проблемы взаимо(не)понимания.

Можно было подумать, что всё стало хорошо. Но даже не близко. Не-а. Точно не в этой жизни. Чонгук мелодрамы вообще-то не очень хотел, но как бы его и не спрашивали. А Тэхён вот, например, хотел ласкового преданного котёночка вместо ревнивого и вспыльчивого мужика. Не очень-то совпали ожидания, по большей части. Поэтому причин для скандалов стало в разы больше. И это не здо́рово от слова совсем. У них отношения скачут как антилопы, только увидевшие хищника. Бегут со скоростью света, запинаются друг о друга, лишь бы не быть съеденными. Их мотыляет из стороны в сторону как уголовника, убегающего от пуль полиции. Влево, вправо, подпрыгнуть, нагнуться. Но не как в веселой видеоигре, а в реальной жизни, когда страшно и ноги не держат. Прекрасно, если бы их жизнь была такой же простой, как сюжеты из Animal Planet или National Geographic, где всё легко и просто, без пафосных речей и закатыванием истерик, но Тэхён теперь главный герой сериалов для домохозяек на CBS Drama, и просто Discovery, как ему ещё не дали премию гильдии актёров. Хорошо бы, если их жизнь была бы такой же интересной, как овервотч, а лучше какая-нибудь легкая романтическая новвелка с хорошим концом, но у Чонгука теперь вся жизнь как сраный Call of Duty, потому что фразу «ты должен» он теперь слышит не только от менеджеров, и не только по поводу музыки. Здорово бы, если их жизнь была блокбастером, но это всего лишь какой-то третьесортный артхаус, где на три часа фильма только изображение члена и нарезающей круги мухи. Потому что это скучно, грустно и иногда тянет блевать. Скучно из-за одинаковости сценария, по которому они с Ви ссорятся, когда чёртов хён сначала специально выводит макнэ из хрупкого душевного равновесия, а потом обижается, что за это его не похвалили и не подарили медальку. Грустно из-за того, что каждый раз им обоим плохо настолько, что сердце болит, а Тэхён начинает рыдать и вести себя еще более драматично, чем в его «спокойном» состоянии — театр одного актера (хотя двух, на самом деле, Чон тоже хорошо умеет играть). А желание блевать от того, что вся эта вакханалия длится пару месяцев, и она такая стабильная, что даже застрелиться не выход — Чонгук почти уверен, что после смерти он попадёт в ад, где всё продолжится. Более вероятно, что, когда Гук умрёт, Тэхён пойдет за ним и в преисподнюю, как Орфей за своей Эвридикой, но не для того, чтобы освободить, а чтобы доставать его вечность. Это подбешивает очень. Не то, чтобы Чон думал, что у них с хёном легко будет. Характер у него не самый простой, а у Гука и того хуже, наверное. Тэ упрямый и обидчивый, приставучий до жути и экстраверт сотого уровня. Такой, что достанет даже мертвого. Если уж Юнги смог зацепить… А Чонгук, конечно, тоже как осёл себя ведёт, но обижаться долго — это не про него, а от общества людей он устаёт, даже если это любимый хён. Они и так вместе круглые сутки семь дней в неделю, но Тэ будто залезть в него хочет, чтобы близко-близко, чтобы одно целое. А Гук даже если и умиляется от таких попыток Тэхёна сделать из них подобие сиамских близнецов, но никак не может выдержать висящего на шее хёна на постоянной основе. Даже его умения и способности такое не выдержат. Взять всё это, выходит, что им и так сложно было, без всех вмешательств со стороны. А сейчас всё настолько плохо, непонятно и нестабильно, что выть волком хочется от тянущего и болящего предчувствия, что конец близко очень. Они ругаются так часто, что запоминать мирные дни уже не получается — они все перечёркиваются, перекрашиваются чёрным после каждой ссоры. Тэ лезет, Гук не сдерживается — в итоге всё общежитие вверх дном, а королева драмы идёт выкидывать его вещи из комнаты. У Чона жизнь не сахар, как можно понять. А в это ещё хёны лезут и менеджеры. Встают на одну из сторон, и группа на два отряда делится. На младшего, Юнги и всех остальных, потому что Тэхён, оказывается, манипулятор с опытом, и строить обиженную