Кронос

Страха он не испытывал, скорее непонимание и безграничное удивление. Когда распахнулась оконная створка, во всей больнице резко погас свет. Быстро оглядевшись, Казуки поёжился и уставился в окно. Он не знал, на каком этаже находилась его палата, но надеялся, что не очень высоко. Иначе каким образом на широкий подоконник вскарабкалось это нечто? Открыв окно, парень в тёмных тряпках бесшумной тенью метнулся в помещение и скрылся за ширмой, которая огораживала постель Казуки от прочих больных. Кажется, во сне у этой тени было имя… Хтон, вроде бы. Получалось, не привиделось? Сон оказался правдой? И Казуки вроде как заключил с этим человеком некий договор? Человеком ли? Но, вопреки здравому смыслу, его это не пугало. Казуки не мог повернуть головы, язык плохо слушался, но он прошептал в темноту: – Как?.. Кто ты? В палате раздавались приглушённые, возмущённые и испуганные голоса пациентов. Хтона явно никто не заметил. Последний неподвижно замер над Казуки, пристально разглядывая его. Мельком Казуки отметил на шее ночного гостя необычный багровый ошейник. Такие – крепкие, из толстой кожи – обычно надевали на собак. Поэтому на шее человека он выглядел весьма странно. – У нас не так много времени, – вкрадчиво заговорил ночной гость. Как и во сне, голос его был тихим и низким. – Ты заключил со мной договор. Я условие выполнил. Теперь твоя очередь. «Да я даже встать не могу!» – хотелось воскликнуть поражённому Казуки. Любому было ясно, что в таком состоянии он не шелохнётся, но Хтон только молча поджал губы. В палату вбежала медсестра и принялась успокаивать больных. Её каблуки зацокали к приоткрытому окну, и Хтон слился с тенью за ширмой. – Вам не холодно? – закрыв окно, поинтересовалась у Казуки медсестра. Он что-то невнятно промычал, и, удовлетворившись его ответом, та ушла. – Я жду, Казуки, – напомнил о себе Хтон. Он вновь встал рядом, вполоборота глядя Казуки в глаза. У последнего появилась возможность рассмотреть Хтона внимательней в свете неярких уличных фонарей. Внешне тот выглядел как ровесник Казуки, может даже моложе. Тонкие черты лица и высокие скулы подчёркивали прямые, только спутанные длинные волосы. Локоны рассыпались по груди, плечам, спине. Сам Хтон был слегка тощим, но скрывал это слоями ветхой одежды. Казуки тихо и тонко замычал, потому что горло его не слушалось. Он не знал, как дать понять этому существу, что сейчас он не в состоянии встать и идти. Но необходимость в объяснениях быстро отпала: после непродолжительных размышлений, отразившихся на лице Хтона, тот пробубнил: – Всё-таки я забываю, насколько слабы людские тела. Мы восстанавливаемся намного быстрее. Более ничего не пояснив, ночной гость склонился над постелью больного. Казуки даже дыхание затаил от того, как волнующе близко наклонился к нему Хтон. От парня пахнуло слабым запахом гари, как бывает, когда пахнет сигаретным дымом от человека, стоявшего рядом с курильщиком. – Поправляйся, – почти ласково прошептал он в самый рот Казуки. В последний миг перед поцелуем Казуки показалось, что глаза у Хтона потемнели и зрачки засияли красным светом. Сердце пропустило удар. Возможно, другого человека напугало бы это. Что соулмейт оказался парнем да ещё со странностями. Приплёлся в больницу через окно, в собачьем ошейнике и начал что-то требовать. Но Казуки ощущал себя безумно счастливым. Словно сбылась самая заветная мечта. Дважды. Прикрыв глаза, он скромно ответил, насколько позволяли силы. И больше всего на свете не желал, чтобы эта эйфория заканчивалась. Но когда поцелуй прервался и Казуки открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что Хтон исчез. Будто его и не было. «Не привиделось же моему воспалённому воображению? – спросил себя Казуки, бездумно рассматривая комки земли на приоткрытом подоконнике. Должно быть, Хтон ускользнул, пока Казуки витал в облаках. – Не могло привидеться. Это точно не сон». От захлестнувшего вдруг отчаяния он сжал одеяло в кулаках, краем сознания отметив, что уже не чувствует боли от ран. На следующий день Казуки чувствовал себя значительно лучше. Волдыри начали сходить быстро, слезать, как