***
Передатчик снова мигал красным. Дин беззвучно выругался, почти рывком выбрался из объятий любовника и схватил вибрирующий прибор. — Ну что там опять? — недовольно поинтересовался Бенни, еще надеясь на продолжение. Но Дин уже был на ногах и спешно натягивал облегающую майку: — Кроули скинул информацию по завтрашнему совещанию. Мне нужно подготовить план. — Ну он же только сегодня ее тебе дал. Сделаешь послезавтра. — Бенни зевнул, не торопясь подниматься с постели. Где-то в глубине души Дин предпочел бы, чтобы любовник просто схватил его за шиворот и затащил обратно, но от обходительного Лафита этого ждать не приходилось. — Да, с радостью бы. Только этот подхалим поставил в копию Штайна, а этот ждать не будет. Дин терпеть не мог в Кроули вот эту любовь выслуживаться перед начальством. Работник года, черт бы его побрал. Почему нельзя доложить результаты исследований утром, как все нормальные люди? На черта поднимать всех на ноги? В голове с надеждой мелькнула мысль, что полученная информация таки может быть важной и неотложной, и Дин, скрепя сердце, отправился к себе, пообещав Бенни еще заглянуть до утра. Бенни хитро кивнул, прекрасно зная, что никаких визитов сегодня уже не предвидится, и лег спать. Небольшой проекционный экран моргнул и отобразил многочисленные строки документов. Дин зевнул и принялся читать. «…сенши допрошен и утверждает, что не знает ничего о нападении на эскадрилью Охотники, ссылаясь на амнезию», — Дин тихо фыркнул. Об этом Кроули известил его еще днем. И стоило ради этого слать сообщения посреди ночи? Хотя какая ночь в этом чертовом космосе? Отведенное для сна время ради сохранения бодрости, не более. Дин перебрал в уме все возможные варианты, касавшиеся сенши еще после визита в лабораторию. Существо клялось в своей непричастности, а вид челнока вызвал у него неподдельный ужас. Значило ли это, что кто-то научился контролировать эту малоразвитую расу? И откуда тогда взялись такие «полуживые» технологии? В чем вообще была цель нападения на людей? Ответов у Дина не было. А ведь Штайн потребует их уже через несколько часов. И пока у Дина были только предложения по усилению безопасности. «…написан протокол для допроса ангелов…». Опять ничего нового. Протокол допроса был написан еще его дедом, Сэмюэлем Кэмпбеллом, только вот ни на одном из пленников он не сработал. Ангелы предпочитали умирать, но не сдаваться. «…нацеленные на исключение возможности трансформации…», — логично, ведь именно это делало ангелов грозными противниками. Это с аслайером в теле они были похожи на людей, а вот развернувшись в полную силу, становились огромными сгустками энергии, метров по сорок-пятьдесят в высоту. Впрочем, аслайер и был ингибитором этой способности. «…произведена деформация энергетических потоков и смещение электромагнитного рисунка…» Чего? Дин вздрогнул и вчитался внимательнее. Если отчет Кроули не лгал и не преувеличивал, то майора ждало внеочередное повышение.***
В небольшом зале, предназначенном для собраний, уже сидели и Миллз, и Кроули. Дин сдержанно кивнул обоим, и только потом заметил худую девушку, ссутулившуюся на стуле возле ученого. Отчет не лгал. Штайн, едва появившись на большом проекционном экране, приступил к вопросам без всяких приветствий по протоколу: — Это Израэль? Девушка вздрогнула, услышав свое имя на чужом языке. Кроули бесстрашно потрепал ее светлые, почти прозрачные волосы: — Без штифта, прошу обратить внимание. Она не может трансформироваться, регенерация не превышает человеческой. — Дин заметил многочисленные синяки и ссадины на ее руках. — Ну и сговорчивость у нее, конечно, не в пример ее собратьям. Можете с ней поговорить, полковник. Кроули