***
— Мы можем отследить его телефон, даже в выключенном состоянии, нужно только позвонить Бальтазару и он всё устроит. Но… — Но? — Сэм непонимающе смотрел на зятя. Какие ещё могут быть сомнения? — Но мне кажется, что это не похищение. Он сам взял машину, сам покинул замок. Скорее всего ему просто нужно какое-то время, чтобы принять решение. — Между вами что-то произошло? — королева смотрит с надеждой, хотя и понимает, что правды ей не скажут и в этот раз. — Что-то хорошее? — Можно и так сказать, — Кастиэль кивает в знак согласия, хотя и понимает, что врать не хорошо, но ему очень хочется успокоить сердце матери. Дин просто свинья, что не сказал ей о побеге, знает же, что все будут волноваться. Эгоист. — Хорошо, тогда отложим поиски на сутки, дадим ему время. — Спасибо, Мэри, — он встаёт и идёт к двери. — Ты ведь останешься? Сегодня праздник, будет бал и много сладостей. — Нужно было взять с собой Габриэля, — он улыбается и видит улыбку в ответ, от которой становится немного тепло. У него снова просыпается желание крушить и ломать мебель. Его муж просто идиот, забывший об опасности, которая всё ещё сохраняется в лице Хесс. Её до сих пор не поймали, есть подозрение, что она сделала пластическую операцию и полностью сменила личность. С такими деньгами как у неё, это раз плюнуть. Как бы ни пытались прижать ей хвост, никто не знал точно о её вкладах и счетах, так что её выпад мог произойти в любое время. Просто, чтобы отомстить. Такие как она своего не упустят. Сохраняя спокойствие перед королевской семьёй, он всё же позвонил брату и попросил найти Дина. Просто, чтобы знать, что тот в порядке. Через час у него есть точные координаты. Какой-то домик у подножья гор, в лесу. Кажется сторожка. Машины рядом не заметили, но к дому примыкает сарай, куда вполне можно спрятать эту махину. — Какая-то глупая у тебя принцесса, Касси. Шастает постоянно где-то, нервничает, горе небось заливает. — Прекрати называть Дина принцессой. Тем более глупой. Сам бы сменил ориентацию в рекордные сроки, я бы на тебя посмотрел. — Хм, возможно ты и прав. Я бы, правда, не истерил как он, но порефлексировал немного, это точно. А скажи мне, братишка… Кто у вас в паре… Кастиэль сбросил вызов и вздохнул. Бальтазар порой не знает меры. Ему пришло смс и он улыбнулся: «Поезжай туда и вытрахай из его прекрасной головки всю дурь. Я в тебя верю». Быть может и правда стоит поехать? Что Дин надумает в одиночестве? Снова решит замкнуться и подпишет развод. Сто процентов. Нужно прекращать это всё и брать ситуацию в свои руки. Он в конце концов Милтон, а не хрен собачий. Маленькая машинка, которую он разглядел в куче хлама одного помешанного сборщика металлолома, сверкала сейчас как рождественская игрушка и манила к себе. Он был покорён её плавными линиями, дорогим салоном и мягким урчанием движка. Дин просто волшебник, раз смог воссоздать эту красоту из ржавых обломков. Мистер Сингер без раздумий отдал ему ключи, обозвал балбесом и попросил без принца не возвращаться. Он и не собирался. По городу висели яркие плакаты, сновали туда-сюда люди с пакетами, а оранжевые тыквы смотрели из окон и витрин магазинов. Кастиэль спокойно относился к праздникам, обычно они служили поводом для сбора средств и это была работа. Сейчас же ему нестерпимо сильно захотелось тыквенного пирога. Сделав небольшой крюк, он заехал к миссис Трен и очень сильно порадовал её своим визитом. Около машины сразу стали собираться мальчишки, восхищенно перешёптываясь и рассуждая насколько дорогая тачка перед ними. Кевин помог матери упаковать пирог, две вилки и термос с горячим грогом. Они словно бы знали к кому и зачем он едет. Это тронуло его до глубины души и он искренне поблагодарил хозяев. Дорога была живописной, он бы даже остановился и полюбовался