кожа после солнечных ожогов. Тело окрепло и появились силы не только говорить, но и ходить. Врачи не могли назвать это ничем, кроме как чудом. Они выспрашивали, как пациент так быстро встал на ноги, однако Казуки, пожав плечами, сообщил, что у него хорошее здоровье и любые синяки на нём всегда заживали как на собаке. – Просто поразительно! – восхищался лечащий врач Казуки, немолодой мужчина с сединой на висках. – Господин Сатоо, я настаиваю, чтобы вы сдали несколько анализов. По вашему желанию, конечно. Возможно, что в ваших клетках кожи есть что-то, что может спасти многих людей. Или, по крайней мере, облегчить их страдания. «Не думаю, что это моя заслуга», – в мыслях отвечал доктору Казуки. На самом деле он врал: прежде в его небогатой истории болезней не отмечалось никаких особенностей в регенерации. Ни когда он упал с мотоцикла и расшиб колено, ни когда резал пальцы гитарными струнами. Стало быть, всё из-за Хтона. Вот только врачам этого знать не следовало, Казуки не хотелось, чтобы его сочли психом. Да он и в принципе не знал, как всё объяснить. – Конечно, – вежливо кивнув, вслух выдал Казуки. – Но я бы хотел поскорее вернуться на работу. – Безусловно! С вашими темпами восстановления вы можете выписаться уже завтра. Хотя я бы порекомендовал полежать ещё несколько дней для профилактики. Врач смотрел на него заинтересованно, и от этого взгляда Казуки ощутил себя неуютно. Вероятно, доктор настаивал лишь потому, что хотел чуть более подробно изучить необычного пациента. Но Казуки не собирался быть каким-то подопытным объектом. «У них и так слишком много больных», – мысленно отметил он. Более того, сейчас не было на это времени. Выписался Казуки через день. К этому времени тело словно обновилось. Он чувствовал себя здоровее, чем до похода на стадион, и даже обычная худоба сменилась хорошей крепкой фигурой. Окрепли мышцы, ходить стало легче и, что самое важное, улучшилось зрение. Казуки сам недоумевал, как так, но очки стали ему не нужны, пусть и надевал их он только во время чтения. За дни больничного заточения город изменился. На улицах почти никого не было, люди ходили осторожно, с зонтиками наготове. Асфальт в местах скоплений воды несильно разъело. На листьях деревьев виднелись чёрные, словно методично выжженные зажигалкой, точки. Но в целом родной город продолжал жить и суетиться. После жаркой, душной улицы в прохладной прихожей Казуки вздохнул с облегчением. Он снимал квартиру в двухэтажном старом доме, по четыре квартиры на каждый этаж. Благодаря картонным стенам Казуки знал многое о соседях: сверху жила зрелая пара с оравой детей, справа – какой-то одинокий замкнутый студент, слева – склочная пьющая женщина. Они тоже замечали присутствие Казуки, когда тот напивался и включал музыку или играл на домашней акустике. Компания, сдающая квартиры, назначила невысокую ренту, в самый раз для обычного служащего. Хотя, переезжая сюда после смерти приёмного отца, Казуки о ренте особо не думал. В те годы ему вообще было плевать на себя и своё будущее. Заперев дверь и сбросив обувь, Казуки кинул на пол сумку с вещами. – Вот я и дома, – произнёс он в пустоту и устало потянулся. Слова эти ни к кому не были обращены, но когда на его приветствие из пустой квартиры донеслось весёлое «с возвращением», Казуки широко распахнул глаза и испуганно замер. Кто-то ещё был в его доме! – Блядь! – выругавшись вслух, он отступил назад и вжался спиной в дверь. «Воры? Бездомные? Меня ведь не было всего несколько дней, – озираясь в поисках чего-нибудь, чем можно защититься, спешно соображал Казуки. – И никто из соседей ничего не заметил?» Мелькнула мысль, что домушники вряд ли стали бы так радостно отзываться на слова хозяина. Но из-за страха Казуки как-то не подумал об этом. По счастливому совпадению ренту он отдал совсем недавно, так что поживиться преступникам всё равно было нечем. Казуки схватил валявшийся за обувной стойкой старый серый зонтик с поломанной спицей. Сколько раз он обещал себе пройти несколько метров, чтобы выбросить этот мусор. А вышло, что сегодня он не пожалел о своей лени. – Я чувствую твой страх, Казуки, – прозвучал