Наследник Лабиринта

Празднование дня рождения Гарри прошло на высоте, и гости вернулись в полном восторге. Что до Драко, то он до конца лета пробыл с другом. Нарцисса с малышами тоже не спешила покидать гостеприимный мир гоблинов, разве что ненадолго возвращаясь под сень родового гнезда. К счастью, в отличие от аппарации и камина, зеркальное перемещение было для новорожденных абсолютно безвредным. Когда леди Малфой расспрашивала об этом у короля гоблинов, тот с улыбкой ответил: - Моя прекрасная леди, не стоит беспокоиться. Наши зеркала настроены на чистой силе и с вязью чар, исключающих саму возможность причинить вред кому-либо живому. Мы издревле проводили сквозь них маленьких детей в том числе. А ваши малыши – юные маги. Прикосновение чистой силы им только на пользу. - Вот как, - удивилась Нарцисса. – Я слышала о чем-то подобном, но это было на грани суеверий. - Просто в мире людей осталось очень мало точек чистой силы, поэтому знания и ушли в область мифов и легенд. Именно из-за силы юных наследников древних семей советуют растить в родовых особняках. Это помогает с первыми вспышками магии, магическое ядро лучше формируется. - А вы большой знаток воспитания юных волшебников, - понимающие улыбнулась леди Малфой. - Стараюсь. И весь мой опыт к вашим услугам. Нарцисса снова улыбнулась. Ее до сих пор невероятно трогало, как внимательно гоблины вплоть до короля относились к детям. Неважно, были ли то маленькие гоблины, люди или маги. Некоторые знатные дамы во время прогулки семейства по парку замка деликатно просили подержать малышей, считая, что это может принести им удачу или счастье материнства. Близнецы считались двойным благословением магии. Что до Драко, то он вовсе не страдал от отсутствия родительского внимания. Скорее наоборот, радовался, что оно немного переключилось с него, как с единственного наследника и надежды рода, на малышей. Благодаря им старший получил больше свободы. В разумных пределах, конечно. И Драко наслаждался ею и обществом Гарри. На Косую аллею перед началом учебного года они тоже отправились вместе. И не просто так, а с личным сопровождением в лице короля гоблинов. Да, в силу возраста, юноши вполне могли бы справиться самостоятельно, но учитывая обстановку… Одно присутствие Джарета давало понять, что у злоумышленников нет ни малейшего шанса. Безумцев, решивших поссориться с гоблинами в лице их короля, не нашлось. Все маги прекрасно понимали, какие последствия это повлечет. Деньги у каждого ведь хранились в Гринготсе. И их потеря – наименьшее из возможных последствий. А в Хогвартс молодые люди переместились все тем же проверенным путем – через зеркало. Кажется, уже все обитатели замка привыкли к тому, что эта пара не пользуется поездом. Как и в прошлом году, еще до того, как школу наводнили ученики, Гарри вывел друга из гостиной Гриффиндора. Портрет Полной дамы, стоящей на страже входа в львятник, даже не удивился. Вообще все, что составляло суть школы: сам замок, портреты, привидения, движущиеся лестницы - более чем благосклонно относились к юному принцу и всем, кто был ему близок. Все они помнили гораздо больше. И их почтение было основано на этой памяти. Даже Пивз никогда не отпускал колкостей в адрес принца. Была и еще одна причина подобного поведения Хогвартса. Он тянулся к истинным детям магии, подпитываясь их силой, обновляя древние связи. Гарри и не думал как-то препятствовать этому. С него не убудет. Скорее наоборот. В этом году в школе ожидалось большое пополнение. Причем именно преподавательского состава. Конечно, всех безусловно затмевал кентавр Ференц. В этом году его утвердили на постоянной должности преподавателя предсказаний, класс по которым перенесли из башни на первый этаж. Кентавру непросто было справляться с лестницами. Хотя Гарри был уверен, в случае необходимости Ференц смог бы забраться наверх даже самой высокой башни Хогвартса. Сириуса также восприняли благосклонно, Слагхорна – с подозрением. Нимфадору – кто как. Она стала преподавать маггловедение, и Гарри сильно сомневался, что девушка справится. Насколько он понял, все познания о магглах у Тонкс сводились к тому, что ее отец был магглорожденным. Сам Дамблдор во время торжеств по поводу распределения первокурсников и начала учебного года не выглядел таким уж сияющим. Гарри знал, что попечительский совет устроил директору тотальную проверку в школе после доклада Амбридж. Проверялось все: и расходы на преподавателей, и общие расходы школы, и отчет о всех поступлениях денежных средств. Также проверялась безопасность учеников, подходы к их обучению и воспитанию в свободное от учебы время. Дамблдор всячески сопротивлялся, но Совет попечителей упрямо продавливал введение должности адаптолога. Его факультатив был бы обязательным для магглорожденных и маггловоспитанных учеников, особенно первокурсников, что помогло бы им ужиться в Магическом мире. А уже на втором курсе и последующих подобные занятия сводились бы к одному в неделю и носили бы консультационный характер. Дамблдор утверждал, что введение подобной ставки – лишь выбрасывание денег на ветер, деканы вполне могут и сами проводить подобную работу. Совет парировал, что до сих пор с этой задачей справлялись далеко не все деканы, а учитывая их загруженность, они не могут помогать юным магглорожденным в полном объеме. И если в этом году, из-за проводимой проверки, директор добился своего, то в следующем школу ждали еще большие перемены. Министерство в союзе с попечителями всерьез настроилось на реформу образования. Тенденции лучшей школы магии были удручающими. Репутацию спасало только то, что школы для юных волшебников в принципе редко мерялись достижениями. Иногда создавалось ощущение, что каждая просто считала себя лучшей, а соревноваться с другими – просто ниже их достоинства. А еще Сириус поведал крестнику одну интересную деталь – многие портреты предыдущих директоров отказались разговаривать с Дамблдором и всячески его игнорировали. Видимо, было за что. Сам крестный узнал это напрямую от одного из портретов. Так уж вышло, что Финеас Блэк когда-то был директором Хогвартса, но лояльность его по-прежнему принадлежала главе рода. В общем и целом учебный год готовил много