Тысяча и одна сказка на ночь (в одном флаконе) 2

Долго ли, коротко ли ехали наши герои в карете. Город они уже давно покинули, и сейчас ехали по просёлочной дороге, а мимо лес дремучий рос. – Гензель, нет ли у тебя чего съестного? – наконец, робко спросила Гретель, выглядывая из окна кареты. Живот девушки тотчас заурчал, и живот Гензеля отозвался ей. Оба были голодны как волки, но, стремясь покинуть город и спастись от Синей Бороды, они совсем не думали о том, что они будут есть и как они, не имея при себе ни копейки, купят хоть что-нибудь. – Нет, съестного ничего нет, – он в задумчивости огляделся по сторонам, – но можно поискать в лесу. – В лесу? Ночью? А как же дикие звери и разбойники? – Я так голоден, что ни одному дикому зверю или бандиту не стоит со мной связываться, – запальчиво отозвался Гензель. Гретель покосилась на Кота в Сапогах (который так и представился и действительно носил сапоги, но брат и сестра уже были не в силах удивляться чему-то), спящего рядом с ней и решила, что будить его, чтобы спросить совета, не стоит. В конце концов, они же взрослые люди и вдруг Гензель действительно разыщет в лесу хотя бы горсть ягод? «Было бы здорово». – Тогда жди здесь, а я пойду, поищу что-нибудь, что можно съесть и сразу же вернусь. Гретель не очень хотелось отправлять брата в лес одного, да и самой оставаться одной в лесу ночью, пусть и летней, тоже не было пределом мечтаний, но делать нечего. Гензель обнял сестру и наказал, если что случится, кричать как можно громче, а потом садиться на козлы и гнать лошадей вперёд и спасаться. Гретель ответила ему долгим взглядом, который говорил лучше всяких слов. Парень вздохнул и отправился в лесную чащу. Почти сразу, откуда ни возьмись под его ногами появилась узкая тропинка, которую было еле видно, но Гензель рассудил, что это – гораздо лучше, чем блуждать просто так, да и вернуться будет проще. Долго ли, коротко ли шёл он среди разных деревьев, но ни грибов, ни ягод, ни единого зверька не встретил. Это показалось бы Гензелю очень подозрительным, но он был слишком голоден, чтобы рассуждать здраво. И когда внезапно впереди замаячил дом, Гензель припустил туда с таким рвением, что чуть не растянулся по земле, запнувшись о кочку. А подойдя ближе, даже ущипнул себя. – Быть такого не может. Я совсем спятил от голода. И немудрено было так подумать, потому что дом оказался сделан целиком из сладостей. Не самая сытная пища, но на голодный желудок всё сгодится. Несколько секунд Гензель поражённо разглядывал стены из имбирных пряников, леденцовые окна, коврик у двери из пастилы, росписи на ставнях из крема и уже успел закапать слюной рубашку, как тут дверь дома отворилась и ему навстречу вышла старушка. – Доброй ночи, юноша. Что же Вы стоите и заглядываете в окна к людям? Это, знаете ли, невежливо. А если Вы голодны и заблудились, могли бы и постучать. Гензель с трудом сглотнул. «Тут кто-то живёт. В таком домике действительно кто-то живёт. Ничего себе!» – Доброй ночи. Мы с сестрой действительно слегка заблудились и умираем от голода. Я как раз ходил по лесу в поисках ягод или чего-нибудь ещё, когда набрёл на Ваше жилище. Женщина всплеснула руками. – Бедные дети! Ты что же, оставил свою сестру одну на дороге? Кругом полно опасностей! Подожди секунду! – Старушка молниеносно скрылась в доме, а вернулась с двумя большими пирожными с пышными шапками цветного крема. Желудок Гензеля неприлично громко заурчал. Женщина протянула ему угощение. – Беги скорее за своей сестрой и приведи её сюда, а это съешьте по дороге. Я не могу больше смотреть на твои голодные глаза. Гензель энергично закивал и, сбивчиво поблагодарив, кинулся обратно, на ходу давясь первым пирожным. Пирожное оказалось таким вкусным, что он сам не заметил, как съел и второе тоже, а ему захотелось только больше. Когда он вернулся к карете, его глаза лихорадочно блестели, и он нервно облизывался, стремясь найти остатки крема и крошек на пальцах. Гретель выбежала из кареты ему навстречу, и Гензель сбивчиво рассказал ей о доме из сладостей и старушке, которая приглашает их к себе. Гретель коснулась прохладной ладонью его лба. – У тебя, верно, разум от голода помутился. Дом из имбирного печенья? Серьёзно, Гензель? Но тот уже тянул сестру за руку. – Идём скорее – сама увидишь. Боже, а какие вкусные пирожные она готовит. Прости, я твоё тоже съел, но