***
Сара использует своё новое удостоверение личности на вход, показывая его охраннику, это тот же солдат, что и вчера с ухмылкой на лица и странными глазами. Он машет ей не так, чтобы обидеть, но это решительно насмешливый жест. Она старается об этом не думать, быстро пробирается через яму, вверх по лестнице к лифту, чтобы добраться до кабинета Лидера. Клэр, сидя за столом, едва заметно улыбается ей. Женщина не стала более приветливой, чем была вчера. Но ведь всего пару недель в её осуждающем обществе, и потом обо всём можно будет забыть, как и о существовании всех этих людей. Встав напротив дверной таблички, она тихо стучит. — Да? — тот же раздражённый тон, который он всегда использует, заставляет её сердце биться чаще. Набрав побольше воздуха, Сара тихонько открывает дверь. Эрик не один. — Мистер Колтер, — Сара приветствует мужчину, всё ещё прячась за дверью. Её взгляд останавливается на человеке в пластиковом стуле, мужчина искоса смотрит на неё, но тут же отшатывается, когда Эрик двигается, словно ожидая, что тот набросится на него. — Мисс Беннет, проходи. Закрой дверь, — он злобно улыбается, и девушка задаётся вопросом, что Эрик задумал в этот раз. Откинувшись на спинку кресла, мужчина играет с ручкой и радостно сообщает: — Ты опоздала… Сара неловко вылавливает телефон из своей сумки: — Сейчас одна минута восьмого… Сэр. Эрик награждает её свирепым взглядом, за слова, сорвавшиеся с её сладких губ: — Да, но ты начинаешь в семь… Теперь, иди сюда, я хочу, чтобы ты на кое-что взглянула. Сара медлит, и Эрик раздражённо выдыхает, от чего она мгновенно подходит к мужчине. Раньше Сара никогда не стояла с этой стороны стола и девушка уже чувствует её могущественность. Эрик чрезвычайно радостный, и она пытается искоса посмотреть на него, но он тут же ловит её любопытный взгляд: На что Вы желаете, чтобы я взглянула? Эрик фыркает от её вежливости, а затем кивает головой на человека, сидящего напротив: — Это Дилан. Дилан отрицает свою причастность к краже. Можешь ли ты мне сказать, наш ли это друг Дилан ворует на камере, — он подталкивает к ней несколько распечаток, и в то время, как она берёт листки, замечает какие у неё маленькие руки. Если бы она не стояла прямо перед ним, он бы сказал, что это руки ребёнка. Эрик смотрит, как она пристально всматривается в кадр, хмурит лоб и периодически переводит взгляд на лицо Дилана. Но он терпеливо ждёт, качаясь на стуле. — Я думаю, что это он, — она прикусывает губу. — Но вот это не он, — девушка указывает на картинку, где только часть чьей-то головы, и определить кто это почти невозможно. Эрик выхватывает лист из её рук. — Ну, хорошо, — он снова играл ей, желая посмотреть, есть ли какие-то здравые мысли в её глупой голове. Повернувшись назад к Дилану, он спрашивает: — Итак, кто ещё там был? Дилан откидывается на спинку стула, сжимая его края. — Послушай, там был только я… никого больше. — Пять минут назад ты говорил, что это не ты, теперь внезапно там был только ты, — он раздражённо сжимает челюсти. — Я не верю ни одному твоему слову. Кто. Ещё. Там. Был? Сара делает шаг назад, подальше от Эрика, когда он повышает голос. — Это был только… — но не успевает закончить, Эрик срывается со своего места, обходит стол и с силой бьёт парня по лицу, так, что он плашмя валиться со стула, падая на спину. Парень пытается встать, и Эрик хватает его за загривок. — Кто ещё там был? — он рычит в нескольких дюймах от его лица. Сара чувствует свою вину в происходящем и отшатывается назад в угол комнаты. Он ожидала, что будет подавать кофе, а не смотреть, как кого-то избивают. — Я не знаю его имени! — он вопит, кровь стекает по лицу парня, и Эрик с силой встряхивает его, от чего у парня беспомощно болтается голова. — Одна вещь, которую я не переношу — это лжецы. Лжецы, которые будут врать до последнего, — он бросает его и с наслаждением пинает, заставляя Дилана выть от боли. Выпрямившись, Эрик вытирает руки о куртку и смотрит на Сару. — Убогая, подойди, — девушка выглядит растерянной, смотря то