ZAYN — rEaR vIeW
Он уперся ладонью в стену справа от лица Гарри, стараясь не расхохотаться над самой тупой в мире шуткой Лиама, а Стайлс, зная, что через минуту начнется интервью, изо всех кусал губы и нервно отрывал заусенцы. — Ты охренительно пахнешь, кстати говоря, — ни с того ни с сего заявляет Гарри, а Зейн улыбчиво кивает. — Ты тоже, красавчик. Они просто дурачатся. Они просто дурачатся, пока пальцем Зейн не оттягивает нижнюю губу Гарри и не приказывает прекратить «париться по пустякам». Он судорожно выдыхает почти в ключицы Малика и ждёт. Они просто дурачатся, и Стайлс отводит взгляд, когда Зейн наклоняется к его уху, чтобы сказать что-то по секрету, а вместо этого украдкой целует шею, отчего у Гарри подкашиваются ноги. Они тогда были слишком молоды, чтобы превратить баловство в серьезные отношения, а потом стало слишком поздно. Они попробовали. И ничего не вышло.***
Аромат специй и жареных овощей привел заспанного, путающегося в своих ногах и зевающего Гарри на кухню. Сцепив пальцы в замок, он с громким кашлем плюхнулся на стул. В пепельнице на столе умирала сигарета. — Доброе утро. Или, скорее, добрый день, — бросив взгляд на часы, Зейн усмехнулся и перемешал золотящиеся в сковороде овощи. — Отчетливо помню, как ты говорил, что тебе нужно вставать в шесть, но поверь мне, я пытался тебя разбудить. Ты просто обнял подушку и послал меня нахуй. Гарри было чересчур жарко, чтобы еще и сожалеть об опоздании на самолет, и он оглянулся в поисках пульта от кондиционера. Приятный взгляд задержался то ли на расстегнутой белой рубашке, то ли на растрепанных волосах и помятом лице. Зейн вернулся к плите и отсалютовал ему стаканом виски со льдом. — Что тебе налить? — Покрепче чего-нибудь, но, наверное, сейчас еще рано?.. — У тебя что, есть другие планы на сегодня? — риторически поинтересовался он и достал содовую из холодильника, чтобы смешать её с джином. У Гарри действительно были планы, но какой теперь от них толк? Рейс он пропустил, телефон явно разрядился, а в голове всё еще было пусто после продолжительного сна и полуночных признаний. — Что за сердитый взгляд, м? — Споить меня решил с утра пораньше. Малик только рассмеялся, выключая гудящую вытяжку. Зейн еще больше похудел, вернул черные волосы, которые постоянно падали ему на глаза, и перестал быть «тем самым интровертом с татуировками», каким был раньше. Теперь он выглядел, как определено плохая компания, как соучастник любого преступления и главная заноза в заднице, которая не постесняется зарядить обидчику в челюсть. Признавать не хотелось, но уход из мальчишеской группы с любовными балладами хорошо сказался на становлении Зейна, как бы смешно это не звучало, Зейном. Его очаровательная улыбка до сих пор вводила в ступор и разрушала все представления о его характере, а теперь вызывала еще и волну мурашек. Если раньше Гарри мог притащиться к нему посреди ночи и болтать о всякой ерунде до рассвета, то вчера он словно наткнулся на стену холодного безразличия, но ни в коем случае не высокомерного, а скорее недоверчивого. — Я наговорил лишнего? — осторожно и тихо спросил Стайлс, внимательно рассматривая узоры на подставках для горячей посуды. Он был не так уж пьян, чтобы не помнить. «Я же тебя любил. Не в том смысле, типа, ну ты понял. А в смысле, ты мне был так дорог, понимаешь?» — Нет, ничего такого, — пожал плечами Зейн, продолжая помешивать суп. — Тогда почему ты злишься на меня? — Я не злюсь, Гарри. Я думаю. Когда он притащился поздним вечером с полными пакетами еды на порог апартаментов Зейна и Джиджи, он был уверен, что вся затея обречена на провал: он ни секунды не сомневался, что стоит ему постучать, его тут же прогонят взашей. Гарри приходилось напоминать себе делать глубокие вдохи и выдохи в лучших традициях йоги, чтобы успокоиться, но сердце всё равно ушло в пятки, как только рука коснулась дверного звонка. — Может, я могу помочь разобраться. — Может быть, — эхом отозвался Малик, похоже, тоже витая в облаках, и вскоре наклонился к Гарри с ложкой горячего супа. — Мне нужно честное мнение. Он позволил ему отправить содержимое ложки в рот и задумчиво причмокнул. — Очень вкусно. Зейн учтиво поклонился, чем вызывал у Гарри улыбку, и продолжил готовить. Именно вчера время, наконец, пришло. Предположения оказались не так далеки от реальности: Гарри лично воспринял уход Малика из группы, так что когда второй попытался наладить с ним отношения, первый небрежно отмахнулся, мол, и без тебя забот полно. Зейн, до тех пор считавший Гарри единственным достойным его близкой дружбы человеком, воспринял этот отказ как удар ножом в спину и больше не давал о себе знать. Всё это могло решиться безболезненно, если бы они оба не оказались такими упрямыми ослами. — Тебе всё еще неловко? — как бы невзначай спросил Зейн. — Может, это я что-то вчера не то сказал? «А я любил тебя во всех смыслах, пока ты не стал вести себя как мудила». Гарри поднялся из-за стола и обнял Зейна со спины так, чтобы тот не вырвался, крепко сцепив пальцы у него под грудью. Он прислонился ухом к его плечу и был готов поклясться, что услышал знакомый ему смешок. — Мне не понравилось молчать два года, — пожаловался Стайлс. — Ты так на меня обиделся, что я обиделся в ответ, как будто нам по пятнадцать. Давай больше не будем так делать, типа, ну, никогда? — А сейчас ты ведешь себя, как будто тебе сколько лет? — Потерпишь, — фыркнул Гарри, хватку не ослабляя. — Еще минуту. Я заслужил. — У меня суп выкипит, — откладывая в сторону ложку, он вылез из объятий, чтобы развернуться к нему лицом. — За ночь не наобнимался? Непонимающе Стайлс прищурился, но воспоминания тут же больно ударили куда-то в висок. «Эй», — он поймал его за запястье и, видимо, отпускать не собирался. «Спи уже. Я достану второе одеяло и вернусь». «Ага, только попробуй не вернуться, Малик, — прохрипел Гарри сквозь затягивающий его обратно сон и зарылся лицом в подушку. — Я тебя найду и заставлю петь все песни вандирекшн». — Я лез целоваться? — опасливо глядя на Зейна сквозь пальцы, выдал юноша. — А тебе хотелось? Гарри полностью закрыл лицо руками. — Не лез, — Зейн закатил глаза и ощутил каждой клеточкой тела облегченный вздох. — Но я уверяю, если бы полез, я бы был не против: мы вчера были той еще командой. Довели своими историями Джи до истеричного хохота, помогли ей загрузить чемоданы в такси, а потом… —… да, потом мы ели пиццу в кровати и вспоминали всё, что я до сих пор пытаюсь забыть. — Да ладно тебе, — он шутливо толкнул его в плечо. — Ты очень изменился. Мне было интересно познакомиться с этим Гарри. — И какой этот новый Гарри? — Более откровенный, — немного подумав, мягко ответил Зейн. — Но всё еще закидывает на меня свои ноги.