сюрпризов. Посоветовавшись, Гарри и Драко решили продолжить, так сказать, совместное проживание. Поттер не желал отпускать друга, который давно стал кем-то большим, «на растерзание» слизеринцам. Днем да, но не ночью. В подтверждение своих слов юный принц вручил Драко ключ на длинной цепочке. - Что это? От чего? – спросил Драко, когда Гарри собственноручно повесил подарок на его шею. - Ни от чего, - улыбнулся Поттер. – Это артефакт. Точнее, портключ с моей личной доработкой. Тебе достаточно сжать его в кулаке и пожелать оказаться в моей комнате. И бац – ты дома. Так гораздо удобнее, чем каждый раз звать Хатти, хоть он и с удовольствием помогает и тебе тоже. - Здорово! Но ведь в Хогвартсе запрещены перемещения. - Не все. Границы барьеров размыты. К тому же, замок ко мне благоволит и сам подсказал лазейку. Можешь смело пользоваться. Никаких неприятностей не произойдет. - Конечно, я тебе верю! Просто было любопытно. Спасибо! - Всегда пожалуйста. Да, Хатти взял шефство и над тобой. То есть в шкафу ты всегда будешь находить нужную одежду, а остальное для отвода глаз будет находиться в слизеринской спальне, в сундуке. Вот только открыть его сможешь только ты, ну и Хатти. Я защитил все твои вещи особыми чарами. Надеюсь, ты простишь мне подобное самоуправство? - Пф, конечно! Спасибо. - Пожалуйста. Ты же знаешь, что твое благополучие для меня – все. - Правда? – тронутый словами Гарри, Драко взял его руки в свои, и ему было плевать, насколько сентиментально они сейчас выглядят. - Разве еще есть сомнения? – Поттер как бы между прочим обвел большим пальцем перстень на руке Малфоя. - Нет. На это Гарри лишь снова улыбнулся и поцеловал Драко, которого про себя давно называл родным. После все же отстранился, хотя соблазн продолжить был очень велик, и сказал: - Идем. Пора встречать друзей. Хогвартс-экспресс, наверное, уже прибыл. - В самом деле. Надеюсь, моим сокурсникам Реддл не дал никаких новых указаний. - Не думаю. Северус бы узнал. - Скорее всего. Если только этот змеемордый параноик не придумал что-нибудь иное. - Вряд ли кто-то решится это воплощать здесь. Побоятся магического отката от Хогвартса. Это ведь не просто красивые слова, которыми Северус пугал тех четверых. Замок… как бы это выразиться, очень хорошо ко мне относится. И, соответственно, ко всем моим друзьям тоже. Просто многие маги забыли, что значит особа королевской крови и древние клятвы. Хотя в истории Хогвартса написано много полезного. Но большинство просто предпочитает не помнить. Правда, не буду лукавить, часто это нам только на руку. - Козырь в рукаве? - Ага. Вон, Дамблдора сколько тыкали носом в его невежество. Так нет же, так и не подумал хоть как-то расширить свой кругозор. Пф. Даже думать о нем не хочу! - И не надо. Идем? - Да. Покидая комнаты, Гарри снова запустил заклинание - «проверку» против следилок и прочего. И снова она пару раз среагировала. Ну совсем ничему жизнь директора не учит! Покачав головой, принц взял друга под руку и вышел. Что до Волдеморта, то он и правда затаился, если можно было так сказать. Все лето он не тревожил своих последователей. Те Пожиратели, что находились с ним неотступно (сложно иначе, так как Темный лорд разместился непосредственно в их поместье) то и дело находили его погруженным в глубокую задумчивость. Белла подсмотрела, что сначала он очень много времени проводил с пророчеством. Будто бы даже разговаривал с ним. С того самого момента, как шар из министерства попал ему в руки, Волдеморт стал странновато себя вести. Конечно, он и раньше не являлся апологетом стабильности и здравого ума, но тут… Весь его задор и энергия как-то разом поутихли. Будто под конфоркой огонь убавили. Да, Реддл по-прежнему глобально мыслил и от мирового господства не отказывался, вот только это приобрело более спокойные формы что ли. Конечно, никто даже и подумать не мог, чтобы напрямую обратиться к Волдеморту с вопросом, что произошло. Хотя, если бы он соизволил ответить, то Пожиратели узнали бы много нового. Реддл ощущал ужасное смятенье на душе. Расколотая ранее на несколько частей, сейчас она вдруг стала ощущаться совсем по-другому. Это пугало и, почему-то, радовало тоже. А еще мучали воспоминания прошлого. Многие моменты Волдеморт переживал, как в первый раз, и бесился от невозможности что-либо изменить. Это сводило с ума или рождало беспричинную ярость. Порой Реддлу казалось, что, раздираемый всем этим, он просто развалится на части. Новое тело тоже порой подводило или требовало странного, и было совершенно непонятно, что с этим делать. Волдеморт перерыл тучу книг, но нигде ничего подобного описано не было. Видимо, безумные, решившие пойти подобным путем возрождения, если и находились, то записей о своем состоянии не оставили. Все это очень усложняло общение с Темным лордом даже тем, кто относился к приближенному кругу. Создавалось ощущение хождения по тонкому льду. Неизвестно, пройдешь либо рухнешь в ледяные глубины. В середине сентября уже все Пожиратели имели «счастье» убедиться, что Темный лорд очень изменился за лето. Все вызванные столпились в зале перед импровизированным троном и наблюдали за Реддлом. Тот сидел с таким видом, словно вокруг вообще никого нет. Затуманенный взгляд, поза абсолютно погруженного в свои мысли человека, и Нагини, свернувшаяся возле ног хозяина. Да, змея тоже изменилась. Она стала вялой и вовсе не такой разумной, как ранее. Понимала и исполняла только прямые приказы на серпентарго, временами словно с трудом узнавая хозяина. Большую часть времени змея предпочитала спать в теплом месте. Бывало, Тому приходилось прилагать немало усилий, чтобы дозваться ее. Их ментальный контакт тоже стал работать с перебоями. Конечно, Реддлу было невдомек, что все эти изменения связаны с тем, что артефакт притянул все частички души обратно в хозяина, и все они рвали его изнутри, пытаясь снова стать единым целым. Вот только собрать все осколки вовсе не значит создать целое. Тем временем Том встрепенулся, словно резко пробудившись, и обвел мутным взглядом присутствующих: - А, вы все здесь? Зачем? Вопрос вызвал тягостное молчание. Никто не рискнул напомнить Темному лорду, что тот сам их вызвал. - Ах да, - тем временем Реддл все-таки что-то вспомнил. – Давненько