Королевство Дестиэль

Сэм очень долго и настойчиво стучался в закрытую дверь, до тех пор, пока ему не открыли. Кастиэль был хмур и неприветлив, но его сейчас это мало волновало, как и то, что мужчина был в одном полотенце и мокрый. Скорее всего он вытащил его из душа, но приличия были забыты, когда Дин убитым голосом сообщил ему о разводе, как о свершившемся факте. — Почему? — Почему что? — Почему ты настаиваешь на разводе, если любишь его? — он действительно не понимал. Братья Милтоны рассказали ему о том, как страдает их брат и он решил помочь, устраивая эту авантюру с запиранием дверей. Он даже Бобби упросил найти ключ от входной двери и всё так удачно сложилось, а эти двое мало того, что подрались, так ещё и не помирились. Нет он, конечно, реалист и не склонен к иллюзиям типа «добро всегда побеждает», но какая-то наивная уверенность, в том что брат простит своего мужа, всё-таки теплилась в его душе. — Сэм, сейчас весьма не подходящее время для выяснения подобных обстоятельств. Через три минуты подадут ужин и мне не хотелось бы выходить в столовую голым, — Кастиэль с укоризной посмотрел на младшего принца и тот спохватился. — Ой, прости. Просто, Дин сказал… — Я понимаю, но давай мы обсудим это позднее? — Да, да, извини, — и он пулей выскочил из гостевой спальни, заливаясь румянцем. Джессика ждала его около столовой, с волнением поглядывая в зал. — Что там? — Дин. Мрачнее тучи. Как Кастиэль? — Мне не удалось с ним поговорить, он переодевался. Вообще неловко вышло, я его из душа вытащил. Подача ужина затягивалась и слуги беспокойно посматривали на часы, королева опаздывала, как и супруг Его Высочества. Наконец-то последний появился в коридоре, а спустя пару минут и королева вошла в столовую, прося прощения за затянувшийся звонок. Запахло мясом и соусами, застучали столовые приборы и пожелания приятного аппетита. Дин был угрюм и смотрел только в свою тарелку. Еда не вызывала в нём никакого восторга, как впрочем и присутствие всех членов семьи. Ему хотелось поговорить с Касом ещё раз. Всё нутро протестовало против развода и того, что между ними творилось. Последнее время, глядя на себя в зеркало после душа, он ловил себя на мысли, что до сих пор не избавился от шрамов и что ему доставляет какое-то мазохистское удовольствие на них смотреть и трогать. Кас отчего-то не испытывал отвращения к его неидеальному телу, более того, он всячески успокаивал его и буквально боготворил. А его поддержка после похищения и всей волокиты с разводом… Он ведь действительно принимал посильное участие во всём, что касалось Дина. О нём мать родная так не заботилась с юных лет, как заботился этот странный парень, решивший подрочить на спящее тело. Было ли ему противно до сих пор то, что он увидел? Нет. Было обидно, что Кас повёл себя именно так, ведь за тот небольшой срок, что они были вместе, Дин научился восхищаться им. Ему казалось, что Милтон знает ответы на все вопросы, способен решить все проблемы и неурядицы. Его вера пошатнулась слишком мощно и, возможно, именно разочарование не давало ему возможности простить. А быть может и то, что никто и не пытался получить это прощение. Он ждал Каса, чего тут скрывать. Ждал так сильно, что со временем стал больше сердиться не на поступок, а на это молчание. Разве можно отказаться от любви, если любишь так сильно, как он ему говорил? Да, он сам вырывал из своего сердца женщин, посмевших отвергнуть его, но это ведь совсем другое. У них вообще всё не так, как он привык, как знал, как умел. С Касом всё время как по тонкому льду и раньше он ориентировался именно на супруга, доверяя его суждениям и опыту. Как