Перенос

Гермиона без сил упала на пол Тайной Комнаты рядом с уже лежащей там подругой. — Твой брат садист, — еле ворочая языком, простонала она. — Угу, и как я раньше этого не замечала, — в тон подруге простонала лежащая Гарриет. Раздалось насмешливое шипение. Через несколько дней девушки научились распознавать интонации огромной змеи. — Она говорит, что маленькие змейки совсем ленивые, и предлагает их отшлёпать, у змей это, конечно, другое слово, но синоним близкий. — Засмеялся зеленоглазый мучитель. — Но шлепать я согласен только Гермиону, а для Гарриет по-прежнему предлагаю позвать Невилла. У Гермионы не было сил даже краснеть. У девушки болело все, что только можно: ноги, руки, шея, спина… Она почувствовала, как её переворачивают и голова оказывается на восхитительно мягком и теплом, после холодного камня, конечно, колене парня. Его руки, едва касаясь, прошлись по телу девушки, творя какое-то заклинание, и боль утихала, появлялось тепло в мышцах и ещё что-то незнакомое. Не успела она разобраться в этом, как её рывком подняли на ноги, и, подтолкнув к началу полосы, Поттер, уже в который раз за день, громко велел: — Гермиона, давай, всё с начала! И она, подчиняясь, побежала снова, творя заклинания, трансфигурируя еду в ерунду, паля чарами, пригибаясь и связывая Инкарцеро манекен в прыжке. Дыхание сбивалось, ноги снова начинали болеть, а мысли, в основном нецензурные, снова были об этом зеленоглазом маге-командире! Рядом тяжело дышала так же резко поднятая на ноги подруга. Тренировка проходила как обычно на этой неделе. Девушки давно поняли, что Гарри имел в виду, говоря про «трудно и неприятно». Он увеличил Тайную Комнату, расширив пространство с помощью чар, которые накладывают на походные палатки, а затем превратил её в настоящую полосу препятствий, трансфигурировав различные камни, неровности и ямки в труднопроходимые валуны и тоннели. Первые занятия для привыкших к ровным поверхностям девушек были невообразимо сложными. — Ваша магическая сила, как мышцы, — говорил Поттер, расхаживая перед ними как сержант перед новобранцами. — Чем больше вы тренируетесь, тем сильнее становитесь как волшебники! — он подошёл к Гермионе, — Ты как себя тогда назвала? — Грязнокровкой, Гарри. — Гермиона не решалась спорить с ним в такие моменты, сейчас зеленоглазый был и впрямь для них профессором. — А какой, по-твоему, смысл вкладывают чистокровные кретины в это слово? — Ну, помимо состава крови, считается, что маглорожденные слабее магически. — Ответила девушка. — Что, если я тебе скажу: в магической силе ты потенциально не ограничена? — Гермиона с сомнением посмотрела на нависающего Гарри. — Как насчет беспалочковой и невербальной магии? — продолжал он, обернувшись к сестре. — На неё способны только самые сильные маги, Гарри! — заученно сказала Гарриет. — В самом деле? А что же тогда по-вашему детское спонтанное колдовство? Оно ведь даже могущественнее заклинаний. Ребенок просто просит свою магию что-то сделать, и та делает. Игрушку достать без Левиоссы, на крышу прыгнуть без Аппарейта, огонь зажечь без Инсендио, продолжать можно долго. — Но почему тогда нам говорят, что это доступно только самым могущественным магам? — восклицание Гермионы сопровождалось активным киванием подруги. — Уровень образования на островах ужасающе низок, не спрашивайте почему, я не знаю, — пожал плечами маг. — И как нам научиться? — Гермиона нетерпеливо смотрела на Гарри. — Бегать, прыгать, колдовать, колдовать и колдовать, — он повернулся к полосе. — Магическая сила и контроль напрямую связаны с физическим состоянием. — Но мы и так колдуем на уроках! — недоуменно сказала Гарриет. — А тут вы будете колдовать постоянно, безостановочно, во время бега, прыжков и кувырков. В какой-то момент перейдете на невербальные чары, а потом и палочки уберёте. — Уточнил ухмыляющийся маг. Так и начались мучения двух студенток. Они спускались в комнату после занятий и проводили там время до ужина, бывало, и вместо ужина. Идея самосовершенствования захватила девушек с головой и не отпускала, даже когда тело сдавалось от колоссальных нагрузок. Спустившись туда с ними в первый раз, Гарри отвлекся, готовя полосу, когда раздался совместный девчачий визг, от которого закладывало уши. Поттер развернулся, выпуская огненную плеть, готовясь ударить. — Мерлин! Я идиот, простите! Совсем забыл! — деактивируя заклинание, он быстро подошел к девушкам и, сгребая обеих в охапку, прижал к себе. Визг