выглядел ужасно довольным. Действительно, столько времени было потрачено на эти эксперименты, но Дин почему-то не испытывал радости. Он видел Израэль раньше и мог бы назвать ее красивой. Сейчас перед ним сидела сломанная кукла с мертвыми глазами, вздрагивающая от каждого резкого звука. Осанка исчезла, резко выступившие ключицы неприятно подчеркивали костлявые плечи, под глазами темнели синяки. Кожа на щеках Израэль шелушилась, тонкие длинные пальцы скрючились — жалкое было зрелище. Голос, который до этого мог бы принадлежать оперной певице, осип, потерял свою силу и теперь был больше похож на детский лепет. Портативный переводчик размеренно транслировал ее испуганную речь на человеческий. — Нам удалось выяснить, что общаются ангелы посредством телепатии, — продолжил Кроули. — Также Израэль объяснила, как им удается перемещаться в вакууме без специальных технологий. У каждого ангела огромные запасы энергии, которая защищает физическое тело от воздействий космоса. Ее же они используют для «открытия врат» в разных частях галактики. Когда уровень энергии падает до определенного уровня, ангел лишается возможности трансформироваться. Если же после этого запас энергии не пополняется некоторое время, то наступает «точка невозврата», и ангел остается в своей физической форме навсегда. — Я так понимаю, Израэль этот рубеж прошла, — понимающе кивнул Штайн. — Именно. И после этого уже смогла поделиться информацией. — Разошлите протокол эксперимента на другие исследовательские станции, — приказал полковник. — И приступайте к допросу Кастиэля. Винчестер, обеспечьте безопасность майору на время испытаний. — Так точно, — сухо ответил Дин.***
Этот чертов день обещал никогда не закончиться. Дин с отвращением следил за тем, как в голову Кастиэля с хрустом вбивались тонкие аслаэровые иглы. Ангела потряхивало, он отчаянно пытался вырваться, забыв о хладнокровии. Когда новая игла вонзилась где-то в районе затылка, Кастиэль сдавленно зашипел, плюясь кровью, но на очередной тщетный рывок сил у него уже не хватило. По бледным рукам пробежала дрожь, пальцы заскребли по подлокотникам — но в кулаки сжаться не смогли, и ангел тяжело повесил голову, почти потеряв сознание. Кроули задумчиво обошел вокруг, пересчитывая иглы над аслаэровым обручем, сдавливающем череп пленника и вслух пробормотал: — Сколько же можно? На Израэль все получилось. Дин ненавидел себя за присутствие на этой медленной, изощренной казни. Вопреки собственному желанию он все больше проникался сочувствием к капитану. Стойкость и верность достойны уважения. Кроули в очередной раз повторил свой вопрос, и переводчик зашуршал, транслируя его на ангельском: — Слышишь меня? Меня интересуют ваши планы на Шамеду. Что здесь делаешь ты и другие ангелы? Кастиэль медленно поднял взгляд на своего мучителя, но даже не разомкнул губ, наградив его лишь презрительной ненавистью. Дин был готов восхищаться его выдержкой. Даже сейчас от Кастиэля веяло силой. Но сколько еще этот несчастный собирался держаться? Казалось, он не боялся потерять истинную форму. А может, Кастиэль уже потерял надежду на спасение и просто ждал, пока его убьют? Кроули цокнул языком и скрылся в глубине лаборатории. Дин предпочел не шевелиться и не привлекать лишний раз внимание ангела. Кастиэль же следил за своим мучителем затравленным взглядом, смотря на дверь, за которую ушел ученый. Спустя секунду Кроули вернулся в компании Израэль. Лицо Кастиэля исказилось болью, но лишь на миг — когда майор подвел к нему пленницу, капитан снова жег их ненавистью и презрением. — Израэль, милая, покажи, что именно я делаю не так? — ласково обратился к ней Кроули. Израэль с