ругаться и мириться с мужиком, он понятия не имеет. Но способ получить моральную компенсацию придумал просто на ходу. За ужином идея обрела чёткие формы и он немного расслабился. За столом шла вялая беседа, мама рассказывала Касу про пансионат, Сэм распинался про учёбу. Завтра Хэллоуин и будет праздник, к ним придёт Лиза с Беном, приедут какие-то гости, он не вникал особенно, но видел, как украсили замок. А, точно, Чарли должна приехать, она обожает переодеваться и пугать малышню, которая приходит просить конфеты. Он постучал в дверь спальни, в которой провёл несколько потрясающих ночей и в которую уже завтра не будет иметь права войти. Дин открыл ему и пропустил вовнутрь. — Ты, надеюсь, вызвал юриста? — Вызвал, он уже изучает договор, не переживай. Кастиэль пожал плечами и прошёл до кресел около окна. — Это была твоя инициатива, мне всё равно. Я знаю, что договор составлен без ущемления чьих либо прав, но ты имеешь право убедиться в этом лично. — Знаешь, иногда мне кажется, что у тебя палка в заднице. Ты такой невозмутимый и спокойный. Ты небось успокоительное ведрами ешь. Кастиэль посмотрел на него и сел в правое кресло. Если бы тот только знал, какие чудовищных сил ему стоит сохранять внешнее спокойствие, и как внутри него всё рвётся и воет от безысходности. — Не стоит преувеличивать. Итак, зачем я здесь? — Условие, — Дин остался стоять посредине комнаты и наблюдал за мужем. Только слегка дёргающийся мизинец на левой руке выдавал истинные чувства Милтона. Он нервничал и правильно делал. — Да, я слушаю. — Ты нанёс мне оскорбление, но я не могу затребовать от тебя публичной сатисфакции, по понятным причинам, — он немного выдержал паузу и дождался кивка от мужа. — Но я требую приватного возмещения мне морального ущерба. — Что ж, имеешь право. Чего ты желаешь? — Хочу вернуть тебе долг и закрыть всю эту тему раз и навсегда. Кастиэль непонимающе смотрел и пытался догадаться, что именно от него требуется. — Я хочу подрочить на тебя в тех же условиях, что ты дрочил на меня. Ну за исключением бессознательного состояния. Ты будешь в сознании, более того, ты будешь в розовых трусиках, — Дин улыбнулся немного хищно, смотря на Каса свысока и ожидая его реакции. — И это всё? — А тебе мало? — Мне нормально, просто… А ладно, сделаем это. Назови место и время. — Здесь и сейчас. И мне не нравится твой настрой. — А что с ним не так? — Тебе будто бы всё равно, это знаешь ли бесит, — Дин сложил руки на груди и упрямо смотрел на мужа. Какого чёрта Кас не возмущен? — Дин, — грустный взгляд синих глаз выбивает дух и весь боевой настрой. — Если это небольшая демонстрация вернёт тебе спокойствие, то, поверь мне, для меня это только в радость. — Это не значит, что я прощу тебя. — Я знаю, — Кастиэль встал и начал расстёгивать пуговицы на рубашке. — Просто и ты знай, что я готов был на большее, чтобы извиниться. — Не заставляй меня испытывать разочарование от скудности своей фантазии. Это ты у нас был виртуозом по части пошлятины. Как там твой хвост поживает? Часто его носишь? Кас промолчал и скинул рубашку на кресло. Дин чуть не поперхнулся собственными словами, когда увидел желанное тело. Кас похудел и был бледен, хотя они не так давно загорали под палящими лучами Греции. Он всё так же был сексуален, но Дин отметил нездоровую синеву синяков, которые сам ему и оставил пару часов назад. — Хреново выглядишь. — Спасибо, я знаю. — Чем ты занимался всё это время? — Работал. Мы собираемся болтать или ты дашь мне мой реквизит? Дин словно бы очнулся и пошёл в сторону шкафа, трусики лежали в самом дальнем углу и пришлось потрудиться, чтобы их оттуда достать. Когда он