***
Сейтор старался не смотреть в ту сторону, где мелькнули знакомые черты лица. С того памятного дня, когда Адам прорвал его оборону и попытался что-то доказать прошло достаточно много времени, чтобы понять простую истину. Богатый парень с шикарными перспективами не будет разменивать их на безродного гея, как бы ему ни хотелось завалить его в койку. В конце концов вокруг полно доступных ребят, с которыми можно переболеть кризисом ориентации и продолжить жить дальше. Строить судьбу с наследницей огромного состояния, рожать детишек и забыть о глупом мальчишке, чьё сердце давно уже растоптано и забыто на задворках жизни. Глупый он, влюбился в натурала. А ведь прекрасно слышал от Иниаса не раз весьма примечательную фразу о том, что счастливые геи в натуралов не влюбляются. Сейчас Иниас выглядит таким счастливым в объятьях своего партнера, что невольно можно позавидовать. Мистер Лафит производит впечатление надёжного, верного и влюблённого человека. Хотя и совершенно не подходит под рамки гея, но Сет уже не раз видел таких мужчин. В тех сферах, что ему приходится вращаться, будучи помощником мистера Милтона, многие скрывают свою ориентацию или просто не выставляют её на показ. Он даже не сразу понял, что сам начальник играет за обе лиги и его появление в офисе с дизайнером, а затем их жаркий секс на столе, заставил молодого и неопытного юношу испытать гамму чувств, начиная со стыда и заканчивая им же, но уже за собственную наивность. Ему понравилось на свадьбе. Первое подобное событие в его жизни и такое масштабное. Замок, улицы и церковь утопали в цветах, счастливых улыбках и песнях. Брат принца постоянно приглядывал за ним и не давал потеряться в огромной толпе гостей. Люди так искренне радовались, а рыжая девушка кидала на симпатичную блондинку такие взгляды, что Сейтор понимал о её неразделённых чувствах и искренне сочувствовал. В тронном зале было так много народу, все хотели поздравить молодых и задарить их подарками, что те уже не знали как всё это прекратить и просто отпраздновать свою свадьбу. Но этикет обязывал и они стояли, соприкасаясь периодически пальцами и улыбались всем и каждому. Юноша на мгновение представил себя в роли жениха и сердце защемило от тоски. Да, здесь он вполне может стать чьим-то мужем официально, но какой в этом толк, если парень, в которого он влюблён принадлежит другому миру. Нужно выбросить его из головы. Он сможет, он же взрослый, рассудительный, очень ответственный и умеет держать себя в руках. Рассуждая таким образом, он не заметил, как свернул в сторону покоев королевской семьи, где кто-то дернул его, прижал к себе и закрыл рот рукой. — Шшш, маленький, не пугайся, — Адам, выследивший свою добычу, затащил её в комнату и запер дверь. Сейтор не вырывался первые пару минут, обескураженный подобным событием, но стоило только щёлкнуть дверному замку, как он взвился и двинул локтём, попадая чётко в солнечное сплетение этого придурка. — Отпусти меня. Но его уже отпустили и Адам согнулся пополам, хватая воздух губами. — Сет… — Нет, не хочу слушать снова твой бред, выпусти меня, — он задёргал ручку, понимая, что нужно вроде бы ключ повернуть, чтобы дверь открылась, но паника плохой советчик. — Сет, пожалуйста, — Адам справился с болью и потер ушибленное место. — Просто выслушай меня. Загнанный в ловушку парень повернулся и смело посмотрел на своего похитителя. Адам выглядел осунувшимся и бледным. Даже в костюме от Армани, в облаке своих духов и со стильной причёской, он был каким-то не таким. Исчезли дерзость, задорная улыбка и похабные искорки в глазах. — Нам не о чем разговаривать, мистер Миллиган. Я уже всё вам объяснил. — Я помню, Сет. Каждое слово твоё помню, всё было правильно и по существу. Просто дай мне шанс. Давай поговорим. Я совершил много глупых поступков, действовал как привык, как обычно. Но ты не обычный и я это понимаю. — Я просто гей, а ты просто избалованный богатей. О чём тут можно ещё