Пути Господни

Влад поступил крайне дальновидно, назначив такой короткий срок для свадьбы, ведь уже через пару месяцев пришло известие, что Владислав пошел просить помощи у венгерского генерала Яноша Хуньяди, — их объединенные войска уже прибыли в Трансильванию и направляются на столицу, чтобы свергнуть дерзкого юнца с трона. Но их встретил пустой город: Влад сумел с умом рассчитать силы и, поняв, что против объединившихся соперников ему не выстоять, в спешном порядке покинул город, прихватив с собой молодую жену, но оставив ее престарелого отца, который был крайне удивлен тем обстоятельством, что родство с воеводой не дало никакого преимущества ни в социальном, ни в материальном плане. А теперь, когда жестокий зять ретировался и несчастный свекр остался один на один с его политическими соперниками, вошедшими в город, такое родство вполне могло обернуться плахой или виселицей. Впрочем, единственной, кого волновала его судьба, была дочь, брошенная им на произвол судьбы. Она не умела держать зла, поэтому изо всех сил молилась за своего отца, за то, чтобы жестокая казнь миновала его седую голову. А пока кони гнали вперед, их маленькому отряду было необходимо как можно дальше удалиться от столицы и как можно сильнее запутать следы, пока за ними не отправились в погоню. Влад сосредоточенно думал о том, как же поступить дальше: он мог обратиться за помощью лишь к туркам — других влиятельных союзников у него не было. Но он скорее умрет, чем вернется к тем неверным собакам! Он уже достаточно вкусил их милости и гостеприимства, и ничто на свете не заставит его вернуться! Он вернется в Турцию, но лишь с войском, завоевывая и подчиняя, обращая в истинную Веру. И в первую очередь, естественно, он вернет себе брата, несчастного Раду, которого этот антихрист отказался выпускать из своих лап. От мрачных дум его отвлек шепот, которым обменивались его солдаты. Турецкие войска вернулись домой, и сейчас Влада сопровождали те наемники, которых он успел завербовать за время своего недолго правления. Хотя он и ненавидел Османскую Империю, ее солдаты были не в пример храбрее этих трусов. По крайней мере, они не боялись темноты, словно пугливые девки. С этими же посмешищами он был вынужден каждую ночь искать ночлег, так как при мысли о сне под открытым небом они готовы были наложить в штаны. Отряд уже подходил к небольшому городку на окраине Молдавии, из-за неудобного расположения практически отрезанного от других городов, — там можно было укрыться от преследователей Владислава и остаться незамеченным. До того как ночь опустилась на лес, они вышли к небольшому селу. Оно было подозрительным: нигде не было слышно ни куриного кудахтанья, ни лая собак; казалось, что дома в любую секунду развалятся, все окна были плотно закрыты или заколочены, даже если внутри был свет, снаружи ничего нельзя было рассмотреть, но, судя по дыму, все-таки дома были не заброшены. Самым странным было то, что на каждом доме стены были разрисованы крестами, что не поддавалось никакому объяснению. Было тихо, очень тихо. В воздухе витало предчувствие беды. Влад не понимал, что здесь происходит, и ему это не нравилось. Что делать? Стучаться в дома и требовать немедленно выйти? А вдруг это ловушка, и в этих обветшалых домишках прячутся агенты Владислава? Иначе с чего такая подозрительная тишина? Принимать сейчас бой будет не лучшей идеей. Уехать дальше? Во-первых, эти бесполезные наемники не будут ночевать под открытым небом, а во-вторых, его гордость не позволяла просто взять и сбежать без видимых причин. Но не успел Влад окончательно принять решение, как шум и гомон раздались со всех сторон: двери открылись, и жители высыпали на улицу, окружив наемников. Влад чуть было не отдал приказ обороняться, но быстро