Про любовь к котам и прочее

Тэхен хлопнул дверью как можно более самодовольно, с видом победителя спустился на один лестничный пролет вниз и остановился. Всё. Теперь можно не выпендриваться. Весь раж сошел на нет, осталась только дрожь в теле и болезненное возбуждение. Он только что опять нахеровертил того, чьи отголоски будут долго отражаться эхом. Сделал хорошую мину при плохой игре - они с матерью не должны испытать последствия его необдуманного поступка. Тем более, что некоторые компрометирующие сестренку видео из клуба у него имелись, как и около пятисот ее фотографий, где она улыбается, смеется, хмурится, ест, гуляет, общается, спит, где она пьяненькая, где она задумчиво и эротично курит, где она гневно отшивает невнятных чуваков, желающих познакомиться, и при этом ее глаза горят каким-то адским пламенем или райским светом - парень так и не определился. Тэхен прислушался к звукам - не хочет ли Юна выйти из квартиры и крикнуть ему вдогонку парочку проклятий? Кажется, нет. Он медленно двинулся вниз, ощущая саднящие после непонятно откуда выпрыгнувшего бешеного кота глубокие царапины и боль в паху от вожделения. Он тихо, но мучительно простонал и, злобно топая по лестнице, пошел прочь. Он надеется, что из-за его импульсивного поступка они с мамой не лишатся того процветания и изобилия, к которому они пришли после бедности, долгов, развода матери с непутевым папашкой и полного бесперспективняка, и ради чего сам Тэхен связался договором с тем, что выше его понимания, с тем, что может его раздавить как никчемную букашку, если он даст слабину. Тэхен вышел на улицу и сел в авто. Вздохнул и упал лбом на руль. Он потянулся рукой к ширинке, сильно сжал ноющее место, закатил глаза и захихикал. "Ага, не хватало еще самоудовлетворением на виду у всех заняться, - подумал он. - Терпи до дома. Не поиметь любимую "сестричку" - это еще не самое страшное в жизни". Тэхен убрал руки от ширинки, снова тяжко вздохнул, проморгался - такая резь в глазах, словно песок кинули. Еще и утреннее солнышко такое приветливо-яркое, что аж раздражает. Особенно, когда в душе туман и мгла. Парень посмотрел в зеркало заднего вида, машинально пригладил прическу, поправил челку, закрыл глаза, снова открыл и... сердце ухнуло в пятки. В зеркале за спиной Тэхена, на заднем сиденье, сидел некто страшно бледный, с ядовито-голубыми глазами, которые прожигали Тэхена в отражении сверхъестественной жутью, и с черными волосами. Тэхен замер в ступоре, глядя в зеркало, некто в зеркале сдвинулся - и стал виден ужасный перепачканный жутким алым плотоядный рот с капающей обильно с губ кровью, словно он блевал ею, и красные подтекающие полосы на щеках. Тэхен в ужасе развернулся. На заднем сиденье - никого. Только светлые странно-радостные и обманчиво-нежные солнечные блики на дорогой коже, перепачканной кровью. И омерзительный привкус сырого мяса в воздухе. Тэхен развернулся к рулю, и испытал вторичный ужас, еле сдержавшись от громкого вскрика. Перед машиной, оперевшись широко расставленными руками на капот, самодовольно ухмылялся этот некто с заднего сиденья с кровавым лицом, и у него еще оказались руки в крови как в красных перчатках. Тэхен замер, вытаращившись на него и понимая, что вот оно и началось. Еще черный и пыльный наряд кровавого парня в старомодном стиле нагонял жути. Вековой упырь из склепа вылез... Его же предупреждали, что "всякое может быть, если справишься с той энергией и силой, об которую ломались многие люди с начала времен, то твоя правда будет". Страх происходящего сглаживался тем, что все происходило днем, при свете солнца. Но, то ли еще будет... Тэхен взял себя в руки и просто решил выйти из машины, подойти лицом к лицу к этому ужасному существу. Ведь он обещал себе, что выстоит. Ради мамы, но выстоит. И почему на этот кошмар никто из прохожих внимания не обращает? Не видят? Что, всё только для него? Только Тэхен собрался с духом, вышел из машины и... ничего. Пропал упырь. Остались только кровавые разводы на белом глянцевом капоте. Тэхен прошелся вокруг машины. Исчез. Главное, успокоиться. Тэхен же помнил то напутствие? Вот и всё. Тэхен унял дрожь. Всё нормально. И даже есть плюс - от стресса нереализованное возбуждение в теле прошло. Зазвонил телефон. - Алло, мам? Да, я у Юны был. У нее все нормально. Ну да, та еще поганка, леща ей родительского не хватает. Да нет, не пьет. Все вроде чинно-благородно. Окей, мам, я домой поеду. Да, в квартиру в центре. Спасибо, мам, ты там тоже береги себя. Да ну, какой дрожащий голос, да я просто не выспался, я с недосыпу мямлю, ты же знаешь. Ага, пока. Звони, если что. Тэхен отключился. Он снова сел в машину, уверенно развернулся к заднему сиденью, ничего там не увидел. "Окей, что нас не убивает, то делает сильней", - мысленно подытожил он. Поедет домой, ототрет с поверхностей кровь, примет душ, закажет еду, включит смешные видосики на ютьюб и порешает, как быть дальше. Лишь бы прям сейчас что-нибудь опять не вылезло.

