Тысяча и одна сказка на ночь (в одном флаконе) 2

Оля с непередаваемым облегчением затолкала на полку учебники и тетради. Наконец-то, свобода. Сегодня у неё был последний экзамен, а это означало две вещи: первый курс университета успешно преодолён и – тут, по закону жанра, должны вступать фанфары – можно, наконец, спа-а-ать. Спать целыми днями и с чистой совестью практически не покидать уютной кроватки. Во всяком случае, таков был план, пока краткий миг идиллии не был разрушен родственниками, которые приехали погостить на лето чуть раньше запланированного. Итог – к младшей сестре добавились ещё два младших брата, которые за полдня устроили в доме маленький Армагеддон и, поскольку сейчас был конец июня, ни в какую не хотели успокаиваться и ложиться спать. – Оленька, я знаю, что последнее время ты жутко не высыпалась, и мы предупреждали Женю не мучить тебя и не заставлять развлекать её сказками, но, пожалуйста, расскажи им что-нибудь, чтобы они перестали стоять на ушах и угомонились, – шепнула мама, когда Оля пришла на кухню за чаем. В этот момент в комнате что-то с грохотом упало на пол, после чего раздался протяжный вопль «Ну, Кооооля!». Оля покорно вздохнула. Одиннадцать вечера, а энергии у детей (в отличие от неё и уставших родителей, только и ждущих возможности упасть головой на подушку) хоть отбавляй. Делать нечего, придётся что-то сочинять. Мама одарила её благодарным взглядом, на что Оля только вяло улыбнулась, изо всех сил сдерживая зевок. – Но сначала надо сделать кофе, иначе я угомонюсь раньше всех. Четверть часа спустя дети были размещены на полу, на нескольких застеленных матрасах, так как места для сна в квартире катастрофически не хватало; гостевая кровать ушла родителям мальчишек, а дети и рады были спать на полу. – Сейчас будет шоу! – Женя хохотнула и потёрла ладошки, большими глазами изучая кузенов. Кузены, пяти и одиннадцати лет, даже драться и копошиться от любопытства перестали. Все выжидающе уставились на Олю. Та спрятала лицо за непомерно гигантской кружкой кофе, судорожно измышляя хотя бы начало. Дальше история, как правило, сама придумывалась – только рассказывать успевай. – Ладно, поехали. Только у меня есть несколько условий: не кричать, не драться, не перебивать сказочника. – Оля строго взглянула на мальчишек – те тут же прекратили тыкать друг дружку локтями, а младший, Серёжа, даже перебрался поближе к Жене. Оля хмыкнула. – Так-то лучше. Что ж, – девушка задумалась, с чего можно было начать, ведь в этот раз надо было выбрать что-то такое, что понравится и Жене, и мальчишкам, – давным-давно жил-был вдовый купец, и было у него двое детей: сын Гензель и дочь Гретель. Жил он всю жизнь в достатке и благоденствии, да только однажды напали морские пираты на корабли с его товарами, погубили команду и разграбили купца подчистую. После этого дела пошли на спад, купец обеднел, заложил их большой красивый дом, продал половину имущества, распустил почти всех слуг. Прожили они так несколько лет, близнецы выросли, пришло время искать сыну жену, а дочери – мужа. Да только как же их найдёшь, когда имущества почти никакого? В ту пору прибыл в город новый человек – богатый дворянин по прозвищу Синяя Борода. Был он так богат, что мог купить всё и всех в городе и ещё деньги бы остались. Но Синей Бороде, несмотря на его богатства, нужна была невеста с приданым. И тут купец решился на самую отчаянную авантюру в своей жизни: он пустил слух, что его дочь, Гретель – местная красавица, умеет прясть золото из соломы. Слух дошёл до Синей Бороды в считанные дни. Он заинтересовался и позвал купца с детьми в гости. Все трое нарядились в самые чистые и новые свои наряды, но и те были уже не первой свежести и поношены. Синяя Борода, разодетый в заморский шёлк и парчу, разумеется, это заметил. – Почему же, раз твоя дочь умеет напрясть золота из соломы, вы так бедно одеты? – спросил он почти сразу. Купец