мы не собирались вот так… Похоже, вы все расслабились за это время. - Мы готовы выполнить любое ваше приказание! – немедленно отозвалась Белла, падая к ногам Волдеморта. Ее обожание всегда было на грани фанатизма. - Это хорошо, хорошо… - Реддл встал и стал прохаживаться возле кресла. Один раз он даже, кажется, наступил на кончик хвоста Нагини. И если раньше змея непременно вскинулась бы, то сейчас лишь подобрала свою единственную конечность, что-то прошипев, словно в полусне. – И все же, вы должны знать, что наши враги не дремлют. Наша задача – опередить их. Как обстоят дела в министерстве? Ну? - Внешне все спокойно, милорд, - решился ответить Мальсибер. – Насколько я знаю, пытались сместить Фаджа, но у Дамблдора ничего не вышло. - Дамблдор… опять этот мерзкий старикан! – Реддл резко остановился, и в его голосе заклокотала ярость. – Он и этот Поттер… Поттер-Поттер. Пророчество все-таки указывает на него. И необходимо разобраться… Северус! - Да, мой господин. - Ты здесь, хорошо. Наблюдай за Поттером. Я жду подробного доклада. Мальчишка не так прост. И я хочу знать о нем все. Равно как и о действиях старика. - Слушаюсь, мой господин. Но Дамблдор весьма скрытен и ни с кем не делится своими планами. Я слышал, что маги, которые очень долгое время его знали, говорят, что директор мнит себя Мерлином. - Он все-таки сошел с ума? - Нет. Это скорее уровень его амбиций. - Вот и разберись. И что с предателем Люциусом? - Он не сможет укрывать себя и близких вечно! – выпалила Белла. – Когда-нибудь он подставится! - Тогда подстройте ему ловушку, - после некоторого «зависания» буркнул Волдеморт. – Расслабились, как я посмотрю. Только и ждете указаний от меня. Если я все буду решать сам, то зачем тогда вы? Темный лорд вперил в Пожирателей испытующий взгляд, но прежде чем они нашлись с оправданиями, внимание его уже ускользнуло обратно, куда-то внутрь себя. На какое-то время в зале повисла гнетущая тишина, во время которой большинство гадали: последует ли вспышка гнева или пронесет. Но вот Волдеморт опять «включился» в действительность. Снова обвел тяжелым взглядом присутствующих, после чего обронил: - Да-да, Люциус. И Поттер. Пророчество ясно говорит… Выполняйте. Всем ясно? - Да, господин. - Пошли вон. Тут уж дважды никому повторять было не нужно. Пожиратели буквально растворились черной дымкой. Ради этого хозяева поместья даже антиаппарационный купол выключили. Похоже, даже фанатичная Белла стала опасаться Темного лорда. Уж очень сложно поддерживать того, у кого семь пятниц на неделе. А в голове и того хуже. Конечно, едва вернувшись в Хогвартс, Северус рассказал о встрече и задании Волдеморта Джарету. Король гоблинов воспринял все довольно философски: - Все так, как и должно быть, - заверил он любимого. – Раны души Реддла заживают и, естественно, это очень болезненный процесс, приводящий в разлад весь организм, особенно разум, который и до этого-то не страдал стабильностью. - Удручающее зрелище, - согласился Снейп. – Но как быть с заданием? - Очень просто. Мы подумаем, и решим, чем ты можешь обрадовать ущербного ныне Темного лорда. Конечно, не менее полугода ты будешь героически «выполнять» задание, собирать материал. А может и дольше. И уж потом… Я догадываюсь, что Реддл почерпнул из пророчества и какая информация его устроит. Он некоторым образом зациклен на двух фигурах: Гарри и Дамблдора. Вот в сторону последнего мы и постараемся сместить акцент. Пусть считает, что Альбус развернул бурную деятельность против него, а Гарри – лишь его оружие. Тем более старикан всеми силами старается создать такой имидж. Должен же он хоть на ком-то сработать. - Да уж, - усмехнулся Северус. – Какая жестокая ирония. - Они оба этого достойны. - Более чем. - По этой же причине я пока повременю с подарком Дамблдору. Всему свое время. Нехорошо, если Альбус сойдет с дистанции раньше Тома. - Согласен, - кивнул Снейп, после чего все-таки предположил: - Ты надеешься, что ситуация подождет до своего… окончательного решения год-другой? - Так скажем, ни к чему подгонять развязку, - не стал отрицать Джарет. – Да, Гарри уже сейчас может сделать то, что должно. И сделано это будет как надо, не сомневаюсь. Вот только… Это заставит его миновать тот рубеж, после которого нет возврата. Возврата к юношеской беззаботности, я имею в виду. - Как же смерть Квиррелла? - Тут другое. Его гибель – практически несчастный случай. А убийство Реддла – замысел. Магией крови не получится воспользоваться бездумно. Такие поступки меняют тебя навсегда. - Ты прав, - кивнул Северус. – Может, нам стоит самим разобраться с Реддлом? Теперь, когда крестражей у него нет… - Думаешь, я не думал об этом? Да, крестражей нет. Все куски души собраны в Томе, но они не цельные. Авада или еще какое убивающее проклятье может спровоцировать хаотичный разрыв связей между этими кусками, и Реддл не просто развоплотится, а буквально разлетится на несколько частей. Лови их потом. Лича, коим стал Том, очень непросто уничтожить. А так как в Реддле течет кровь моего сына, то Гарри сможет уничтожить его раз и навсегда этой связью, не дав кускам души сбежать. Я хотел бы, чтобы был иной путь, но… - Понятно, - вздохнул Северус, обнимая короля гоблинов. – Тогда будем тянуть столько, сколько сможем. - Вот именно. Хотя все мне подсказывает, что больше года это не продлится. Зельевар не стал спрашивать, откуда у Джарета такие догадки. Он и сам ощущал нечто подобное. Порой напряжение ситуации просто разливалось в воздухе, даже удивительно, что другие не могли этого чувствовать. Их главная задача – всецело оказывать поддержку Гарри, и не давить на него при этом, конечно же. Принц был чертовски умным юношей, и сам все прекрасно осознавал. Что до самого Поттера, то насколько он был благодарен отцу и близким за их поддержку, настолько же недоумевал от действий некоторых членов ордена Дамблдора. Главным элементом хаоса, конечно же, являлась Нимфадора Тонкс. Просто удивительно, как с такой феноменальной неуклюжестью она смогла стать аврором. Кажется, она могла разрушать одним своим взглядом. Девушка постоянно все задевала, цеплялась рукавами, мантией, волосами, украшениями за все, что только можно и нельзя. Если не задевала, то