стал тише, но не прекратился. — Успокойтесь, это Василиск, она не причинит вреда! Василиск в свою очередь возмущенно зашипела, давая понять, что если это оглушительное представление не прекратится, то она за себя не ручается. Успокаивать учениц пришлось больше часа, а потом удерживать от побега. В тот день занятия были сорваны. В итоге Поттер потратил кучу времени и сил, убеждая, успокаивая и уговаривая перепуганных девушек. Первую неделю они постоянно вздрагивали и нервно косились на лежащего в углу комнаты Василиска, а потом нагрузки стали больше, девушкам стало не до неё. Если бы не зелья, вливаемые в них Поттером, казалось, литрами, плюс медицинские чары, подруги могли выпасть из графика тренировок на несколько недель вследствие физического истощения. Но, даже несмотря на заботу Поттера, было дико тяжело, особенно в первые недели. Гарриет, насмотревшись на брата, наотрез отказалась звать Невилла на тренировки. На вопрос подруги она ответила: — В момент, когда я достигну уровня, который он не сможет догнать — позову. — Знаешь что, Гарриет, — возмутилась непробиваемостью подруги Гермиона. — Это, в конце концов, просто подло! Он всегда старался нас защищать, а ты, получив такую возможность для учебы, отказываешь ему в помощи из-за каких-то эгоистичных побуждений! Не говоря уже о ваших вроде бы начинающихся отношениях! — Прекрасно, Гарриет! — услышал их разговор Поттер и тоже разозлился. — Пусть его убьют, но зато ты будешь чувствовать себя круче него! — Почему его должны убить? — тоже завелась Гарриет. Гермиона переводила взгляд с одной на другого разозлённых Поттеров. — Гарриет, не говори глупости! Война на носу, что там, по-твоему, делают? — взъярившийся Гарри махнул рукой. — Мерлин! Смотри! Из одного бассейна взметнулась толстая струя воды, а из палочки Гарри — струя пламени. Они встретились в центре комнаты и закружились друг вокруг друга, как живые, чтобы затем смешаться и растечься, формируя плоский прямоугольник, висящий в воздухе. Девушки округлили глаза, а Василиск заинтересованно подняла голову. На прямоугольнике, оказавшемся экраном, замелькало изображение, сотканное из огня и воды. Вот группа Пожирателей явно пытает каких-то людей, вот они бросают куда-то Авады, а потом… Потом появился повзрослевший Невилл, которого убивали десятками разных способов: режущие заклятия, непростительные, пытки калёным железом, удушение с помощью Инкарцеро и многое другое. Гарриет с Гермионой расширившимися от ужаса глазами смотрели на экран, где Невилл падал, падал и падал, казалось, конца и края этому не будет… — Гарри, выключи. Гарри! Выключай! — крикнула Гермиона, обнимая застывшую брюнетку, которая остекленевшими глазами смотрела на экран. Поттер свернул заклинание и отправил воду обратно в бассейн. — Этого, конечно, не было. Вернее, там он умер один раз, от Авады. Но смысл ты уловила, надеюсь. — Повернулся он к сестре. — Выпусти меня отсюда, пожалуйста, — невнятно пробормотала Гарриет. Поттер наколдовал скамью, сел и невидящим взглядом уставился на барельеф, за который только что уползла Василиск, вспоминая друзей и их смерти. Вроде и времени прошло много, пора привыкнуть, но нет, упрямая девчонка заставила вытащить воспоминания и освежить ощущения, которые он так старательно пытался забыть. Рядом села Гермиона, смотря на волшебника и думая о пережитом им. Умница догадалась, что все эти смерти были настоящими, просто Гарри менял образы разных людей на образ Лонгботтома, девушка осторожно положила ладонь поверх руки Поттера, чувствуя, как пульс учащается, а кровь шумит в ушах. Вот только это происходило от ужаса, или… Невилл ставил книгу на полку, он уже несколько дней не видел подруг, кроме как на уроках. Девушки где-то пропадали, ему было скучно и немного обидно, что его бросили без объяснений. «Наверное, они с этим Эвансом, недаром все эти странности, цветы и прочее», — Невилл убедил себя в верности своих умозаключений, как вдруг в библиотеку ворвалась Гарриет. Она подбежала к удивленному парню и, закинув руки ему на шею, порывисто прижалась к его груди. — Гарриет, что случилось?! Кто-то обидел, кто?! — Невилл обнял прильнувшую девушку. — Нет, все в порядке. — Отстранившись, помотала головой брюнетка и, взяв его за руку, потащила за собой. В Тайной Комнате, куда Гарриет притащила охреневшего Лонгботтома, за это время ничего не изменилось. Разве что Гермиона сидела, придвинувшись к Поттеру ближе, чем раньше. Невилл, увидев Гарри