Аудиенция (сборник по "Изгою")

Все началось с Ла'му. Когда выяснилось, что Гален не солгал, сказав, что Лира умерла. Лира действительно умерла — пять лет спустя Орсон все же сообразил посетить планету еще раз, обнаружив не только убежище и потерянную детскую игрушку в нем, но и могилу. С тщательно сложенными и абсолютно чистыми костями. Именно тогда ему, наконец, доложили о регулярных исчезновениях штурмовиков на Иду. Пока лаборатории только строились, несчастные случаи происходили сплошь и рядом — климат планеты был суров, а подготовка солдат оставляла желать лучшего. Но когда комплекс был завершен, а исчезновения не прекратились, неправильность ситуации дошла даже до руководства базы. И до самого Кренника. Особенно когда исчезать стали не только солдаты, но и ученые. Впрочем, директор вынужден был признать, что «отсев» лаборантов происходил… по способностям. Именно это заставило его закрывать глаза на происходящее еще два года. Но все хорошее имеет привычку рано или поздно заканчиваться. — Гален! — Поймать Эрсо вне чистой зоны лабораторий было затруднительно, но у Орсона получилось, и он застал бывшего приятеля в его кабинете, тот был занят — расставлял букеты по вазам. Откуда на Иду взялись такие цветы — багрово-красные, с тяжелым сладковатым запахом подгнивших фруктов, уточнять Кренник не стал. Садоводство было не самой страшной причудой Галена. Любовь того… к деликатесам беспокоила куда сильнее. — Гален, — касаться рукава было немного боязно, но Орсон пересилил себя и крепко ухватил Эрсо повыше локтя, — я не буду просить тебя прекратить. Но попрошу быть аккуратнее. Я не могу покрывать твои увлечения вечно. И если информация о них выйдет за пределы базы… — Не беспокойся, любую проблему можно решить. Если подойти к ней творчески. — Гален поправил бархатистую головку цветка, чуть задержав пальцы на основании бутона. — Пообедаешь со мной? — Мой шаттл стартует через четверть часа, так что я могу разве что выпить с тобой вина, — ответил Кренник, убирая руку. Дрожь, несомненно, выдала бы его. Пусть Эрсо и знал о притворстве Орсона, но иллюзию нормальности происходящего стоило сохранять как можно дольше. Ведь от этого зависел не только успех проекта, но и его собственная жизнь. — Жаль, ты всегда отказываешься, — Гален немного расстроился, но спустя минуту уже улыбался снова. Широко и искренне. — Знаешь, я буду ждать твоего возвращения. Уверен, в этот раз сумею поразить твое воображение. — Не сомневаюсь, — Орсон вымучил ответную улыбку и поспешил откланяться. Его ждала очередная инспекция добывающих предприятий, грозившая, судя по полученным с мест отчетам, затянуться на несколько месяцев. И Кренник еще не решил, так ли сильно он хочет вернуться на Иду. Или предпочтет не возвращаться никогда. К сожалению, ответ на данный вопрос нашелся без его участия, ведь за неделю до даты планируемого возвращения директора комплекс по переработке кайбера почтил визитом гранд-мофф Таркин. Кренник спешил изо всех сил, но опоздал на два дня. И, толкая ладонью старомодную вращающуюся створку двери, он ожидал увидеть что угодно. Но к открывшемуся его взгляду зрелищу все равно оказался не готов. Полутемный зал утопал в запахах: к душному аромату увядающих цветов примешивалась тонкая нотка изысканного парфюма и дразнящий запах сырого мяса. Орсон сглотнул и шагнул вперед, к застывшим по обе стороны длинного стола фигурам. То, чем Эрсо решил украсить сегодняшнюю трапезу, действительно поражало воображение и притягивало взгляд против воли — лежащая на заполненном льдом блюде отрезанная голова Амеса Уравана (Гален отмечал его консервативный взгляд на проблему питания кристаллов еще год назад.) Она, лишенная верхней части черепа и своего естественного содержимого, служила вазой — свешивающиеся через край аккуратного распила тяжелые бутоны казались венком, сплетенным неловкой девичьей рукой, но только имя этой девы было Смерть, а руки принадлежали гению. Кисти самого Уравана лежали рядом, и приданная им перед заморозкой форма создавала впечатление, что покойный ученый пытается сжать пальцами виски. Остальные части того, что когда-то было ведущим специалистом по реакторам на гиперматерии, лежали на соседних блюдах, превращенные в изысканные деликатесы. Гален, казалось, проигнорировал застывшего на пороге Кренника, аккуратно разминая вилкой содержимое собственной тарелки, в котором Орсон безошибочно узнал его любимое блюдо — тушеные под белым соусом мозги. И снова услышал произнесенные много лет назад слова: «Не стоит ограничивать себя дурной пищей, друг мой, умный человек куда лучше шаака. А стоит столько же, если не дешевле…» Тогда