разговаривать? — он снова отвернулся к двери. Первый приступ паники откатил и он повернул замок, открывая его. — Я разорвал помолвку и сказал родителям, что люблю тебя, — в голосе нет триумфа или радости, просто констатация факта, признание в преступлении и тишина, чтобы услышать приговор. Сердце бешено бьётся в груди, но уже не от испуга, а от услышанного. Это не может быть правдой. Он так врёт, чтобы в койку его затащить? Как может такой как он бросить всё ради безродного голодранца? Это, конечно, преувеличение и Сет давно не голодранец, но и не ровня Адаму. — Посмотри на меня, пожалуйста. Я говорю правду, — в голосе мольба и отчаянье. Сейтор не может стоять дальше как соляной столб, он не садист и не сволочь. Он поворачивается и видит перед собой несчастного парня, который смотрит с надеждой. — Я оставил дом, родители отреклись от меня и всё что у меня теперь есть это ты. — Я не просил тебя ни о чём, кроме как оставить меня и жить своей жизнью. — Не просил, я знаю. Только без тебя нет никакой жизни. Я мог бы жениться, мог бы жить как и раньше, тупо прожигая наследство и не заботясь ни о чём. Но ты появился в моей жизни и она стала фальшивкой. Она всегда такой была, но я этого не замечал. Как не замечал своего скотского отношения к людям. Не замечал, что Вайолет давно влюблена в другого человека и только обязательства перед родителями держат её рядом со мной. Я не видел, как она несчастна до тех пор пока сам таким не стал. Сет, я люблю тебя. И слишком избалован и глуп, чтобы понять как это можно доказать. Прости меня. Вообще-то Сейтор Линк не любил плакать с тех пор, как вытер последнюю слезу в подворотне, стоя там в одних пижамных штанах. Терпя все помыкания, лишения и издевательства, он не давал волю своим истинным чувствам и всё держал под контролем. Но сейчас захотелось разреветься в голос. Так хотелось поверить и довериться, что внутри всё болезненно сжималось и разжималось, глядя в расстроенное лицо напротив. — Адам, я, — голос подвёл его и сорвался. — Всего один шанс, Сет. Я не буду давить на тебя, честно, просто можно быть рядом? Лёгкий кивок в знак согласия и на бледном лице проявляется искренняя улыбка. — Спасибо, — шаг, чтобы встать ближе. — Можно я тебя поцелую? — Как-то быстро от «просто быть рядом», не думаешь? — в ответ лукавая улыбка и вздох. — Знаешь, ты ведь мне понравился тогда в баре. — Может тогда забудем всё, что было после и будем считать, что я тебе счёт за химчистку принес? — полушаг и вот он уже чувствует тихое дыхание, склоняется и ждёт разрешения, чтобы прикоснуться. — Надеюсь мне хватит налички, дико не хочется искать тут банкомат, — руки сами тянутся вверх и обхватывают Адама за шею, чтобы прижаться поближе, подставить губы под долгожданный поцелуй и охнуть, когда чужие руки обхватят за талию и сожмут изо всех сил.***
В саду как всегда уютно, прохладно и не так шумно, как в остальных уголках замка. Можно было бы удалиться в покои, но хотелось чего-то романтичного. Джессика очень красивая, как и всегда, но сегодня особенно. Ей бесконечно идёт это платье цвета фуксии, высокая причёска и красивые серьги вкупе с ожерельем. Она настоящая леди и Сэм понимает, как сильно ему повезло. Слуги накрыли небольшой столик в беседке, зажгли свечи и если бы не отголоски свадьбы, то можно было подумать о романтическом ужине на двоих. — Тут так красиво, Сэм. — Не так, как красива ты, Джесс. Ты самая красивая сегодня. — Просто ты ко мне необъективно относишься, — она смеётся и кружится под звуки вальса, что доносит ветер из тронного зала. — Просто я говорю правду. В левом кармане пиджака лежит коробочка с кольцом и он выдыхает, чтобы опуститься на одно колено и взять девушку за руки. — Сэм? — Джессика, я прочитал много книг, видел немало фильмов и долгие годы не мог понять почему люди придают такое огромное значение некоторым вещам. Но сейчас, глядя на тебя, мне хочется совершать героические поступки, уметь танцевать танго и быть