повернулся, Кастиэль стоял полностью обнажённый и смотрел на него. Дин сглотнул и сжал кружево в руке. Покорность мужа и бесила его, и возбуждала. Он голодным взглядом облизал всё его тело и подошёл чуть ближе, чтобы бросить трусики. Кас поймал их и усмехнулся. — Дрочить тоже будешь на скаутском расстоянии? — Не твоего ума дело, надевай и ложись. Кастиэль послушно натянул бельё. Кружево приятно обняло его член и, идя в сторону кровати, он поправил ткань на заднице большими пальцами. Дин сглотнул от этого нехитрого жеста, который оказался дико сексуальным. Он хотел было раздеться полностью и залезть на постель вслед за мужем, но остановил себя. Это не акт любви, даже не просто секс. Он подрочит на своего мужа, вернёт ему этот должок и выставит вон из своей спальни, и из своей жизни. Поэтому он подождал, когда Кас ляжет и подошёл ближе, расстёгивая на ходу молнию на джинсах и смотря прямо в глаза напротив. — Расскажи мне, Кас. Как тебе пришла в голову эта идея. Ты вошёл, увидел меня и что? Решил, что это отличный шанс отыграться за нереализованные фантазии? Неужели тебе не с кем было потрахаться, чтобы спустить пар? Иниас, тот парень из клуба, кто-нибудь ещё? — говоря слова обвинения, он достал ещё не сильно эрегированный член и приласкал его. В конце концов нужно быть достаточно возбужденным, чтобы обкончать этого ублюдка. Кастиэль следил за движениями принца, чувствуя, как наливается желанием его пенис. Дин что-то говорил, что-то обидное, но он практически не слышал и только пожирал глазами откровенное зрелище. Вот Винчестер подходит ближе. Его ствол уже твёрдый, рука скользит, разгоняя крайнюю плоть. Вот она замирает, обнажая набухшую головку и Кас облизывает пересохшие вмиг губы. Он лежит, как солдатик, руки по швам, но так хочется принять развратную позу, а ещё лучше встать на четвереньки и попытаться дотянуться ртом до манящего всем своим видом члена. Он старался забыть его вкус, его приятную тяжесть, но каждый раз отчаянно проигрывал сам себе, дроча на образ мужа и воспоминания, что бережно хранились внутри него. Он до сих пор любит и хочет Дина, но он понимает, что это скорее всего их прощание, а значит нужно запомнить как можно больше, нельзя отключаться. Огромным усилием он возвращается из бесконтрольного состоянии и вслушивается в то, что говорит ему принц. — Нравится то, что видишь, Милтон? Ответь мне. — Да. — Скажи честно, ты ведь мужские члены любишь гораздо больше женских вагин. — Больше, ты прав. — Ты извращенец. И ты заставил меня стать таким же, — Дин запустил свободную руку себе под футболку и сжал правый сосок. Ему отчаянно нравилось дразнить мужа вот так, видеть и слышать его покорность. Было в этом что-то больное, но такое необходимое сейчас. Он залез на край постели и Кастиэль уловил запах, который возбудил его ещё сильнее. Собственный член рвался из плена розового кружева и оттягивал тонкую резиночку. — У тебя так стоит, нравится, когда я говорю о тебе гадости? — Нет, но мне нравится твой голос. Дин водил рукой по члену, ощущал желание, испытывал приятную тяжесть в яйцах, но ощущение неудовлетворённости не покидало его. В конце концов он и так дрочит уже два месяца, а полноценного секса нет и ещё неизвестно сколько не будет. Он не может выйти в кабак и снять девицу как и раньше, его теперь все туристы в лицо знают. Он не может залезть в постель к Лизе, потому что они подружились, а он никогда не полюбит её вновь. Он закрыл глаза и закусил губу. Он хочет Каса. Тело требует взять то, что принадлежит ему по праву, они ведь мужья, они трахались прежде. И, Боже, как хорошо ему было. Он не осознаёт момента, когда