видами, но очень спешил, чтобы довезти пирог ещё тёплым. Белый дымок из трубы был заметен издалека и он облегченно выдохнул. Дин ещё здесь. Было волнительно и немного тревожно, когда он входил в этот неказистый на первый взгляд домик, закрывал тихо дверь и пытался оглядеться в освещённом только камином пространстве. Окна были закрыты шторками, свет не горел. Принц спал на диване, укрывшись пледом. В камине уютно трещали поленья, на столе стоял чайник и чашка с остатками чая. Кастиэль поставил рядом свою ношу, подкинул в камин пару новых поленьев и подошёл к спящему. Как он скучал по такому Дину — умиротворение на лице, чуть приоткрытый рот и мерное дыхание. Он так давно не любовался им, что сейчас не смог отказать себе в этой малости. Он не знал сколько прошло времени, кажется пара минут, но позже выяснилось, что двадцать, и вздрогнул, услышав хриплый после сна голос. — Увижу твой член, оторву нахрен. — Спасибо, что предупредил, в туалет ходим по очереди, — он быстро взял себя в руки и отошёл к камину. Замечание неприятно резануло по нервам. Словно бы он смог когда-нибудь поступить так же. — Как ты меня нашёл? — Дин потёр заспанное лицо рукой, стараясь прийти в себя. Пробуждение было неожиданным и странным, он меньше всего ожидал увидеть перед собой того, от встречи с кем сбежал несколько часов назад. — По телефону отследил, Бальт помог. — А я уж подумал, что мне чип в задницу вшили. — Хорошая идея, нужно подсказать её твоей маме. — Кричала? — Вообще-то нет, была в панике, что тебя снова похитили. — Вот чёрт, — Дин резко сел и сбросил плед, начал искать телефон по карманам. Включил его и тут же набрал номер. — Мам. — По его малиновым ушам было понятно, что королева высказывала ему всё, что думает и этикет на это время был забыт. — Да, мам, прости. Он со мной, да. Всё хорошо, правда. Мы скоро вернёмся. Я помню о гостях, прости. Кастиэль не прислушивался к голосу королевы, но был уверен, что Дину досталось. Когда он нажал кнопку и откинулся на спинку дивана, Кас украдкой посмотрел на него. Хотелось подойти, обнять, поцеловать в висок и зарыться носом в короткий ежик русых волос. Но нельзя. От этого сердце защемило и защипало в носу. Нельзя больше трогать, нельзя любоваться, нужно забыть. — Так и будешь стоять? — Мне комфортно. — Чем это пахнет? — Дин повёл носом и улыбнулся. — Ты с дарами? — Вроде того, если ты ешь тыквенный пирог. — Шутишь? — он с ухмылкой потянулся и встал. — Я по форме и вкусу угадаю кто его пёк, Миссури или миссис Трен. Спорим? Кастиэль мягко улыбнулся и присел за стол, смотря, как Дин распаковывает пирог, ставит его на стол, кладёт рядом две вилки, ищет тарелки и нож, чтобы разрезать ещё тёплую выпечку. — А что в термосе? — Грог. — Чёрт, сто процентов миссис Трен. — Угадал, — ему уютно смотреть, как Дин режет пирог, как кладёт ему кусочек и открывает термос, чтобы наполнить кружку ароматным напитком. Это ведь могло быть счастливым воспоминанием, а станет последним. Тоскливо. — Ешь, пока тёплый. — Спасибо, Дин, — он придвигает тарелочку поближе, берёт вилку и отламывает кусочек. То, что принц за ним наблюдает доходит не сразу. Он поднимает глаза и сталкивается с весенней зеленью. — Вкусно? — Очень, попробуй сам. — Миссури тоже потрясающе печёт, вернёмся, она угостит нас. — Хорошо, как скажешь. Они замолкают и отдают должное пирогу, изредка поглядывая друг на друга. Грог тоже получает заслуженное мычание и они пьют его маленькими глотками, стараясь не обжечься. Алкоголь успокаивает нервы, обжигает внутренности и дарит тепло. Не хватает музыки, но треск поленьев и пение птиц за окном, вполне это компенсируют. — Ты постоянно удивляешь меня, — Дин первым нарушает молчание. — Чем же? — Вот этим. Я хотел пирог и ты привез его. Как ты это делаешь? — Не знаю, просто