на него, то на парня, и двигается, как мужчине кажется, уж слишком медленно. Когда девушка останавливается в паре шагов от Эрика, и он дёргает её к себе. — Я сказал, подойди! — Сара спотыкается, двигаясь по инерции, её запястье болезненно пульсирует. — Д-да… Сэр? — Я хочу, чтобы ты его ударила. — Мы против насилия, я дала клятву никогда не поднимать… Эрика приходит в ярость, это было заметно по его дыханию. Это жутко: его грудь вздымалась, а когда от смотрел на солдата, растянувшегося на полу, его взгляд темнел. — Или ты ударишь его, или я ударю тебя. — Я не… Он действительно ударил её, сильно, откинув её голову в сторону. Она бессвязно взвизгивает, и ее дыхание сбивается. Но к удивлению, она не плачет, только прикрывает свою щёку. Темный след руки, идеально схожая с его, уже начинает проявляться пятнами на её бледном лице — это выглядело почти красиво. Так красиво, что Эрик сдерживает себя, чтобы не сделать это снова. — Сейчас мы все слушаем? — он приседает рядом с Диланом, понижая голос: — Теперь ты мне скажешь? Или хочешь получить пощёчину от Убогой? — Я же сказал, я не знаю имени. Я только иногда вижу его в баре, — Дилан прикрывает свой нос, парень гнусавит, так как кровь заливается ему в рот, капая сквозь пальцы на пол. Сара всё ещё прикрывает щёку, держась на расстоянии, отступает, когда Эрик встаёт. — Ну что же, Дилан. Я хочу знать его имя к завтрашнему утру. Если я не буду… Думаю, теперь ты не очень хочешь знать, что я сделаю? — Я понял. — А теперь, проваливай, — Дилан спешит к двери, оставляя кровавый отпечаток и жуткий беспорядок. — Убогая, — Сара всё ещё смотрит ему вслед, но поворачивает голову, когда Эрик зовёт её. — Дай посмотреть, — она осторожно подходит к нему, и он грубо берёт её лицо в руки, поднимая её голову за подбородок. Она смотрит в сторону, не желая встречаться с его взглядом. — Я не хотел этого делать. Ты заставила меня это сделать, — он говорит. Девушка не верит ни единому слову, трясясь от его самолюбия. — Теперь, уберись, — он легко ударяет её подбородок рукой, ободряюще, оставляя её моргать и стоять столбом от пяти минут абсолютного хаоса. Из-за стола, он наблюдает, как она плечами сбрасывает лямки сумки, помещая её в угол комнаты, и идёт к шкафу. Его раздражает, что она снова бросила ему вызов, теперь ещё и в присутствии кого-то. Эта девушка ничуть не похожа на свою мать, младшая Убогая никогда не делала для него что-либо с интересом. Более того, она даже не смотрела на него, как на человека. Он чувствовал, что она поражена до глубины души, она была бы полной дурой, но она явно ей не была. Но это всё, что он мог прочитать по её выражению, ничего больше, и он не понимал, что его бесит сильнее. Эрик наблюдает, как она опрыскивает стул, быстро вытирает его, а затем пол, вставая на четвереньки. Внезапно он забывает обо всём, что ему предстоит сделать в течение дня, и ёрзает на стуле, от непроизвольного стояка в штанах. Это определённо случилось впервые. Убогая завела его, заставила его член твердеть…* Его губы дёргаются в подобии усмешки. Эрик догадывается, что раньше у него никогда не возникало такой проблемы, потому что все Убогие были на много старше его возраста, и совершенно не интересовали его. Однако, у этой молодой особы кремовая кожа, пухлые розовые щёчки и глаза цвета моря. Он точно знает, что ни один мужчина не прикасался к ней, может быть, даже не целовал её, и это только усиливает пульсацию в паху. — Кажется, ты немного пропустила. Сара смотрит на него, затем на пол, пытаясь понять, где. — Вон там, — он указывает к двери и с наслаждением смотрит, как она так невинно ползает, пытаясь отыскать капли крови. Её юбка поднимается, приоткрывая бёдра и ноги одетые в чулки. Подсознательно он представляет, как задирает юбку ещё выше, задаваясь вопросом, какая она. Стала бы Сара сопротивляться или позволила ему? Затем, девушка трёт дверную ручку, наводя на пошлые мысли, но Эрик знает, что она не имеет об этом ни малейшего понятия. — Хорошо, — он прочищает горло, внезапно осознав, что ничего не сделал. — Пошла вон. Она подпрыгивает от его голоса и быстро поднимается на ноги. — Слушаюсь, Мистер Колтер.***