принцем. Ах да, я и есть принц, — они оба смеются и это снимает напряжение. Девушка смотрит ему в глаза и мягко улыбается. Он достаёт коробочку и открывает её. — Джессика Ли Мур, ты окажешь мне честь и станешь моей женой? Взмах ресниц и медленно заливающий щёки румянец, она молчит и только кивает головой в знак согласия. Он берёт кольцо, надевает его на палец и преданно смотрит на возлюбленную. У неё уже текут слёзы и она опускается вниз, чтобы быть с ним одного роста, кидается на шею и шепчет заветное «да». Через пять минут раздаются залпы салюта и восторженные гости смотрят, высоко задрав головы на неповторимой красоты красочное шоу, а эти двое самозабвенно целуются и смеются, рассматривая фейерверк в глазах друг друга.***
— Знаешь, меня немного пугает тот факт, что нам нужно выйти из спальни, — Дин лежит на постели и смотрит, как его жених приводит себя в порядок. Сам он только что вышел из душа, который они решили принять по отдельности, чтобы всё-таки спуститься к завтраку, а не начать снова трахаться. — Чем же? — Кастиэль расчёсывает волосы, глядя в небольшое зеркальце на шахматном столике. — Они ведь будут думать о том, что у нас была первая брачная ночь. — Боже, Дин, ты иногда действительно принцесса. — Эй, — с чувством оскорблённой невинности, он вскакивает на постели и гневно смотрит на невозмутимого мужа. Хм, мужа. Настоящего. Подумать только. — Прекрати думать о глупостях. И поверь мне, этой ночью секс был не только у нас с тобой. — Ну, это я прекрасно понимаю. Бенни так лапал Иниаса, что у парня небось вся задница в синяках. Кастиэль смеётся и оборачивается, откладывая расчёску и убирая зеркальце. — Думаю, он был нежен. Но я не только их имел в виду. Наша свадьба дала шанс Адаму и я рад за Сета. — Эм, а я не видел их. — Я тоже не видел. Они примерно в одно время скрылись куда-то и до конца свадьбы не появлялись. Думаю, они начали до нас, — он подмигнул и красноречиво облизал взглядом обнажённого принца. — Хочешь повторить, детка? — Ты ненасытный извращенец, Кас, — Дин плюхнулся назад на постель и откинулся на подушку. — Ты слишком прекрасен, чтобы я мог отказать себе в удовольствии, — он подошёл к кровати и присел рядом, провёл рукой по обнажённому бедру вверх и дотронулся краешком пальца до неэрегированного члена. — Эй. — Ты вынуждаешь и соблазняешь меня. Либо одевайся, либо я трахну тебя. — Я не готов. — Ничего, меня это не остановит, — взгляд брюнета стал слишком красноречивым и Дин поверил на слово. — Ладно, ладно. Ты прав, нас уже ждут, — откатившись на другую сторону кровати, новоиспечённый супруг встал и достал из шкафа комплект одежды, подходящей для неформального завтрака в королевском замке. Вообще народу было очень много. Он уже и не помнил, когда у них гостило столько людей. Все с трудом поместились в столовой и, когда они с Касом вошли, то их приветствовал громкий гул голосов. Ждали, действительно, только их. — Простите нас за опоздание, — Кастиэль сел на своё место рядом с Сэмом, обратив внимание на большой бриллиант в колечке мисс Мур. — Мои поздравления. — Спасибо, — девушка улыбнулась и слегка покраснела. За утро её уже все поздравили, а девушки с завистью рассматривали потрясающей красоты кольцо из белого золота. Дин взъерошил волосы на голове младшего брата и подмигнул ему, когда сел рядом с мужем. — Молодец, мелкий. То, что за столом сидела куча не очень знакомых ему людей, Дина не особо волновало. Хотя нет, то как за ним следили карие глаза и усмешка на губах, немного раздражало. Габриэль вообще умел раздражать даже когда молчал. Слуги стали подавать омлет, застучали вилки и ножи, запахло чаем и сдобной выпечкой. А Дин ловил на себе различные взгляды. Чарли подмигивала и улыбалась, Джо просто улыбалась, а Бенни шептался со своим парнем и тоже периодически смотрел в его сторону. Это немного смущало, как будто все вокруг знали, что именно этой ночью наследный принц лишился анальной девственности. Единственный