Кронос

Как можно идти на работу, когда у тебя дома лежит умирающий полубог, Казуки не представлял. Но встав рано утром, начал собираться. Оделся, сварил рис на троих. Молча, привычно, быстро, словно ничего не случилось. «В любом случае, я защищу его», – радостно скалился вчера Джин, не отходивший от дивана всю ночь. Спал тот на полу, перекинувшись в пса, и подскакивал от каждого шороха за дверью. Казуки предположил, что для Джина облик собаки – что-то вроде энергосберегающего режима. По утрам, если за окном было уже не темно, Казуки не включал освещение. Электрические лампы ему вообще никогда не нравились. Подойдя к Манабу, он откинул чёлку с лица соулмейта. В неясном свете тающих сумерек его кожа казалась посеревшей, но выглядел он намного лучше, чем вчера. Вроде бы он спал. Улыбнувшись, Казуки преодолел спонтанное желание поцеловать его и поплёлся в прихожую. – Может, солью порог посыпать? – обуваясь, шёпотом спросил себя Казуки. Мысли о том, что надо хоть как-то защитить жильё от непрошеных гостей, не покидали его. Но никаких способов, кроме самого популярного, он не знал. Неожиданно в другой комнате лающе захихикал Джин. – У вас такие забавные обычаи. Но это пустая трата соли, их такое не остановит. – Ты что, меня… – Слышу. У меня чуткий слух, – Джин в человеческом облике показался на пороге прихожей. В неярком свете тот отличался от себя обычного, казался каким-то собранным, серьёзным и спокойным. – Я, конечно, не мой брат Цербер и не один из Семи, но тоже кое-что умею. Джин взмахнул вытянутой вперёд рукой, раскрытой ладонью вверх, и сжал кулак. Ничего такого Казуки не почувствовал, лишь дуновение холода в спину. Запахло опавшими мокрыми листьями, и Казуки увидел лёгкое красное свечение от порога входной двери. – Печать осени, – хмуро пояснил Джин. – Кто бы ни пришёл сюда, у него пропадёт желание заходить. Вероятнее всего, он передумает и пойдёт дальше. Конечно, печати легко сопротивляться, если понять, что это именно она. Поэтому когда придёшь со своей работы, заходи, как бы тебе ни хотелось обратного. – Может, остаться? – Казуки сделал неуверенный шаг вперёд. Он до конца не знал, стоило ли оставлять Манабу вот так. Джин, конечно, позаботится, но всё же... – Иди. Орф и Казуки как по команде обернулись: на пороге гостиной стоял, опираясь на косяк, Манабу. – Эй, тебе стоит вернуться и лечь, – ткнув в него пальцем, возмущённо заявил Казуки. Состояние соулмейта вызывало у него тревогу. – Выглядишь плохо. Длинные чёрные волосы оплетали шею и тело Манабу как попало, торчали отовсюду, будто спутанные нити. В них была заметна подпалина, кожа выглядела бледно-серой, а под глазами обрисовывались тёмные мешки. – Жил несколько тысячелетий и сейчас выживу. Я в порядке. Манабу демонстративно сложил руки на груди. Он относился к типу миниатюрных людей, и вкупе с длинными волосами и воинственным характером это создавало ему весьма трогательный образ. – Вот, – порывшись в кармане брюк, Казуки вытянул оттуда свою визитную карточку и протянул двумя руками Джину. – Телефоном несложно пользоваться. Если что-то будет нужно, поднимите трубку, наберите этот номер и нажмите красную кнопку. Взяв бумажку, орф глянул на старенький аппарат и неуверенно кивнул: – Хорошо. *** – Милая визитка. Можно оставить себе? Кофе из автомата вдруг поперёк горла встал, и Казуки закашлялся. Оказавшийся за его спиной Рю дружелюбно похлопал коллегу по спине. – Ну-ну, не стоит так спешить, обожжётесь ещё. – Это холодный кофе, – сипло заметил Казуки. – А, тогда язык замёрзнет. Откашлявшись, он сердито глянул на расплывавшегося в елейной улыбке Рю. Коллега выглядел бодрым, на подъёме, словно хорошо провёл ночь. Платиновые волосы он собрал резинкой на затылке. – Подкрадываться к людям за спину неприлично! – Разве? А я думал, что топтался как слон, пока поднимался сюда. В конце офисного коридора стоял кулер с водой и автомат с кофе для сотрудников. Казуки и Рю работали этажом ниже, потому приходилось подниматься по лестнице. Самое большее, что радовало здесь, это наличие дивана. Старого, потёртого, но всё же на нём можно было отдохнуть, пока наслаждаешься напитком. Рю помахал визиткой, взятой у Казуки, и сунул себе в карман. – Эй, ты что... – Она у Вас выпала, успокойтесь. Не