тот же голос, но уже без капли веселья, серьёзный и пугающий. – Какой заманчивый запах. – Хозяин велел не жрать его, иначе засунет нас под печать на две тысячи лет. Чем я буду всё это время заниматься? – Саморазвитием, блоха. – У нас одни блохи на двоих! «Либо их двое, либо это псих, который разговаривает сам с собой», – с дурацким отчаянием заключил Казуки, медленно ступая по коридору. Под ногами скрипнул деревянный пол, и он снова застыл. – Ну долго там ещё?! Казуки весь подобрался, услышав быстрые шаги в его сторону, и замер у проёма, ведущего в гостиную. «Он идёт сюда!» В ушах ритмично шумело. Казалось, будто стук его сердца слышен во всём доме. Крепко сжав несчастный поломанный зонтик, он занёс его над головой, готовый обрушить на голову того, кто вот-вот выйдет из гостиной. Едва нога незнакомца переступила порог, Казуки зажмурился и обрушил орудие на предполагаемого вора. Но его удар остановили на полпути. – Ой-ой, разве у вас принято бить себе подобных? – появившийся перед ним невысокий щуплый парень улыбнулся, сжав зонт одной рукой. Казалось, он даже не прилагал усилий, чтобы остановить Казуки. – Хотя в последний раз мы были на Земле так давно. Наверное, что-то изменилось. Рука, которой Казуки упорно сжимал зонт, задрожала от напряжения. Но поняв, что это бессмысленно, что силы неравны, Казуки сдался и разжал ладонь. Зонт глухо стукнулся об пол. Парень выглядел, мягко говоря, странно. Ещё можно было понять его безумную причёску: с одной стороны каштановые волосы, с другой – недлинные пряди выкрашены на пару оттенков светлее. Но глаза у незнакомца оказались разного цвета – зелёный левый и синий правый. Казуки сам часто носил линзы, но сейчас был уверен, что цвет глаз незнакомца настоящий. – Ну, этот хоть не крестится, – пробубнил тот себе под нос и после чуть громче добавил: – Меня зовут Джин. Обоих меня. Я орф. Знаешь, кто такие орфы? Казуки отрицательно помотал головой, хотя это имя показалось ему знакомым. – Эм, послушайте, – вежливо произнёс он, отступая назад и быстро соображая, что ответить. – Мне кажется, вам нужна помощь врача. Постоянно играть в видеоигры вредно для душевного равновесия. Фыркнув, Джин сложил руки на груди. – Похоже, я поспешил с выводами, – холодно заключил он и закатил глаза. – Я сказал орфы, а не орки. Орфы! Неожиданно тон Джина вновь изменился, став беззаботным и весёлым: – Увы, орфы не так популярны, как наш братец-цербер. А ведь разница-то в одной голове! «Как бы добраться до телефона и вызвать медиков?» – Казуки припомнил, что Джином в его сне-яви Хтон назвал своего двухголового пса. Но этот парень не был похож на собаку, скорее на городского сумасшедшего. – Проходи уже, хозяин заждался, – Джин нетерпеливо переступил с ноги на ногу и отошёл, позволяя пройти в гостиную. Оказавшись внутри, Казуки осторожно проследовал к ванной комнате, стараясь не терять странного парня из виду. Телевизор в гостиной был включён. По экрану шёл репортаж о каком-то виде водорослей, окрашивающем воды рек в алый цвет где-то в Америке. Почему владельцы квартиры повесили телефон на стену, между выходом из гостиной и ванной комнатой, Казуки не ведал. Он замер у аппарата и снял трубку, принявшись набирать номер ближайшей больницы. Но к последней цифре палец так и не притронулся, замерев в сантиметре от кнопки. Слегка повернув голову, Казуки обомлел и едва не выронил трубку. Он не сразу заметил, что из приоткрытой двери ванной льётся свет и валит пар. «Это ещё что?» Беззастенчиво распахнув дверь, Казуки застыл на пороге. Голова закружилась то ли от страха и удивления, то ли от непривычно сильного чувства связи с родственной душой. – Я заждался уже, – раздался незлобный, но ворчливый комментарий Хтона. Соулмейт принимал ванну, вытянувшись в горячей воде. Над её пенистой поверхностью виднелись его худые плечи и коленки. Вода приобрела пепельно-алый цвет. Чёрные длинные волосы разметались по краям ванны, часть опускалась на пол, другая обвивала тело соулмейта. Но сам Хтон смотрел на Казуки отчуждённо из-под полуопущенных век. Зрелище напоминало красивую постановочную сцену из фильма ужасов. – Э… это