резво стягивает с себя футболку и расстёгивает ремень на джинсах. Тело горит и просит сбросить оковы, хочет опуститься поверх желанного тела напротив и овладеть им. — Что ты делаешь? — Кас в изумлении наблюдает, как обнажается Дин. — Хочу трахнуть тебя. — Уговор был подрочить. — Я передумал. Кастиэль сглотнул, видя решимость, но не веря собственным глазам. — А если я не хочу? Дин встал, сбросил с себя джинсы, бельё и обувь, залез на постель и прижал мужа к ней, вклиниваясь между его ног коленкой. — А мне наплевать. Ты из меня гомика сделал, из-за тебя у меня секса не было столько, что я словно девственник-подросток дрочу украдкой в душе. Я выебу тебя, хочешь ты этого или нет. — Дин… — Надеюсь твоя задница достаточно тренированная, потому что я не собираюсь тратить время на подготовку. Его поцелуй был резким и колючим, Кастиэль сначала даже не понял, то ли его ударить хотят, то ли придушить. Дин зафиксировал его тело руками и ногами, и жалил своими жадными поцелуями, притираясь возбужденным членом к розовым трусикам. Кас через пару минут начал отвечать, он высвободил руки и обвил ими принца за шею, привлёк его ещё ближе и выгнулся, чтобы притереться своим стояком. Они оба зашипели, чувствуя нежное кружево, мешающее им соединиться. — Буду трахать тебя всю ночь, чтобы ты потом неделю ходить не мог. — Трахай хоть весь день, — Кас впился губами в подставленную шею и провёл короткими ногтями по уже влажной спине. — Делай всё что хочешь, Дин, пожалуйста. Мольба сорвалась в губ и смыла остатки самообладания. Дин разорвал тонкую ткань, сжал пальцами бёдра, оставляя синяки, и начал покусывать шею и грудь Кастиэля. Кас сам раздвинул ноги, обхватил ими сильное тело и притёрся членом. Их желание соприкасалось и дразнило. Дина хватило только на то, чтобы смочить слюной палец и пройтись быстро по сжатом проходу. Обильная смазка стекающая по стволу, обещала хоть как-то смягчить вход, но он хотел причинить боль. Кастиэль застонал, когда толстая головка толкнулась в его неподготовленное нутро и вскрикнул, когда она проникла. Опыт позволял ему поймать тот момент, когда станет легче и он попробовал расслабиться, дать Дину войти. Тот сразу же этим воспользовался и залез по самые яйца, не заботясь о партнёре, слишком хорошо, до одури узко, жарко, божественно. — Кас, блять. Как мне теперь трахать девок, если ни у одной из них нет такой задницы? Кастиэль молчал, боль оглушала его и он жмурился изо всех сил, чтобы сдержаться, но предательница-слеза скатилась из глаза. Дин резко вздохнул и остановился. Что же он делает? Это же насилие, чёрт побери. Он замер, пытаясь не причинять больше боли, а затем дёрнулся, чтобы выйти. Синие глаза тут же распахнулись и Кас зашипел на него. — Не смей, двигайся, мать твою. — Кас, прости. — Прощаю, двигайся, если не хочешь, чтобы я тебе член оторвал. Дин послушно толкнулся и замер. Шок от содеянного, от того, что это происходит с ним плавно сходил на нет. Кастиэль не закрывал больше глаза и он стремился зажечь в них пламя, то что горело раньше, когда они дотрагивались друг до друга и дарили больше, чем наслаждение. Это была любовь, он теперь точно знает. Но, кажется, они оба слишком хорошо постарались, чтобы убить её. Секс на грани насилия, но Кастиэль кончает и заставляет Дина излиться внутри. Они не думают о том, что нужна была защита, как и о том, что нужно помыться. От напряжения и достигнутого оргазма Дин проваливается в сон, стоит ему только откатиться с расслабленного тела. Его мерное дыхание сообщает мужу, что всё закончилось и можно попробовать встать. Процесс даётся нелегко, задница болит и будет болеть от такого