стоит думать плохо о своих коллегах. Казуки, не отрывая взгляда от Рю, демонстративно проверил карман – в самом деле, выдернув визитку утром, он не заметил, как высунулись остальные. – Видите? Я Вас не обманул. Подняв голову, Казуки на миг поймал странный взгляд Рю: новичок смотрел на него будто с превосходством. От этого взгляда становилось неприятно почти физически. – Удивляюсь я твоей способности оказываться там же, где и я. Сказано было без желчи, больше устало. Казуки едва сдержался, чтобы не вздохнуть – он не умел общаться с молодёжью, хотя сам относился к ней всего лет пять назад. Но, однозначно, попытки Рю закадрить его были заранее обреченны на провал. – А как по мне, это приятные совпадения, – опустившись на диван перед стоявшим Казуки, Рю положил ногу на ногу. – Однако сейчас я по делу. У Кеиты на компьютере стёрся какой-то файл, и он сказал, что вы сможете найти копию. Кто такой Кеита, Казуки помнил смутно. Вроде парень работал здесь на полставки, как и Рю. На одном из десятков компьютеров в офисе, которых тут тоже было немало. – Я так и думал, – глядя на работу мысли Казуки, победно усмехнулся Рю. – Не помните! Поэтому я и пришёл проводить! «Что за ребячество?» – мысленно возмутился Казуки. Поначалу хотелось возразить, что и без конвоя прекрасно справится. Но от предложенной помощи глупо было отказываться, а ёрничать и препираться с недавним подростком – ещё глупее. – Хорошо. С лица Рю, не ожидавшего такого быстрого согласия, на миг сползла улыбка. Это позволило Казуки на миг ощутить себя победителем. Но затем Рю развеселился и подскочил: – Замечательно. Тогда нам на нижний этаж. Чем ближе они были к цели, тем сильнее Казуки чудилось, что что-то идёт неправильно. В той части здания, куда вёл Рю, работали коллеги невысокого чина и работали с простыми документами, не слишком важными. Зачем кому-то понадобилось восстанавливать какие-то бланки, файлы которых можно легко одолжить по сети? Впрочем, толкнув дверь, Казуки увидел пустой светлый зал с тремя компьютерными столами у стен. Никакого Кеиты, ни людей в принципе тут не было. – И что это значит? Ответ стал очевиден Казуки за миг до того, как его сзади обхватили руками. Всё просто: никакого коллеги здесь нет и не было. Всё оказалось подстроено Рю. Тот прижал более рослого и сильного Казуки грудью к стене, сжав запястья за его спиной. – Эй! Казуки резко дёрнулся, мысленно поражаясь, откуда такие силы у щуплого парня. Выбраться из захвата сразу он не смог. Рю сжимал его руки не больно, но крепко. И на неудачную шутку это совсем не походило. Шёпот Рю обдал горячим дыханием ухо Казуки: – Не волнуйтесь. Если боитесь, можете побыть сверху, я не возражаю. Мне так даже больше нравится. – С ума сошёл? – ядовито зашипел на него Казуки. Освободить руки не удавалось, как бы он ни дёргался, потому решил отвлечь Рю, а затем вывернуться. – Мы на работе! Сюда может кто-нибудь войти. Здесь могут быть камеры! – Да, возможно, – Рю вдруг отпустил его запястья. Не ожидавший подобного Казуки развернулся к нему, но позорно убегать не стал. К тому же, чудилось, что сбежать ему и не дадут. – И что? – И что? – опешив, он ощутил, как кровь отхлынула от лица. Воспользовавшись заминкой, Рю ухмыльнулся и подступился вплотную, на этот раз вжав Казуки спиной в стену. Пальцы Рю принялись расстёгивать ремень его брюк. – П-погоди! Хватит! – дрожащими руками Казуки упёрся Рю в плечи. – Совсем поехал? Чего ты хочешь?! – Тебя, – просто ответил тот, возясь с застёжкой. – Отпусти. Я не хочу. – Говоришь так, словно никогда этим не занимался. – Блядь, да отпусти! – наконец взяв себя в руки, Казуки повысил голос, почти гаркнув на коллегу. – У меня есть мой связанный, так что не испытываю с этим никаких проблем. Он попытался представить, как бы на такую сцену отреагировал Манабу, если бы увидел. Но понял, что мысль провальная: о Манабу он практически ничего не знал. В этот момент Рю как раз выдернул пояс из его брюк и, услышав о соулмейте, застыл. Его взгляд неприлично остановился на ширинке Казуки. – Никогда об этом не слышал. – А я и не собирался говорить. – Почему? Казуки внезапно осознал, как часто дышит. В голове творился бардак, мысли путались и виски слегка сдавливало пульсирующей болью. Что