там наверняка есть ещё. Целый дом из еды! Гретель не на шутку встревожилась и громко позвала Кота, надеясь его разбудить, потому что Гензель тащил её прочь от кареты с таким упорством, что становилось страшно. Теперь он даже не оборачивался на неё и бежал, не думая о том, поспевает ли сестра за ним. Вскоре рядом уже бежал Кот. – Что случилось? – Гензель, кажется, сошёл с ума. Твердит про дом целиком из сладостей! Кот отнёсся к её словам так серьёзно, что беспокойство Гретель начало расти. – Он уже что-то съел, да? – Да-да. Кот покачал головой. – Наивный парень. Слушай, Гретель, твой брат околдован. Он съел кусочек от дома ведьмы, и теперь будет хотеть ещё и ещё и никуда не сможет сбежать. А когда он наестся достаточно, ведьма приготовит его самого и съест. Не ешь ничего, что тебе предлагают, как бы ни урчал твой живот, и как бы красиво и аппетитно это ни выглядело, не то станешь такой же, как он, и мне будет вас не спасти. – А как же нам спасти Гензеля? – Пока не знаю, но убить ведьму – отличный вариант. Ещё я слышал, что можно дать ему чистой воды: желудок, вероятно, промоет, но и одержимость ведьминской едой снимет. – А где взять воду? – Пока не знаю, но что-нибудь придумаю. Иди с братом, а я пойду искать воду. И помни – ни крошки! И Кот убежал, и как раз вовремя, потому что дом ведьмы уже был совсем близко. Старушка, которая выглядела подозрительно не подозрительно, вышла им навстречу, обняла и повела в дом. Внутри дом тоже был весь из съестного, а на столе из марципана была просто гора всяких сладостей, выглядящих как произведения искусства. – Угощайтесь, деточки, сколько хотите. Гензель словно ждал команды. Мгновение – и он уже был за столом и уплетал за обе щёки. Старушка вопросительно посмотрела на Гретель. – А ты чего не ешь, девочка? Бережешь фигуру? – Она подвигала бровями. – Так не переживай, у меня есть и низкокалорийные сладости. Зефир, пастила, натуральный мармелад. – А есть вода? – тут Гретель даже почти не слукавила – в горле жутко пересохло. Старушка выглядела удивлённой и несколько секунд молчала. Гензель увлечённо чавкал на фоне. – Вода? Может, хотя бы фруктового чаю, а? С печеньем. Гретель задумалась. Ей было сказано не есть. Может, она хотя бы может попить? – Хорошо. Старушка бойко помчалась готовить чай. Гретель понаблюдала краем глаза за кухней и обнаружила, что вода у неё всё же есть. А ещё целая куча всяких разных скляночек, наполненных непонятно, чем. Когда чай был готов, Гретель первым делом подала кружку Гензелю: а вдруг, расколдуется? Но напрасно. Хотя взгляд у него прояснился. – Гретель, я не могу перестать есть. Это так вкусно! Ты обязана попробовать! Гретель покачала головой. К счастью, ведьма была достаточно далеко, и девушке удалось всё объяснить. Гензель был в ужасе, но продолжал есть, хотя теперь это доставляло ему заметно меньше радости. – Гретель… я физически не могу остановиться. У меня уже живот болит, и вообще, давно должно было вырвать от такого количества сладкого и вообще еды после нашей вынужденной голодовки. Гретель пожала плечами. – Видимо, это часть магии. Скажи спасибо, что не толстеешь прямо на глазах! – Гретель с сожалением протянула приунывшему брату свою порцию печенья, и тот почти сразу все проглотил, едва не подавившись. Ведьма внезапно возникла рядом. – Деточка, чего же ты не ешь? Невкусно? Гретель тут же потянулась к чему-то с гигантской шапкой сливок. – Очень вкусно, только я так устала с дороги, что боюсь уснуть прямо лицом в еде. Ведьма тихо хмыкнула. – Я сейчас тебе постелю, красавица. И не слушай тех, кто говорит, что есть на ночь – вредно. С твоей фигурой пара печений ничего не сделают. «Хотелось бы верить, – подумала Гретель и покосилась на брата, уплетающего шоколадную плитку размером с Библию». Когда ведьма постелила ей на матрасе из зефира, дала одеяло из тонкого воздушного теста и оставила одну, Гретель тотчас вскочила и побежала на улицу, тихо прикрыв за собой дверь: вдруг Кот уже вернулся? Кот, и правда, был неподалёку, но уже не в сапогах: те стояли рядом. – Пришлось повозиться, но воду я всё-таки нашёл. – Он мотнул головой на сапоги. Гретель, которая вынуждена была глотнуть чай и теперь боровшаяся с приступами съесть всё, до чего дотянется, отпила из сапога воды и сразу почувствовала, как ей полегчало. И тут из дома ведьмы послышались крики. Гретель и Кот