Сара зевает, стоя у двери в тот момент, когда он выходит. Быстро прикрыв рот, она покорно следует за ним, когда Эрик кричит через плечо: — Убогая! Догнав его, она получает планшет, открытая страница пуста. — Записывай. — Да, Сэр, — Сара смотрит на планшет, она использовала такой раз или два и вроде преуспела в этом. Девушка решает ничего не спрашивать, пока они идут через яму. Но к удивлению, когда они приходят, Эрик смотрит наверх, его рот двигается, когда он считает про себя. Она понимает, что едва заметно копирует его движения. — Два туннеля, четыре выхода, — он двигается стремительно, она практически бежит, чтобы успеть за ним. — Один мост, — она записывает всё, что он говорит, именно так, как он говорит, но ничего из этого не имеет для неё смысла. Они проходят через коридор, который пахнет плесенью и сыростью, впереди них слышится звук воды. Сара вспоминает, что кто-то упоминал о пропасти уходящей глубоко под Бесстрашие, самый высокий уровень суицида во фракции. Дуновение смерти поднималось со дна, куда они прыгали, навстречу судьбе. — Убогая! — она слышит через рёв воды. — Я сказал: на право, на двадцать пять градусов. — Простите, Мистер Колтер, — она следит за его взглядом и понимает, что он говорит о камерах видео наблюдения… теперь всё это имеет смысл. — Может её стоит переместить, здесь очень громкий звук и от этого создаются помехи… Она ведь должна всё время двигаться. Он смотрит на неё украдкой. — Возможно… — эта тупая сука должно быть думает, что он идиот, если не додумался до этого раньше. — Иди за мной. Они проходят ещё три туннеля, Сара записывает всё, что он говорит, и Эрик приводит её к большой металлической двери, набирает код. Дверь открывается, и их встречает переполненная комната управления, в которой много молодых лиц. Девушка держится в стороне у двери, кажется, Эрик забыл, что она здесь, начав разговор с кем-то, сидящим за монитором. Она не возражает, если это называется работать на Эрика Колтера. По крайней мере, её это занимало, его отвлекало, и день проходил незаметно. Внезапно она вспомнила о доме и опустила глаза в пол. По крайней мере, этим занимается она, а не кто-то из младших сестёр, они бы не продержались здесь и дня. Они были не похожи на неё. Мери — спокойная, старательная и чувствительная. У Лизи нет ни капли терпения, и она не умеет держать язык за зубами. Но обе обладали тонкой натурой. Ночью она слышала, как Мери осторожно смотрела за Томасом, когда она не могла, а Лизи часами писала дневник. Сара полагала, что для Лизи это был единственный способ самовыражения, потому что из них, она особо никому не доверяла. — Несчастная помощница, — её отвлекает чей-то голос, прищурив глаза, она смотрит на тёмноволосого мужчину напротив неё. Его глаза говорят о многом, но в них нет ни капли злорадства. — Это честь для меня… — она врёт. Он усмехается, скрещивая руки — Я не Искренний, но если мне врут, вижу. Сара позволяет себе слабо улыбнуться, стараясь не смотреть на него слишком долго. — Да что ты знаешь… Два Убогих, — Эрик медленно подходит к ним, на мгновение ловит её взгляд, фокусирует всё внимания на мужчину, стоящего перед ним. — Тебе нравится моя Убогая, Четыре? — он скрещивает руки, копируя его позу. Они обмениваются сухим взглядом, который она оценивает, как крайне недружелюбным, и задаётся вопросом: на сколько же этот парень Четыре храбрый. То, что раньше он был Отречённым, только разжигает её интерес, как он прошёл через весь этот ад и стал полноправным членом фракции Бесстрашия. — Твоя Убогая? — спрашивает Четыре, слегка поморщившись. — Я как раз выражал свои глубочайшие соболезнования. — Она в порядке… Не так ли? — всё внимание устремляется на девушку, поэтому она кивает. — Хорошая девочка, — Эрик свистит, словно зовёт собаку. — Идём Сара, — и в процессе, стучит по ноге. Четыре кивает Саре, и Эрик выводит её. Она оглядывается через плечо, а затем снова переводит взгляд на мускулистого мужчину, идущего перед ней.***
