***
Теплые солнечные лучи падали на стену. За окном стояла ясная погода и чирикали птички. В комнате стояла уютная тишина. Мария села на кровати и протерла глаза, стряхивая с себя сон. Надо сказать, давненько ей кошмары не снились. Несколько лет назад она порой каждую ночь просыпалась в холодном поту, но в последнее время пообвыклась и никакие сновидения ее не беспокоили, ни хорошие, ни плохие. И она была благодарна Богу за такую благодать, ведь ей страшно было подумать, что может произойти, если во сне она случайно выдаст мужу, что у нее на сердце. А теперь кошмары снова вернулись и небезосновательно: в ее жизни снова начались потрясения. Недавно Влад смог вернуться к власти в Валахии и тут же продолжил расследование гибели своего отца и старшего брата. Бояре не показывали виду, но Мария чувствовала, что эти люди очень боятся. Она тоже боялась — хотя она всегда была далека от дворовых интриг, ни для кого не было секретом, что зачастую жены нежеланных или опасных князей могли становиться жертвами отравлений или «несчастных случаев». Но она страшилась не только за себя, но также и за своего отца. Каким-то невероятным способом он не только выжил, находясь в крайне враждебной обстановке, но даже почти не потерял свое положение, лишь попал в опалу и теперь занимал довольно низкое положение среди бояр. Он уже заходил к ней несколько раз, и Мария была безумно рада видеть его, но он, похоже, не очень интересовался тем, как дела у его дочери. Она не винила его, ведь ему столько пришлось пережить, да и сейчас кто знает, что придет Владу Дракуле в голову. Она была уверена, что ее отец — благородный и богобоязненный человек, он никогда не стал бы участвовать в таких жестоких заговорах, но ее муж не привык верить в лучшее в людях. Даже в тех, кто будто бы состоял из чести и добродетели, он сомневался и не доверял им, предпочитая отгораживаться ото всех. Кроме того, она видела, как сильно постарел и сжался ее добрый отец, и чувствовала страшную обиду и волнение за него. Когда он приходил, он нервно спрашивал, как продвигается расследование, кто у Влада под подозрением, не могла ли Мария как-то обелить его в глазах князя. И она честно пыталась помочь отцу, спрашивала у мужа про расследование, ненавязчиво рассказывала свои детские воспоминания, где всегда выставляла отца в лучшем свете. Влад внимательно слушал ее, гладил по голове или целовал в лоб, но сам ничего не говорил и подробностей расследования не раскрывал, убеждая ее, что не стоит ей забивать подобным свою головку, поэтому никаких вестей для отца у Марии не было, хотя он посещал ее почти каждый день. Вот и сейчас, только она закончила свой завтрак, в дверь постучали, и вошел ее отец. На него жалко было смотреть, он был похож на загнанного псами зайца. Одежда была в беспорядке, волосы растрепаны, взгляд панически бегал из стороны в сторону. Он спросил, где Влад; Мария не знала точного ответа на этот вопрос — в течение дня его могли видеть где угодно, либо разбирающимся с политическими делами, либо планирующим охоту на вампиров. Но в своей комнате он обычно в дневное время не появлялся. — Значит, он не здесь? Мария отрицательно покачала головой. Отец тут же ринулся к ней и сел рядом на кровать. От испуга она отпрянула от него, но он крепко схватил ее руки и лихорадочно зашептал: — Мария, дочка моя, ты должна мне помочь. Он подозревает меня, подозревает, он точно казнит меня! Ты должна, должна спасти своего отца! Он отпустил ее руки, в них остался лишь маленький флакончик. — Отец, что это? — Вылей, вылей это ему в питье, нет ни запаха, ни вкуса, он ничего не почувствует. Дочка моя единственная, помоги отцу! Мария остолбенела. Да, не раз бывало, что она хотела, чтобы Влада не стало, но чтобы собственноручно убить его? Она не может этого сделать! Она глухо повторяла, что не может, нет, нет, никак не может! Тогда отец снова схватил ее за руки, пытался увещевать, описывал, что ее муж сделает с ним, если она его не спасет. Марии было тяжело и страшно это слушать, но стать убийцей было еще сложнее. По лицу потекли слезы, она хотела закричать, чтобы закончить это все. Но только она зажмурилась и издала первый писк, ее отвлек хлопок входной двери. Сидящие на кровати обернулись, чтобы посмотреть на вошедшего: это был Влад Дракула. Старик немедленно отпрянул от дочери, она тем временем незаметно спрятала флакон в складках юбки: если муж увидит яд в ее руках, не сносить головы ни ей, ни отцу. Влад же, увидев гостя, добродушно улыбнулся. — Я вижу, вы пребываете в хорошем настроении, государь? — осторожно спросил его боярин. — Конечно, свекр. Мои разведчики принесли мне крайне радостные вести, теперь у нас есть возможность раз и навсегда покончить с темной заразой, что отравляет наши земли. — Это очень радостные вести, государь! — чистым, незамутненным счастьем осветилось лицо льстеца. — Благодарю. В честь этого обстоятельства и наступающей Пасхи я приглашаю тебя на пир этим вечером. Ты же сможешь прийти, свекр? — Конечно, конечно! — добродушно засмеялся он. От былых переживаний не остались и следа. Он вальяжно поднялся, поправил одежду и дружелюбно откланялся. Влад тем временем полез в сундук — похоже, пришел за каким-то документом. — Налей мне вина, — попросил он. Мария послушно подошла к кувшину и налила в кубок. Помедлив немного, она покосилась на мужа: он рылся в сундуке и не смотрел на нее. Рука невольно дотронулась до флакона. Влад отвернулся и не видит ее, одно движение — и смертельный яд у него в питье. Это было страшное и будоражащее чувство — в ее руках находится не только человеческая жизнь, что уже само по себе жутко, но и судьба целого государства, ведь после его смерти придет новый правитель, начнутся новые волнения. Что будет с ней? Возможно, если она выполнит просьбу отца, он ответит на ее мольбы и отправит в Молдавию? И тогда она увидится со Штефаном? Словно в трансе, она медленно взяла флакон, чувствуя его грани в руке. Влад — тиран и деспот, всем будет только лучше, если его не станет. Всего пара капель — и ее мучения закончатся навсегда, начнется новая, свободная жизнь рядом со Штефаном. Тут ее словно что-то дернуло, она резко разжала руку, схватила кубок и поднесла его Владу. Прочь, прочь эти мысли, она не убийца! Он удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал и спокойно выпил воду. — Значит, сегодня у нас пир? — переспросила Мария. — Да, — ответил Влад, — но ты не идешь. Тебе нужно волноваться о ребенке и находиться в покое. Не волнуйся, я прикажу принести тебе твои любимые блюда. Отдыхай. — С этими словами он поцеловал ее в лоб и вышел. Она вздохнула. Влад был уверен, что она снова беременна. Мария же ничего не понимала. Она уже была в тяжести несколько раз, но все дети либо умирали в младенчестве, либо уже рождались мертвыми. Похоже, ей просто не суждено было стать матерью. Влад не терял надежды, и ей претила его непоколебимая уверенность в себе. Вечно он считал, что может все на свете. Да и будто ему есть дело до семьи, у него постоянно на уме вампиры и особенно та ведьма, что чуть ее не убила. Иногда Марии казалось, что им обоим просто нравилась эта игра в кошки-мышки. Сегодня он найдет убежище ее прихвостней, завтра она изведет половину какой-нибудь деревеньки. Творят, что хотят, а человеческие жизни — лишь камешки под их ногами. Мария нервно расправила юбку. Ладонь наткнулась на небольшой твердый предмет — флакон с ядом. Нахмурившись, она поднесла его к глазам и уставилась на маленький пузырек. Она никогда не держала в руках ничего более опасного. Даже подумать страшно, всего несколько капель, и человек уже мертв. И отец хотел, чтобы она собственноручно умертвила своего мужа и стала убийцей. И она чуть было не сделала этого. Чур ее, это все дьявол ей под руку наговорил. Не может она забрать жизнь, данную Богом. Да и к тому же, если уж быть честной с самой собой, Влад, конечно, очень суровый человек, но муж он очень хороший и много заботится о ней, особенно по сравнению с другими. Он, несмотря на ее опасения, никогда не поднимал на нее руку, был внимателен к ее здоровью и, пусть и не посвящал в свои дела, уважал ее и доверял ей. Доверял. Стыд охватил Марию. Она пыталась убить человека, который доверчиво повернулся к ней спиной. Какая же она негодная, неблагодарная женщина. Сколько бы святой отец с ней ни бился, бесы то и дело пытаются найти дорогу к ее сердцу. Надо снова сходить к нему, очистить душу, попросить совета. С этими мыслями Мария убрала яд подальше. Да и отец наверняка не со зла поставил ее в это положение, он был просто слишком напуган всеми этими обстоятельствами. По крайней мере, в ближайшее время он может не волноваться, не будет же Влад устраивать казни в Пасху. А пока ее отец лишь напрасно выматывает и себя, и ее. День только