взгляд, который он не мог понять принадлежал кузену Каса, тому самому Люциферу, про которого он упоминал как-то. Им не довелось много пообщаться до свадьбы и во время неё, но мужчина производил впечатление не простого и со сложным характером. Дин поймал себя на мысли, что бесконечно счастлив от того факта, что через пару часов они с Касом смотаются в свадебное путешествие и никто больше не будет буравить его взглядом. И заигрывающе улыбаться, как одна из кузин Милтона. Лилит, кажется. Только Сейтор с Адамом смотрели по большей части друг на друга и это вызывало у Дина приятное покалывание в области груди. Он не очень любил Адама, за его манеры и холодный взгляд, но сейчас отмечал разительные перемены. Немного смущающийся Сейтор принимал его ухаживания и улыбался. Мама смотрела на него с теплотой и гордостью. А он вспоминал, что давно не видел её такой красивой, уверенной и счастливой. Всё-таки хорошо, что два месяца назад она настояла на своём решении и буквально заставила его смириться со своей судьбой. И какое счастье, что этой судьбой оказался Кастиэль. Он перевёл взгляд на мужа и тепло улыбнулся ему. В синих глазах было понимание и любовь. Можно было с уверенностью сказать, что всё у них взаимно и навсегда. Бен с интересом рассматривал взрослых и уплетал вторую плюшку за обе щёки. Так вкусно он ещё никогда и нигде не ел. Мама, конечно, умеет готовить, но она помешана на здоровом питании и йоге, поэтому печёт очень редко. А тут каждый день разные вкусности и есть можно сколько угодно. Вчера был такой торт красивый, с живыми розами. Точнее тортов было несколько. И он все их попробовал. А маме тут тоже нравится. Она сказала, что они пока поживут в королевстве, а Дин теперь его крёстный. Мальчику это ужасно нравилось и он пожелал на ночь, чтобы они остались тут навсегда. Потому что свадьба, фейерверк и сладости — это самое крутое, что он видел в своей жизни. — Я не хочу омрачать ваше путешествие, сынок, но будьте осторожны. Хесс всё ещё на свободе, а у леди Бевелл действительно большие связи. — Всё будет хорошо, мам. — С нами едут шесть телохранителей, Ваше Величество. Яхта будет под наблюдением и днём и ночью, наши перемещения тоже. Не волнуйтесь. — Спасибо, Кастиэль. Я так рада, что есть кому позаботиться о Дине. — Ну, мам. Мне же не пять лет, чего вы тут развели, — старший принц хмуро смотрел на мужа и королеву. — Мне просто спокойно, что ты будешь не один и в надёжной компании. — Спасибо хоть Бобби не отправляешь приглядывать за мной, а то действительно как в детстве. На лице королевы промелькнула какая-то идея и Дин схватил мужа за руку и потащил из кабинета. — Даже не думай, мам. Я серьёзно, — кричал он на ходу матери и чуть тише шипел Кастиэлю. — Передвигай же ногами, чёрт. Она точно отправит с нами Сингера. Я этого не переживу. Кас, сволочь такая, смеялся и шёл вслед за ним. — Дин, ты чертовски милый. — Я тебе точно врежу за эти твои прозвища. Бери, что ты ещё хотел и быстро в машину. Сэм отвезёт в аэропорт. — Мы даже не попрощались с остальными. — Переживут. Мы — влюблённые молодые, нам можно нарушить этикет и правила приличия. Кастиэль забрал из комнаты небольшой чемодан, который запретил трогать остальным и они спустились в холл замка. Как назло весь народ высыпал туда, чтобы попрощаться, пообниматься и довести Дина до белого каления своими смешками, шуточками и поцелуями. Нет, он любил всех этих людей, ну хотя бы тех кого давно знал, но сколько можно подмигивать и пошлить в их с Касом адрес? Он сгрёб мужа в охапку и потащил его к чёрной блестящей Импале, за рулём которой уже сидел его брат. — Жми, мелкий. А то у меня сейчас волосы станут как у Барби. Младший принц ухмыльнулся, помахал рукой невесте и завёл мотор. — Быстрее, потом налюбуешься на Джесс. Господи, все как с ума посходили, — Дин немного расслабился на заднем сидении своей детки и прикрыл глаза. — Нет, ты видел? — Это он уже к мужу обратился. — Твой брат так