***
Если сложить все мои похмелья за прожитую жизнь, возвести в квадрат, и прибавить ожоги с переломаными ребрами, то вы получите моё теперешнее состояние. При попытке вспомнить произошедшее, моя голова ясно дала понять, что лучше этого не делать. Я что, угодил в реактор? По крайней мере, боль, что сковала мои руки, говорила, что эту догадку не стоит исключать из списка. А вот если говорить об обратном, то лежал я на чем-то мягком. В глаза бил солнечный свет, так и норовил прожечь опущенные веки, а где-то неподалёку находился лес, об этом мне говорило пение птиц и шелест листьев. А ещё, я слышал голоса. Кажется, они принадлежалие особам женского пола. Правда было это давно. Может минут пятнадцать назад. Теперь я слышал пение. Такой красивый и нежный голосок, мне не доводилось слышать подобный ни в одной из систем галактики. Видимо, это она меня спасла. Ох, и зря она это сделала. Я прислушался. «Trot outside and you see the sunshine Something’s in the air today Sky is clear and you’re feelin' so fine Everything’s gonna be a-okay» Черт, это восхитительно. Вот бы посмотреть на обладателя этого чудного голоса, да и на «палату» в целом. Очень медленно я поднял свои веки. Солнце… чёртово солнце. Как вы догадались, план с осмотром помещения был с треском провален, из-за света, попавшего в глаза. Попытки пошевелиться тоже результатов не дали. Ребра заныли так сильно, что я невольно издал стон. Пение притихло. За это я начал ненавидеть себя ещё сильнее. Кажется, моя спасительница решила меня проведать. Звуки шагов доносились откуда-то снизу, пока не остановились в метрах четырех-пяти. Звук открывающейся двери и снова шаги, уже совсем близко. Она остановилась около меня, и сняла тряпочку, что распологалась у меня на лбу. Звук журчащей воды. Она подняла мою голову, и поднесла что-то к моему рту. Кувшин. Кувшин с водой! О боже, вот чего мне не хватало. Я принялся жадно поглощать содержимое кувшина, проливая на себя обильную часть жидкости. Находящаяся рядом особа негромко хихикнула. Как только живительная влага коснулась моего обожженного и высушенного горла, мне захотелось поблагодарить своего ангела-спасителя, но что-то меня остановило. Сам не понимаю что. Дверь захлопнулась. Я не знал, что мне делать. Одно мне было ясно: побег в моем состоянии - не лучшая идея, да и не известно, цел ли корабль. По крайней мере, меня не убили, не оставили умирать. А это значит, что тот, кто меня нашел, более чем дружелюбен. Это не могло не радовать. Ну что ж, думаю, что сон мне не повредит, сейчас лучше экономить силы.***
Уложив-таки Твайлайт спать, Эпплджек хотела отправиться домой, но взрыв, прогремевший со стороны домика Флаттершай, не дал ей такой возможности. Она, что есть сил, побежала к подруге. Кровь стучала, а висках, только бы с Флаттершай все было хорошо... Добежав до места назначения, Эпплджек впала в ступор. Метрах в пятидесяти от дома пегаски, находилось огромное горящее нечто. Это нечто имело Т-образную форму. Это было самое кратчайшее описание, которое яблочная кобылка смогла дать этой штуковине. Она обратила внимание на Флаттершай, которая волокла что-то на спине. Подбежав к своей подруге, Эпплджек подставила ей спину, и теперь, они уже вдвоем волокли «это» к домику. Уложив существо на диванчик, Эпплджек задала вопрос: «Что это… или кто?» — Я… я... я не знаю. Я вышла на улицу… а там шум… потом удар и взрыв… он падает. Я его на спину и сюда… спасибо… — прощебетала пегаска. Она принялась судорожно бегать по домику, в поисках чего-то. — Что за чертовщина? Как это вообще возможно? — ЭйДжей, я знаю небольше твоего, помоги мне его раздеть, — сказала пегаска, стягивая маску с существа, и ищя застёжки на броне. — Что, зачем? Что ты хочешь сделать? — Помочь, он ранен! Я не допущу, чтобы пришелец умер у меня на копытах! — сказала Флаттершай, наконец сняв злосчастную боевую форму. Эпплджек опешила. — Флаттершай, ты в своём уме? Ты погляди на него: на лице метка «Death», тело все в шрамах, это ещё не говоря о его общем состоянии! На спине огромная метка «ScarLord», да ещё и эта грива, заплетеная в дредды! Он же вылитый фрик! Дай ему повод и он тебя… — Эпплджек задумалась. – Так, стоп. Надписи на Эквестрийском. Каллиграфия Единорогов. Как говорила одна ее тёзка: «Все страньше и страньше». Дверь очень громко ударилась об стену. Кто-то вошёл, вернее, влетел, оставляя за собой радужный след. И у этого кого-то было очень удивленное лицо. — Так, сейчас вы мне обе попытаетесь объяснить, что тут, вать машу, произошло! — Нет времени, Рейбоу, можешь нам помочь? — спросила Флаттершай. — Конечно! О чем речь? Что я должна делать? — Сдерживать зевак. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь узнал, что у нас тут раненый пришелец, — Флаттершай обратилась к испуганным зверям. — Эй, ребята, помогите мне поставить этого милого пришельца на копыта! — собственно, никто против уже и не был. — Эпплджек, иди помоги Рэйнбоу. … Через пять минут после аварийной посадки, уже, наверное, весь Понивиль стоял около дома Флаттершай. — Так, ребята, тут не на что смотреть. Расходитесь! Это просто очередной эксперимент принцессы Твайлайт! — Эпплджек и Рейнбоу уже долго сдерживали натиск толпы. Всем хотелось посмотреть на корабль, потрогать запчасти. Но заходить внутрь никто не осмелился. Никто даже и не догадывался, что принцесса Твайлайт сейчас мирно спит у себя в кровати. … Через двадцать минут почти все любознательные пони ушли. Остались только несколько: Лира, её подруга Бон-Бон, Пипсквик и Доктор Хувз. Но ещё через час, даже им надоело, и все пони отправились домой.***
— Эмм… мистер… большой и бурый мишка, не могли бы вы поднять нашего гостя ко мне наверх? Только аккуратно и без лишних движений, иначе ребра не восстановятся, — медведь утвердительно кивнул, и взял в лапы пришельца. Далее, он поволок его наверх. Флаттершай довольно потеряла копытом о копыто, и выдохнула. Эпплджек и Рейбоу Деш зашли в дом, дабы узнать, как прошло лечение. — Ну как, жить будет? — спросила Эпплджек. — Фух… будет, — улыбнулась Флаттершай. — Так вы мне объясните, что произошло? — спросила радужная пегаска, зависнув в воздухе. На этот вопрос, за чашкой малинового чая, она и услышала всю историю от начала, до конца. Они ещё долго болтали о пришельце. Мечтали, спорили, выдвигали предположения и гипотезы. Но сон начал брать своё. Флатти глянула на часы: «2:43». — Ой, девочки, уже поздно. Ложитесь у меня. Я сейчас постелю! — Но девочки отказались, медленно, но верно, все отправились по домам.