он мог сказать о Манабу, если сам встретил его недавно? Да и мог ли? Ведь тот просил никому ничего не рассказывать. – Потому что это моё дело, – выдал в конце концов Казуки, вытянув руку вперёд. – Так что отдай мой ремень обратно и забудем об этом происшествии. Рю медленно поднял голову, задумчиво взглянув в глаза Казуки, словно ему задали философский вопрос, а не потребовали отстать. Шустро обхватив ремнём его шею, наклонив к себе, он вдруг поцеловал Казуки. Ничего внутри не откликнулось на подобную близость. Ощущения были совсем не те, как когда просто стоишь рядом с Манабу. Да и чувств, кроме недоумения и раздражения, у Казуки не возникло. – Да какого хрена?! – зарычал он, рывком оттолкнув от себя Рю. – Что ты себе позволяешь? – Ну а вдруг ты всё же передумаешь? – тот заметно сник, улыбаясь через силу. Выглядел парень опечаленным, но после поцелуя Казуки было его даже не жаль. – Не передумаю! – Казуки поправил пиджак и пригладил пятернёй растрепавшиеся волосы. Он потерял слишком много рабочего времени. – И ещё буду благодарен, если ты перестанешь меня преследовать. – Какие страсти. Как по команде Казуки с Рю резко обернулись в сторону двери. Когда она приоткрылась, никто не заметил, однако теперь там стоял унылого вида парень, увлечённо жующий гамбургер. Выглядел он как ровесник Рю, волосы покороче и пшеничного оттенка, а под глазами на округлом лице тёмные круги, словно не спал несколько ночей подряд. «Кеита, наверное» – предположил Казуки. – Кеита! – подтвердил догадку Рю, но на его лице не мелькнуло и тени изумления или испуга из-за того, что их застали в такой момент. – Я думал, ты вернёшься с обеда позже. – Как поел, так и вернулся, – пожал плечами тот. Судя по всему, его тоже не смущало поведение коллег. Казуки задался вопросом, как давно Кеита за ними наблюдает. – Ну что ж, – отстранившись, Рю бодрым шагом проследовал к выходу. Напоследок он приветливо махнул Казуки рукой. – Ещё увидимся! Поравнявшись с Кеитой, Рю, прежде чем выйти, дружески хлопнул его по плечу. Казуки заметил это мимолётно, пока застёгивал ремень и приводил себя в порядок. Дождавшись, когда настырный коллега скроется за дверью, Казуки тоже неспешно последовал на выход. – Осторожнее с ним. Голос Кеиты звучал сухо и неэмоционально, словно тому было наплевать, чем занимались здесь его коллеги. Застыв у самых дверей, Казуки бросил на него вопросительный взгляд. – Что? Усевшись за один из компьютеров, Кеита, прежде чем ответить, вытащил из ящика стола шоколадный батончик. Он зашуршал обёрткой, словно специально испытывая терпение. – Он может наговорить что угодно, – лениво отозвался Кеита, когда Казуки уже собрался уходить, решив, что ответа не будет. – Мы учились вместе. Рю – тот ещё засранец. Врёт как дышит. Шумно выдохнув, Казуки раздражённо цыкнул. – Спасибо за своевременное предупреждение. *** По пути домой Казуки забежал в любимую булочную за вишнёвым пирогом. У него уже несколько лет было взято за правило: если день не задался, надо купить пирог и уплести его за вечерним чаем в уютной обстановке. После этого всегда казалось, что большая часть проблем – лишняя суета. А поскольку за последнее время жизнь шла под откос, старшеклассница, подрабатывавшая здесь продавцом, уже узнавала его и всегда дружелюбно улыбалась. Раньше хотелось даже верить, что она к нему неравнодушна. – Как обычно, господин Казуки? – Да. До самого дома Казуки шёл с тяжёлыми мыслями. Он опасался, что за время его отсутствия с Манабу что-то случилось. На него могли напасть или ему стало хуже. Оставить соулмейта в таком состоянии и уйти на работу теперь казалось глупостью. – Ох… – замерев недалеко от дома, Казуки ощутил сильное нежелание возвращаться. Не предупреди его Джин, и вправду начал бы нарезать круги вокруг дома до ночи. Свет в собственных окнах горел, весь район был погружен в сонную ночную тишину. Попав домой, Казуки устало скинул обувь на пороге. – О, привет. Ты наконец вернулся. Прости за вторжение. Перед ним в прихожей стоял Юуто. Казуки несколько раз удивлённо моргнул, не понимая, что тут делает друг. Тот выглядел невыспавшимся и бледным, а в руках держал тонкие ножницы. – Ты… давно здесь? – замерев на месте, удивлённо спросил Казуки. «А как он печать-то