сосал чупа-чупс, что это нужно запретить на законодательном уровне. И это при детях. Сэм с Кастиэлем рассмеялись и второй придвинулся ближе, чтобы положить голову на плечо своему мужу. — Ты слишком остро реагируешь, Дин. Все просто желали нам счастья и хорошего отдыха. Мы это заслужили. — Все просто намекали мне, что я теперь гей. Сволочи. — Тебя это беспокоит? — брюнет заглянул в зеленые глаза. — Нет, это беспокоит их. Извращенцы. О чём они там вообще думают? Сэм? — Я не ясновидящий, Дин. А ты параноик. — Ты по ту сторону баррикад, колись давай. Я знаю, что это ты подстроил включить ту песню из бара «Голубая устрица», когда мы с Касом танцевали. Сэм громко засмеялся, хлопая по рулю и притормаживая. — Господи, у тебя такое лицо было. — Я тебя точно обрею, мелкий придурок. А кто придумал положить мне кнопку на стул? — Гейб, — Сэм продолжал смеяться, но уже не так, что слёзы глаза застилали. — Он хотел ещё пауков тебе в тарелку подсунуть и парочку скорпионов вам в постель. Но все решили, что это слишком зло и перебор. — Габриэль порой не умеет остановиться. — Я ему такое подсуну, когда вернёмся, что у него одно место слипнется, — Дин прижал мужа покрепче и поцеловал его. Нужно было расслабиться, а то действительно все эти шуточки и подколки, его порядком нервировали. — Не обижайся, было же весело. — Было. Как прошло с Джесс? Сэм тут же перестал смеяться и поёрзал. — Хорошо, ты же видел кольцо. — Она сразу согласилась? Или тебе пришлось уговаривать? — Очень смешно. Сразу, конечно. — Ладно, не дуйся. Рад за вас, мама тоже рада. Ей Джесс нравится. — Я знаю, мы разговаривали утром. Она спрашивала о планах, пыталась выведать не беременна ли Джесс, — Сэм закатил глаза. — Ну, это же мама. После ситуации с Лизой она ко всем будет относиться с подозрением. — Кстати, ты поступил весьма щедро. — Обыкновенно. Её отец был той ещё сволочью, набрал кредитов и всё спустил в рулетку, а потом спился и спихнул все проблемы на неё. Кас уже всё уладил, а Джо сказала, что есть хороший домик в аренду, в соседнем пригороде. Лиза собирается посмотреть его и остаться. Все счастливы. — Хорошо. Жаль вы уезжаете. После вас начнутся свадьбы. Джо сказала, что у них уже пять заказов на организацию. И три пары не граждане нашего королевства. Вообще, мама смотрела распечатки по визам, народ реально повалил к нам. — Это же хорошо, то к чему мы и стремились. Помимо алмазов нужны и другие источники доходов. Ископаемые нужно ещё добыть, а тут живые деньги. — Я думаю, что мама не будет открывать добычу. Ведь придётся закрыть пансионат на неопределенное время, а там сейчас столько дел. — И правильно, пансионат важнее, — Кастиэль погладил Дина по руке. — Добыча алмазов может вообще не понадобиться, если всё будет идти по намеченному плану. Отец сказал, что его финансирование и так окупится, а сокровища просто лишняя реклама, она никогда не повредит.***
Дин не любил летать, он в который раз убедился в этом, сходя с трапа самолёта. С Касом, конечно, было повеселее. Он шутил, лапал его, лез целоваться и вообще вёл себя откровенно любвеобильно. Как они не начали трахаться прямо в воздухе Дин не знал, видимо его фобия была всё-таки сильнее. Яхта была огромной без преувеличения. Дин даже рот приоткрыл. Трехэтажное величественное сооружение, ослепительно белое и дорогущее. Вообще, это был подарок от графа Милтона. Так, что на борт они поднимались не как гости, а как полноправные хозяева. Команда из пяти человек, капитаном которой оказался крепкий молодой мужчина Коул Трентон, встретила их и приветствовала в полном составе. Телохранители так же загрузились на яхту, занося багаж молодых супругов. Кастиэль, примерно знающий расположение кают, повёл Дина в их апартаменты. Винчестер понимал, что негоже человеку королевских кровей, выросшему в замке, привыкшему к антиквариату и роскоши, ронять челюсть, но ничего не мог с собой поделать. Яхта перевернула его представление о многом. В одном месте