ехал, видел много тыкв и захотелось. Рад, что получилось к месту. — Я тоже рад. Знаешь, я хотел извиниться… — Не нужно. Ты ни в чём не виноват, Дин. — Я причинил тебе боль. — Она ничто по сравнению с той болью, что я причинил тебе. — Всё равно получилось как насилие… — Глупости, если бы я был против, ты бы не смог взять меня силой, — Кастиэль тепло посмотрел на мужа и улыбнулся уголками губ. — Не нужно, Дин. Не взваливай на себя груз вины, это тяжёлая ноша. — Знаешь по опыту? — Именно. Нелегко жить с этим грузом, но приходится. Тебе это не нужно. Я был рад, что тебе захотелось со мной секса, учитывая твоё разочарование. Я и не надеялся хоть ещё раз оказаться в твоей постели. Так что обе стороны довольны. Кстати, ваш юрист просмотрел договор о расторжении брака и подтвердил, что всё в порядке. — Договор, значит, — Дин допил остатки грога, скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на мужа. Кастиэль не выглядел виноватым, был спокоен, но производил впечатление глубоко уставшего человека. — Ты так торопишь меня с подписанием, словно хочешь избавиться от чего-то плохого. Но ведь ты сам затеял всё это, из-за тебя мы оказались женатыми. Я не понимаю. — И тут догадка пронзила его, да так резко и остро, что он чуть покачнулся на стуле. — У тебя кто-то есть? — Есть, — Кас кивнул в знак согласия и покрутил обручальное кольцо на пальце. То, что принц не носил кольцо значило для него очень многое, но он предпочёл не акцентировать на этом внимание. Он смотрел на стол, отмечая грубые текстуры, но краем глаза видя, как замер Дин, как изменился в лице и стал ещё мрачнее. — Я, знаешь ли, женат… До Дина медленно доходил смысл фразы и он непроизвольно начал улыбаться, чувствуя как отпускает, как по сердцу разливается глупое тепло. Он действительно очень глупый человек, если такое признание вселяет в него крупицы счастья, казалось бы, утерянные навсегда. Он видит перед собой мужа и понимает, что скучал слишком сильно, слишком отчаянно. Что впервые в жизни ему не хочется вырывать чувства с корнем, а хочется простить такой по сути дурацкий поступок, хочется понять. — Придурок. Кастиэль поднял глаза и улыбнулся. — Прости, не смог удержаться. У меня есть ты, Дин. И я не искал утешения с другими людьми, их нет для меня пока есть хоть призрачный шанс, что ты простишь меня. Знаю, что это невозможно, но надеюсь. — А я не знал, что ты фаталист. Невозможно, невозможно. Нет ничего невозможного, ты должен знать это как никто другой. Пока ты жив, то возможно всё. — Ты сам себя слышишь? Ты уговариваешь меня в том, что всё ещё можно исправить? После того, что я натворил? Дин снова нахмурился и покачал головой. Противоречивые чувства боролись в его душе, но он не мог отрицать, что рад видеть мужа, рад этой трапезе и вообще тому, что тот нашел его и приехал. Слова о прощении рвались наружу, ведь, несмотря на проступок, Кас был идеальным во всём. Он так долго пытался понять за что полюбил мужа, а понял это только сейчас. Ни за что. Просто потому что это Кас, словно так и должно быть. — Слушай, я… Я был зол, очень, это правда. Но знаешь, в моей жизни были поступки, которыми я тоже не могу гордиться. В конце концов я больше десяти лет дружил с ублюдком, который и втравил нас во всю эту ситуацию. Как знать, если бы не он, то ничего бы и не было. Кроули отличный манипулятор. Это ведь он пустил тебя в свою квартиру, зная в каком я там виде. Не понимаю на что он рассчитывал, но получилось так, как получилось. — Хм, ты всё-таки нашёл мне оправдание, — брюнет улыбнулся и откинулся на стуле. — Что будем делать в связи с этим? Дин пожал плечами и взял в руки нож. — Не знаю. Пока рядом стоит пирог, я могу думать только о том, чтобы сожрать его до последней крошки. — Я в доле. Было до одури уютно и возбуждающе хорошо — целоваться на чужом диване, в чужом доме, под треск поленьев с собственным мужем. Дин утопал в умелых руках, находивших те самые чувствительные точки на его теле, которые волнительно пели и тянулись вслед за любимыми руками. Он отчаянно хотел простить, и не только на словах, самое главное внутри себя. Кастиэль распалял его, дарил ласку и нежность, сжимал и отпускал, чтобы он сам начал льнуть к нему. Они проверяли хрупкое доверие между собой, собирали его из разрозненных осколков и скрепляли жаркими поцелуями. — Если мы не остановимся, то я за себя не ручаюсь. — Мы не остановимся, Дин, точнее сказать, остановимся после того, как не будет сил продолжать, — мягкие губы скользнули вдоль чувствительной жилки на шее и припали к ямочке около ключицы. — Ка-а-ас… — Хочу тебя. Хочу так, чтобы понять, что ты действительно простил меня. Чтобы поверить в это. — Моих слов недостаточно? Я, — он замер, потому что правая рука Каса скользнула ему под рубашку и добралась до местечка между лопатками. — Кас, я… Господи, какого чёрта это так приятно? Ты меня с ума сводишь. Хотел убить тебя, когда увидел. Хотел избить так, чтобы ты ходить не мог. А потом пустота, так холодно мне никогда не было. Разочарование ужасное чувство, Кас. — Я знаю, прости меня. — Прощаю, честно. Хочу забыть этот кошмар. — Я сотру его из твоей памяти, — слова обещания подкрепляются новым поцелуем и они оба стонут в него, потому что уже настолько возбуждены, что хочется разорвать на себе одежду, спастись от этой жажды и утолить её. Дин чувствует, как умелые пальцы расстёгивают болты на его джинсах, как начинают ласкать изнывающий член прямо через ткань боксеров и ему нестерпимо сильно хочется большего. Он сам тянется к ширинке Каса, расстёгивает её и лезет к нему в штаны, чтобы почувствовать чужое желание. — Когда меня стали настолько возбуждать чужие члены? — вопрос самому себе, но произнес он это вслух. — И как много членов ты успел потрогать, Дин? — нотки ревности слышатся в рычащем вопросе так явственно, что принц улыбается. — Я бы сказал, что сбился со счёта., — он задохнулся, ощутив стальную хватку на собственном пенисе. А Кас ревнивый до жути. — Но не люблю врать. Честно сказать, вряд ли я когда-нибудь посмотрю на чей-то член кроме твоего. — Это радует, — над ухом раздаётся мурчание и Кастиэль облизывает пухлую мочку, мгновенно преобразуясь из дикого кошака в домашнего питомца. — Ты только мой, мой принц. — Ка-а-ас, — Дин не может больше терпеть эти муки, он лезет побыстрее выправить член Каса из плена трусов и пытается подсказать то же самое мужу. Быстрее, ощутить трепетное тело, оказаться в плену у умелой руки и отдаться во власть сжигающей страсти. А потом затормозить немного и растечься лужицей от нежности, от переполняющих чувств. Он счастлив, совершенно искренне и наивно. Он — человек циничный и жесткий, казалось бы разучившийся любить и прощать, желает сейчас, чтобы его касались именно эти мужские руки, дарили ему ни с чем не сравнимое наслаждение и влажные губы шептали о любви и желании. Водоворот страсти стирает границы реальности и расплавляет пространство. Они оба не знают, как избавились от одежды так споро, но вскоре соприкасаются абсолютно обнажёнными телами и чувствуют, как горит кожа, как требует ласки и прикосновений. — Кас, у нас ничего нет., — мимолётная здравая мысль слетает с губ. — Всё в порядке, не думай ни о чём, — пальцы скользят по отросшим паховым волоскам, обхватывают пульсирующий от желания член и ласкают по всей длине. — Я хочу тебя, Дин, хочу так сильно. — Он чувствует, как пульсирует собственный анус, желание растекается по всему телу и сосредотачивается именно в этой точке. Он хочет получить удовольствие и он его получит. Кастиэль ложится на бок, проводит пальцами по пухлым губам