моя ванна, – ляпнул Казуки первое, что пришло в голову. Спустя секунду он и сам понял, какую глупость сморозил, и виновато поморщился. Однако Хтон только печально усмехнулся в ответ. – Не обессудь. Там, откуда я родом, воду очень трудно достать. – Африка, что ли? – снова невпопад брякнул Казуки, прислонившись плечом к косяку. Растерявшись, он нёс какую-то околёсицу и ничего не мог с собой поделать. Даже про телефон и Джина позабыл. – Нет, – шумно выдохнув, Хтон запрокинул голову назад, пристроив затылок на плоский край ванны. Казуки сглотнул, глядя на тонкую шею, обхваченную собачьим ошейником. От горячей воды кожа гостя раскраснелась, и оттого тот выглядел ещё желаннее. – Вы, люди, называете это место Адом. Геенной огненной. Преисподней. Бездной. Царством теней. Казуки подумал было, что он всё ещё не очнулся, лежит в больнице и видит этот странный сон. Но мир вокруг был реальным, и он не мог этого не признать. – На самом деле, мой мир зовётся Реминой, – продолжал незваный гость. – Я – Хтон, отпрыск Аида. Понимаю, что для тебя это ещё сложно и непонятно. Посему внимаю, если ты хочешь что-либо уточнить. – Ты забавно говоришь, – заметил Казуки. – И говоришь на нашем языке? В мыслях вертелось совершенно иное: что бы сделал отчим Казуки в такой ситуации? Что стоило делать ему самому? Судя по лицу Хтона, вопрос сбил его с толку. – Это элементарная необходимость. К тому же, земные языки легки в изучении. Кто касается говора, в последний раз я был на Земле в день твоего рождения. До этого – лет сорок-пятьдесят назад. В те времена моя речь не отличалась от вашей. Язык – одна из самых изменчивых вещей вашего мира. – Как это? – поздно сообразив, Казуки с удивлением добавил: – И сколько же тебе лет тогда? Ты ведь выглядишь моложе меня. Хтон пронзительно посмотрел на Казуки. Только теперь стало заметно, что глаза у него тёмно-карие, а не чёрные или красные, как показалось тогда в больнице. – По нашим меркам я действительно почти твой ровесник. Но в пересчёте на время Земли мне около… – Хтон задумчиво посмотрел на свои пальцы, показавшиеся из воды. Один, второй, третий, – семи тысяч лет. – Семь тысяч?! – Если округлить. – Охренеть… – восторженно выдохнул Казуки, почему-то не усомнившийся в словах соулмейта. – Да ты, должно быть, ещё динозавров видел. – Не видел. – А саблезубых тигров? – Их тоже. – Значит… – наконец собравшись, с придыханием спросил Казуки, – ты и правда мой… связанный? Ему показалось, что Хтон вздрогнул, хотя подспудно наверняка ожидал подобного вопроса. Неспешно принц Ада, или кем он там был, принял сидячее положение. Пока Казуки заворожённо наблюдал за чёрными локонами, скользящими по бортикам ванны и подметающими пол, Хтон повернулся к нему спиной. Тонкими красивыми пальцами убрал волосы и продемонстрировал верхнюю часть своего символа на коже – белую змею, кусающую себя за хвост. Точно как у Казуки, только более чёткую. Пятно Казуки было словно калькой этого рисунка. «Он – мой, – окончательно осознал Казуки, сжав пальцами дверной косяк. В грудной клетке стало тяжело и горячо. Закружилась голова и прямо сейчас захотелось сжать Хтона в объятиях, пока кости не захрустят. – Мой. Только мой». Казуки не понимал, почему всё так вышло. Его половинка – кто-то не из этого мира. Они оказались разделены с самого начала. Но какое это имело значение, когда так отчаянно хотелось прикоснуться, узнать его поближе, понять, что тот чувствует? – Мы родились в разных мирах, – низкий приглушённый голос Хтона нравился Казуки, несмотря на то, что звучал сухо, – возможно это проклятие древних. Но не суть. Дело в том, что мне необходимо разорвать нашу «связь». В первый момент Казуки показалось, что он ослышался. Потом он не поверил в то, что такое в принципе можно хотеть. И лишь затем пришло понимание, что Хтон не шутит. – К-как это «разорвать»? – тупо переспросил Казуки. Должно быть, выражение его лица было вполне красноречивым. Хтон повернул голову, окинув Казуки внимательным и, как показалось, печальным взглядом. – Выслушай меня, Казуки. Ни одно существо из другого мира не может находиться на земле долго. И