***
Справа от Лагерты показалась фигура Бьерна, но не одного. Впереди шел силуэт, облаченный в длинное темное серное платье, видимо женщина. Ее волос не было видно, видимо, голова накрыта платком. В полутьме не разобрать. Да собственно никакой белизны лица, или блеск доспехов, пояса. Нет. Черная накидка свисала чуть выше колен. И как она идет? — Подай мне эль, скорее! — прикрикнула Лагерта. Что это было жест жестокости или показуха? Девушка приблизилась к трону и протянула маленький подносик. — Сколь. — и ехидно улыбнулась, поднося к губам кубок. Ивар услышал хохоток от этой немногочисленной толпы. — Это подарок тебе, сын Рагнара Лодброка. Я его долго хранила, никого к нему не подпускала. Бьерн подтолкнул девушку в спину и отнял поднос. — Мне не нужны рабыни. — кивнул Ивар. — Эта тебе понравиться. Я уверена. — Я не повторю ошибок Лагерта. Ивар, прихрамывая, двинулся к трону. Девушка стояла все так же неподвижно. Стражники Лагерты остановили Ивара в шагах десяти от нее. — Ну, я жду. — усмехнулся викинг. Лагерта кивнула, и Бьерн поднял плотное покрывало. Лицо девушки открылось, но глаза опущены в пол. — Подними глаза! — приказала воительница, но девушка не подчинилась. — ТЫ ОГЛОХЛА, СМОТРИ! — Бьерн ткнул вновь девушку в спину. Девушка взмахнула и ресницы устремились вверх, открыв небесно-яркие глаза. Этот цвет был настоль ярким, что виден был даже в тусклом свете факелов. Ивар затаил дыхание. Знакомые черты лица, но никак не мог вспомнить от кого. — Красивая, но меня не интересует. Молода слишком. — Я не подарю ее тебе. Это просто сюрприз. Девушку вновь закутали под покрывало. — Что за дар, Лагерта? Столько лет. Да еще и не меч, ни топор. Что за дар? — Не узнал, не узнал старый волк. Ничего. Это не страшно. Бьерн ударил ее через покрывало. — Не смей! — крик громкий пронзил тишину, заглушив треск факелов. — Не смей! Убью. Ивар опустил глаза и увидел юношу лет 14, который полз на руках, подталкиваясь одной ногой на земле. А вторую просто волочил за собой. — А тебе мало? — усмехнулся Бьерн. — Пусти, сказал. Не рабы мы. — Ну, зачем так Бьерн. Все таки родня. Ивар, казалось «потерял» воздух. Не хватает, жжет в груди. Тати бы сказала, что это душа мечется и болит. Бьерн толкнул девушку в спину, указывая, что ей надо уйти и повел в шатер. Мальчик пополз на ними. — И теперь не понял, сын Рагнара Лодброка? Ивар помотал головой и пустил его. — Да, коротка твоя память. Ивар почти задыхался. Грозно викинг пошел по направлению к трону. Зубы скрипели, в голове туман и ненависть. — Не подойдешь. — улыбнулся Бьерн. Улыбка редкое явление для старшего сына Рагнара. Но он улыбнулся со злобным оскалом, повернув голову к младшему. — Ты можешь навестить их. Иволгу и Рагнара. Только не забывай — они не твои по праву.***
Ивара передернуло, и вмиг он развернулся на одной почти здоровой ноге и приставил слабую ногу. Зашагал. Уверенно, прямо, как будто всегда так ходил. Он не чувствовал боль ни в ногах, ни в спине, ни в пояснице. Он мчался в этот шатер, и казалось до него сотни миль. В горле пересохло, а глаза застелил туман. Раздвинув полотно, Ивар шагнул внутрь. Там немного место, у противоположной стороны от входа лежанка, на которой на животе лежал мальчик. Левая нога была вынута из-под одеяла. Девушка, скинув верхнее убранство, осталось лишь в теплом закрытом платье. Она чем-то растирала его ногу и завертывала в тугие тряпки. — Вот куда ты лезишь?! — поучала она брата. Увидав викинга, девушка отпрянула и, вскочив на ноги, подняла накидку. — Не трудись. Не стоит. — Простите, но Лагерта не позволяет на меня смотреть никому, кроме брата. — Мне позволит. — Почему? — в глазах девушке выразилось недоумение, и даже презрение к калеке. — Не бойся. — усмехнулся тот, прочитав ее мысли во взгляде. — Тебя