было столько всего, что глаза разбегались. Ковры, тот же пресловутый антиквариат, картины, живые цветы в хрустальных вазах, красное дерево и позолота. А когда он увидел их спальню, а затем ванную комнату с джакузи, то непроизвольно начал расстёгивать пуговицы на рубашке, горящим взглядом пожирая флегматичного мужа. — С тобой всё в порядке, Дин? — Всё супер, Кас. Раздевайся. — Зачем? — Я хочу тебя. Везде. У нас медовый месяц и я решил, что мы будем трахаться как кролики на всех поверхностях этой ахрененной яхты. Кастиэль рассмеялся и уселся в кресло, чемоданчик, который он так ревностно оберегал, стоял около постели. — Ты как ребёнок в кондитерской. — Может быть. Давай, малыш, достань свой леденец. Я так и быть первым пососу у тебя, — он уже сдёргивал с себя носки, когда яхта заурчала и послышался ровный звук двигателя. — О, мы отплываем. Забыв про только что сказанное, он бросился к стеклянным дверям и отодвинул створку. Морской бриз охладил его кожу и он с восторгом смотрел, как они отходят от причала. Где-то рядом крикнули что-то про концы, раздался довольно-таки противный сигнал и с причала махнули рукой. Дин ощутил поглаживание на ягодице и только тогда вспомнил, что он собирался трахнуть своего мужа. — Ты потрясающий, Господи. Столько восторга из-за отплытия. Поверь, тебе ещё всё это надоест. — Вряд ли. Я ещё и к капитану в рубку залезу, хочу порулить этой штукой. Кастиэль мягко прикоснулся губами к обнажённому плечу с россыпью мелких веснушек и краями от шрамов. После путешествия у Дина назначены процедуры по сведению этих воспоминаний с тела, но самому Кастиэлю они не мешали. Он любил его любого. Его рука снова огладила упругую ягодицу и немного сжала её. — Предлагаю расслабиться в джакузи, а затем поужинать на верхней палубе. — Там я тебя точно трахну. — Как пожелаешь, — он пожал плечами и пошёл в сторону ванной, раздеваясь на ходу. — Надеюсь, ты не захочешь трахнуть меня в каждой из кают. Не забывай, что мы тут всё-таки не одни. — Не в каждой, но поверь мне, ты будешь молить о пощаде, — Дин закрыл створку и задёрнул белую ткань. Он успел заметить аппетитный зад мужа, прежде чем тот скрылся за стенкой ванной комнаты. Джакузи уже была наполнена, рядом стояла бутылка шампанского в ведёрке и два бокала. Цветы, расставленные по всей яхте, на самом деле усыпляли бдительность принца и его нелюбовь к романтике. На букет орхидей, стоявший на столике в опасной близости, он не обратил внимания. Как и на коробку конфет в форме сердца и на вазочку с фруктами. В конце концов, может, на яхтах так принято. Зато вот муж, устроившийся на сидении в джакузи, вызывал его неослабевающий интерес. Он залез к нему и прижался, чтобы впиться голодным поцелуем в подставленные губы. Вода вокруг них приятно забурлила, что добавило ощущений и Дин опустил руки вдоль желанного тела, помогая раздвинуть ноги и устраиваясь между ними. — У нас будет очешуительный медовый месяц. — Ты сомневался? — Кас поиграл бровями и облизнулся. — Ни капельки. Сильные руки провели вверх по бёдрам и заставили Кастиэля податься чуть вниз, чтобы открыть доступ к заветной дырочке. — Ты ведь хочешь меня? — Ты всё-таки в чём-то сомневаешься? — он подался бёдрами вверх и провёл по чужому животу возбужденным членом. — Думаешь, это я так рад команду увидеть? Дин зарычал и сжал ягодицы посильнее. — Смазка тут есть? — Есть, — он протянул руку с небольшой стойке рядом, на которой также стоял букетик с цветами и открыл верхний ящичек. — Смазка, презервативы, выбирай. Дин облапал его, прежде чем дотянуться и взять баллончик с гелем. Пришлось перевернуть мужа и поставить его раком, чтобы в смазке был хоть какой-то смысл, но Кас не возражал. Он с удовольствием и готовностью выпятил задницу, упираясь локтями в бортик джакузи. Скользкие пальцы легко соскользнули ему между ягодиц и обвели кружочек сфинктера. Дин в который раз оценил гладкость мужа в интимной зоне и попробовал вставить палец. Удалось