напротив и надавливает на них, прося открыться. Дин с готовностью приоткрывает рот и впускает в него два пальца. Кас смотрит с таким вожделением, что ему нельзя отказать. Принц начинает сосать пальцы, чувствуя, как они ласкают его язык. Они уже столько раз трахались, одевались в развратные одежды и сходили с ума, но сейчас такое простое действие вызывает бурю эмоций. Они смотрят друг другу в глаза и словно бы обретают крылья, на которых парят, падают и снова взмывают вверх к небу. В какой-то момент Кас вынимает пальцы из горячего рта и заменяет их языком, не давая Дину ощутить вкус потери. Сам же заводит руку за спину, отводит в сторону и немного сгибает левую ногу, открывая себе доступ, и дотрагивается до ануса. Не разрывая поцелуй, он разрабатывает себя, подготавливает для Дина. Первый палец входит легко, словно бы его здесь и ждали, второй уже сложнее, но Кас старается. В какой-то момент Дин понимает, что происходит и, опуская руку вниз, забрасывает ногу Каса себе на талию, раскрывая его таким образом ещё больше. Он тянется к месту входа и сталкивается с работающими там пальцами. Это волнительно и возбуждающе. Он трогает чужие пальцы, мнёт упругую ягодицу и наслаждается жадным стоном. Их члены трутся друг о друга и истекают смазкой. Дин начинает покусывать беззащитную шею и толкаться, намекая, как сильно ему хочется оказаться внутри. Он не торопит, он помнит то, что случилось прошедшей ночью и не хочет причинять боль, но желание такое яркое, такое нестерпимое. Оно плавит тело и душу, заставляет меняться. — Кас, ты… Господи, как же я тебя хочу. Я подростком так никого не хотел как тебя сейчас. Ты меня с ума сводишь. Кастиэль плавится от этих слов. Он добавляет собственной слюны, но понимает, что этого всё равно мало. Анус ещё помнит произошедшее ночью, но тело требует, жаждет, поэтому он двигается чуть повыше, берет Дина за член и направляет его в себя, обхватывая тело ногой за талию. Они лежат на боку и немного неудобно маневрировать, но ему плевать. Дин понимает, сжимает его и подминает под себя. Так намного удобнее. Он сам приставляет член ко входу, размазывает обильные капли смазки и толкается. Им жарко, потно и тесно, но они не могут оторваться друг от друга. Дин начинает толкаться, придерживая себя рукой, и впивается страстным поцелуем, чтобы отвлечь Каса от боли. Ему действительно больно, но он терпит, ему хочется доставить Дину удовольствие и он старается расслабиться, впустить его. Анус подчиняется, обхватывает толстую головку, толкающуюся в него и они оба стонут, понимая, что ещё немного и будет лучше. Дин аккуратно, не торопясь целует малиновые губы, ласкает языком чужой язык и двигается, двигается, двигается. Медленно, нежно, любя. Они полностью окунаются в этот неспешный ритм, предоставляя телам самим решать что и как делать. Кастиэль растворяется в нежности, которую дарит ему муж и парит где-то в небесах от непередаваемого счастья. Они соединяются словно бы в невесомости. Плавятся от жара собственных тел и желаний. Им настолько хорошо, что Кастиэль забывает о боли, а когда Дин попадает по простате и делает это снова и снова, то он выгибается и срывается на хриплый стон, умоляя не останавливаться. Дин с радостью дарит всю свою нежность, но в какой-то момент срывается в пике и перестаёт сдерживаться. Он рычит, пока долбится в мокрое от пота тело, кусает его за шею и ключицы, ругается матом и продолжает трахать. Ему мало, он должен восполнить те два месяца, что лелеял свою обиду, что потерял по чужому коварству. Больше нет никого между ними и ничего, есть только он и Кастиэль. Его личный сорт сумасшествия. Он берёт член Каса в руку и начинает дрочить, сильно, уверенно. Он хочет довести мужа до края, затрахать так, чтобы тот ходить не мог. А потом они вернутся в