спотыкалась. Хогвартс спасало только то, что степень разрушений, как правило, была незначительной. Большинство «лечилось» банальным «репаро», и тем не менее. Слизеринцы, а потом и все остальные ученики с легкой подачи Драко стали за глаза называть Тонкс «Мисс тридцать три несчастья». Даже Гермиона, наблюдая за тем, как Нимфадора выпутывает вилку из волос (Вилку! Из довольно короткой стрижки!) проговорила: - Их надо было свести с Треллони. Они созданы друг для друга. Одна любит предсказывать несчастья, а другая их создает. Эта фраза вызывала дружный смех, даже Невилл заметил: - Очень точно подмечено! Даже Северус как-то обмолвился Гарри: - Я был просто счастлив, когда эта мисс «Злой рок» окончила обучение. По сравнению с ней антиталант Лонгботтома в зельях – сущие цветочки. Удивительно, но училась Тонкс неплохо. Просто рядом с ней никогда нельзя было быть уверенным ни в чем. Как ни странно, но с возрастом эта «способность» усугубилась, а не сошла на нет. - Ничего странного, - возразил Поттер. – Видимо, это просто откат из-за того, что ее мать отлучили от рода Блэк. Магия защищает всех своих детей, но чем старше они становятся, тем защита меньше. Вот и… - Вот как… - Ей бы помог какой-нибудь банальный амулет удачи. Но, похоже, сама Нимфадора не считает это такой уж проблемой. Что ж, ее право. Честно говоря, меня больше беспокоит, что она постоянно отирается рядом со мной. Если по заданию Дамблдора, то он как-то странно представляет мою защиту. - В чем именно странность? – тотчас насторожился зельевар. - Хм… Как будто ее задача не защищать, а… флиртовать со мной, что ли. Может, я просто утрирую… Она же встречается с Люпином, разве нет? - Сложно сказать. Тонкс определенно нравится оборотень, вот только взаимна ли эта симпатия… С Люпином никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Я присмотрюсь к ней. В отличие от декана, Драко, которому Гарри тоже озвучил свои подозрения в один из вечеров, сразу заявил: - Ничего тебе не кажется. Это недоаврорша к тебе клеится! - В смысле? - В прямом. Я тоже это заметил. Эти ужимки, попытки дотронуться, подсказать, помочь… Прости, конечно, но это не охрана. Вон, тот же Кингсли или Снейп – они тебя охраняют. Присматривают издалека. А эта… - Как же Люпин? - Хм. Может, у нее влечение к странным существам было и прошло. Или Дамблдор опять что придумал. Раз с Уизли не получилось, то почему бы не подсунуть Тонкс? Она опытнее, а уж способности метаморфа значительно расширяют… возможности. - Фу. Это… это же низко! – Гарри аж всего передернуло. – Ей самой-то не противно? - Почему? – пожал плечами Драко. – Ты же не старик, не урод. Наоборот, прекрасный принц, прямо как из сказки. Не то что облезлый волчара. Конечно, Люпина можно героически спасать, а это Тонкс определенно нравится. Но директор уже убедил почти весь орден, что ты тоже нуждаешься в спасении. - Гадость какая. До твоих слов я даже не задумывался об этом, - снова поежился Гарри, и Драко немедленно его обнял. Во-первых, чтобы поддержать, поделиться теплом, и во-вторых, заявляя свои права. Вслух же сказал: - Прости. Я не хотел тебя расстраивать. - Ты-то тут не при чем. Просто я не понимаю - зачем это Альбусу? Драко грустно улыбнулся. Его друг был еще так наивен в некоторых областях. Очень не хотелось разрушать эту невинность, но неведение могло быть опасно, поэтому слизеринец ответил: - Действия директора в какой-то мере можно объяснить. Тебе шестнадцать, буйство гормонов и все такое. И секс, отношения, могут стать очень серьезным рычагом давления. - Не на всех же, - возразил Гарри. - Не на всех, - согласился Драко. – Но Дамблдор всегда мыслил усредненно. Практики древних семей в этой области от него всегда были скрыты. - Какие практики? - Просчет магической совместимости будущих супругов, например, - как о само собой разумеющимся ответил Малфой. – С самого рождения ребенка родители присматриваются к нему. При достижении им школьного возраста делается первая проверка на возможную совместимость. Вторая – в день семнадцатилетия. Если магическая совместимость подтверждена, то заключается помолвка. И никаких внебрачных связей, особенно у девушек. Да и юношам тоже нужно действовать с оглядкой. - Как-то несправедливо… - посетовал Гарри. - Века практики выработали… способы разумно обходить все ограничения, но девушки по определенным причинам более уязвимы. А несовместимость магии чревата рождением сквиба. - Звучит логично, - согласился Поттер. – Но как же любовь? Драко улыбнулся вопросу и, теснее прижав к себе Гарри, тихо ответил: - Считается, что магия именно любовью благословляет угодный ей союз. Так, например, было с моими родителями. И с твоими, скорее всего, тоже. Ну, я имею в виду Джеймса и Лили Поттеров. - Но моя мама была магглорожденной. - Значит, ее ввели в род, как новую кровь. Так время от времени поступают практически все чистокровные семьи. - А как же тогда твоя тетка Белла? - Их несовместимость, вернее слабость мужа, выяснилась только после брака, - объяснил Драко. – К тому же, тут такая ситуация… Это был союз по договору. Изначально за Лестрейнджа должна была выйти сестра Беллы – Андромеда. Но она пошла против воли родителей, выбрала магглорожденного волшебника и сбежала с ним. Сигнус же был человеком чести и, раз обещал дочь Лестрейнджам, то во что бы то ни стало решил сдержать обещание. Не одну, так другую. Вот и вышло, что вышло. - Печально. - Увы. Но, прошу, не стоит считать нас чудовищами, помешанными лишь на селекции и на продолжении рода. Просто чистокровные в этом отношении осмотрительнее, так как осознают последствия. А, возвращаясь к нашему директору, он просто не принимает это во внимание. Считает, что раз в свое время удалось провернуть нечто подобное с весьма недалекой Молли Прюэтт, то и со всеми остальными сработает. - Он виноват в том, что Молли стала Уизли? - Ну как виноват… Дамблдор просто не разъяснил ей последствия этого решения. Тот, кто вступает в семью предателей крови, разделяет их проклятье. Если, конечно, это не прямое дитя магии. А Артура уже тогда директор видел в своем ордене. - Откуда ты все это знаешь? – удивился Гарри. - Отец рассказывал. Разбор ошибок на доступных примерах, так сказать. Еще в бытность первых