начался, а она уже была без сил от этих ужасных встреч. Надо отвлечься и заняться рукоделием, а после сходить к святому отцу, тогда и неприятная беседа выветрится из головы. Но она не успела заняться задуманным — к ней постучали. Это оказалась одна из ее служанок. Она сообщила, что строительство новой церкви, которую приказал построить ее муж, было закончено, и не желает ли сударыня посетить ее. Для Марии это было замечательной возможностью отвлечься от происходящего вокруг нее, поэтому она с радостью согласилась. Это была то, что она безмерно уважала в своем муже, — несмотря на его жестокость, он был действительно глубоко верующим человеком. Как только он взошел на престол, он тут же, не скупясь, начал строительство сразу нескольких церквей и храмов. И действительно, эта новая церковь была прекрасна, небольшая, но очень уютная и благостная. Марии было приятно углубиться в молитву в этом тихом, спокойном месте, вдали от всех тревог. После ее беседы с Богом священник, узнав, что его посетила сама княгиня, вышел встретить ее со всеми почестями и поговорить о духовном.***
Пока Мария молилась и беседовала со священником, бояре, приглашенные князем, веселились на пиру. Стояла прекрасная солнечная погода, мужчины млели от жары, наслаждались яствами, слушали дивную музыку и переговаривались. Даже Влад, казалось, раздобрел и ухмылялся себе в усы, наблюдая за людьми за столами. Он был замкнутым человеком, и окружавшие его люди уже давно привыкли, что он не был склонен к беседам. Поэтому все страшно удивились, когда он с кубком вина встал, чтобы произнести речь. Он сказал, что очень рад, что все пришли на его скромный пир, и поблагодарил всех присутствующих за тяготы и волнения, за долгую службу своим многочисленным господарям, коих на счету самых младших бояр было всего лишь семь. Особенно он выделил благодарность за своего отца и брата, которых верные помощники выдали врагам. В качестве награды каждому из них Влад дарил по одному добротному колу. Дальше все произошло стремительно. Не успели боярские улыбки угаснуть, как ворвались солдаты князя и схватили осужденных, потащив к колам. Некоторые из пировавших давно заметили их, но не думали, что колы приготовлены для них. Музыка и мирные разговоры угасли, появились стоны, крики и мольбы о помиловании. Но помилования не было. Бояре пытались вырваться, защититься, но солдат было гораздо больше, они были сильнее и крепко держали своих жертв, пока слуги подготавливали средство казни. Вскоре колы с насаженными телами несчастных жертв подняли вверх, по воздуху поплыл запах крови, а по колам потекли темно-алые ручьи. Остались лишь умирающие — Влад одним движением руки разогнал всех живых, оставшись с казненными предателями; он задумчиво наблюдал за тем, как они дергаются на кольях. Наконец, он отомстил. Одна из главных целей его жизни выполнена. Осталось укрепить свои земли и расправиться с той тварью и всеми ее ублюдками. Когда он вспомнил о ней, перед его глазами появилась давняя картина, что являлась ему во снах: в одном из своих набегов на ее стаю, ему пришлось стать свидетелем того, как она пила кровь. Как это было отвратительно! Но также он помнил, каким безумным наслаждением была обезображена ее морда, словно она пила самый прекрасный нектар на свете. Вспоминая ту картину, Влад сам не заметил, как его взгляд опустился вниз, туда, где по колам стекала кровь. Сам не зная отчего, словно в каком-то наваждении, он отломил хлеб и подошел к ближайшему. Медленно проведя ломтем хлеба по столбу, он наблюдал, как мякиш пропитывается багровым цветом. Полюбовавшись этой сменой, Влад резко откусил. Вместо знакомого вкуса он ощутил смесь соли и меди, горькое, мерзкое сочетание. Но он не выплюнул его, нет, он проглотил этот хлеб, чувствуя, как он ползет по горлу вниз, обжигая внутренности. — Вампир! — раздался крик. Влад поднял голову. Отец Марии, мучаясь от боли, безумными, немигающими глазами смотрел на него, открывая окровавленный рот и пытаясь указать на него пальцем: — Вампир! Ты пришел убить нас всех! Убирайся к дьяволу, вампир! Его крики подхватили другие жертвы. Влад ничего не ответил. Висящие вокруг него уже стояли на пороге смерти, им уже вынесли приговор. Он всего лишь развернулся и ушел прочь, в то время как вслед ему раздавались безумные крики, летающие над всем двором: — Вампир! Вампир! Вампир! Но их уже никто не слышал.