понял, что на них не собираются нападать. Наоборот, жители встречали их радостными улыбками, кто-то даже вытащил на улицу свежий хлеб. Их явно приглашали остаться, что было весьма подозрительно: обычно селяне не спешили привечать отряды воинов, так как никто не мог предугадать, какие намерения могут быть у сильных вооруженных мужчин. Влад никак не мог найти среди галдящей толпы главного в этом селе. Все они казались нищими и оборванными. Но тут шум начал утихать, а толпа перед ним расступилась и пропустила вперед юную девушку. Судя по одежде, она отреклась от мирской жизни и вступила в монашество. Добравшись до коня воеводы, она низко поклонилась и скромно поинтересовалась, не желает ли почетный гость провести ночь в стенах дома Божьего. Влад благосклонно кивнул. Действительно, это было лучшим выбором среди всех возможных. Враги могут поджидать его везде, но там он по крайней мере будет под защитой у Всевышнего. Таким образом, он со своей молодой женой остановился в небольшой местной церкви, а остальных местные жители пригласили в свои дома, даже не потребовав плату за ночлег. Владу показалось странным такое гостеприимство. Уж не попал ли он в ловушку? Похоже, этой ночью ему лучше не смыкать глаз. Можно было бы выставить охрану, но у него не было людей, которым можно было бы доверять. Если местные уже подкуплены боярами, вполне вероятно, что они попытаются договориться и с его же наемниками. А наемники разве надежны? Сегодня они проливают кровь ради него, завтра они перерезают ему глотку ради того, кто заплатил больше. Осталось совсем немного, скоро он доберется до Сучавы, столицы Молдавии, где сможет получить защиту у своего двоюродного брата и заодно собрать силы, чтобы отвоевать свое княжество. Поужинав жидкой похлебкой, что предложил ему священник, Влад решил выйти на улицу, чтобы умыться холодной водой и стряхнуть с себя сон. Святой отец осторожно посоветовал не выходить, так как уже стемнело. Влад рассердился: — Ты думаешь, я настолько слеп, что потеряюсь? С чего мне бояться темноты? — Там зло, — ответил священник. В тишине его ответ прозвучал весьма внушительно. Мария округлившимися от страха глазами посмотрела на мужа и тихонько взмолилась, чтобы он не ходил. Но уставший и раздраженный Влад одним взглядом заставил ее замолчать и смиренно опустить голову. Священник же, пошамкав губами и поняв, что строптивца не переубедить, протянул ему флягу: — Возьми, там святая вода. Пригодится! Влад нехотя взял флягу: с выжившим из ума стариком спорить не хотелось. Выйдя на свежий воздух, он убедился в том, что здесь выжил из ума не один лишь старик: помимо того, что на всех домах были вырисованы кресты, на ставнях везде был понавешен… чеснок? Какое расточительство. С наемниками, пожалуй, местные подружатся: те такие же суеверные бабы. Только Влад добрался до ледяной колодезной воды и вдоволь напился, он почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Обернувшись, он увидел свою молодую жену, которая от холодного ночного ветра завернулась в алую накидку, подаренную им на свадьбу. — Пить хочешь? Мария кротко кивнула. — Ну так иди сюда. Мягко ступая по траве, она подошла к колодцу. Лицо воина смягчилось: при свете луны она еще прекраснее! Серебряные лучики света играли в ее шелковых золотистых, словно у ангела, волосах, прекрасные губки алели на молочно-белой коже, в прекрасных широко распахнутых глазах отражалось небо и лицо Влада, ее законного мужа. При мысли об этом уголки его губ приподнялись: да, она его ангел, его отрада, его сокровище. Пока она рядом с ним, он со всем справится. И все, что он будет делать, будет и ради нее. В первую очередь для нее. Девушка, почувствовав нахлынувшую на мужчину нежность, улыбнулась мягкой, ангельской улыбкой. Кажется