Кренник первый раз задумался о том, насколько ценен для Галена он сам. И не наступит ли день, когда он окажется не за столом, а в тарелке. Судя по сегодняшнему гостю Эрсо — миг этот был пугающе близок. «Окажется ли один хищник по зубам другому?» Гранд-мофф, словно угадав, что думают сейчас именно о нем, отвлекся от аккуратного намазывания тоста и одарил Орсона нечитаемым взглядом. — Входите, директор, не стесняйтесь, — в обманчиво ровном голосе Таркина таилась насмешка. — Сегодня вы гость… а не блюдо. Кренник заметил, как дрогнула рука Галена, сжимающая длинную двузубую вилку, и как затвердели плечи. Орсон подошел к пустующему стулу, перед которым не стояло никакого прибора, и ухватился за спинку. Заставить себя сесть он так и не смог. Не сейчас. Сервировочный дроид подкатился к нему, вопросительно пиликнул и вместо тарелки водрузил на столешницу бокал, который тут же наполнил густым красным вином. Директор взглянул на каплю, стекающую по тонкому стеклу на кипенно-белую скатерть, багровое буйство цветов и стиснул челюсти, борясь с тошнотой. «Гален, зачем ты это делаешь? Зачем ты делаешь это… так?!» Гранд-мофф немного помолчал, придирчиво изучил тост и продолжил свою речь, не обращая внимания на нарастающую нервозность собеседников. Или, наоборот, наслаждаясь ею. — Вас, доктор Эрсо, погубят не ваши сомнительные гастрономические пристрастия, а ваше чувство собственности. Вы так хотели владеть жизнями дорогих вам людей единолично, что были шокированы случайной смертью собственного ребенка. Такая милая девочка… как же ее звали? — Джин. — Пальцы Галена чуть сдвинулись, сжимая вилку поудобнее. Орсон с трудом подавил желание закрыть глаза, зная, что неизбежно произойдет дальше. Не все гости Эрсо уходили от него своими ногами. Некоторых выдающийся ученый уносил сам. В сторону холодильника. — Верно, — Таркин подался чуть вперед. — Звездочка, Звездная пыль… фрагмент которой вы до сих пор носите с собой. В кольце. Взгляд Кренника метнулся к охватывающей мизинец Галена полоске серого металла. Нарочито грубое, украшенное фрагментом чего-то, что Орсон всегда считал окаменевшим деревом, кольцо было единственной вещью, которую Эрсо забрал с собой с Ла'му. Только вот носил он его обычно на шее, пряча цепочку под формой, а на руку надевал только во время таких вот ужинов. — Надо полагать, ваша жена не оценила вашу страсть по достоинству, за что и поплатилась. А другу вы и вовсе не стали ничего говорить. — Таркин откровенно развлекался, любуясь темнеющим от ярости лицом Галена. — Позволите взглянуть? Вилка мелькнула в воздухе так быстро, что Орсон увидел лишь смазанный росчерк. А потом воткнулась в столешницу, пришпилив к ней протянутую в приглашающем жесте сухую ладонь губернатора. — Как ожидаемо… Треск мощного разряда слился со слабым стоном и грохотом бьющейся посуды. Гален рухнул вниз, на стол, дернулся в агонии и замер в последней судорожной попытке дотянуться до ненавистного человека. Но человека ли? Парализованное тело больше не подчинялось ему, и только в широко раскрытых глазах еще тлели огоньки неприкрытой злобы. Сервировочный дроид застыл рядом, угрожающе вытянув манипулятор с шокером. Но второго разряда не понадобилось. — Не обольщайтесь, доктор Эрсо, вас ждет не смерть, а очень интересное будущее. — Таркин с приглушенным шипением выдернул вилку, осмотрел и отбросил в сторону, после чего тщательно обернул пострадавшую кисть салфеткой. — Из уважения к вашему вкладу в проект, вас я тоже сервирую в цветах. Но только тело. А вот мозг… Таркин протянул здоровую руку и постучал беспомощного противника по лбу. — Мозг продолжит свою службу. Ведь, как показывает нам пример лорда Вейдера, выдающегося человека нездоровье вовсе не ограничивает. А наоборот… раскрепощает. Гранд-мофф оттолкнул стул, поднялся на ноги, взял из подтаявшей «вазы» бордовый цветок и обернулся к Креннику. — Цените мое расположение, директор, ведь вы мне, в отличие от вашего друга, нужны целиком. Галактика страдает не от недостатка гениальных ученых, а от недостатка умелых организаторов. — Да, губернатор. — Орсону удалось не дернуться, когда вымазанный красным стебель занял место рядом с его кодовым цилиндром, а на белой ткани кителя расцвело грязное пятно. Он даже сумел справиться с голосом, задав единственно уместный в данной ситуации вопрос: — Желаете выслушать доклад немедленно, сэр? — Да, пожалуй, — улыбка губернатора была острой, как лезвие забытого им на столе ножа, — раз уж с обедом мы закончили. Выдохнуть Кренник смог, только когда двери за ним захлопнулись, отрезая от прошлой жизни навсегда. По крайней мере, ему очень хотелось в это верить.