варварства ещё долго. Его впервые в жизни взяли вот так, на душе было странно. Хотелось оскорбиться, но за что? Он сам согласился, сам подставился, он хотел Дина до одури и получил желаемое. Все счастливы. Он погасил свет и укрыл нагое тело краем покрывала. Вещи лежали на кресле и он оделся, решив, что примет душ в своей комнате. Оставаться было бы глупо и он ушёл, стараясь не делать резких движений, разливающихся болью по всему телу. В комнате было прохладно, он снова забыл закрыть окно и поспешил сделать это сейчас. Подставив тело под тёплые струи воды, он позволил себе расслабиться и задуматься. Вряд ли этот спонтанный секс примирит их с Дином, но зато он отдал долг с процентами и можно сказать, что эта глава их жизни закрыта окончательно. Завтра Дин подпишет развод и они разойдутся. Не навсегда, конечно. Ведь будут и торжества, и сборы, да мало ли где и как они могут встретиться, но Кастиэль постарается, чтобы этих встреч не было вовсе. Видеть Дина будет болезненно, особенно после того как он женится, завёдет детей, взойдёт на престол. Ему уже мучительно больно, ведь он потерял смысл жизни, а сможет ли найти новый неизвестно.

***

— Только не говорите мне, что всё кончено, — королева смотрела на Сэма и Джессику и не могла смириться. Юрист рано утром поставил её в известность, что с расторжением брака нет никакого подвоха, всё в интересах Дина. Препятствий не было и это разочаровывало её. Вчера вечером она вновь общалась с графом, он просил переубедить сына, достучаться, но что она могла поделать, если Дин закрылся ото всех. Последние два месяца он больше со своими машинами разговаривал, чем с членами семьи. Она понимала, что не может влезать в частную жизнь двух супругов, но отчаянно хотела помочь неразумным детям. — Я не знаю, мам, они поговорили, что-то выяснили, мы не в силах что-то изменить. — Я могу запретить развод и настоять на выполнении публичного договора, королева я или нет? — Хочешь, чтобы он сбежал? — Нет, конечно, — Мэри откинулась на спинку кресла и выдохнула. — Не люблю проигрывать, но этот бой явно не за мной. — Мы в этом не виноваты, мам. Они взрослые люди, они должны сами разобраться. В кабинет постучали и Фред открыл дверь, пропуская Кастиэля. — Доброе утро. — Доброе утро, Кастиэль. Как спал? — Сносно, — он сел в кресло напротив стола королевы, которое ему тут же уступил Сэм. — Дина ещё нет, я пойду потороплю его. — Спасибо, — Милтон кивнул принцу и тот вышел, оставляя мужа своего брата с матерью и невестой, быть может две женщины смогут что-то исправить в последний момент? — Ты действительно всё решил, Кас? — вопрос Джессики не пустое любопытство, она искренне сочувствовала мужчине и хотела помочь, но как и все остальные, не знала как. — Я предоставил Дину возможность изменить ситуацию, мы зашли в тупик и это выход, который вижу я. Насколько я понял, он тоже его видит, — он переплёл пальцы на руках, чтобы не выдавать своего волнения. В глупом сердце теплилась надежда, что всё ещё может измениться в лучшую сторону, но разум трезво оценивал ситуацию. Их с Дином больше ничего не держит вместе. Сэм вернулся спустя десять минут, весьма запыхавшийся и взволнованный. — Я не знаю, что происходит, но Дина нет. Королева резко встала и вышла из-за стола. — Как это нет? — Вот так, в комнате пусто. Я нашёл Бобби и отправил его посмотреть на месте ли Импала. На этих словах в кабинет снова постучали и вошёл запыхавшийся Сингер. — Ваше Величество, доброе утро. Машины на месте нет, ворота открыты. Думаю, он уехал. Кастиэль с растерянностью смотрел на королевскую семью и пытался понять, чем это обернётся для него лично.