Про любовь к котам и прочее

Юна пыхтя ввалилась в съемную квартирку. Чемодан, сука, тяжелый, она еще и устала. Но это ерунда. Теперь она студентка Сеульского университета, спасибо папе. И ему же большое спасибо, что не делить ей жилье с кем-то еще, что папу удалось уломать на отдельное, пусть скромное, но жилище без соседей по комнате. "Папа, я избалованный псих-одиночка-интроверт, я не могу, когда кто-то постоянно рядом, а ты состоятельный мужчина, можно мне отдельную квартирку снять? Обещаю вести себя хорошо, ну па-а-ап!" - ныла она, и строгий, но в целом добросердечный отец, сдался, хотя сначала говорил Юне, глядя на перебранки между дочерью и мачехой: "Ты меня достала своими истериками. Почему вы с Суен никак общего языка не найдете? Она теперь тебе вместо матери, и относится к тебе хорошо. А ты как себя ведешь? Я тебя поселю в общагу к студенткам, будешь учиться налаживать отношения с людьми". "Ну-ну, а то, что Суен с сыночком меня унизить и задеть пытаются - это ничего, это я "наговариваю" и "преувеличиваю", - с досадой думала Юна. И это было обидно. Как только отец женился через два года после смерти матери, так и стала Юна лишней в семье. Девушка огляделась по сторонам и пискнула от умиления. Все в светлых тонах, такая принцессинская, просторная квартира-студия. И свобода. Никакой Суен. Разве что сынок ее, бесячий Тэхен, будет за ней, по словам папы, "присматривать" на правах старшего. И тоже учится в Сеульском университете. Но это не беда - от Тэхена проще отвязаться, чем от мачехи. И еще - ничего, что бы напоминало о жизни и смерти мамы. Юна понимала, что ничего у нее не отболело, не прошло, а глубоко запрятано внутри щемящим чувством. Она понимала, что отцу надо жить дальше, что он не может дальше вариться в их совместной боли, что ему нужна любящая женщина, но все равно его брак с Суен по-детски воспринимала как предательство. Мама только одна, больше никаких мам не должно быть, и точка. Юна бросила чемодан и прошлась по комнате. Большой шкаф с зеркалом во весь рост. Девушка подошла к нему вплотную и уставилась в глаза своему отражению. - Привет, красотка. Теперь ты студентка, много не бухай, учись, будь ответственной, - вкрадчиво проговорила она своему отражению. Вся в черном, худощавая, маленького роста, на фоне светлой, пастельных тонов, комнаты. Суен выговаривала ей за постоянный черный шмот, из-за чего Юна огрызалась и добавляла: "Вам-то какое дело? Вы мне кто вообще? Черное выгодно оттеняет мою бледную кожу и мою стройность, между прочим!" Юна любила светлые цвета, но не в одежде. Этой Суен лишь бы докопаться, думала Юна, вот к одежде еще прицепилась. Тэхен, видя их перебранки, защищал мать, выпинывая Юну на улицу со словами: "Иди-ка прогуляйся, грубиянка, мозги проветри. Не возвращайся домой, пока не успокоишься". "Пошел ты, придурок", - зло говорила она ему и уходила куда подальше. Обида да и только. В такие моменты Юна отправлялась гулять по безлюдным подворотням, закурив сигарету в дурном настроении. Какие стремные круги под глазами. И так почти безглазая, ибо из принципа отказалась от этого тренда к переделыванию себя пластикой, даже двойное веко отказывалась делать, а тут еще и темные пятна под нижними веками. Выглядит не очень. "Это от кофе, стресса и недосыпа, - пришла она к выводу. - Но я все равно красотка". Что говорить, мама привила ей любовь к себе как к человеку, любовь к себе любой, и Юне странно и невероятно было бы что-то менять в своей внешности в погоне за эфемерными идеалами, чтобы однажды посмотреть в зеркало и не узнать себя. - Все равно красотка, - вслух повторила Юна своему отражению и зевнула. Сейчас бы пивка и поспать. Чемодан потом разберет. И время вообще уже почти девять вечера. Рубит страшно, набегалась за день со всеми этими поездами и переездами. Так, и где-то же у нее пивко заначено. Две бутылки. Юна плюхнулась на мягкий бежевый ковер и лениво подползла к чемодану. О, вот оно. Правда, закуски нет. Да и не хочется наедаться на ночь. Сейчас выпьет бутылочку под телешоу по ТВ и закемарит. А через неделю начнется учеба. Она всегда была прилежной ученицей, несмотря на свой характер, который по словам отца "опозорит его когда-нибудь до полного стыда". - Я уникальная личность, я могу бухать и сдавать зачеты на отлично, - глубокомысленно проговорила она себе, щедро глотнув из бутылки под аккомпанемент из смеха айдола и его фанаток в телевизоре. Надо придумать, чего бы такого сотворить интересного за неделю до учебы. Можно сходить на закрытую вечеринку для айдолов, например. Статус и связи отца-бизнесмена позволяют. Странно так поступать, когда ты фанатка тяжелого металла. Но будет весело. Можно будет с кем-нибудь замутить. Вон подружка Тэен говорила, что миловалась с самим Б. Б., в доказательство совместные фото на телефоне показала. Чем Юна-то хуже? - Я богатая, избалованная девица, - сказала Юна айдолу в телевизоре и отсалютовала ему бутылкой. - Да, кстати, заведу себе котика. Наконец-то. Никакая Суен не помешает. Квартирная хозяйка оказалась не против домашних животных, что обрадовало Юну. Коты - это страсть похлеще ругачек с "братцем" Тэхеном и утренних сигарет с кофе. Всякий раз, как девушка видела любую драную кошечку на улице, бежала к ней, чтобы погладить и обнять, если та давалась и не пугалась двуногой шумной особи. Юна любила маленьких милых животных и помнила, как мама делала щедрые пожертвования в приюты и питомники, брала себе на передержку кошек и пристраивала их потом в добрые руки. После смерти мамы Юна продолжила приносить уличных котов и ухаживать за ними, и мерзкая Суен запретила ей это делать. Юна прикончила бутылку и теперь раздумывала, начать ли ей вторую. Глаза слипались. - Да ну нахер, вторую завтра. Бухну и пойду айдола соблазню. Алкоголь у меня для запаха, придури своей хватает, - заплетающимся языком проговорила девушка, встала с пола, пошатываясь, сделала два неуверенных шага, хихикнула, и упала на большую кровать. Пьянела она быстро. - Удобно, - пробурчала она лицом в подушку, перевернулась на бок и обвела комнату мутным взглядом. Свет и телевизор было лень выключать. Юна сонно посмотрела в большое зеркало и удивилась странному туману и слабеньким мерцающим огонькам в отражении. - Фу. Допилась до чертиков, алкашка, - пробормотала Юна, отвернулась от зеркала и с приятным ощущением уюта провалилась в сон.