невинность у него получается на отлично. Выставить Чонгука бесчувственным сухарем, который игнорирует свою детку и обижает её холодностью и равнодушием? Ещё бы. Наплести в три короба про оскорбления, когда Чон только «прилипучку» упомянул? Выполнено. Сделать так, чтобы даже плюшка Чимин перестал с ним разговаривать? Любимое дело. Плюсом — блядские нуны из стаффа тоже думают, что Чонгук без их советов и дня не проживёт. И носом все тыкают, что он такой плохой и злой. «Тебе нужно быть мягче, Чонгукки». А он для хёна уже максимальную «мягкость» включил, вот только не понимает никто. Чонгук Тэхёна укачивает почти что на ручках, когда тому кошмары снятся, терпит его слишком крепкие объятия во время сна, покупает ему всякие дорогие и ненужные штуки, кормит его чуть ли не с ложечки, гладит по шее нежно, когда хён смотрит на него так ясно, что ещё пару дней для младшего трудно увидеть что-то другое, перед глазами только Тэ и его невозможная эта улыбка. Чон пытается, правда, как может. Но для слишком изнеженного лаской мальчика этого всегда недостаточно. Ви-хён какой-то невозможный уже, бесит сильно, потому что совсем не осознаёт личное пространство младшего. Раньше несильно в глаза бросалось, но теперь Гуку нужны передышки, чтобы мозг отдохнул от всего этого обнимательного кошмара. Но Тэ в упор не видит степень усталости младшего, не хочет понять это — главное, чтобы ему одному комфортно было. Эгоист чёртов. Ещё и дуется потом днями за это… Хёна просто слишком много, и сердечко ещё вообще-то маленького Чонгука это выдержать не в состоянии. Каждый раз на износ бьётся, когда Тэ залезает к нему на колени, прижимаясь всем телом, когда тот гладит мочки его ушей, а потом кусает, когда заставляет буквально дышать не воздухом, тем самым который азот и кислород, а только Ким Тэхёном. И это совсем-совсем не хорошо. Ещё немного и Чон минуту не сможет без него провести — умрет, задохнётся, сердце остановится. Сердечная атака будет. Даже больничка не спасёт. Доктор скажет, что у него тэхёно-зависимость, хроническая усталость, сдвиг по фазе, шизофрения немножечко, больная спина и растяжение на лодыжке. Избежать этого проще простого. Чонгук буквально в минуте, чтобы из группы уйти — уехать в лес егерем и не видеть больше никогда ни хёнов, бесящих с каждым днём всё больше и больше, ни менеджеров, которые давят ответственностью и смотрят как на предателя родины, ни толпы фанатов, которых Чон любит вообще-то, но даже они начали на нервы действовать. У Гука уже в голове не мысли, а крики фоном семь дней в неделю, потому что на концертах, на улицах и дома тоже — орут. Но если фанаты встречают с радостью, то в общежитии обычно конфликты на конфликтах. Тут даже не в них с Тэ дело, по большей степени. Нет, они ругаются, конечно, но парни и в друг друге умудряются найти что-то такое, за что зацепиться можно было и мозг ложечкой выесть. Джин, например, с Юнги больше недели не разговаривает по причине, достойной только тупеньких комедий с левого канала на телевидении. Он сам это объясняет как «ты опять не помыл за собой посуду, я вам тут не уборщица, в конце концов, ты взрослый человек, можешь положить свои шмотки с пола в шкаф, как же ты бесишь». Юнги фак показал, на этом и успокоился. Ему положить, что там старикан себе надумал. И это на самом деле проблема важнее. Потому что Шуге-хёну доктор бы прописал антидепрессанты и пиздюли. Первое из-за апатии и нежелании существовать, второе из-за абсолютно наплевательского отношения. А Джин ходит злой, но в общежитии благодаря ему стало в разы чище. Держит в страхе всех любителей насвинячить — даже старший хён может быть пугающим, оказывается. Но несмотря на всю эту напускную злость за дурацкий совершенно повод, Чонгук уверен, что Джин злится на Шугу за сволочизм, как бы глупо это не звучало. Юнги как бы сокджинов сосед, а доверие у него нулевое, получается. Не рассказывал, что лапшу на уши Тэхёну вешал, что помешался на нём окончательно (тэхёно-зависимость вообще-то у многих людей наблюдается), что не забыл его, даже когда уверял, что всё в прошлом, не делился особо переживаниями и совета не спрашивал. А Джин, между прочим, самый взрослый из них, опытный, и Мина своим другом считал. Когда тот соврал насчёт ситуации с Гуком, и так помешанный на теме «а что делают мелкие, когда никто не видит?» Джин поверил, конечно же. Потому что добрый и доверчивый. А ещё потому что считал, что Юнги не обманет, он же друг, брат, сосед по комнате, любимый собутыльник и просто хороший человек, который о них о всех переживает и заботится. А потом так же поверил, что Шуга с Тэ опять «задружил» по доброте душевной, а не по причине отъезда здравого смысла в отпуск. Волшебные пиздюли Чонгук хёну уже прописал, а вот с антидепрессантами пока напряженка. Но Юнги успешно заменяет их сигаретами и долгими грустными взглядами в небо. А потом уезжает гладить Холли, и, наверное, жаловаться ему на свою нелегкую жизнь. А жизнь и так была не слишком простой, но теперь кто-то врубил высокий уровень сложности, который не просто на пять из пяти, который «пиздец» при вариантах «просто», «средне» и «трудно». Трудные хёны, трудные дни, трудные мыслительные процессы. Чонгук себя даже на английском таким ущербным не чувствовал. Недосказанность в атмосфере летает чаще и лучше, чем американские спутники на пике своего развития. У ребят развития никакого не наблюдается, они застопорились на прохождении одной миссии под названием «сохраняйте мир и спокойствие». На одном месте топчутся и не могут отыскать древний артефакт, который бы решил эту проблему волшебным образом. Единственное, что ребята сделали это распределение ролей. Стражником безмятежности автоматически был выбран Намджун, но тот как-то не спешит разруливать ситуацию. Раньше лидер всегда разговаривал, чуть ли не головой о стену бился, но всегда в итоге мог достучаться до каждого. Сейчас у него будто руки опустились, потому что с таким он не сталкивался никогда. Джун, конечно же, не сильно одобрял отношения младших, даже когда они ещё сопливыми были. Даже тогда злые взгляды макнэ и его чуть ли не «пойдем, выйдем, хён», когда Тэ уделял время кому-то другому, казались не просто дружеской привязанностью. Даже тогда руки Тэхёна будто вросшие в плечи, шею, уши Чонгука казались не просто гипертактильностью. Но, как говорится, не пойман — не вор, поэтому особо никто не предъявлял. А у Намджуна в голове даже мысли не возникало, что младшие и вправду решатся на что-то большее, чем скиншип. Он сейчас жалеет немного, что на корню всё это не пресёк. Потому что у него абсолютный ноль понимания ситуации. Тэхён истерит постоянно, Чонгук злой как чёрт, они то орут на весь квартал, то показательно игнорируют друг друга, то запираются в ванной на час-полтора. Там, конечно, тоже орут, но хоть воду догадываются включать, чтобы всем не было так неловко. Неловко всё равно очень сильно — у Тэхёна голос громкий до ужаса. Чимин предпочитает вставать на сторону лучшего друга, поэтому ссорится с макнэ просто за компанию. Ругает его за всё плохое, отчитывает как маленького. Но это делает из Тэ менее мерзкого пакостника, поэтому Минни, наверное, лекарь. Не только для Тэ, на самом деле. Он и Юнги поддерживает, и Хоби, и Джина с лидером. Для Шуги он делает кофе и иногда гладит по волосам, и хоть хён и делает вид, что ему противно, ему на самом деле очень нужно чьё-то внимание. Юнги у них играет за призрака, потому что прозрачный уже совсем от недосыпа, недоедания и от сигарет своих, но по сути в конфликты не лезет — не видно его, не слышно. Для Хоби Чимин уделяет время на выходных, и они вместе ходят в кафе, чтобы поговорить по душам. Что у них там в «душах» Чонгук вообще не ебёт, но они всегда приходят чуток обречёнными, но немного счастливыми. Хосок считается оборотнем, потому что у того настроение от злого берсерка до милого солнышка в последнее время прыгает быстрее, чем чонгуково сердечко при виде