Vanishing Point

Niall Horan – Slow Hands

      Перевалило далеко за полночь, когда слегка уставшая и по-прежнему немного завороженная из-за телефонного разговора Рэйчел отыскала хохочущего Стайлса в компании новых друзей и настойчиво потянула его за рукав. Радость в его глазах превратилась в нежность, он бережно смахнул ресничку с её щеки и покорно кивнул. Гости и не думали расходиться: большинство решило остаться и танцевать до рассвета, до дрожи в ногах, а уснуть в ближайшем отеле, задернув шторы плотнее и пропустив скудный завтрак.       Держась за руки, Гарри и Рэйчел поочередно распрощались с каждым разгоряченным музыкантом и даже недовольными блондинками, расцеловав почти всех в обе щеки. Голливудский бомонд, на деле являющийся не больше чем кучкой претенциозных пьяниц, был хорош в притворстве и отлично изображал безграничную привязанность. Они талантливо выказывали желание встретиться снова и непременно в ближайшем будущем, вновь и вновь одаривали красноречивыми комплиментами, улыбались как в первый раз. Луи уже не было видно. Поймав на себе озорной взгляд Майлза Кейна, Рэйчел позволила Гарри прижать ее к себе и отвернулась.       Всю дорогу домой молчание в машине благосклонно заглушала гудящая печка, словно ощущая гнетущую недосказанность. Укутавшись в махровый плед, девушка тихо подпевала песне Зейна по радио, пытаясь совсем не начать клевать носом, и стеклянным взором смотрела на пролетающие в окне звезды. Гарри вяло моргнул, а затем, потянувшись, сладко зевнул.       Путь был недолгий, вдоль шоссе редко встречались фонари, каждый из которых выглядел как спасительный маяк. Машина будто плыла по штурмующему морю, порой выныривая и пропадая в темноте. Хорошее настроение не покидало Гарри. После возвращения в ресторан они с Мэгги выпили по бокалу шампанского и съели несколько персиков. Она была милой, шутила и флиртовала, припоминала Стайлсу все его старые песни, заставляя его смущенно вздыхать и шутливо хвататься за сердце. С ней беседа шла легко, точно они были знакомы тысячу лет: Мэгги пригласила его на осенний показ мод в Нью-Йорке, а Гарри пообещал ей два билета в VIP-зоне на будущем концерте. Она оказалась такой же громкой и безумной, как его сестра, Джемма, и напоминала ему о доме.       Гравий захрустел под колесами, и машина остановилась. Гарри посмотрел на Рэйчел. От трепета в душе остался едва заметный след, лишь одна бабочка в животе. Ричи видела только деревянную куклу с грустными глазами, прыгающую по сцене под одну и ту же музыку. Они потянулись друг к другу. Он осторожно поцеловал ее, но она притянула его за ворот ближе и забираясь пальцами ему под рубашку и не желая отпускать. — Я никогда от этого не устану, — прошептал Гарри. — Три месяца и один поцелуй. Мне надоело делить тебя с твоей работой.       Он неловко усмехнулся и заглушил мотор. С каждым расставанием пропасть между ними росла, и теперь не замечать её было глупо. По началу расстояния добавляли в их редкие встречи остроты. Рэйчел занимала высокую должность в издательстве Allure, следила за цензурой в работах и иногда редактировала статьи, а брать интервью и путешествовать по свету не входило в ее обязанности. Концертный график Гарри должен был поставить точку в их отношениях, однако они продолжали цепляться друг за друга. На каждый новый самолет хотелось садиться всё меньше — они делали это по привычке, чтобы провести вместе пару дней или, если повезет, неделю. Гарри приходило в голову, что однажды страсть превратится в обузу, тем не менее, оставаясь той самой любовью, но с Ричи всё с самого начала было просто. Она не была им очарована до потери сознания, а он никогда от нее ничего не просил. Он мирился с её перепадами в настроении, а она — с его ураганным поведением. Она убрала руку с его шеи. — Я думал сегодня. О нас. — До или после того, как позволил какой-то модели облапать себя? — разглядывая ногти, проговорила Рэйчел безо всякой злости, скорее с интересом. Маникюр требовалось обновить: лак на указательном пальце совсем потрескался. — Весь вечер. Послушай… — Я тоже думала сегодня о нас, Гарри, — резко перебила его девушка, и он нахмурился. — С меня хватит.       Стайлс вздрогнул, как от удара кнутом. — Хватит этих непонятных вечеринок, длинноногих девчонок и постоянных ссор, а потом как будто и не было никакой ругани и десятка фотографий тебя в обнимку с подающей надежды звездой. Сколько так будет продолжаться? Еще полгода или, может быть, всегда?       Гарри молчал, сердце забилось в горле так сильно, что закружилась голова. Вместо того, чтобы возразить, он смотрел, как Рэйчел поправляет волосы, крутит пальцами кулон на шее, разглаживает складки на вечернем платье, а блестки на ее веках переливаются в свете приборной панели. Если позволит ей продолжить, то они наверняка достигнут точки невозврата. Ричи слова давались с трудом, и она говорила короткими отрывистыми фразами, чтобы Стайлс не заметил дрожи в ее голосе. Она не слабая и ей всё равно. — Завтра я уеду. — Могу я как-то изменить твое решение? — обессилено пробормотал он. — Было бы мило услышать, что ты всё еще любишь меня, но мама научила тебя не врать девочкам, — обувшись, она хлопнула дверью машины и, перекинув плед через плечо, зашла в дом.       Всё было кончено. Не двигаясь с места, Гарри дослушал песню и набрал номер Зейна.