наоборот. Я не могу здесь существовать, таков закон мироздания. Это… – тонкими пальцами он коснулся ошейника на своей шее, – …то, что позволяет мне находиться здесь. Люди их называют артефактами. Но даже с ним я здесь ненадолго. – Но почему?! – наивно переспросил Казуки, словно интересуясь, отчего корова мычит, а не мяукает. Пожав плечами, Хтон отвернулся и уставился на свои колени. Казуки открывалась верхняя часть его спины, красивый изгиб шеи и черноволосый затылок. Прежде Казуки не интересовался мальчиками, но от вида обнажённых плеч и тощих рук Хтона голова закружилась, а низ живота налился тяжестью. – Это сложно. И сейчас я здесь не за этим. Важно, что моя мать, рождённая на Ремине, каким-то образом остаётся здесь, на Земле. Возможно, она нашла способ существовать тут без артефактов, вроде моего ошейника. И… – Хтон внезапно смолк, и в ванной повисла неловкая тишина. Выглядело вполне красноречиво, словно он чуть не сболтнул лишнего. Казуки открыл рот, чтобы уточнить, но его попытку прервал звон домашнего телефона. Растеряно глянув на выход из ванной, где разрывалась трубка, а потом на Хтона, Казуки вздохнул и направился к аппарату. Ещё немного созерцания в своей ванной этого существа грозили выдать реакцию Казуки с головой. – Ты – просто жирный кусок безответственности, – без лишних предисловий холодно констатировал Юуто. Казуки прислонился лбом к стене и негромко рассмеялся в трубку. Казалось, будто гора с плеч свалилась – Юуто был жив! За время, проведённое в больнице, Казуки так и не довелось связаться с лучшим другом. Он лишь надеялся, что тот не сильно пострадал во время давки на стадионе. – Чего ты там ржёшь, идиот?! – наигранно сердито брякнул Юуто. – Я тебя по всем больницам ищу, а потом выясняю, что тебя уже выписали домой. Тебе там память отшибло или просто не хотелось ставить меня в известность, что ты не труп? Хоть друг и сопел в трубку, но Казуки чувствовал, что тот тоже рад, что всё обошлось. – Не злись, Шарфик, так получилось. Знаешь, врачи крайне удивились моей живучести. Нечасто и лишь с глазу на глаз Казуки использовал это забавное прозвище, чтобы или позлить Юуто, или отвлечь от плохих мыслей. Ожидаемо, друг начал ворчать в ответ: – Сам ты шарфик, идиот. Я зайду вечером. Без возражений. – Бё в порядке? – В порядке. Ему меньше всех досталось. – Показалось, что последние слова Юуто произнёс смущённо. – Так что жди. И желательно раздобудь пива. Набирая номер своего начальника, Казуки думал о том, что приготовить на ужин и успеет ли он выдворить своих странных гостей до прихода друга. Разговор о начале работы прошёл быстро: начальник, видать, и сам пострадавший от дождя, всё понял и выделил несколько выходных. Но Казуки решил, что с него хватит полежать на диване и одного дня, и пообещал выйти на смену послезавтра. Закончив с этим, он заглянул в гостиную. Джин сидел перед телевизором на полу, скрестив ноги. Грабить квартиру и сбегать тот пока явно не собирался. Он больше напоминал ребёнка, поглощённого мультфильмами. Тогда Казуки вернулся ко второй проблеме. – Ох, – распахнув дверь в ванную, Казуки тут же смущённо отвернулся. Застоявшийся пар выветрился, и его взору предстала интересная картина. – Прости. Хтон к тому времени вылез из ванной, выпрямившись на мокрой плитке во весь небольшой рост. Казуки успел разглядеть его обнажённую спину и худощавую фигуру, облепленную тёмными прядями волос. Когда он вошёл, Хтон собирал свои локоны в хвост. В ответ на извинения Казуки гость промолчал. Возможно, не услышал или не захотел отвечать. «И вообще, нет ничего такого в том, что я видел обнажённого парня, я ж не девчонка», – будто опомнившись, рассудил Казуки, как ему казалось, здраво. Хотя организм буквально сходил с ума от желания. Хтон в это время потянулся за своей прожжённой рваной одеждой. Пересилив смущение, Казуки глянул на него через плечо и тут же воскликнул, вскинув руки перед собой. – Стоп! Стой, подожди! – Хтон хотел натянуть своё тряпьё на чистое тело: в понимании чистоплотного Казуки это было неприемлемо и просто отвратительно. – Что ты делаешь? Хтон замер, одной ногой в штанине, одарив