь. Драконья рука Драйг. Знаешь, что это за место? — меланхолично спросила меня дракон бесконечности, оглядывая пустошь совершенно отсутствующим взглядом. — Тут была первая Великая битва Великой войны — та самая, где впервые появились Драйг и Альбион. Символично, что из всех мест вашего мира, Библейский Бог выбрал именно это место, чтобы заточить руку вовеки веков. — Заточить… Руку? В каком смысле, заточить? Она что, живая? — я быстро осознал, что это не казалось таким бредовым бредом, как могло выглядеть со стороны. В конце концов, в этом странном мире много необъяснимых и чересчур непонятных вещей, которые способны сломать мозг самым ярым скептикам. — Знаешь, что ящерицы умеют отращивать собственные конечности? Далёкие родственники драконов — в отличие от самих драконов, которые не только вполне отращивали потерянные конечности, но и могли прирастить себе старые, оторванные или потерянные. Одна из лап Драйг была необычной, когда-то Драйг смогла открыть портал в один очень древний мир, но пролезть в него не осилила. Уснув от собственной лени, дракон забыла вытянуть лапу из портала, а, когда проснулась много веков спустя, обнаружила, что портал открыт. Вытянутая ею лапа была покрыта очень древними письменами, которые дали ей мудрость тёмных искусств, именно поэтому никто не осилил уничтожить ожившую конечность после смерти Небесного дракона. Её смогли только запереть, — закончила мне пересказ некой… притчи… «о том, как и где лучше не спать» Офис. И снова наклонилась к земле, к песку, закрыла глаза и, почувствовав что-то, выпрямилась. — Она внизу, — Офис снова открыла портал и перенесла нас уже в некий храм. Меня интересовал ещё один вопрос, почему же в сущности такое могущественное создание нам помогает? — Почему ты… В действительности мне помогаешь? — вместо ответа Офис отдала мне золотистый рог из плоти Драйг, за которым я столько времени охотился — не передать словами, зато вот уже очень скоро, благодаря дракону бесконечности, получу… Ожившую лапу — в своё полное распоряжение. Мы перемещались по подземелью настолько быстро, что я не успевал рассмотреть в тенях весь размах этой громадной постройки — может, это было и не нужно, в конце концов, надолго мы тут не задержимся. — Когда-нибудь ты узнаешь ответы на все свои вопросы. Если твой пытливый ум не доберётся до них сам, раньше этого времени. Мы остановились перед антрацитовой дверью — единственной дверью, освещённой бледно-зелёными огнями, по ту сторону которой что-то или кто-то дрожало в неистовом танце. Драконья лапа. Я подошёл к дверям, но ни на миллиметр не смог сдвинуть их. Конечно, они же запечатаны, но в ответ на мой взгляд Офис лишь подняла руку. На дверях выступила магическая печать такой степени сложности, что только один из использованных в ней магических кругов был сложнее, чем все заклятия, виденные мной прежде. Печать задрожала — и под давлением силы дракона бесконечности свернулась, рассыпалась искрами. Подземелье задрожало, ведь драконья лапа ощутила вкус своей свободы. — Поглоти драконий рог, — порекомендовала мне девушка, что я сразу же и сделал — думаю, она единственная, кто точно знает что и зачем следует делать. Приподняв футболку, я достал из груди изумрудную жемчужину и приложил к ней рог Драйг, который она немедленно поглотила. Несколько мгновений ничего не происходило — только живот слегка свело от волнения, но уже по истечении первой минуты мне в голову ударило головокружение. Я схватился за голову, но меня шатало с такой силой, что пришлось припасть к земле, чтобы нечаянно не упасть. В следующий миг левая рука покрылась привычной металлической оболочкой, которую когда-то сделала Драйг — под давлением рука начала прессоваться, меняться, трансформироваться — вскоре вся левая рука вместе с плечом оказалась покрыта драконьей чешуёй. Офис подошла ко мне и протянула руки к моему лицу, сначала поглаживая по нему, после чего одной рукой она провела по моему левому плечу и пошла вниз, а второй продолжала гладить меня по лицу. — Таким ты мне нравишься гораздо больше, — она мягко, но всё ещё отрешённо улыбнулась, после чего — схватилась за золотой рог, который вырос у меня на лбу. В руках у Офис появилось зеркало, в котором я высмотрел себя — левая половина тела приобрела лёгкие, драконьи черты. Даже левый глаз стал изумрудным с вертикальным зрачком. Офис обхватила выросший на лбу отросток и притянула к себе, соприкасаясь со мной губами, впуская в мой рот свой язык — поцелуй продлился несколько секунд, что вызвало во мне волну возбуждения. — Иди, время не ждёт. Она толкнула меня к дверям, которые теперь я с лёгкостью толкнул и открыл себе путь к связанной цепями драконьей лапе. Если бы этот отросток имел рот, он бы кричал и брыкался, а так — он только брыкается. Лапа была в несколько десятков метров больше меня и в высоту, и в ширину, имела тёмно-красный, похожий на вино, окрас — только ближе я уже заметил, что, как и рассказывала Офис, драконья рука была испещрена символами, происхождение которых не знала даже владелица. При моём приближении рука постепенно переставала брыкаться, словно домашнее животное в присутствии хозяина, который вот-вот её покормит. И вёл я себя, соответственно, правда лапа была больше похожа на бешеную собаку. — Тише, — в руке всё ещё был изумруд. Эту лапу нужно поглотить? — Я — твой хозяин, вернее, хозяин твоего хозяина, наверное, так будет сказать правильнее, — ничего лучше, кроме как подбросить изумруд над лапой, чтобы жемчужина поглотила её, я не придумал — поэтому так и сделал. Изумрудная вспышка ослепила меня на несколько секунд, после которых лапы, как и её цепей, больше не было на месте, а изумруд продолжал мощно светиться бледно-зелёным огнём. Снова несварение. Снова помутнение рассудка, теперь ещё тяжелее подниматься. Когда я вышел за пределы темницы, Офис увидела меня и то, во что превратилась моя правая рука. Это была уменьшенная копия драконьей руки, которую я только что поглотил — она была полностью органической в отличие от левой, которую создала Драйг. — И что? Что я теперь могу? — задал я характерный вопрос в такой ситуации. — Узнаешь, когда вернёшься домой, Хёдо Иссей. — Что? Что случилось? — мне с самого начала не понравился её тон — да и намёк слишком явный, поэтому я был уверен, что не прогадал. — Падшие, — только и произнесла Офис, после чего махнула рукой в сторону и передо мной снова открылись драконьи врата. — Иди. Мы ещё встретимся, Хёдо Иссей. И следующая наша встреча будет очень и очень скоро, — Офис кивнула, а я, прежде чем зашёл во врата, произнёс с улыбкой. — Хотел бы я поболтать с тобой подольше. Ты чертовски интересный собеседник, умеющий удивлять. — В тебе говорят гормоны, мальчик-дракон, — но мне показалось, что в глазах Офис я увидел смешинки и некую форму радости, если боги на неё способны. Перешагнув ободок портала, я вернулся домой.

Продолжение следует…