залился краской и чуть не подавился вином, запачкав при этом последнюю целую рубашку. – Дело в том, сударь, что моя дочь – не только умна и красива, но и на редкость добродетельна. Совесть не позволяет ей тратить золото на себя саму, поэтому она закладывает его в ломбард, а деньги отдаёт беднякам. Синяя Борода оглядел Гретель с ног до головы. Какое счастье, что девушка была смуглой, да к тому же нарумянена по такому случаю, и Синяя Борода не мог увидеть, как она отчаянно краснеет из-за вранья собственного отца. Гретель очень хотелось встать и сбежать от этого ужасного человека, куда глаза глядят, позабыв даже про любимого брата. Синяя Борода не пробыл в городе и месяца, а о нём уже ходили холодящие кровь слухи: что в каждом новом месте, в которое приезжает, Синяя Борода заводит себе жену, а некоторое время спустя та бесследно пропадает, Синюю Бороду церковь объявляет вдовцом, и он едет на новое место за новой женой. А всех предыдущих жён, зверски замученных и затем убитых, возит с собой. – Что ж, купец, я сватаюсь к твоей прекрасной, добродетельной и… талантливой дочери, – произнёс Синяя Борода, подумав. Купец уже открыл рот, чтоб рассыпаться в благодарностях и дать своё отцовское благословение, но Синяя Борода ещё не договорил: – Только свадьба не состоится, пока она не напрядёт себе из соломы достаточно приданого. Гретель, наслышанная и о запросах Синей Бороды относительно приданого невесты, которое давали и не за всеми принцессами, спросила, где же она возьмёт столько соломы. – О, об этом не беспокойся, дорогая! Я дам тебе столько соломы, что можно будет напрясть золотой ковер размером с этот город. А до тех пор, – неожиданно сурово припечатал он, – из своих новых покоев ты не ступишь и шагу. – И он хлопнул в ладоши, отдавая слугам нужные распоряжения. Гретель взглянула на отца: тот побледнел от ужаса. «Что же ты наделал, отец!» Гензель тоже выглядел до крайности взволнованным, и только Синяя Борода налил себе ещё вина, с наслаждением отпил и прибавил: – Только знай, купец, что если ты меня обманул, и твоя дочь не напрядёт себе приданое из соломы, то её ждёт смерть. А вместе с ней и тебя, лжеца, и твоё лживое семя, – он махнул рукой в сторону Гензеля. Гретель не считала себя трусливой девушкой, но чуть не упала в обморок от ужаса. Она уже хотела броситься в ноги жениху и просить пощадить хотя бы отца и брата, но поняла, что таким образом сразу же признается, что не умеет прясть золото. А так ещё оставался хоть какой-то призрачный шанс на чудо. – Ого! – Оля моргнула и вынырнула и своей творческой волны. Это был Серёжа. Ещё бы, это вам не Женя, терзающая старшую сестру на постоянной основе и привыкшая ко всяким разным историям. Даже странно, что она ещё не встряла со своими комментариями. – Интересно? – спросила Оля. Серёжа с энтузиазмом закивал. – Ага! Так что там дальше? Оля задумалась. Надо было поймать волну и взобраться на неё снова. – Так вот, Гретель отвели в огромные покои, доверху набитые соломой. Синяя Борода милостиво пообещал принести ещё, когда закончится то, что есть. А брат и отец отправились домой. Купец всё порывался вернуться, признаться в своём обмане и молить пощадить хотя бы детей, но Гензель каждый раз его удерживал, уже поняв, что это не сработает. В конце концов, когда они добрались до дома, отец разрыдался от горя, сердце его не выдержало, и он умер, оставив детей самих разбираться с тем, что он натворил. Гензель вышел на крыльцо, сел, обхватил голову руками и задумался. Просидел он так несколько часов, ничего не придумал (ведь даже если он продаст всё оставшееся у них с сестрой имущество, то этого всё равно не хватит для Синей Бороды), а потом завыл от горя. Самому ему умирать было не страшно, а вот ни в чём не повинную сестру было жалко. Неожиданно рядом послышалось мяуканье. – Боже милостивый! Даже я в марте так не убиваюсь! Гензель вскинул голову и удивлённо