разговоров «о птичках и пчелках». Ну и чтобы я еще при поступлении в школу знал, что к чему. Да и предательство крови у Уизли связано с нашей семьей. - Истории рода? - Они самые, - кивнул Драко, потом серьезно посмотрев на друга, добавил: - Я рассказываю это не чтобы напугать. Я знаю какой ты невероятно сильный и храбрый. Просто… будь осторожнее. Этот мерзкий Дамблдор с его не менее мерзкими идеями… Убил бы! - Ш-ш, - Гарри придвинулся совсем близко к юноше, так что их лбы соприкоснулись. – Все равно у него ничего не получится. Мое сердце прочно занято. Тобой. Драко позволил себе довольную улыбку, а потом поцеловал своего принца. Вот как у него так получалось? Одним словом, одним жестом развеять все сомнения, согреть душу. Определенно, их знакомство тогда, перед первым курсом, лучшее, что только могло произойти. А Тонкс внезапно потеряла всякий интерес к Гарри. И вообще, почти не замечала его. Как ни удивлялся подобному поведению Дамблдор, да только поделать ничего не мог. Секрет был прост – вмешался крестный Поттера. Не так давно он отменил решение родни и снова принял Андромеду в род, правда, младшей ветвью, но зато со всей ее фамилией. Будучи главой рода, Сириус обладал немалой властью над всеми его членами. В данном случае оказалось достаточно одного разговора и одного артефакта. И неуклюжесть Тонкс тоже уменьшилась. Планы директора рушились, подобно карточному домику. Да и вес в обществе претерпевал изменения отнюдь не в лучшую сторону. А ведь еще каких-то пару лет назад все было по-другому. Сейчас же коллегия судей, сговорившись, сослалась на какую-то внутреннюю проверку, мол, по результатам которой действия Альбуса подлежат большим сомнениям, и предложили сложить с себя полномочия верховного судьи Визенгамота. Мол, так будет лучше. В противном случае суд вынужден будет провести открытую проверку и, вполне вероятно, отстранением от должности Дамблдор уже не отделается. Сказать, что директор был взбешён – это очень скромно обрисовать ситуацию. Он готов был рвать, метать и бросаться проклятьями. Образ доброго, мудрого и могущественного мага, выстраиваемый десятилетиями, едва не полетел в тартарары. Выдержки хватило только взять паузу на принятие решения и срочно ретироваться домой. Старый дом, заклятый еще на сдерживание магии Арианы, принял на себя вспышку гнева светлейшего мага. Обстановке был нанесен сильный урон, кое-что даже не подлежало восстановлению. С трудом взяв себя в руки, Дамблдор сразу же кинулся по старым связям. Наводить справки, узнавать, что разнюхала эта траченная молью коллегия. Оказалось, все началось еще со времени оправдания Сириуса. Его жалоба запустила целую цепь процессов, взбаламутивших общественность. И из этой «мутной воды» стали показываться на свет разные темные делишки Альбуса. А уж когда стали разбирать дело сомнительного опекунства над Гарри… Кингсли посоветовал Дамблдору соглашаться на уход с поста главы Визенгамота, во избежание, так сказать. Альбус готов был послать его с такими советами, но когда почти то же самое сказал Аластор… Про себя осыпая всех судей Визенгамота и особенно министра проклятьями, Дамблдор «милостиво» согласился с их предложением, сославшись на то, что слишком стар для столь ответственной должности и у него много дел в школе. Удалось даже договориться, что в газетах об этом событии сообщат лишь одной строчкой. Как бы между прочим. Мол ушел в отставку и все. В память о былых заслугах Альбуса, Визенгамот пошел ему навстречу. Все равно все, кому надо, были в курсе истинного положения вещей. А то, что об этом не будет знать широкая общественность, так, может, оно и к лучшему? Правда, все это не очень-то утешило Дамблдора. Он строил грандиозные планы по своему возвышению в мире магии, а тут… Какие-то мелкие сошки, которых и в расчет-то брать было ни к чему, вдруг мешают. Хорошо хотя бы в школе пока все шло по намеченному плану. Половина членов ордена теперь находилась при нем, неотступно наблюдая за Поттером. У мальчишки просто не осталось шансов увильнуть от своей великой миссии. Придет час и он, Альбус, направит его в нужное русло. Оставалось надеяться, что и Волдеморт не станет тянуть резину. Честно говоря, затишье со стороны Темного лорда раздражало куда больше. Непонятно, с чего вдруг он стал таким покладистым? Вроде и пророчество заполучил, где ясно говорилось, кто является его главной помехой! Подтолкнуть его, что ли, как-то к действию? Вот только как? Чем больше Дамблдор думал об этом, тем больше ему нравилась идея спровоцировать Волдеморта. Вот только как? Нужно действовать в обстановке суперсекретности, чтобы ни одна живая душа потом не могла указать на него, как сопричастного. Но чьими руками тогда действовать? В круг приближенных Реддла вхож только Снейп, а на него сейчас практически невозможно воздействовать. Устроил себе личную жизнь, Мерлин бы его подрал! И что только король гоблинов нашел в этом носатом зельеваре? Больше десяти лет Снейпа иначе как страхом Хогвартса за глаза и не величали, и тут на тебе! По большому счету Альбус собирался скинуть Северуса, как отыгравшую свое карту, как только от него не будет толка в качестве шпиона, но теперь поостережешься. Раньше он был единственной влиятельной фигурой, которая стояла между Снейпом и Азкабаном, а теперь… Этот Джарет и с министром на короткой ноге, и с Малфоями, а гоблинами так вообще помыкает. Этим магическим выродкам даже пришлось неустойку платить. А угроза Северусу отменой поручительства, кажется, уже пустое. Да, Снейп высоко взлетел, так просто на землю не опустишь и уж тем более не растопчешь. А хотелось. Просто руки чесались поквитаться за все. Но… Дамблдор хорошо понимал, что, опустись он сейчас до мести всем и каждому, то с куда более важными замыслами придется попрощаться. А это недопустимо! Скрепя сердце, директор сосредоточился на главном, оставив мелочные разборки на потом. Но не забыв, нет, не забыв. Он всем им покажет! Гарри догадывался, что директор что-то замышляет. Уж больно сосредоточенным он всегда был, и смотрел вовсе не добро, когда думал, что его никто не видит. Вот только разгадать его замыслы было сложно. Как всякий безумец, он мог выкинуть что угодно. А так как, вдобавок ко всему, у