и пребывая в воинственном настроении, решил, что сейчас удобный момент прояснить всё раз и навсегда. — Объясни мне, Гарриет, что происходит между вами двумя и профессором Эвансом? — Только под Непреложный Обет, мистер Лонгботтом. — Ответил за неё Гарри. Наследник Лонгботтомов, тяжело дыша, наматывал очередной круг по полосе. «Ещё один и всё»,— решил парень. Теперь Невилл получил объяснения, которых так жаждал, правда, оказались они совсем иными, чем он ожидал. Он нафантазировал невесть что, даже ревновал, а реальность оказалась куда интереснее. Упав на покрытый каким-то ковром участок пола, он, пытаясь отдышаться, кинул взгляд на девушек, которым помогал Гарри. — Невилл, ты должен как можно скорее выучить это заклинание. Вас, девушки, это тоже касается. — Поттер перевернул Грейнджер, лежавшую ничком, и усадив облокотил её на себя. Ведя рукой вдоль её тела, он продолжил. — Практически лапать свою сестру мне не хочется. — А меня значит лапать хочется? — слабо проговорила Гермиона. — Тебя да, ты ведь мне не сестра. — Не смутился Поттер. — Конечно, я не в восторге, что это будешь делать ты, — снова обратился он к Невиллу. — Но лучше так. Не говоря о том, что тебя самого надо восстанавливать, так что займитесь этим с Гарриет незамедлительно. От развернувшихся перспектив у Лонгботтома закружилась голова и покраснело лицо. — Ты особо-то не мечтай. — Привел его в себя голос строгого брата. — Да, Невилл, срочно учим заклинание! — подала голос Гарриет. — Будешь меня лап… лечить! — покраснела девушка. — Что?! Ты сам так сказал! — ответила она на взгляд брата. «Лапать меня ему хочется, наглый какой. Да как он смеет, невыносимый тип? — лениво думала Гермиона, облокотившись на волшебника. Мне, возможно, тоже хочется, но я же не сообщаю об этом во всеуслышание. Хотя руки мог бы и плотнее прижимать… Наверняка эффект чар будет сильнее»,— Грейнджер невольно зарделась. — Э-э-э… вы чего? — Гарри смотрел на краснеющую троицу. — Мерлин… — вздохнул он, поняв причину. Теперь троица пропадала в Тайной комнате вместе. Гермиона была счастлива, Поттер давал и практику, и кучу теории, рассказывал про заклинания. Это было как раз то, чего она всегда ждала от уроков чар и ЗОТИ. Девушка уважала компетентных в чем-то людей, а брат подруги был именно таким. — Вот, к примеру, Патронус, — рассказывал он. — Мало кто знает, но он незаменим не только как средство против Дементоров. С помощью этого заклинания можно практически мгновенно передавать сообщения. Рядом с волшебником появилась выдра и, исчезнув, появилась около Гермионы, чтобы голосом Поттера сказать: «Гермиона очень красивая девушка». Гарриет рассмеялась, глядя на краснеющую подругу. — Как определить, какой формы будет твой Патронус? В книгах ничего про это нет. — Спросила, справившись со смущением, Гермиона. — Только эмпирическим путём, форма зависит от уникальной совокупности архетипов личности колдующего, следовательно, и сама будет уникальной. Но она, в редких случаях, может меняться, теряя уникальность. — Меняться? Почему это может происходить? — заинтересовался Невилл, который про это заклинание кое-что знал. — Основная причина — это влюбленность, вернее, любовь, вследствие чего иногда и происходит изменение формы. Я думаю, на это в первую очередь влияет архетип Анима/Анимус, точнее, пара Анима-Анимус, которую называют Сизигия. К примеру, моим Патронусом раньше был олень. — Гарри даже не заметил, что проболтался. — И как меняется Патронус? — спросил Невилл. — Он принимает форму, родственную Патронусу партнера, ну, Олень/Лань, Кошка/Кот и так далее. — Я читала, что это происходит далеко не всегда, — вставила Грейнджер. — Чувство должно быть невероятно сильным. — Возможно, но я бы сказал, что дело именно в Сизигии. — Что за Сизигия, Анима/Анимус? — спросила Гарриет. — Можешь подробнее? «Что-то знакомое, где-то я про это читала»,— думала Гермиона — Могу только кратко, подробнее читайте Юнга, это магловский… назовем его медик, чтобы вам было понятнее, — отмахнулся Поттер. — Сизигия — это идеальная гармония, завершенность в паре мужчина-женщина. Истинная любовь, если хотите. Так как она встречается невероятно редко, то Патронус также меняется редко. А Анима/Анимус — это две половинки души, можно сказать. — Закончил Поттер. — Ты сказал, что твой Патронус поменялся? — спросила погрустневшая Гермиона, — это значит… — Неважно, — перебил её Гарри, почуявший запах жареного. — Перейдем к следующему заклинанию.