Сара ужинает в Бесстрашии. Она не знает, намёк ли это на то, что она задержалась допоздна, но в любом случае сегодня девушка сидит одна. Позади неё, за соседним столом, расположился Эрик в компании нескольких человек. Они сидят почти спина к спине, и она слышит, как они смеются, тихо разговаривают и дискуссируют на совершенно не интересующие её темы. Сара несколько раз тыкает лежащей перед ней бургер, у неё пропадает аппетит, девушка тихо жалеет себя. Она почти проковыряла в середине дыру, когда Эрик внезапно подталкивает её сзади. — Убогая, — сперва, она вежливо пытается его игнорировать, надеясь, что он оставит её в покое. Девушка не хочет связываться со столиком позади неё, она хочет поесть, а потом уйти. — Иди сюда, — это не обсуждается, потому что он хватает Сару за руку, поворачивает её на скамейке, заставляя встать. Все, сидящие за столом, смотрят на неё, поэтому она делает то, что умеет лучше всего, рассматривает пол. — Нет, ты прав, думаю, нам стоит наведаться в Отречение… — Сара вскидывает взгляд, встречаясь с глазами лохматого мужчины с татуировкой дракона на шее, уходящей под кофту. — Укрывательство… вот как это называется. Отправляют к нам старых и глупых, скрывая такую прелесть. Они, должно быть, говорили о ней, на что Сара совершенно не обратила внимания. Её бесит, что Эрик действительно рассматривает её, как занимательный предмет, чтобы насмехаться и тыкать, когда станет скучно. — Сядь, — он командует, указывая на место рядом с собой, и она садится. Группа чёрных с маленькой серой точкой, эта картина проносится у неё в голове. Каждый мужчина здесь был грубым, мускулистым и, как бы она назвала это, волосатым. Бороды, бакенбарды, усы. За исключением лысого мужчины, сидящего рядом и перекрывающего любую попытку к бегству. В Отречении мужчины были вежливыми, бритыми и коротко подстриженными. Никаких чернил не красовалось на их коже, и уж тем более они никогда бы не дотрагивались до девушки без разрешения. Прозвище Убогая вступает в полную силу, когда всё тело замирает, когда бедро Эрика вплотную прижимается к ней, мужчина бьёт её ногой под столом. Она ощущает швы и карманы его брюк, когда он трётся о тонкий материал её платья. У неё есть выбор: остаться сидеть или попытаться подвинуться, но тогда есть вероятность, что она дотронется до лысого мужчины, сидящего рядом. Это заставляет её мысленно вернуться в тот день, когда Эрик коснулся её шеи и ключиц. Это было отвратительно, но она чувствовала, как намокает. Для него секс, вероятно, ничего не значит, простое голое тело, акт, который расценивался, как животная потребность. Сара не упустила из вида его восхищения, от отметок, которые он оставил на ней. Она знала, у него нет прав трогать её так, как он это делает. Должно быть это приносило ему огромную радость и помогало ночью спать спокойно, от понимания какой эффект он произвёл. Ущерб, который он ей нанёс, забыть невозможно, особенно его пощёчина. Но пощёчина могла привести ещё к большим проблемам в будущем, это то, как больные, жестокие люди работают. Поэтому впредь, она твёрдо решила внимательно следить за языком, чтобы сохранить свою шкуру, она сделает всё, что он попросит, только бы избежать этого. Тот факт, что она слышала его с девушкой в офисе, не помогает, развращая её мысли. Теперь Сара понимает, что он сделал это специально, зная, что она ждёт снаружи. Её щёки неожиданно краснеют, когда она думает об этом и на минуту она решает, что заболела. В её голове вращаются правила относительно сексуальных связей, которым её учили. Это идёт наравне с позором. И теперь она чувствует стыд. — Могу я… подождать снаружи? — Сара хочет уйти. Уйти из этой комнаты. Подальше от этого столика. Подальше от него. — Иди, — он закидывает кусок еды себя в рот, сердито пережевывая, наблюдая, как она быстро уходит, пока он не передумал. Ему любопытно от чего у неё горят щёки. — Эм, Эрик. Держа себя в руках, он сталкивается взглядом с мужчиной перед ним, которого зовут Уэйн. Чтобы быть ближе, мужчина наклоняется над столом. — Дай мне опробовать её. Эрик переключается на стол, выбирая еду. Он тоже накланяется ближе, опираясь на локоть, слегка наклоняет голову, словно задумавшись. Но его лицо ничего не выражает. — Хочешь Убогую? — Только то, что под юбкой. Пять минут. Спокойно жуя, Эрик отряхивает руки. — Нет. Суй свой член во что-нибудь другое. — Вот дерьмо, — Уэйн выглядит разочарованно, и медленно отодвигается. Если кто и лишит её девственности, так это он. Ему нравится оставлять свои следы.***