него еще и паранойя обострилась до крайности, Альбус вообще перестал с кем-либо делиться своими планами. Кажется, у каждого из Ордена Феникса был свой кусочек от этого пазла, но все их, как не крути, в целую картину не составишь, так как ключевые элементы директор оставил в своих руках. Оставалось только ждать, соблюдая бдительность, и не поддаваться на провокации. Благо, кроме Нимфадоры и Джинни у Альбуса больше не было под рукой подходящих девиц для влияния на героя. А эти двое были целиком и полностью нейтрализованы. Рон, правда, все еще пытался набиться Гарри в друзья, но он был слишком тугодумен, чтобы придумать что-то подходящее. Его даже не хватало на то, чтобы действовать по плану, придуманному другими. Слишком импульсивный, вспыльчивый. Оставалось только удивляться, как можно быть таким… недалеким и при этом настолько хорошо играть в шахматы. Похоже, это был единственный талант рыжика. Так или иначе, но все действия Рона заканчивались провалом. В конце концов, Гарри был окружен настоящими друзьями. Гери, Гермиона, Невилл, Луна… и Драко, конечно же. Хотя для себя Поттер ставил Малфоя куда выше. Друзья это чувствовали, но тактично не акцентировали внимания. Вот и сегодня компания собралась в Выручай-комнате на своеобразном пикнике. Хоть в субботу и можно было отправиться в Хогсмид, но с самого утра зарядил такой ливень, что большинство учеников оставило эту идею. Вот друзья и устроились в комнате. Хатти, счастливый от возможности услужить хозяину, принес сок, чай и целую кучу всевозможных закусок: от бутербродов до пирожных. А сама Выручай-комната выбрала для ребят восточный интерьер. Можно было сидеть или возлежать среди множества подушек. - Замок определенно тебя любит, - заметил Драко. Переглянувшись с Луной, Гарри чуть не ответил «нас», но сдержался и просто кивнул, предлагая другу песочную корзиночку с фруктами. - Как удобно, - заметила Гермиона, доставая из сумки увесистый том. – Можно и болтать, и заниматься. - Верно, - согласился Гери. – Кстати, кажется, от коварных планов Дамблдора по твоей «охране», вылившихся в обновление преподавательского состава, все только выиграли. - О да! – подтвердил Невилл. – Ференц отличный преподаватель! Да и Защита от темных искусств… У твоего крестного, Гарри, хорошо получается. - Он просто горит на работе, - согласился Драко и продолжил, подмигнув. – Особенно когда занимается с Гриффиндором, и особенно с Гермионой. - Что? – девушка зарделась, как маков цвет. – Глупости! - А вы хорошо смотритесь вместе, - просто заметила Луна. - Я… я просто… - вместо того, чтобы изобличительно фыркнуть, Грейнджер потупилась, и, кажется, с ее губ само собой сорвалось: - С ним очень интересно. - Конечно, - согласился Драко. – Тем более ваши магии хорошо сочетаются, а в род Блэков давно пора влить новую кровь. - Новую, не грязную? – ехидно уточнила Гермиона. - Нет, конечно. Вообще-то оскорблением «грязнокровка» раскидываются или недалекие, или когда хотят подчеркнуть, что магглорожденные тянут в магический мир всю ту грязь, которая есть в маггловском, - постарался объяснить Драко. - Кажется, я поняла, - кивнула девушка. – К сожалению, все магглорожденные в той или иной мере страдают этим из-за отсутствия информации. В этом году я целую неделю по вечерам объясняла магглорожденным первокурсникам что да как в Магическом мире, чтобы они не наступали на те же грабли, что и я когда-то. - Благородное дело! – заметил Гери. - Спасибо. Но я же староста, я должна. - В первую очередь должна наш декан, - подчеркнул Гарри. – Только она редко вспоминает об этом. Гермиона лишь сокрушенно вздохнула, но потом вернулась к более интересующему ее вопросу: - Драко, ты сказал, что Блэкам давно пора влить в род новую кровь, но как это? - О, поверь, никаких кровавых жертв! – улыбнулся Малфой. – Достаточно полного магического брака с тобой. - И не страшно, что я магглорожденная? - Ты чародейка, - как само собой разумеющееся подчеркнула Луна. - Ну… это всего лишь способность, - пожала плечами Гермиона. - Нет. Не способность, а активный магический дар, - поправил ее Драко. – Это дорогого стоит. Введение тебя в род Блэков не только обновит кровь, но и сделает его магически сильнее. Гарантирует то, что ваши дети будут магами, достойными рода. Но и ты от такого союза приобретешь немало. - В самом деле? – удивилась Гермиона. - Конечно, - подтвердил Гарри. - Подобные браки всегда взаимовыгодны. Ты «подключишься» к магии рода, и твой дар заиграет новыми гранями. Многое станет получаться гораздо легче. - И это не считая общественных… последствий, - добавил Драко. – Войдя в древнюю семью, ты повысишь свой социальный статус. Ты станешь леди Блэк, и это откроет перед тобой очень многие двери. - Пф, - похоже, у Гермионы уже голова закружилась от всех этих новостей. – Мне кажется, мы слишком торопим события. - Не скажи, - возразил Драко. – Ты же должна знать, что тебя может ждать. - Вот мы тебе по-дружески и объясняем, - подтвердил Гарри. – Драко же тоже из древнего рода, как и Невилл, поэтому они хорошо знают такие вещи. А Сириус мой крестный и дядя Драко, поэтому если его внимание тебе… неприятно, то мы можем… - Нет-нет, все нормально, правда, - поспешила уверить Гермиона, снова залившись румянцем. – Просто я пока учусь, и все это… довольно неожиданно. - Отношения – такая вещь, они редко ожиданные, - протянула Луна, и тут же с улыбкой добавила: - Но тем и лучше, ведь правда? - Наверное… Не знаю. - Ваши магии тянутся друг к другу, и значит все получится, - заключила Лавгуд. - Тянутся? – задумчиво протянула Гермиона. – А я думала, это просто… ну, так привязанность ощущается. У всех. - Вовсе нет, - улыбнулась Луна. Ей, как девочке, было проще обсуждать с подругой такие вещи. – Когда магии друг к другу расположены, то это означает возможность брачного союза. И чем больше… расположенность, тем удачнее будет союз. - Хочешь сказать, это как-то просчитывается? - А то! – заверил уже Драко. – Есть специальные методики. У разных семей они немного различаются, но в целом принцип один. - Предвосхищая твой следующий вопрос, я порекомендую тебе книгу на эту тему, - добавил Гарри. Гермиона застенчиво улыбнулась: - Спасибо. Всем вам! За поддержку и вообще. - Всегда