переглянулись. – Но она же не будет его готовить прямо сейчас? – Как знать. Гретель уже рванула было в дом, но Кот вцепился ей в юбки. – Не смей, глупая! Ведьма наверняка думает, что заперла тебя в твоей спальне. Я пойду и попробую освободить Гензеля – вы всё ещё должны мне услугу за твоё спасение, ребятки, а если я не спасу Гензеля, то ты одна мне вряд ли сможешь помочь. – И прежде чем Гретель сумела переварить сказанное, Кот уже был внутри. Кот не то что бы очень много слышал о той, кого прозвали Пряничной Ведьмой, но в том, что у неё должны быть какие-то зелья в запасе, был уверен. И очень надеялся отыскать среди них что-нибудь полезное. Гензеля Кот увидел в кухне, за решёткой из такого твёрдого теста, что даже и речи не было съесть его, чтобы спастись. Хотя Гензель выглядел чуть более вменяемым, чем когда Кот видел его в последний раз, и это слегка успокаивало. Ведьма же занималась тем, что подкладывала дрова в печь. Кот побежал в другой конец дома, предположительно туда, где ведьма (как она думала) заперла Гретель, и постарался побить дверь и поскрестись в неё как можно громче. Но ведьма не появилась, и тогда Кот громко замяукал. Похоже, сработало. Кот притаился за горой сладостей на столе, пока ведьма искала источник шума. Увидев следы на двери Гретель, она нахмурилась, а потом напустила на себя добродушный вид и постучала. – Ты спишь, красавица? Твой братец обжёгся горячим чаем и так разбушевался, что я боюсь, не даёт тебе спать спокойно. – Ответа, ожидаемо, не последовало. А пока ведьма выясняла, что произошло, Кот прошмыгнул в кухню и принялся изучать склянки. Нужно было как можно быстрее найти что-нибудь, что может помочь. – Кот! – Гензель был не на шутку рад. – Где Гретель? Она в порядке? – В порядке. Ждёт снаружи. Раздался крик ведьмы вперемешку с руганью. – Теперь и ведьма знает. – Кот, что нам делать!? Кот дотянулся до зелёной склянки с приклеенной на мёд бумажкой с изображением лягушки. То ли ведьма была не слишком грамотна, то ли так было проще, но сейчас Кот решил, что и это сгодится, и протянул через прутья склянку Гензелю. – Живо пей и прыгай к сестре. Гензель в момент осушил пузырёк. В этот момент на пороге кухни возникла ведьма, чтобы застать Кота и превращение Гензеля в лягушку. – НЕ-Е-ЕТ!! – взревела ведьма и бросилась вперёд. Кот прыгнул на ведьму и вцепился всеми когтями ей в лицо. Та завизжала. Кот спрыгнул и продолжил царапать ей ноги, пока она металась по кухне, закрывая лицо руками. В какой-то момент она оказалась так близко к печи, что в голове Кота план созрел практически одновременно с его воплощением. Он вонзил когти ведьме в ногу, и когда она принялась ею дрыгать и балансировать на другой ноге, вынул когти и, пока ведьма не успел ничего понять, толкнул её в сторону печи, а затем припустил прочь. Снаружи Кота ждали Гретель и лягушка-Гензель у неё на руках. Кот первым делом бросился к своим сапогам. Сапоги были пустыми. – Ты дала ему воды, верно? Гретель кивнула. У неё в ушах всё ещё стоял крик ведьмы, который только-только начал стихать. – Вот и отлично. Теперь он просто заколдованный человек, бежим! – Просто заколдованный человек? – переспросила Гретель, держа одной рукой брата, а второй – подол и стараясь не отставать. – Ну, да. Не он первый, не он последний. – И больше они не говорили вплоть до того как оказались в карете, а Гретель взобралась на козлы, посадив брата себе на колени. Кот примостился рядом. – И что нам теперь делать? – спросила Гретель, отправляя лошадей вскачь. – Я не хочу остаться лягушкой навсегда! – поддакнул Гензель, до которого только-только начало доходить случившееся. – Если повезёт, ты ей и не останешься. – Если повезёт!? – А ты как думал? Не всякая принцесса согласится поцеловать лягушку, даже если это – прекрасный принц, а ты, уж прости, Гензель, вовсе не принц. – То есть Гензеля должна поцеловать принцесса? – Разумеется. К счастью, мы на пути как раз в такое королевство, где принцесс – целая куча, так что шансы увеличиваются. – Целая куча!? – переспросил Гензель с недоверием и восторгом сразу. – Да. Аж двенадцать. Но ничего не обещаю. Всё будет зависеть только от тебя. Кот широко зевнул и на дальнейшие вопросы отвечать отказался, свернувшись калачиком и уснув. Гретель же, которая просто не могла спать, гнала лошадей до самого утра, пока они не въехали в соседнее королевство.