Казуки непонимающим взглядом. В таком положении величественный сын подземного бога выглядел слегка несуразно. – Одеваюсь. – Сними это и брось в ту штуку, – пальцем Казуки указал на стиральную машину. – Я сейчас принесу тебе что-нибудь из своего. – Зачем? – После ванны ты должен надевать чистые вещи. Хтон молча послушно выполнил, что от него требовали, а Казуки тем временем вылетел из ванной в свою спальню. Вещей у него было не много, но на худощавого выходца из иномирья должно было что-то найтись. Хотя бы старьё студенческих времён. «Что я делаю?» – в мыслях спросил себя Казуки. Если присутствие Джина слегка напрягало, то Хтона Казуки совсем не воспринимал как чужого. Вот прямо сейчас совсем не казалось странной ситуация, в которой он разворачивает старые футболки, прикидывая, подойдёт ли размер парню, который без приглашения влез в его квартиру. – На Ремине не так много воды, чтобы мыть свои вещи, – Хтон развернулся к выходу, сложив руки на груди, когда Казуки вошёл. Стараясь особо гостя не разглядывать, Казуки бросил тому голубую футболку и домашние короткие штаны. Прежде чем вернуться к незваным гостям, Казуки завёл машинку, махнув на прочие дела рукой. Расположившись животом на полу и покачивая ногами, Джин не отлипал от экрана телевизора, по которому шёл анимационный сериал. Чинно сидя на диване, выпрямив спину, Хтон наблюдал за этой сценой с рассеянным любопытством. – Могу я называть тебя… по имени? – Казуки присел рядом, настроивший на долгий разговор. Хтон на это только повернул голову, одарив внимательным и немного обеспокоенным взглядом. От него пахло шампунем Казуки, а длинные волосы блестели, как шёлк. Пальцы так и ныли к ним прикоснуться. – У меня к тебе просьба: никому не говори, что я здесь. Это опасно. Не называй никому моё имя и лучше позабудь о нём. Казуки открыл было рот, но Хтон словно угадал его мысли: – Зови меня Манабу. Так проще. И… мне нравится это земное имя. Джин хмыкнул, не отрываясь от экрана, но Казуки не стал обращать на это внимание. – Хорошо, – одарив соулмейта понимающей улыбкой, он подсел ближе и заглянул в тёмные глаза гостя. – Манабу. Казуки тоже оно понравилось. Имя казалось идеально правильным и подходящим парню, сидящему рядом с ним. – Но, Хтон, это… я не силён в мифологии, но вроде у Аида не было детей. Начать разговор с чего-то было надо, и Казуки уцепился за полузабытые знания истории за младшие классы. Ведь ещё в школе он удивлялся, как у бога подземного царства не вышло наделать детей, когда у остального божественного пантеона разношёрстных отпрысков было навалом. Манабу вернул ему скромную улыбку. – В вашей мифологии не было, – просто согласился тот. – Но всё устроено немного иначе. – И как же? Шумно выдохнув, сын божества посмотрел на свои сложенные на коленях руки. После чего снова на Казуки. – Всё это выходит за рамки понимания людей, но я постараюсь упростить. Представь, что существует несколько параллельных Вселенных. Они росли и развивались от одного взрыва, потому похожи, но не полностью. Эти миры наслаиваются друг на друга, как кадры в кино. Есть ещё множество более тонких плоскостей миров, но, в сущности, никто их просто не ощущает. Мы знаем лишь четыре мира, один из которых и вовсе не мир в обычном понимании. – Я запутался… – Казуки поднял руку, выгибая четыре пальца. – Так. Три мира и один мир – не мир. – «Не совсем мир» известен вам, как Хроники Акаши. Информационное поле. Чистилище. В это место попадают ваши, так называемые, души. То есть ваше самосознание вкупе с накопленным жизненным опытом. Всё это присоединяется к «библиотекам» Акаш. – Это звучит как «после смерти я стану брошюрой в огромной библиотеке», – Казуки покривился такой перспективе. – Вполне уместное сравнение, – не стал спорить его гость. – Души людей попадают туда. И в этом ваше счастье – сбросив груз опыта и знаний, души перерождаются снова на земле. Акаши – это мир постоянного хаоса знаний, поэтому жизни там нет. Но есть так же наслоённые на землю другие миры – Ремина и Эмпирей. Ремина у людей ассоциируется с Преисподней. Эмпирей – с раем. Души умерших из этих миров либо пропадают