К её облегчению, к её огромному облегчению, Эрик позволяет уйти, спустя час. Когда она возвращается домой, Томас уже в кроватке, а Лизи на полпути наверх. Сара говорит им, что уже поела, и идёт мыться и спать. Завтра она не может опоздать ни на минуту, ей нужно быть слишком рано. Она решает придти за десять минут. Сразу после мытья и расчёсывания волос, её сестра Мери тихо входит в комнату. — Сегодня я видела Дэлтона, — она говорит выразительно, словно намёкая. Дэлтон живёт в пяти домах от них. Он прошёл свою инициацию за год до Сары. Он был молод, красив, воспитан и уже проходил стажировку в консульстве. И она точно знала, что за этим последует. — Он спрашивал про тебя. — Можешь передать ему, я в порядке, — взбивая подушку, девушка старается отвлечься. — Он так же заходил сегодня, на обед… — Мэри садится за Сарен хлипкий, старый стол, поворачивается на стуле, чтобы встретиться с ней взглядом. — Он говорил о своих намерениях относительно тебя. — Дэлтон? — она едва заметно улыбается от смущения. — Он самый. Сара должна была признать, что это ей льстит. Она влюблена в него с детства. Отречённые не встречаются, они говорят о своих намерениях с родителями перед тем, как строить какие-либо планы. Обычно, обсуждение намерений и планы о будущем означали помолвку, а после свадьбу. И это было именно то, к чему клонила Мери. — Я думаю, тебе стоит сказать да… Увидеться с ним как-нибудь вечером. — Тебя подговорила мама? Мери пытается скрыть улыбку. — Неееет… Ладно, да, — из кармана, она достаёт конверт. — Он написал тебе. Он знает, как ты занята. Как по мне, это звучит уж очень проницательно. — Я подумаю об этом, хорошо? Мери взволновано поднимается, сжимает плечо сестры и тихо выходит из комнаты. Сара суёт конверт в сумку. Она прочитает письмо за завтрашним обед, когда у неё будет время.***
Значит, Дэлтон хочет на ней жениться. Это что-то новенькое. Она сидит за столом Эрика, переписывая несколько его работ, пока он яростно колотит по клавиатуре. Теперь она поняла, почему Бесстрашие выбрало Отречение. Они были тихими и легко забываемыми для такой фракции, как Бесстрашие. Эрудиты слишком умные. Дружелюбные слишком беззаботные. Правдолюбы слишком шумные и упрямые. Она задаётся вопросом, беспокоит ли Дэлтона её работа в Бесстрашии. — Убогая… — она оторвалась от мыслей. — Я хочу, чтобы ты их переписала сегодня, а не через неделю. — Простите, Сэр, — девушка делает большую ошибку, пытаясь стереть с лица улыбку, что Эрик сразу замечает. Он откидывается в кресле, наблюдая за ней. Её глаза сияют, щёки порозовели, а кожа словно светится. По привычке он прикусывает щёку, анализируя её. — Как твой начальник, я хотел бы знать, что тебя так отвлекает, Сара, — он смакует её имя на губах, от чего её руки напрягаются. Она дотрагивается до края горы бумаг, не поднимая на него взгляд. — Ничего сверх важного для Вас или Бесстрашия. Отречённая умна, это точно. — Сара, Сара, Сара… — он цокает языком. — Я тут пытаюсь узнать тебя получше. Неужели мы будем что-то скрывать друг от друга? — Нет, Сэр. Я просто не представляю, какой это может представлять интерес или значение, — тяжелая рука приземляется на бумаги, с которыми она игралась, заставив посмотреть на него. — Я просто рада, что прошлой ночью, мне удалось поговорить с сестрой. Я её совсем не вижу в последние дни, — это враньё, но не полностью… На миг, её сердце бьётся, как сумасшедшее, её спина горячая, и с лица сходит краска. Когда он убирает руку и возвращает всё внимание на компьютер, она медленно вбирает воздух и тихо выдыхает его. Она солгала Эрику Колтеру и вышла сухой из воды…***