пожалуйста, - ответил Гарри. – И да, будьте осторожнее с нашим директором. Его замыслы далеко не всегда… чисты. - Ты о том, что Тонкс пыталась тебя соблазнить? – спросила Грейнджер. - И ты заметила? – сокрушенно вздохнул Поттер. - Она была слишком… активна. Но потом ее словно переключили. После того, как Сири с ней поговорил, кажется. Гарри с Драко прыснули от такого прозвища, но потом принц все-таки сказал: - Все так. Крестный повлиял на нее, как глава рода. Освободил от влияния нашего директора. - Он что, использовал какие-то чары? – хмуро поинтересовался Гери. - Или чары, или артефакт, - подтвердил Гарри. – Дамблдор и сам постоянно пользуется чем-то таким. И очень давно. Впрочем, в конечном итоге, это не слишком-то ему поможет, я думаю. Но осторожность не повредит. - Мы будем бдительны! – пообещал Невилл. - Да, - согласилась с ним Гермиона. – И готовы прикрыть тебя, если надо. Драко, конечно, тоже. Последняя фраза заставила обоих юношей переглянуться, и они не без некоторого напряжения уставились на Грейнджер. Та продержалась не меньше минуты (железные нервы!), после чего усмехнулась: - Пф! Да ладно вам! Меня вы раскусили сразу, но неужели думали, что у вас все менее очевидно? - Что именно? – в отличие от Гарри, Драко не спешил с порога признаваться в чем-либо, предпочитая сначала выяснить степень… осведомленности оппонента. - Вы встречаетесь с Гарри, это же понятно, - пожала плечами Гермиона. – Ну, тем, кто знает вас достаточно хорошо. - Ну да, - немного смущенно подтвердил Невилл. Гарри с Драко переглянулись, и Малфой практически демонстративно сжал руку принца, прежде чем спросить: - И никаких воплей? Защита гриффиндорской чести? Ну или что там… - Глупости какие, - фыркнула Грейнджер. – Мы же не Рон. Вот с ним бы, наверное, удар приключился. Но это его проблемы. - Вас это… не шокирует? – спросил Гарри. - С чего бы? – удивилась Гермиона. – Магглы давно не видят в таких отношениях ничего особенного. Каждый вправе жить так, как хочет, если это не мешает другим. А маги, кажется, к этому тоже нормально относятся. - Магические партнерства всегда были, - подтвердил Невилл. - Так что, нас так просто не шокируешь, - заключила Грейнджер. - И никакого осуждения? – уточнил Драко. - Вот еще. Гарри наш друг, ты наш друг. Разве только Луна может возмутиться, ты же за ней вроде как ухаживал, Гарри. - Все нормально, - загадочно улыбнулась Лавгуд. – Я все знала с самого начала. Не мог же Гарри пригласить Драко на Рождественский бал. Ну, пока. - Пока? – удивился Малфой. - Гоблины ко многим вещам относятся куда спокойнее, - пояснил Гарри. – А школа – это ведь не навсегда. - Вот именно, - кивнула Гермиона. – Осталось-то два года. Хочу потом поступить в Магический университет чародейства. Профессор Флитвик обещал дать мне рекомендацию. Конечно, это не отменяет сдачи СОВ и ПАУК. - Рекомендации тебе вовсе не обязательны, - заметил Драко. – Напоминаю, у тебя не просто способности, а дар чародейки. Это лучше всяких рекомендаций. Конечно, профессору Флитвику лестно, что он обнаружил его. - Он прекрасный учитель! – тотчас нахмурилась Гермиона. - Я и не спорю, - поспешил согласиться Драко. – Просто считай, что поступление в университет у тебя в кармане. Гарри с улыбкой наблюдал за этой легкой перепалкой, потом не сдержался, приобнял одновременно Гермиону и Невилла, проговорив: - Спасибо вам за понимание. Вы классные! - Конечно, классные, - согласилась Грейнджер. – Гери-то, подозреваю, все давно знал. - Да, - не стал отпираться гоблин. – Но… - Понятное дело, ты готов был хоть всю жизнь хранить тайну своего принца, - улыбнулась Луна. - Несомненно, - обрадовался такому пониманию Гери, отвесив девушке едва заметный поклон. - Честно говоря, когда накалилась вся эта ситуация с Тонкс, я все гадала, кто первый сделает ей какую-нибудь каверзу. Драко или Гери, - со смешком проговорила Гермиона. – Вы кружили вокруг нее, как акулы. - Она не очень-то бы и пострадала, - возразил Гери, тем самым признавая, что некий членовредительский план все-таки имел место быть. - Все равно в итоге все разрешилось. Сириус быстрее нас проявил бдительность, ну и влияние главы рода, конечно, - отмахнулся Драко. - Но было забавно, - продолжала настаивать на своем Гермиона. – Хотя и удивительно. У Нимфадоры совсем чувства самосохранения нет? - Наверное, полная атрофия, - хмыкнул Малфой. – Иначе как можно было подпустить к себе настолько близко оборотня? А потом еще и начать флиртовать с другим. - Люпин не похож на тех оборотней, о которых нам рассказывали на уроках, - возразила Грейнджер. - А лучше бы был похож, - возразил уже Гарри. – Крестный рассказывал, что почти сразу после обращения над ним поработали маги. Сильно поработали. А потом он почти всегда принимал волчье противоядие. В результате Люпин так и не нашел контакта со своим зверем. Он его возненавидел и всю жизнь подавлял и подавляет. Поэтому стоит пропустить прием зелья – и на волю вырывается безумная, алчущая человеческой крови тварь. - Хочешь сказать, другие оборотни не такие? – спросил Невилл, поежившись. - Они диковатые и жестокие, ими движет несколько другая… мораль, но да, они другие, - подтвердил Драко. – Отец рассказывал о Грейбеке. Жестокий, беспринципный тип, но и в зверином облике сохраняющий способность мыслить. Если бы все оборотни были, как Люпин, Реддл бы не привлек их в союзники. - Тогда выходит, что магическая регистрация и употребление волчьего противоядия причиняют больше вреда, чем пользы? – удивилась Гермиона. - По большей части да. Кстати, именно Дамблдор протолкнул закон о регистрации магических тварей, - ответил Гарри. – И это еще прошла упрощенная редакция, в которой только оборотни и остались. - А кто еще был? – уже и Драко заинтересовался. - Вампиры, вейлы. У первых вмешалась сама Владычица ночи, и в закон внесли первые правки, вычеркивающие вампиров, - охотно пояснил Гери. – Вейлы тоже нашли… подход. Вторая поправка обошла и их. А вот у оборотней не было и нет никакого сильного лобби. Стаи всегда жили разрозненно, без общего лидера. - Владычица ночи? – жадная до знаний Гермиона не могла промолчать. - Королева вампиров, - ответил Гарри. – Она прямой потомок той, от которой пошли все вампиры