своего Тэтэ (даже когда тот злится). Для Джина Пак стремится помогать на кухне при первой просьбе уставшего хёна. Они там готовят, убирают, сплетничают, наверное. Гук на кухню теперь редко в такие моменты заваливается — всё равно еды не дадут — статус «любимого макнэ» утерян. У Сокджина персонаж — альтмер*, потому что у него просто магическая способность при ссорах говорить такие обидные вещи, что аж голова кружится. А ещё потому что в последнее время по старшему хёну видно, что всех остальных он считает дерьмом. А вот к лидеру у крошки Чимина совершенно особенное отношение. Он его жалеет даже больше, чем Тэхёна своего ненаглядного, носит ему чай, кофе, потанцуем в студию, где Джун запирается почти каждый день, чтобы, видимо, не участвовать в битве за жизнь и здравый смысл. Сидит у него там до посинения, чтобы тому не было скучно, а потом ждёт до ночи, когда тот придёт и наконец-то ляжет спать. Чонгук не хочет приписывать свою ориентацию абсолютно ко всем жителям этого дома, но это как будто передаётся воздушно-капельным. Пидорасов, по крайней мере, у них действительно много. К слову о них — Тэ он бы назвал лесным эльфом. Он красивый и тонкий, будто вышедший из страниц какого-нибудь фэнтези, он отличный вор — потому что украл его сердце, душу и заодно всё свободное время, а ещё тот подчиняет своей воле «животных», которые у них там живут, и заставляет всех их просто грызть Чона за малейшую провинность. Уставший после восьмичасовой тренировки не погладил хёна там, где ему хотелось, а сразу лег спать? Расстрелять. Не выдержал внимание Тэ, который забирался ему руками под футболку, когда Чонгук пытался написать музыку? Убить на месте. Отказался пойти в клуб поздно ночью, когда менеджеры ясно дали понять, что им определенно точно никуда нельзя выходить? Как ты живешь такой противный, Чон Чонгук? И для взбалмошного эльфа лучшей парой стал бы такой же эльф, чтобы интересы совпали, или на худой конец маг, чтобы кастовал для него всякие ништяки вроде успокоительного зелья (оно ему очень надо). Но Чонгук даже близко не волшебник, у него способности чудеса творить закончились на возможности петь. Он воин обычный. Сражался практически, чтобы пробить себе дорогу к славе, трудился до седьмого пота, чтобы чего-то достичь. За Тэхёна, наверное, тоже воевал, когда с Мином разобраться пытался. Однако, даже такие сильные бойцы как Гук могут не выстоять. Особенно когда против тебя все остальные персонажи в их маленькой игре. *** Задание Чонгука на сегодня — не проебаться в очередной раз. Хотя бы сегодня. Пожалуйста. Они сидят и смотрят какое-то тупое шоу все вместе. Тэхён липнет к его плечу, а с другого боку каким-то хером забыл Юнги. Чон думает, что для Шуги вроде бы не очень приятно находиться рядом с ними, но тот сидит спокойненько себе — лицо кирпичом, хотя в передаче недурно шутят. На диване с ними ещё Хосок поместился, поэтому уши Чонгука с одной стороны краснеют от низкого шепота Тэ и его поглаживаний, а с другого в трубочку сжимаются от смеха и криков Хоби-хёна. Они совсем нечестно играют. Чимин на полу рядом с Джином что-то жует. Даже лидер не в студии своей, а на креслице рядышком. Семейная идиллия. Всем весело, все спокойны, будто бы на немного позабыли о своих претензиях друг к другу. А Чонгук забыть не может. Потому что одна тэхёнова рука на его бедре начинает перемещаться к «точке невозврата», а другая гладит его шею, слегка задевая ногтями мочки ушей и играясь с сережками. Гук говорит себе не смотреть на хёна сейчас. Потому что знает, что увидит сейчас ебаную бездну в его глазах и намекающую улыбочку, когда без слов понятно — кому-то уже не терпится. Младший прекрасно знает, что сопротивляться такому хёну не может, да и не хочет, если честно. Но от шоу прошло минимум минут десять, они только-только уселись, Чонгук только-только успокоился, что вот сегодня обойдется без эксцессов. А Тэхён опять начинает. Мало ему, что ли. Чонгук и так утром специально пораньше