сразу же, значит, Кас готовился. Растяжка не заняла много времени и через пару минут он толкнулся в жаркое нутро уже членом, ловя восхитительные стоны мужа. Они лежали в булькающей воде и пили шампанское, Кастиэль умудрялся попутно совать Дину в рот виноградинки и целовать его. — Тебе нравится? — Шутишь? Это идеальное начало совместной жизни, даже завтрак меркнет в памяти, — он прижал мужа посильнее и провёл носом по волосам на висках, слушая его короткий смешок. — Завтрак удался, ты прав. Бальтазар велел не выпускать тебя из спальни, а Габриэль давал инструкции в какой позе. — Они же не геи, откуда им знать? — У них богатое воображение, поверь мне. Когда Габриэль узнал, что я переспал с парнем, то притащил мне подписку на порно и тыкал пальцами в голых мужиков, уточняя типаж. Когда же он узнал, что я би, то сожрал миску попкорна с карамелью и велел смотреть сериал «Блондинка», хотя в чём был смысл я так и не понял. Дин пожал плечами. — Я не смотрел. — И не смотри, переврали всё, что только могли, — Кастиэль скормил мужу очередную виноградинку и опустил руку, чтобы провести ею по кубикам пресса, пупку и паховым волоскам. Идея выбрить принца не отпускала его и он решился. — Дин? — Ммм? — а запивать виноград шампанским вполне себе неплохое занятие, особенно после секса и тем более в джакузи. Тут ещё и конфетки, он протянул руку и взял затейливую сладость, чтобы отправить её в рот. Затем подумал, что Кас наверняка тоже не прочь отведать и засунул вторую ему, перебив вопрос. Кастиэль был совсем не против, даже наоборот порадовался, что принцу настолько хорошо и комфортно, что он втянулся в этот послеоргазменный релакс. — Дин, а ты не против одной процедуры, — пальцы опустились пониже и Дин напрягся. — Обрезание делать не буду, даже не проси. Кастиэль засмеялся и поцеловал супруга в сосок. — Я бы и не додумался. Меня твой член устраивает в том виде, в котором ты родился. — Слава Богу. А то была у меня одна помешанная, — он тут же прикусил себе язык и скосил виноватый взгляд на Каса, но тот пожал плечами. — Прекрати, я прекрасно знаю, что ты перепортил кучу девчонок. Можешь договорить. — Нет, не стоит. Так что ты хотел спросить? — Можно, я побрею тебя? Винчестер замер с бокалом, не донеся его до губ. — Чего? — Это вопрос в общем или о конкретном месте? — Кас, ты с ума сошел? — Ну, если считать любовь сумасшествием, как некоторые поэты, то возможно. Но я серьёзно. Тебе нравится, как я выгляжу снизу? — он немного отстранился и продемонстрировал свой ухоженный лобок, гладкие яйца, анус оставил по умолчанию. Дин гулко сглотнул и кивнул. — Нравится, только я это… — Ты не гей, я помню. Ухоженный мужчина не обязательно гей, Дин. Сейчас многие следят за собой, делают маникюр и педикюр, эпиляцию и другие косметические процедуры. Быть ухоженным и красивым не значит быть другим, это не роняет мужественность мужчин ниже плинтуса. — Чёрт, Кас. Я же постриг ногти, прическа у меня нормальная. — Я хочу причёску на твоём лобке. Хочу, чтобы у тебя были гладкие яйца. Мне, конечно, не противно сосать у тебя, когда ты весь такой супер-брутал, но без обильного волосяного покрова это будет намного приятнее. Многие там лазерную депиляцию делают, чтобы доставить удовольствие партнёру. Дин покраснел. Вот ведь чёрт говорливый, постоянно находит такие слова, что и отказать нельзя, и всё так логично у него выходит. Он, конечно же, прав. Дин сам давно оценил его безволосость в интимной зоне и яйца у него действительно гладкие и их приятно трогать и даже целовать иногда. Краска приливала к лицу всё сильнее, сказывалась ещё и выпитая бутылка шампанского. — Ка-а-ас, я же со стыда сгорю, если мне между ног кто-то левый полезет. Кастиэль улыбнулся, полдела сделано. — Никто кроме меня туда не сунется. Я сам тебя побрею. Пожалуйста, Дин. Ты же мне доверяешь? Это перевесило чашу весов и Дин согласно кивнул. — Тогда, я быстро. — Что, прямо сейчас? — Дин свёл ноги и прикрыл