в пустоте небытия, либо в бездне света. Проще говоря, исчезают. – Печально, – сочувственно заметил Казуки. – Хотя поверить во всё это сложно. – Похоже, суть ты уяснил, – Манабу поднял вверх указательный палец. – Есть одно «но». Эмпирея более не существует. – Чего? – хотя Казуки не сильно переживал о каком-то неведомом мире, но услышать, что Рая не существует, было странно. – Почему? – Эмпирей настигла страшная судьба, – помолчав секунду, озвучил Манабу, после чего встал. Больше выдавать какие-либо подробности о погибшем мире тот явно не желал. – Наше время пребывания здесь на исходе. Ты помнишь о договоре, Казуки? – Послушай, Манабу, зачем тебе разрывать нашу связь? Неужели нельзя в таком случае… найти иной выход? Казуки не был уверен, что сможет сразу уговорить соулмейта оставить все как есть, но и мириться с его решением не собирался. Взгляд Манабу будто потускнел. Он удручённо опустил голову, старательно отводя взгляд. – Ты не сможешь сейчас понять меня, Казуки. Другого выхода нет. Наша с тобой связь… тяготит нас обоих. В нашем случае просто невозможно остаться вместе. Выкуривая сигарету в маленькое окошко над кухонной плитой, Казуки думал, насколько печальным стало его положение. Он не вернулся туда, где начал. Хуже – тот, с кем он связан, не желал быть с ним. Это заставляло чувствовать себя хреново. «Наша связь невозможна». Слова Манабу причиняли боль каждый раз, как только он вспоминал их последний разговор. – Бесит, – стряхивая пепел, Казуки размышлял, случались ли где в мире подобные случаи. Наверняка нет. До этого дня он вообще считал, что другие миры существуют только на страницах фантастических романов. В квартире было пусто, Манабу и его орф исчезли. Сняв ошейники, они оба через несколько секунд буквально растворились, точно призраки из кино. Если бы не связь с Манабу, Казуки давно бы уже вызвал полицию. Но за сегодняшний день случилось много невероятного, чтобы поверить в историю про параллельные миры, например, раны Казуки феноменально быстро затянулись. Не скажешь, что недавно он умер на две минуты. Загробный мир, который он видел, казался теперь полустёртым сном. «Расскажи я такое полиции, меня сочтут сумасшедшим, – пришёл к неутешительному выводу Казуки, давя окурок в стеклянной пепельнице. – И примут меры». Выбора не было, Казуки решил: пока он нужен Манабу, то будет помогать. А там, кто знает, может, заставит соулмейта передумать. – Эй! Алё! Земля вызывает Казуки, приём! – А? – качнув головой, Казуки, залипший на работу принтера, ответил Юуто, с которым общался по телефону. – Прости, задумался. – Хм! Ладно. Надеюсь, ты не в обиде. Бё вчера настоял, чтобы я остался дома. – Я понимаю, – Казуки кивнул, пусть собеседник его не видел. Складывая отпечатанные листы в одну пачку на крышку принтера, он придерживал телефон то рукой, то плечом. – Приходите, как получится. – У тебя там точно всё в порядке? Голос такой, будто три дня не спал. Казуки не был уверен, стоит ли упоминать такую важную новость, как ту, что он нашёл соулмейта. Между лучшими друзьями тайны не водились. Но всё же ситуацию Казуки точно не стоило обсуждать по телефону на работе. – Просто устал и не выспался. Всё нормально. – Хорошо, тогда созвонимся. Закончив с ксерокопиями, Казуки сложил их в ровную стопку и поторопился в кабинет начальника. Время близилось к обеду, если закончить сейчас, то можно будет выиграть несколько дополнительных минут к перерыву. Офис Казуки ничем не отличался от остальных офисов по всему миру: скучные коридоры, огороженные рабочие места и одинаковые люди в деловых костюмах. Казуки не стремился выслужиться, скорее, сливался с окружающими. Может, поэтому его не заметил один из сотрудников, с которым они столкнулись в коридоре плечами. Половина стопки разлетелась по полу, и Казуки, сухо извинившись, принялся собирать листы. – Мне так жаль! Простите! – молодой парень сложил перед собой руки в извиняющемся жесте и виновато склонил голову. Затем, не дожидаясь ответа, присел и начал помогать собирать оставшиеся бумаги. Казуки не мог припомнить, видел ли его прежде, но откуда-то знал, что это новичок. Невысокий