встал, чтобы успеть сделать хёну очень хорошо на пару дней вперед. У младшего уже натирает всё и сил нету никаких. Ни чтобы начинать это заново, ни чтобы сопротивляться. Фанатки называют его кроликом, а Чонгук уже в одном взгляде Тэ, чтобы подтвердить свою принадлежность к семейству зайцевых. Но тотемное животное макнэ вообще-то не кролик ни разу, скорее орёл, потому что тот хищник от бога и просто «вижу цель — иду к цели». А для орла «охотиться» за своей добычей по триста раз на дню как-то затратно. Ему и раза теперь хватает. У них вроде уже прошёл тот период, когда только-только дорвался до сладкого и съел весь торт за раз. Ну, у Чона прошёл. У Ви, похоже, всё начинается только. И Гук на самом-то деле не сильно против, но когда работаешь почти сутки, а на сон и отдых остается часов четыре-пять, то по его пирамиде потребностей идёт сначала поспать, потом поесть, а потом уже выполнять потребности из пирамиды хёна. Он бы ему эту пирамиду засунул в интересное место, только чтобы тот перестал гладить почти возле ширинки и дышать на ухо. Мантра в голове у младшего в лучших традициях буддизма: «не смотреть, не смотреть, не…». Ну, чёрт. Мантры не помогают. Выдержка не помогает. Хён со своими блядскими глазищами тоже не помогает совершенно. Совсем-совсем нечестно. Гук на Ви пялится, пытается ему передать ментальное сообщение вроде «не отстанешь, я тебе сделаю так больно, что завтра на дэнс-практике опять будешь ныть». У Чонгука взгляд злющий-презлющий, а рука Тэ, которая секунду назад уже почти залезала в его штаны, в захвате сильных пальцев макнэ. Тэхён в ответ улыбается и двигает бровями совершенно по-идиотски. Сообщение не отправлено. Абонент находится вне действия сети. — Идите уже в комнату, ребятки, — со смешком говорит Юнги, — А то мы скоро тут заискримся от вас. Только Мин находит эту ситуацию забавной. Потому что всем остальным неловко до жути. Потому что все остальные абсолютно не хотят видеть их брачные игры, а потом знать, зачем они ушли на середине просмотра и чем там занимаются. — Я хотел досмотреть передачу, — шипит Чонгук, продолжая сжимать запястье Ви. Он вообще не помнит, о чём там идёт речь, он и не смотрел её по сути — пытался сконцентрироваться, чтобы не выйти из себя. И не зайти куда-нибудь случайно. Взгляд Юнги говорит сам за себя — «кого ты тут пытаешься наебать, дружочек». Лидер прибавляет звук на телевизоре, будто давая понять, что всё, дискуссия закончена, делайте, что хотите, но без конфликтов тут. Чимин с Джином внезапно начинают трещать насчет какой-то участницы шоу, в перерывах заполняя рот недавно принесенными чипсами. Хоби вместе с телевизором громкость тоже увеличил — ор теперь аж звенит в ушах, но Юнги смеется вместе с ним, и это вроде бы хорошо. Опять сценка как из рекламы майонеза — мама, папа, детоньки, ужин и всё замечательно. Выбивается сраный КимТэ, который уже не просит глазами, серьезно умоляет, пальцами свободной руки цепляясь за колено младшего. И это уже из недетской рекламы на закодированном платном канале, который, Чонгук, конечно же не смотрел никогда. Только интернет или секретная папка на компьютере Намджун-хёна. А ещё специальное пособие под боком. Которое сейчас нужно прочитать. У Тэхёна на лице совсем счастливое выражение, когда Чон тянет его за руку с дивана. Он облизывает свои губы, кусает их, и не может держаться, потому что вау, он опять довёл Чонгука до бешенного состояния и сейчас собирается почувствовать всю его жестокость и любовь на себе сполна. Они доходят до коридора, а Тэ, который жмется со спины и хихикает пьяно, говорит, что очень соскучился. У Чонгука на место злости и раздражённости приходит восторг — хёну его мало даже когда они проводят вместе целый день. Пиздец мило. Гук прижимает его к стене, чтобы близко-близко, как хён любит, и спрашивает с ухмылкой в самые губы что-то вроде «правда скучал?», а Тэхён, послушный мальчик, кивает часто-часто и в глаза заглядывает преданно. Когда тот