драгоценности рукой. — А чего ждать? Мы в отпуске, тебе самому понравится. После купания в море не будет такого дискомфорта, поверь мне. Я быстро, — он вылез из джакузи и как был голый побежал в спальню. В чемодане были все необходимые инструменты. Дин сидел потерянный, скрестив ноги по-турецки и прикрываясь обеими руками. — Слушай, ну, может быть, завтра? — попытался отсрочить неизбежное, когда Кастиэль вернулся назад. — Нет уж, завтра ты придумаешь отмазку и я тебя не то чтобы в ванной, в постели не увижу. Не волнуйся, я не наврежу. Я ведь не хожу с яйцами, обклеенными пластырем. Он развернул несессер с бритвами, кремом и прочими тюбиками. Дин обречённо вздохнул и отставил пустой бокал на бортик. Вот она грань того доверия, через которую он никогда и никого не пускал. Доверить другому человеку брить его причиндалы, это не в рукав посморкаться. Он прикидывал в уме варианты своей смерти или ещё хуже — жизни без яиц и члена, всё рисовалось в мрачных тонах с кровавыми разводами. Когда же Кастиэль попробовал расслабить его, проведя рукой по плечу, то он вздрогнул. — Неужели настолько страшно? — А ты доверял кому-нибудь брить себе там? — Было дело, — Кас пожал плечами и ободряюще улыбнулся. — Всё будет хорошо, обещаю. Вылазь из воды и иди в душевую. Дин театрально и обречённо вздохнул и сделал как велели. Кас был таким воодушевлённым, словно бы он ему опять предложил побыть сверху. — Поставь ногу на вот этот выступ, закрой глаза и получай удовольствие. — Глаза не закрою, даже не мечтай. — Как пожелаешь, — Кастиэль выдавил пену для бритья на чужие драгоценности и с улыбкой маньяка взял бритву. — Потом сделаю тебе утешительный минет. — Это чтобы я не плакал? — А ты собираешься? — бритва почти невесомо скользила по поджатым яйцам. — Вроде бы нет, но если ты меня порежешь, я внесу в брачный договор пункт о твоих садистских наклонностях и потребую за это расплаты. — Я взял с собой хлыст и наручники. Можешь наказать меня и без брачного договора. У Дина тут же переключилось внимание, да и действия Каса внизу не внушали опасения. — А что ты ещё взял? — Сюрприз, но тебе понравится. Обещаю. — Ты меня просто балуешь. Синие глаза оторвались ненадолго от области паха и посмотрели наверх. Дин не сводил своего взгляда с его рук и ответил не менее внимательным взглядом. — Конечно, балую. Ты ведь мой муж, любимый человек, мне хочется доставлять тебе удовольствие. — Кас, — Дин немного нервно сглотнул, ибо лезвие бритвы лежало в опасной близости с его детородным органом и хоть детей он заводить не собирался, орган требовался ему в первозданном виде. — Я прекрасно контролирую процесс, прекрати переживать, — и брюнет спокойно вернулся к своему занятию, не скрывая ехидной улыбочки. — Ты так переживаешь за свой член, можно подумать я угрожаю его отрезать. Дин судорожно сглотнул. Всё-таки перенесённый недавно опыт с пытками не давал ему окончательно расслабиться, как бы он ни доверял Касу. — Прости, — словно бы поняв ход его мыслей, Кастиэль поднял лицо. — Это безопасная бритва, Дин. Максимум, чем я могу навредить, это оцарапать, но этого не будет. — Я знаю, продолжай, — он кивнул и постарался взять себя в руки. В конце концов ему даже приятно, как прохладные пальцы бережно держат его хозяйство, а бритва легко порхает, снимая пену и такие нежелательные волосы. Когда, удовлетворённый результатом Кастиэль, смыл напором душа остатки пены, у его мужа вырвался вздох облегчения. Чтобы приободрить его, брюнет, не поднимаясь с колен, начал вылизывать свежеобритые яйца. — Кас, блядь. — Помолчи немного, — язык прошёлся по поджатой мошонке, а губы обхватили её и всосали в рот. С наслаждением застонав, Кастиэль провёл пальцем по доступной в этой позе дырочке и слегка надавил. — Твою мать, Милтон, я сейчас упаду, — не смотря на раздражение Дин был в полной боевой готовности и, когда ему позволили опустить ногу, без какого-либо сожаления толкнулся в горячий и жаждущий его член рот.