парень с подкрашенными глазами, да ещё платиновый блондин точно бы запомнился всем – ходить так в офисе было не принято. Казуки предположил, что это студент, устроившийся на подработку на полставки. – Спасибо, – безрадостно поблагодарил за помощь Казуки. Парнишка немного раздражал его своим вежливым мельтешением. Протянув последний подобранный лист, парень широко улыбнулся: – Меня зовут Рю. Я здесь подрабатываю второй день, вот плохо ещё ориентируюсь. – Казуки, – представился Казуки, мысленно отметив, что не прогадал с положением новичка. – Простите, я тороплюсь. Склонив голову, он обошёл оторопевшего Рю и направился дальше. До самого поворота коридора Казуки казалось, что мальчишка растерянно или обиженно смотрит ему в спину. Однако насчёт Рю он ошибся. Обычно Казуки обедал либо в кафе на первом этаже, либо носил еду с собой. В этот раз из-за последних событий он напрочь позабыл приготовить себе обед. Занятый мыслями о внезапно появившемся соулмейте, Казуки забывал есть даже дома. Потому спускаться пришлось в маленькое уютное кафе, где намедни он сидел с Юуто и Бё. Сделав заказ, Казуки расположился за одним из наружных столиков – в помещении было слишком душно. Из-под большого зонта над столиком виднелась улица и переход. Казуки вновь отметил, как мало стало людей на улицах. Словно они опасались повторения недавней трагедии и не спешили выходить из дома без причины. После того дождя половина офиса, где работал Казуки, слегла по больницам, кто-то, по слухам, погиб. Поэтому работать предстояло много, чтобы хоть как-то поддерживать жизнеспособность фирмы. Из задумчивости Казуки вывела чашка кофе, опустившаяся перед ним на стол. – Латте намного вкуснее простой воды, – Рю доброжелательно улыбнулся. Он стоял за плечом Казуки, а тот, в свою очередь, даже не услышал чужих шагов. – Примите в знак извинения. – Это было необязательно. – Ну что вы, это я виноват. Всегда был неловким. Казуки молча кивнул, надеясь, что теперь-то разговор окончен и парень отстанет. Но Рю оказался настырнее. Вместо того чтобы испариться, тот отодвинул стул и сел напротив. – Хоть я недавно устроился, но сразу заметил вас, – бесцеремонно начал коллега, подперев подбородок ладонями. – Вы так стараетесь, но не были замечены начальством. Такое упущение с их стороны. Раздражённо выдохнув, Казуки опустил глаза, глянув на чашку кофе перед собой. Он заказал рис с карри, и подаренный напиток сейчас только испортил бы аппетит. – Не заметили – значит, плохо стараюсь. – Очень даже неплохо, – Рю склонился вперёд и жеманно повёл плечами. Казуки стали видны обрисовавшиеся ключицы парня. – Хотя что такому симпатичному человеку делать среди всего этого офисного сброда? Не лучше ли сменить место работы? От подобного предложения Казуки даже повёл бровью. Вот ещё, будет он слушать какого-то неопытного юнца. – Мне и здесь нормально. К ним подошёл официант и поставил на стол перед Казуки тарелку риса с карри и стакан воды. На минуту это отвлекло докучливого Рю, но тот не сдался, даже когда Казуки принялся обедать. Этот парень явно не хотел понимать тактичные намёки. – Неужели вам некому готовить? Вы ещё не нашли своего… – Мне кажется, сейчас неподходящий момент для разговоров, – прожевав, перебил Казуки. Сокровенной темы касаться не хотелось. – Время на обед короткое. Рю кивнул и нагловато улыбнулся. – Знаете, я неплохо готовлю. Не хотите попробовать? Если до этого Казуки не понимал, чего так прилип этот тип, то теперь в голове вспыхнуло озарение. Всё стало очевидно – Казуки клеили. Внешне Рю казался миловидным, а его как бы случайные движения, демонстрирующие Казуки то красивые ключицы, то плечи или тонкие запястья, выглядели именно как подкат. «Неужели у него пары своей нет? Просто хочется, видимо». В первую секунду Казуки захотелось досадливо гаркнуть на парня, однако он сдержался. Рю имел право поступать, как хочет, и его точно не заботили проблемы Казуки с соулмейтом. – Не думаю, что у меня найдётся на это время. – Совсем нет? – Совсем. Заканчивал обед Казуки в тишине. Рю некоторое время сидел рядом, но затем ему позвонили, и парень быстро откланялся.