Обед — привычное дело. За столом Отречения сидят тихо, и Сара не может быть ещё более взволнованной. Она садиться, но вместо того, чтобы концентрироваться на еде, роется в сумке, чтобы найти письмо. Эрик, как обычно, растворился в толпе, оставив её обедать. Её имя аккуратно выведено на лицевой стороне конверта, и девушка улыбается самой себе. Оторвав верх, она достаёт белый лист бумаги, жадно просматривая первые строки. Сара Беннет, Я надеюсь, что ты не возражаешь против моей встречи с твоими родителями без твоего присутствия. Ведь последнее время тебя трудно застать в дневные часы. Я бы хотел этим письмом сделать официальное… Лист выхватывается из её пальцев, и она взвизгивает от стальной хватке на руке, заставляющей её встать. Глаза Эрика чернеют, и он читает письмо до конца перед тем, как перевести на неё колючий взгляд. Он самодовольно улыбается. — Моя Убогая… — он злобно смеётся, обнажая свои идеальные зубы. –… выходит замуж? — Это ещё не решено, пока что. Я… Я ещё не ответила, — её руки беспомощно трясутся, она кусает губу и осматривает окружающих её людей. Она оттягивает рукава свитера, чтобы прикрыть руки. — Я знал, что ты врёшь. Но что удивительно, так это то, что ты думала, это сойдёт тебе с рук, — он кивает головой к двери, и она понимает — время идти. Эрик ведёт её в тишине. Он ловит её взгляд в зеркале лифта, но она сразу же отворачивается. Сияние, которое излучала девушка прежде, испарилось на пару с блеском в глазах. Теперь она выглядит мрачной и мучительно виноватой. Когда они добираются до его двери, он сжимает её плечо, заталкивая в комнату, и грубо усаживает за свой стол. Затем он вытаскивает бумагу и ручку. — Пиши, — он говорит ей. — Мне жаль, но из-за моих трудовых обязанностей я с сожалением вынуждена отклонить твоё предложение о помолвке, — он опускается к её уху. — Рассеянность повлияет на мой прогресс, а насколько мне известно, свадьба приведёт к рассеянности. Сара не до конца понимает, то ли он говорит, что писать, то ли то, что думает. — С наилучшими пожеланиями, Сара… — Мистер Колтер. Я не могу ему отдать это письмо. Это не правда. — Ты можешь и отдашь. Не заставляй меня делать это другим путём, Убогая. В своё время я наказал достаточно лжецов, и с уверенность могу сказать, они никогда больше не врали. Даю тебе шанс избежать этого. — Это повлияет на моё будущее, — от спора с ним у неё трясутся руки. — В данный момент твоё будущее очень туманно, тебе так не кажется? А теперь подпиши эту грёбанную бумагу. Сара впервые вздрагивает. — Нет. — Нет? — он злобно хмурится. — Нет? — Эрик решает сделать вид, будто понимает её, поворачивает её стул, чтобы встретиться взглядом и приседает на корточки возле, наблюдая, как слёзы катятся по её щекам. — Не плачь, — его голос приторно сладкий. — Иногда мы делаем то, что совершенно не хотим. Но иногда это и к лучшему. Когда его рука касается её, девушка отталкивается. Это ошибка, Эрик слишком быстр для неё, что не даёт ей времени подумать, и прежде чем она успевает моргнуть, её голова ударяется об стол. Его рука обхватила её запястье и подносит к бумаге. Он давит ей на голову, боль невыносима, но он только сильнее впивается в мягкую кожу её рук. В такой позе, Эрик едва не поддаётся сильному желанию, вставить ей. Как просто было бы сейчас задрать юбку и преподать ей пару уроков. Она бы точно не смогла оказать должного сопротивления, маленькая, хрупкая девочка. Но не сейчас. — Подписывай, — он дышит ей прямо в ухо, и она сглатывает, на мгновение прикрывая глаза, в знак поражения. Дрожащими пальцами, она оставляет свою подпись на бумаге, с именем Эрик Колтер наверху. — Я вас ненавижу. Слова, сорвавшиеся с губ — что-то среднее между шепотом и шипением, звучат слишком странно, чтобы исходить из её деликатного рта. Убогая однозначно получает очки за храбрость. Он отпускает её толчком. — Правильно. Ты должна.