замок и продолжат, но уже по-другому. Дин хочет вспомнить, каково это — быть снизу. Когда он ушёл с яхты, то поклялся себе, что больше никто не дотронется до его задницы, но сейчас он с готовностью забывает свою клятву и прекрасно помнит, как Кас умеет делать ему хорошо. Он слышит, как кричит его муж и распахивает глаза, ловя потрясающие кадры. Кастиэль бьётся в оргазме и сжимает его так сильно, что он не может сопротивляться. Он кончает не менее громко, вжимая мужа в диван и хватая воздух ртом. Тишина оглушает и поглощает. Хочется вырубиться, уткнувшись в горячее тело под собой, но Дин находит в себе силы и приподнимается. — Ты как? Кастиэль качает головой и улыбается. — Горло? Он улыбается ещё больше и кивает. Он до неприличия счастлив. Он до сих пор ощущает в себе член Дина и это потрясающе. Член и не думает опадать, задерживая сперму внутри. — Кас, ты лучший, ты знаешь? Муж же смеётся в ответ и это музыка для души. Видеть искорки счастья там, где была выжженная пустыня — это награда. Дин смог зажечь эти глаза снова и он счастлив.***
Королева с тревогой рассматривала знакомый пейзаж перед парадной лестницей, встречая гостей. Хэллоуин стали праздновать в королевстве не так давно. В какой-то из дней, несколько лет назад, к ней пришёл младший сын и попросил сшить ему костюм, в котором он будет собирать конфеты. Традиция прижилась не сразу, но в итоге жителям понравилось. Праздник был смесью различных мифов, штампов и традиций. Самая любимая заключалась в пирогах и сладостях. В первую очередь пироги оценил её старший сын, одобряя таким образом всю эту суету. В гости к королевской семье в этот день приезжали родственники и близкие друзья. Были сегодня здесь и родители Адама, которые приехали вопреки ожиданиям королевы. Она улыбнулась, поприветствовала чету Миллиганов и увидела, как во двор въезжает чёрная Шевроле. У неё вырвался вздох облегчения и улыбка стала более искренней. Дин вылез из машины, подмигнул Бобби, отгоняющему машины гостей и с радостью посмотрел на присоединившегося к нему мужа. — Я же говорил, что успеем. — Кажется, я поседел от этого. Дин схватил его и начал искать седину в волосах, чем вызвал смех Кастиэля. — Прекрати, на нас же смотрят. — Пусть смотрят. — Ты весь этикет портишь. — Плевать, — Дин впился в истерзанные от его же поцелуев губы, закрывая глаза и отрезая их двоих от всех вокруг. Он поверил, он простил, он счастлив. Всё остальное — слабые и глупые помехи, которые он собирается переступать не задумываясь. — Кхм-кхм, Ваше Высочество, — Руфус прокашлялся для приличия, а затем толкнул принца в бок. Тот очнулся и открыл глаза. — Вы задерживаете остальных, либо идите в парадный вход, либо через кухню, но двигайтесь. Дин улыбнулся и потащил мужа к матери. Перед тем, как обнять её, они оба поклонились и были сразу же прощены. — Очень рада, дети, что вы помирились. Идите и переоденьтесь, там полно гостей, — она тепло улыбнулась в ответ и кивнула на распахнутые двери. — Сэмми отдувается за вас двоих. — Мы быстро, — Дин взял Каса за руку и они вместе поспешили в глубь замка. Нужно действительно привести себя в порядок и то, что Кастиэль живёт сейчас в отдельной спальне, было на руку. — У нас же нет костюмов на маскарад, — Кастиэль только сейчас сообразил, что у королевы за спиной были прозрачные крылья. — Это у тебя нет, у меня всё подготовлено. Просто надень костюм, я принесу тебе маску. — Спасибо, Дин. Им пришлось разлучиться, хотя Дин и пытался утянуть мужа в свою обитель, коварно двигая бровями. Сэм нервничал. Хоть Дин и позвонил несколько часов назад, было совершенно непонятно, чем всё это закончится. Ему очень сильно хотелось, чтобы брат и Кас помирились. Дин был по-настоящему счастлив с этим парнем. Старший Милтон уплетал рядом конфеты, предназначенные