ужасом смотрела на своего командира, переводя взгляд с голубых глаз на аслаэровые иглы, покрытые кровью. Она затравленно посмотрела на Кроули, но тот лишь игриво шлепнул ее по заднице: — Давай, не стесняйся, — он протянул ей следующую иглу, и Дин видел, как болезненно дрогнули ее пальцы, обхватывая ядовитый металл. — Он ведь чем-то от тебя отличается? Как мне разговорить его? Израэль медленно шагнула вперед, и Кастиэль вдруг заговорил. Дина перевернуло от звука его голоса. Глубокий, чистый, такой же, как и несколько дней назад. Словно и не было бесконечных пыток, словно не было электрокарантина, словно он и вовсе не устал. — Аэм то которо. Гион ни хай. Переводчик зашипел, перебирая имеющийся словарь, и практически сразу озвучил перевод: — Ты пала. Ты недостойна. Израэль замотала головой, выставив вперед ладонь, будто защищаясь. Кастиэль продолжил: — Израэль, ни одо. Вэус варг. Она заплакала, но не шевельнулась. Переводчик бесстрастно продекламировал: — Израэль, ты предала. Ты должна умереть. — Девочка моя, не слушай. Он просто тебя боится, — потрепал ее за плечо Кроули, подбадривая. — Давай, покажи, что нужно делать дальше. Израэль шагнула вперед, но взгляд Кастиэля буквально приковал ее к полу: — Вэус варг. В следующий миг ее рука с иглой вдруг взметнулась вверх, вонзая оружие в собственное горло. — Ты предала. Кровь хлынула на пол, Израэль рухнула, забившись в агонии. Дин бросился к ней, спеша вытащить иглу и зажать рану хоть чем-нибудь. Какими бы ни были устои другой расы, но бросить девушку умирать он не мог. Кроули стоял безучастно, пока Дин судорожно прикладывал к ране собственный платок, мгновенно пропитавшийся кровью. — Дай хоть бинты! — заорал он, понимая, что больше особенно ничем рану заткнуть не получится. Его пальцы скользили по мокрой коже, и он не чувствовал разницы между ангельской кровью и человеческой. Израэль хрипела что-то на своем языке, цепляясь за Кастиэля угасающим взглядом. Через несколько секунд ее сердце остановилось, кровь перестала вырываться толчками, а переводчик бесстрастно выдал: — Прости, капитан. Дин заворожено поднялся, чувствуя, как дрожат пальцы. Он не смог. Не успел. Если бы перехватить ее руку за секунду до удара, девчонка была бы жива. Он с отвращением посмотрел на Кроули, который лишь пожал плечами: — Вот дура. — Дура? — взвился Винчестер. — Это из-за тебя! Ты знал, что преданность для них на первом месте! Какого черта ты ее сюда вытащил?! Кроули лишь махнул рукой: — Она простой солдат. Все, что знала, она уже рассказала. Или у тебя были другие планы на нее? — Да пошел ты, — злобно процедил Дин сквозь зубы. Он медленно обернулся к Кастиэлю. На лице капитана отчетливо читалась скорбь. Преданность на первом месте… Кастиэль точно знал, как спасти свою расу и вверенное ему задание. — Оба вы мрази. Он не смог бы так пожертвовать кем-то из своих. Умер бы сам, но не пожертвовал бы. И искренне надеялся, что судьба не предложит ему такого выбора. — Майор, сколько мне еще здесь торчать? Кроули открыл холодильник, достал бутылку воды: — Я думаю, на сегодня хватит. Я хочу спать, а здесь еще работы достаточно. Подожди, пока я сниму все эти штифты да верну его в камеру. Попробую еще подержать на электрокарантине. В конце концов, должен же он устать. Иглы вернулись в ведро с антисептиком, Кастиэль — за непробиваемое стекло. Его раны не зажили сразу, даже не начали затягиваться, а значит, Кроули был прав — ангел был на грани. Дин вспомнил Израэль и мысленно поморщился. Еще немного, и капитан перестанет внушать уважение окружающим одним своим видом, превратившись в искалеченное подобие человека. И почему-то от этой мысли на душе было гадко.