тянется за поцелуем, Чонгук смеется и чмокает его в нос. Тэ начинает хныкать и за шею притягивает. Умеет просить. Он очень любит целоваться, правда. Особенно так медленно и нежно, как это делает младший теперь. Он прикусывает его подбородок, не прекращая улыбаться. Потом переходит на шею. Не нежно абсолютно, укусы болючие до жути, а Чон даже языком проходится только по больным местам. У Тэ почти истерика и непрекращающиеся просьбы «поцелуй меня, поцелуй», что вызывает улыбку ещё больше. Тэхёну нравится доводить младшего до злости, а потом задыхаться от его грубости. Чонгуку нравится смотреть, как его ласковый хён перестаёт соображать и только сладко стонет. Из дальней комнаты кричат, чтобы они уже закрылись где-нибудь или они не побоятся и вместе скинутся Тэхёну на кляп, потому что «ну имейте совесть, дети, вы даже телик перекрикиваете». Тэ краснеет ещё больше и носом зарывается в чонгуковы ключицы. Тот тихо смеётся, поглаживая своего малыша по волосам. Ви стыдно, хотя до этого он не боялся трогать его прямо при всех, но этот хён не поддается никакой логике вообще. Своей собственной, если только. Чонгук продолжает смеяться, и Тэ в ответ кусает его за кадык — тоже больно. Идея с кляпом показалась отличной. Они всё же доползают до комнаты, и пока Тэхён снимает футболку, Чонгук захлопывает дверь. Всё равно слышно будет, конечно. Но он надеется, что хёны догадаются прибавить громкость до максимума. Потому что по Тэ видно, что сдерживаться он не будет. В глазах ноль осознанности, рот приоткрыт, и он ещё так мило тянет ручки к Чону. Ну что за ребёнок. Чон всё еще верит, что когда-нибудь он точно сделает хёна взрослым. Он же не зря каждый день пытается. Сейчас ещё раз попробует. Они долго возятся на кровати, одеяло скатывается на пол, а Тэхён хнычет и шипит. Но Чонгук сегодня хочет немного помучить хёна за свои трудные недели и пошатанное здоровье. Тот уже без белья, у него раздвинуты ноги, он выгибается и уже почти плачет. Чон продолжает двигать рукой, а потом останавливается, видя, что Ви уже близко. Он лижет его живот и чувствует пальцы в волосах, которые давят вниз. Единственное, что Чонгук слышит это своё имя и слово «пожалуйста». Тэ произносит это так красиво и интимно, что у младшего сильнее напрягается член. Идея с кляпом показалась отвратительной. Возможность слышать потрясающий тэхёнов голос — новая чонгукова религия. А КимТэ его личный бог. У Тэхёна имя будто заело на пленке, а операционная система выдает ошибку на ошибке, потому что, когда Чон спрашивает, что Тэ хочет, тот продолжает повторять «Гукки», растягивая гласные. Он поднимает бедра вверх и дергает чонгуковы волосы в руках. Младший отлично понимает такие намёки, но поиздеваться ему никто не запрещает, и он снова задаёт этот вопрос, продолжая целовать низ его живота. Рука у Чона вся в тэхёновой смазке — липкая и мокрая. Хлюпает при каждом движении, и Чонгук очень хочет её слизать, но Тэ вдруг подрывается вверх, сводит свои коленочки и стонет протяжно. Рука у Чона стала ещё мокрее. А ещё немного больно, потому что зажало между ляжками резко. Но Тэ такой трогательный и чудесный со своими осоловелыми глазками и красными щечками, что ему можно простить даже грязную теперь руку. Чонгук всё-таки собирается испачкать его сильнее немного позже. Он всё же облизывает. Ну не привык он себе отказывать. Тэхён выдыхает и всхлипывает. Зажимается весь, пытается вылезти, потому что слишком чувствительный там. Говорит, что он не может больше и «Чонгук, уйди». А Чонгук не уйдет, потому что вообще-то у него открылось второе дыхание или какое там за день — четвертое? Хищник собирается поймать свою добычу ещё раз, чтобы та наконец-то успокоилась и перестала его раззадоривать. Воин собирается завоевать своего темпераментного эльфа, в который раз, чтобы тот перестал использовать против него запрещенную магию. Он не достает смазку, потому что хён и так течет сегодня сильно, да и наказать же его как-то нужно. Входит