***

Чонгук любит и женщин, и мужчин. Парней и девушек из средних и высших миров тоже любит. Всякая кровь приятна: тяжелая по вибрациям, вся пропитанная похотью или страхом, кровь жителя нижних миров или демона, легкая и питательная кровь обитателей средних уровней типа людей, кошек, джиннов, феечек, и настоящий наркотик, за которым нужно побегать, - кровь всяких там ангелов, полубогов с высших измерений, - эта публика за просто так "не дает", заслужить нужно, поунижаться или брать нахрапом, рискуя отгрести от разгневанного небожителя. Ну, можно еще влюбить в себя. Ходят истории, что такое случается, хоть и нечасто. Чонгук не рассматривал вариант "побегать и поунижаться", варианты "взять нахрапом или влюбить в себя" - вот самое то. - Присмотрел кого-нибудь? - флегматично поинтересовался Юнги, выпуская кольца сигаретного дыма в пространство. Чонгук смотрел как дым красиво тает на фоне красного неба в густом воздухе - не так, как в срединном мире людей, а фигурно и медленно. - Да, девочка там одна. Из людей. И ангел один. С первого из высших уровней. - М-м. Удачи. Не переусердствуй. Они стояли на балконе замка Юнги. Вид был живописный. Огромное заходящее черное солнце с ненавязчиво-белыми лучами над кромкой бескрайнего черного-серого переливающегося океана, графитные скалы, об которые бились темные волны, небо, стремительно становящееся из красного темно-пурпурным. Такой родной пейзаж, который Чонгук стал ценить еще больше, когда месяц проторчал в мире людей под их невыносимым белым солнцем и гораздо быстрее текущим временем, не виделся с Юнги, и все потому, что пришло стороннее эфирное возмущение из соседней молодой Вселенной, которая только-только начала зарождать в себе разумную жизнь, - да, такое бывает, Вселенные во всех точках реальности появляются каждую секунду, развиваются и испытывают все надлежащие проблемы роста. Целый месяц по исчислению срединного мира людей маги со всех уровней фиксили имеющиеся порталы для переходов между мирами и создавали новые. Чонгук уже было подумал, что застрял с людьми лет на пятьсот уж точно - настолько выброс энергии из соседней Вселенной был продолжительный и сильный. Вот так, на свой страх и риск, пока прыгаешь между измерениями или телепортируешься в пределах одной планеты или звездной системы, есть вероятность, что застанут тебя какие-нибудь энергетические флуктуации, которые могут длиться одну секунду и практически не нанести вреда никому и ничему, а можешь наткнуться на мощный выброс, да так, что снесет лет на сто в высшие миры, а вампирам там долго находиться страшно для психики и структуры личности. Чонгук отвлекся от размышлений, чтобы посмотреть на сладкого и обаятельного принца демонов - а ведь мог застрять невесть где и долго не видеть своего самого-самого, своего Юнги. - Юнги-и-и, - нежно протянул Чонгук и обнял его. - Ого. Ты опять? Много нежностей от тебя последнее время. Очеловечиваемся? - с ехидной улыбкой поинтересовался демон. - Еще чего! Чонгук провел носом по шее принца. Какой он манящий! Первая и самая сильная его любовь навеки - страстный и холодный, властный и податливый, заставляющий дрожать обитателей демонического царства, ведущий их железной рукой к неукоснительному исполнению обязанностей, но дрожащий под Чонгуком, когда Чонгук швыряет его на черные шелковые простыни, одним движением вспарывает Юнги глотку, страстно пьет из его шеи, купаясь в пурпурных брызгах, заламывает ему руки, проходится когтем по всем чувствительным местам изящного тела демона, ловит его стоны, и все это полируется оргией в крови. Вот и сейчас обманчивая флегматичность вкупе с ожиданием в глазах Юнги распаляла воображение Чонгука. Демон смотрел на него, прищурившись, затянулся сигаретой как шлюшка на трассе в мире людей. Такой вульгарный и высокомерный - сигнал к действию. Чонгук потянулся к нему, оскалив зубы, с рыком. Юнги усмехнулся, потушил сигарету о руку Чонгука, полоснул себя ногтем вдоль линий вен по внутренней стороне запястья, как они это любили, и протянул руку к бросающемуся на него вампиру. Черная ночь будет жаркой.