огляделся. Поблизости не было никого, кроме кота, нализивающего лапку. Неожиданно кот уставился на Гензеля и произнёс: – Хватит пялиться. Гензель моргнул и приоткрыл рот от удивления. Он, конечно, слыхал о говорящих котах, но всегда думал, что они обитают где-то там, далеко и никогда ему не встретятся. Кот смерил Гензеля усталым взглядом. – Рассказывай, что случилось. И отчаявшийся Гензель выдал всё как на духу. Кот внимательно выслушал и говорит: – Ладно, так и быть, я тебе помогу, но взамен потом, когда я попрошу, ты мне тоже поможешь. Выбора у Гензеля не было, так что он согласился сразу. – Есть ли у тебя карета с быстрыми лошадьми? – Есть только та, что мы давеча одолжили, чтобы к Синей Бороде съездить. Кот кивнул. – Пойдёт. Вам с сестрой бежать надо, пешком вы далеко не уйдёте, значит, поедете на этом наёмном экипаже. – Увидев, что Гензель уже хочет возразить, кот сурово добавил: – А иначе Синяя Борода убьёт вас всех. Крыть было нечем. Конечно, освободив Гретель, они не могли оставаться в их старом доме – нужно было бежать, и как можно дальше. Гензель собрал скудные пожитки, загрузил в карету и вместе с котом покатил к поместью Синей Бороды. Там кот приказал Гензелю ждать, а сам ловко полез наверх, заглядывать в окна, где горел свет. Комнату Гретель он нашёл высоко, окно, к счастью, было без решётки, и форточка была открыта – одна из немногих милостей будущего мужа, ведь не сбежит же невеста через форточку, в самом деле. А если и попытается, то наверняка насмерть расшибётся. Через эту форточку юркий кот и пробрался внутрь и огляделся. Комната была под завязку набита соломой. Только попав внутрь, кот первым делом угодил в стог соломы. А уже потом, как выбрался, услышал женский плач. Пробравшись через соломенные груды, он нашёл большую богатую прялку и девушку, которая сидела за ней и плакала. – Здравствуй, Гретель, – сказал кот. Гретель от неожиданности вздрогнула и даже плакать перестала. – Я от твоего брата, пришёл тебя спасать. Гретель грустно рассмеялась. – Как же ты меня спасёшь? Двери заперты, а окно я если и открою, то спуститься не смогу. Кот задумчиво оглядел Гретель. У той была толстая коса просто невероятной длины. Кот даже не видел, где она заканчивается, так как повсюду была солома. – Спустимся по твоей косе. Дали тебе ножницы? Что удивительно и, на взгляд кота, весьма недальновидно, ножницы у Гретель были, пусть и небольшие, чтобы развязывать верёвки, связывающие солому в пучки. – С твоей косой придётся потрудиться, но всё-таки отрежь её. Мы по ней спустимся. А пока ты режешь, я оконный замок взломаю. Гретель взглянула на свою косу. – Знаю, жалко, но тут либо твоя жизнь, либо коса. Коса отрастёт, а жизнь тебе никто не вернёт. И потом, это совершенно не практично. Гретель молча кивнула и принялась за дело. Она бы давно отрезала хотя бы половину, да отец не позволял такую красоту портить. Прошло некоторое время, но коса всё же была отрезана, а окно взломано. – Страшно тебе, Гретель? Гретель взглянула вниз: было темно и до земли очень далеко, хотя косы должно было хватить. Во всяком случае, если она спрыгнет, дойдя до кончика косы, то вряд ли насмерть убьётся. – Страшно, – призналась Гретель. – Но тут оставаться ещё страшнее. Косу привязали накрепко в ручке двери и стали спускаться. Было и темно, и страшно, а когда ноги Гретель ступили на твёрдую землю, она чуть не лишилась сознания, но кот вовремя догадался вонзить ей в руку коготки. – Не время быть барышней! Беги скорее, твой брат с ума сходит! И Гретель с котом перебежками не иначе как чудом добрались до кареты, где на козлах сидел Гензель. – Бог ты мой, Гретель, где же твоя коса!? – Косой я твою Гретель из поместья Синей Бороды вытащил! Погоняй лошадей скорее, а то не ровен час догадаются, что коса из окна Гретель не просто так свисает. Гензель понятливо кивнул, Гретель и кот забрались в карету, и все трое пустились в путь.