суровым, а на деле такое дитя! Ему, бедному, должно быть, совсем не хватало в жизни ласки. Надо быть добрее с этим несчастным. Положив на доспех маленькую ручку и почувствовав, как сильно забилось внутри сердце, она мягко, по-женски усмехнулась и коснулась густых, черных как смоль волос мужчины, нежно убрав их ему за ухо. Влад закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями. В эти тяжелые для него времена ему как никогда нужна была поддержка жены. У нее не только прекрасный облик, но и доброе, милосердное сердце. Он обнял маленькую фигурку и наклонился вниз, чтобы поцеловать ее. Ощущение опасности кнутом ударило его под дых, и Влад резко оттолкнул от себя женщину и быстро оглядел ее, не в силах поверить в происходящее. Какая-то чертовщина! Как он мог принять это существо за свою жену? Исчезли золотые локоны, вместо них появились спутанные, грязные волосы, молочная кожа стала мертвенно-бледной, а на месте голубых глаз горели алые огни. Какая-то нищенка в обносках ехидно скалилась на него. И этот оскал был не человеческим, а звериным — острые волчьи клыки поблескивали в темноте. Самым страшным было то, что поверх обносок на ее плечах действительно висел плащ его жены. Если это чудовище убило его ангела, то он… — Что такое, господин? Неужели не нравлюсь? — с наигранной обидой произнесла тварь. Ее голос был странным, нечеловеческим, скрипуче-шипящим. Должно быть, такой голос был у змея, совратившего Еву запретным плодом. Она начала медленно вставать, не сводя глаз с мужчины: — Твоя полногрудая женушка больше тебя соблазняет? А ведь кроме фигурки у нее небось больше ничего и нет. — Крадучись, медленно монстр начал приближаться, смотря жертве прямо в глаза: — Как же она проводит ночи с таким бесподобным мужчиной? Лежит бревном в постели, пока ее благоверный трудится сверху? Она хотя бы вслух молитвы не читает? Влада привело в бешенство ее ехидство, но он был не настолько глуп, чтобы бездумно бросаться на тварь, не иначе как сбежавшую из Преисподней. Тем не менее он держал руку на рукояти поясного кинжала, в любой момент готовый защищаться. Удержать внимание было трудно: он никак не мог отвести взгляд от кроваво-красных глаз, что, не мигая, смотрели на него. Мысли в голове медленно растворялись, мышцы расслаблялись, и он, сам того не замечая, почти опустил руки. Но после резкого выпада противника его тело, закаленное суровым обучением в Османской Империи, мгновенно отреагировало на атаку: полоснув по горлу кинжалом, Влад в мгновение ока открыл флягу и выплеснул освященную воду в лицо отступившей назад твари. Запахло паленой плотью; чудовище истошно заверещало, упав на землю, и попыталось уползти в сторону, прикрывая свои ожоги. Влад мгновенно вытащил свой меч и отрубил ей голову. Тело обмякло, кровь полилась на траву. Удивительно, Влад был уверен, что кровь этой твари должна была быть мерзкого черного цвета, как и ее гнилая душа, но она была красной, словно у обычного человека. Зато страшный предсмертный оскал морды человеческим уж точно назвать было нельзя. Хотя от нее мало что осталось: кожа практически слезла, где-то свисая ошметками, а где-то полностью оголив плоть и даже кости. Впрочем, ему было сейчас не до исследования трупа. Быстро развернувшись, он поспешил обратно в церковь: сейчас для него гораздо важнее было узнать, почему у этой твари оказалась одежда его жены. Он же был совсем недалеко и не слышал ни звука, ни крика, несмотря на чуткий слух. Не мог же демон попасть в церковь? Невозможно, Бог не пустит нечистую силу в свой дом. Хотя что это? Дверь открыта? Это кровь? Если эта дрянь посмела хоть пальцем тронуть Марию, он найдет ее в аду и убьет еще раз, на этот раз гораздо медленнее и мучительнее. А Влад Дракула всегда держит обещания.