не отдают за меня замуж. Это не то. Девушка чуть улыбнулась, уголками губ. — Что с ним? — указал кивком головы на мальчика. — Расплата за побег. Мы пытались убежать. Поймали. Лагерта сказала, что если мы еще попробуем сбежать, она сломает ему вторую ногу. Ивар закрыл глаза и со злостью стукнул костылем по земле. — Сама? — Нет. Духу бы не хватило. — Плевать. Она не посмеет, клянусь, больше тронуть вас. — Почему? — Много вопросов. Займись братом. Я решу вопрос с вашей свободой. — Как? — Не твоя забота. Ивар развернулся и вышел из шатра. Воздух холодный, изо рта пар. Втянув его ноздрями, не почувствовал холода. Горело внутри, то ли от обиды, то ли от ненависти. Опять. Как всегда, когда дело касалось Лагерты. Снаружи никого. Все разошлись. Ивар даже хмыкнул от разочарования. Надежда была на то, что после выхода из шатра его точно схватят и посадят в погреб. Но, нет, ошибался. Тишина. Лишь пару факелов освещающих дорогу. Значит надо искать. Ивар кивнул Хвитсёрку, который стоял неподалеку от шатра и брат присоединился с Ивару. Они молча двинулись в дом конунгов и кьюн. Конечно, в зале было пусто. Поздняя ночь. Викинг знал, где комната ее. Для чего он «сдал» ей Каттегат? Для всего этого Ивар сдался? — Я думала, ты проведешь рядом с ними ночь. — услышал он знакомый и ненавистный голос. — Они мои. — Доказательства прав? Есть выкуп? — А Каттегата тебе мало? — Ивар резко развернулся на голос. Почти в полной темноте Лагерта сидела на кровати, расчесывала волосы. — Я тебе его отдал. — Я сама взяла его. — Черта с два! Я позволил тебе. Не воевал за него, только из-за того, что Тати просила. Она просила не нападать на Каттегат. Я выполнял ее просьбу. — Ты думаешь, я тебе его сдала бы без боя? — Не думаю. Но его я выиграл по праву крови Рагнара. Верни мне их. — Я хорошо к ним относилась. — Я заметил. — съязвил Ивар и со скрежетом зубов выпалил: — Я дам тебе выбор: кому из твоих внуков сломать ноги! Лагерта засмеялась. — Да, ты стал шутником за эти годы. Тебе идет.***
Ловкое движение Ивара и один из его ножей вонзился Лагерте в плечо. Кьюна вскрикнула, и комната наполнилась привкусом крови. — Почему не кричишь? Не завеешь на помощь? — лисьим тихим голосом промурлыкал Ивар. — Пришло время покориться судьбе. — Судьбе? В моем лице? Сам Один дал мне разрешение. На твою жизнь. Ему достанется твоя смерть. — Я знала, что погибну от рук сына Рагнара. Это написано на линии моей судьбы. — Знаешь, я бы убил тебя, не задумываясь, а затем умылся твоей кровью. Только тогда мне бы стало легче. С моей души упал бы огромный булыжник. Я бы обрел свой покой, свой причал. Но теперь вопрос в другом: столько лет грезив Каттегатом, прибыв сюда, я понял, что он мне не нужен. Совсем. — Не нужен? Только я? — Уже не уверен. Я обрел свой дом, свой причал. Холодный, серый, одинокий, но свой. Когда была семья, мой дом наполнялся смехом, радостью. Потом погрузился во мрак. Этот причал стал холодны и одиноким. — Да уж, никогда не думала услышать такие слова от тебя. — Так ты отпустишь их? — Что в замен? — Неприкосновенность. Я не стану мстить не сыну не внукам, после тебя. Лагерта рассмеялась. Тихо. Бессмысленно, опустив голову. — Хорошая сделка. — Выгодная. ТЫ же знаешь, что я это сделаю. Открыто или тайком, не важно, я сделаю. Я привык сдерживать обещания. — Я помню, Ивар Бескостный. — И так твой ответ? Лагерта молча взглянула ему прямо в глаза. Нет, они уже не были такими голубыми. Они выцвели, потемнели. Прошествии лет не пощадили и его лик. — Время всех меняет. — прошептала она. — Почти всегда. — ответил Ивар, улыбнулся, посмотрел на нее пристально, развернулся и пошел прочь. Вслед за ним, как и всю эту прошедшую жизнь шли верные люди — семья: Хвитсёрк и Поси, которая, и после смерти Тати осталась в Йорке при Иваре.