сразу же, крепко вжимаясь бедрами. Тэ поёт для него фальцетом, берёт самые высокие ноты, а потом переходит на бас, когда Чон начинает толчки. Ви сжимает его ногами, запрещая двигаться, потому что больно очень. Но Чон мягко отодвигает его ноги, отводит прилипшую мокрую чёлку со лба и целует, снова начиная толкаться. Хён шипит, но позволяет. Не признается никогда, что любит вот так, когда жёстко. Но Чонгуку признаваться не надо, он и так знает всё на отлично, по одному выдоху или движению может сказать, как Тэ себя чувствует. Это уже не просто привязанность и не просто любовь — это единение душ даже, разумов, сердец. — Я так сильно тебя люблю, — шепчет он, когда чувствует, что Тэхён снова собирается кончить. Тот выдыхает и подставляется под поцелуи, у него дорожки из слёз на щеках и уставшая довольная лыба. Хён ему не отвечает. Чон знает, что тот его любит. Любит, сто процентов из ста, точно любит. Тэ откидывает голову на его плечо, когда младший удобно устраивается на кровати, и гладит его по запутавшимся волосам. Чонгук решает обсудить его выебоны, которые портят ему жизнь, потому что сейчас отличный момент — Ви спокоен, удовлетворён и у него определенно нет сил, чтобы устраивать очередную истерику. — Почему ты продолжаешь меня доводить? У нас же всё только нормально стало, да, с менеджерами получилось по-тупому, но теперь то…  Тэхён кладет ладонь на его рот, а его взгляд меняется на печальный и немного виноватый. Он молчит долго-долго, а потом выдаёт совершенно потрясающее «я проверял просто». У младшего в мыслях пустота. Даже не пустыня с перекати-полем, а просто вакуум, космическая дыра черная, куда засосало мозг чёртова Ким Тэхена. — Что ты, блять, проверял? У хёна глаза туда-сюда бегают, он избегает смотреть на макнэ, перебирает края простыня своими тонкими пальцами и не может сказать ответ вслух. Потому что не знает. Он элементарно не был уверен, что они с Чонгуком будут вместе долго — он ужасно категоричный, жадный и просто… просто слишком Чонгук. И хотел посмотреть, справится ли тот с таким Кимом или убежит сразу в кусты. Тот не убежал, конечно, молодец. Но сейчас смотрит на него с таким уничтожающим взглядом, что страшно очень и вообще зря всё это было. — Ты мне не веришь, хён? Опять? Я думал, что мы это проходили уже, — сквозь зубы цедит Гук, поднимаясь на кровати. У него просто в голове не укладывается, как после всех танцев с бубном в ситуации с Юнги и тем фактом, что они менеджерам всё рассказали, Тэхён продолжает в нём сомневаться. Мама маленькому Чонгуку всегда говорила, что самое важное в отношениях — это доверие. А у них его, получается, нету. Чон-то своему хёну доверяет. Он ему жизнь свою перевязанную подарочной ленточкой готов вручить, а тот нервирует специально, чтобы что-то там себе доказать. Идиот феерический. Если так и дальше пойдет, то младший к своим двадцати поседеет совсем. Он закрывает глаза руками и опускает голову. Тэхён рядом старается не дышать даже — понял, что виноват, неужели. Но извиняться не спешит. Тяжелое молчание давит на виски. Хочется вернуться в начало и никогда не задавать этот вопрос. Но Гук идиот тоже, поэтому спрашивает ещё один. — Ты думаешь, что мы будем вместе через год? Через три? Через пять? Ты всё ещё будешь со мной и научишься мне доверять? Вопрос дурацкий абсолютно. Но младший — идеалист немного, и хёна своего так любит, что да, он думает, что и через десять лет они останутся парой. Ответ уже не такой дурацкий. Ответ Тэхёна выбивает воздух из лёгких Чонгука, забирает желание жить и ставит на его место желание сдохнуть. Потому что он не отвечает — смотрит куда-то сквозь Чона. И это понятнее всех «нет» и «да» разом. В горле пересыхает, хочется плакать, выть в голос. Его ласковый мальчик хотел что-то проверить, потому что хотел сам себе доказать, что эти отношения ему нужны. Тэхён улыбается грустно-грустно и одними губами произносит «прости». Задание провалено. Последнюю миссию Чон Чонгук не прошёл.