для детей и поглядывал на двери. — Думаете, они натрахались? — Гейб, — Бальтазар покачал головой и указал глазами на Джессику. — А что такого? Если бы они не помирились, то давно бы вернулись. А так отличный признак того, что всё получилось. Мы с Кали из постели почти двенадцать часов не вылезали. — Хвастаться неприлично. — Тем более, что я стою рядом и ты рискуешь, милый, — жгучая брюнетка в национальном индийском костюме улыбнулась и растрепала волосы коротышке. — Куда в тебя столько лезет? — Я восстанавливаюсь, моя богиня слишком энергозатратная. Женщина рассмеялась и стащила у него конфету. К их группе подошли Миллиганы и поздоровались, Сэм познакомил их с невестой, Кали и братьями Кастиэля. — А Адама разве здесь нет? — его мама выглядела хоть и надменно, но взволнованно. — Нет, Адам перебрался в Лондон. — Лондон? — они с мужем переглянулись. — Но почему? Это ведь дорого, а у него нет средств. — А он с парнем там со своим живёт, — Габриэль засунул в рот очередную конфетку и улыбнулся, видя как дернулась эта парочка снобов. — Сейтор, парень Адама, работает с нашим братом Кастиэлем, а Адам, насколько я в курсе, устроился туда же. — Кем же он работает? — А, я точно не знаю, кажется, курьером. Супруги оторопело переглянулись, вежливо поблагодарили и отошли. Информация выбила из колеи, а Габриэль остался доволен произведенным эффектом настолько, что перестал таскать конфеты и приобнял свою даму. К оставшимся тут же подбежал маленький ураган в костюме Бэтмена. Он залез в корзинку со сладостями, создав жёсткую конкуренцию Гейбу, но мужчина благородно уступил, и с воплями «Сладости или жизнь», побежал дальше, увлекая за собой небольшую толпу ребятишек. Через ещё пару минут к ним присоединилась Чарли, а за ней стали подтягиваться и остальные. Иниас был в белом костюме, с расшитым жемчугом и драгоценностями плечом, в белой маске. Большинство мужчин были в чёрных смокингах и изображали то ли Дракулу, то ли агентов ФБР, и дизайнер выгодно выделялся на их фоне. Его спутник был из разряда неопределенных персонажей, а вот Чарли предстала в образе пиратки. Джо была бесёнком и Сэм усмехнулся, потому что Джесс была ангелом. Наконец-то в зал вошла королева, ведя за руку довольного донельзя Бена, которого поймала минуту назад. Мероприятие не носило строго официального характера. Гости угощались, пили и ели, кто-то танцевал, кто-то играл в покер или бридж. Дети, коих было не очень много, бегали и встречали своих ровесников около входа, делясь с ними конфетами и заводя новые знакомства. Бен сразу же со всеми подружился, тем более что с Джесси они ходили в одну группу детского сада. Сейчас же мальчики таскали со столов маленькие тыквочки, с вырезанными рожицами и пытались напугать ими девчонок. Появление Дина с Кастиэлем вызвало шквал аплодисментов и свист (Габриэль). Дин шутливо раскланялся, снимая с головы шляпу, заметил брата с компанией и потянул мужа туда. Их приветствовали, как национальных героев. Тепло, шутливо и с пониманием. Дин привлёк брюнета к себе за талию и не желал отпускать. Он даже не сразу заметил стоявшую чуть сбоку Лизу. Девушка была несколько рассеяна и просто кивнула в знак приветствия. Нужно будет поговорить с ней, ведь он принимал её знаки внимания, не пресекал их и возможно дал надежду. — Отлично смотритесь вместе, — Бальтазар передал брату бокал с шампанским и тепло улыбнулся куда-то мимо него. — Спасибо. Отец не с вами? — Скоро приедет, задержался немного, но мы ему уже сообщили радостную новость, так что всё в порядке. — Не слишком ли вы поторопились? — Габриэль решил, что всё отлично. — Всё же отлично? — Более чем, — Дин принял бокал от брата и поцеловал мужа в висок. — Надеюсь, что новые три экземпляра договора порвёшь ты. — Я их сожгу, так быстрее. — Договорились.