мира. Поэтому владычица способна ощутить каждое дитя ночи. Помочь или покарать. Я имел честь встретиться с ней однажды на одном торжественном мероприятии. - Ух ты! – восхитились все, даже Луна. А Драко проговорил: - Говорят, ей несколько тысяч лет. Это правда? - Да. Больше шести тысяч. Хотя выглядит она не старше двадцати пяти лет. Очень красивая, величественная. Но ее сила не давит. Отец говорил, что она очень тщательно скрыта за щитами. Владычице ночи нет необходимости постоянно ее демонстрировать. - У меня создалось впечатление, что показывать все, на что способен, у детей магии вообще считается… невежливым, что ли, - заметила Гермиона. - Все так, - согласился Гери. – Жизнь среди людей научила нас определенной скрытности. Во-первых, так безопаснее, а во-вторых, к чему вызывать ненужную зависть? Хотя вы были в нашем мире, там все немного по-другому. - Там вам не нужно притворяться? – предположил Невилл. - И это тоже. Но мир меняется, и кто знает… - Почему только обо всем этом не пишут в учебниках? – сокрушенно вздохнула Гермиона. – Или хотя бы не объясняют? Скольких ошибок можно было бы избежать… - К чему пустые сожаления? - пожал плечами Гери. – Да, сейчас магов многому не учат, не рассказывают про истоки. Но это в Хогвартсе. В Шармбатоне, например, более глубокое изучение истоков. Или взять хотя бы магический университет… Не все можно объяснить детям. Ко многим знаниям надо подходить в сознательном возрасте. Гермиона хотела что-то возразить, но потом передумала: - Пожалуй, что так. А в магический университет вообще сложно поступить? Понятно, что если есть магический дар, а если нет? Или берут только одаренных? - Нет, конечно, - улыбнулся Драко. – Да, магглорожденные поступают в основном при обладании каким-либо талантом, но в большинстве случаев достаточно склонности к какой-либо из областей магии, высокие результаты экзаменов в школе и поручительства мастера в той области, которую собираешься изучать. Впрочем, последнее можно заменить вступительным испытанием. - А сколько факультетов в университете? - Хм… Чары, зельеварение, артефакторика, травники, защита от темных сил, правда, она называется немного по-другому, более продвинуто. Это основные направления. Есть еще спецкурсы гильдий. Они вне основных направлений, - охотно пояснил Малфой. - Почему так? - Магов с некоторыми талантами очень мало, - ответил уже Невилл. – Например, такими считаются продвинутые артефакторы. Как Гарри. Или творцы волшебных палочек. - Как интересно! – восхитилась Гермиона. – Луна, ты тоже все это знаешь? - Большую часть, - кивнула девушка. - После школы ты будешь поступать в университет? - Нет. Мой путь несколько иной. Наверное, не менее интересный. Но, честно говоря, пока просто не хочу загадывать. - Понимаю, - согласилась Гермиона. Наблюдая за двумя девушками, Гарри невольно улыбнулся. Они были так непохожи! Гермиона нетерпелива, как ветер или даже огонь. Ее постоянно переполняют идеи, мысли. Луна же была другой. Текучей, как вода. Но принц знал, что это спокойствие может быть обманчивым. Пусть Лавгуд иногда кажется не от мира сего, но в ней ощущается и сила. А еще свет. Как будто им девушку наполнила ее тезка. Подобные встречи или в Выручай-комнате, или на природе очень помогали. Ребята сдружились как никогда. Иногда к их теплой компании присоединялись другие: Блейз Забини или сестры Патил. Гарри охотно общался со всеми учениками и никогда не отказывал в помощи. К тому же, у него был несомненный талант заставить себя слушать. Как однажды отметила Гермиона: Гарри становился настоящим харизматичным лидером. Не сказать, что это всем нравилось. Понятно, Дамблдор воспринимал подобные выступления Поттера настороженно. Рон так вообще принимал это в штыки, почти всегда стараясь отпустить какую-нибудь колкость. И еще, кажется, подобное поведение Гарри не нравилось Макгонагалл. В такие моменты она поджимала губы. Пару раз даже пыталась завести с Поттером пространные разговоры на тему, что скромность украшает человека. Но на вопрос, что же такого нескромного он делает, декан Гриффиндора не нашлась с ответом. На недоумение Гарри Драко пояснил: - Она просто не готова видеть в тебе сильную, независимую личность. Макгонагалл могла тебя снисходительно жалеть, направлять как неразумную сиротку, но не больше. В ней есть эта… закостенелость. Кажется, у кошки просто в голове не укладывается, что кто-то из учеников может быть сильнее ее. - Попахивает гордыней, - заметил Гарри. - Да, пожалуй. Наверное, это профессиональная деформация. Она же вечность преподает в Хогвартсе. Вот и взрастила в себе этот комплекс, мол, она лучше всех все знает. - Печально. Но это ее проблемы. - Именно так. - Кстати о проблемах. Как твои слизеринцы? - По-разному, - пожал плечами Драко, аккуратно вешая мантию в шкаф. – Нет, таких подстав, как в прошлом году, нет. Мелкие пакости, конечно, случаются, но они не стоят твоего внимания. - Точно? - Точно. Та четверка ведет себя очень тихо. Мы почти не пересекаемся. - Это хорошо. Лишь бы не замышляли ничего в этой тишине, - задумчиво протянул Гарри. - Как бы там ни было, ты же свел все возможные риски к минимуму, - улыбнулся Драко, обнимая парня. - Надеюсь, - Гарри немного расслабился, но снова напрягся, спрашивая: - Ты ведь не обиделся, что я рассказал о нас друзьям? - С чего вдруг? Гораздо обиднее было бы, если бы ты считал меня некой постыдной тайной, которую надо скрывать ото всех. А, зная Гермиону, она и так обо всем догадалась раньше всех, я уверен. - Скорее всего, - наконец, Гарри тоже улыбнулся. – Мне так хорошо с тобой! - Мне тоже, мой принц. Пусть я ни разу и не принцесса. - Ты лучше всех принцесс в мире. Ты мой Дракон. - Ну, настоящий дракон у тебя тоже есть. - Надеюсь, ты не будешь ревновать к Интар? – притворно нахмурился Гарри. - Вот еще. Она великолепная! - Даже так? Может, это мне стоит начать ревновать? - Никогда. Я никогда ни словом, ни делом, ни мыслями не предам тебя. Ты – мое все. Гарри едва ли не жмурился от удовольствия при этих словах, но вместо этого предпочел просто поцеловать Драко. Он чувствовал, как где-то внутри, в самом сердце, зарождается что-то огромное и теплое, и все оно, все его существо тянется к парню в его объятьях.