прошёл?» Из кухни пахло чем-то вкусным, похожим на карри. Это поражало ещё больше, ведь сам Казуки готовить толком не умел и сомневался, что на это способны его гости из параллельного мира. – Мне открыл Манабу. Не знал, что ты дал ему ключи, – просто ответил Юуто. – Я пришёл полчаса назад, надеялся тебя застать. – Зачем? – Хотел узнать, как дела у выздоравливающего, – махнув рукой, Юуто сделал подзывающий жест. – Для начала я закончу, а потом поедим. «Что закончу?» – хотелось спросить Казуки, но, войдя в гостиную, сам всё увидел. – Здравствуй. Голос Манабу, как обычно, не отличался выразительностью. Зато его внешность кардинально переменилась: по всему полу были разбросаны пряди чёрных волос. Посреди комнаты на стуле сидел Манабу, а Юуто, вернулся к тому, чем занимался до прихода Казуки - отстригал последние длинные локоны. Теперь волосы едва доставали Манабу до плеч. Остолбенев на мгновение, Казуки ответил не сразу. – З-зачем ты это? Были же… такие красивые волосы. – Они не очень удобны. – Манабу мне всё рассказал, – увлечённо перебирая пряди, произнёс Юуто. – Что? – напряжённо переспросил Казуки. Что там Манабу мог вообще ему сообщить? – О том, как вы вместе лежали в одной больничной палате. Ты быстро вылечился, и оказалось, что вы оба хорошо играете на гитаре. Я ведь тоже бренчал в школе, помнишь? Мир тесен. «Значит, играем?» – пришёл к выводу Казуки, в упор глядя на своего соулмейта. Манабу безразлично глядел прямо перед собой, хоть наверняка и ощущал его взгляд. Казуки понимал, вряд ли кто-то поверит в феерическую историю про возлюбленного из другого мира. Скорее его самого примут за феерического идиота. Однако находившийся рядом с ним Юуто вызывал призрачное чувство ревности. И Казуки не был уверен, что сдержится и не выдаст, что Манабу – его связанный. В конце концов, в этом-то точно не было ничего сверхъестественного. – Еда готова… кажется! – из кухни выглянул бодрый и довольный Джин, о котором Казуки уже запамятовал. – Садитесь жрать, пожалуйста! Прежде Казуки и не думал, как здорово ужинать в дружеской компании. Насмотревшийся телевизора Джин то напевал какие-то песни, то стучал пальцами по столешнице, то делился новостями. Как выяснилось, Юуто хотел выпить с Казуки, но в итоге они ограничились ужином и пирогом с вишней. Попробовав пива, Джин чуть было не выбросил «эту кислую гадость» в мусор. Разговор зашёл и об отношениях Юуто. На вопрос о Бё, тот горько усмехнулся и пожал плечами. У них всё было не очень хорошо, но друг держался. В какой-то момент Казуки показалось, что Манабу, решивший перемолчать всех, взглянул на Юуто с сочувствием. – Может быть, он на самом деле не твоя половина? – предположил Казуки. – Чушь! – возмущённо возразил другу Юуто. – Я же чувствую его. Мы идеально подходим друг другу. Наверное, я просто заболел. – Оно и видно. Бледный, как призрак. – Давно это началось? – неожиданно спросил Манабу. От приятного низкого голоса соулмейта у Казуки мурашки шли по коже. Юуто почесал затылок и невольно потёр ладонью шею. Без шарфа, который пришлось снять на время ужина, он чувствовал себя неуверенно. – Где-то чуть больше недели. «Примерно когда я встретил Манабу», – припомнил Казуки. Быть может, виной тому дождь и больница? Побывав за гранью, Казуки начал чувствовать соулмейта. А Юуто и Бё наоборот? Когда друг ушёл, Джин сложил руки на столе и уткнулся в них лицом. Видимо, его развезло после пива. – Я так наелся и голова кружится. Сейчас бы поспать. О том, что Казуки с Манабу связаны, в этот вечер они Юуто не сказали. Манабу вёл себя непринуждённо, говорил кратко и вежливо, словом, самый обычный гость, смущённый чужим присутствием. К удивлению, Джин ни разу не перекинулся в более строгого себя, либо умело скрывал своё «раздвоение». – Как твоё самочувствие? – Казуки дождался, когда уйдет Юуто, а Манабу встанет из-за стола, и подорвался следом, ухватив того за плечи сзади. Ладонями он ощутил тепло кожи сквозь одежду и заметно выступающие косточки. Сейчас, пока выпала возможность осмотреть соулмейта так близко, Казуки отметил, что порезов почти не видит, только едва заметные шрамы. Подумать только! – Всё в порядке, – вздохнул Манабу, не уходя от контакта. – Я же говорил, раны у нас заживают быстро. Наш мир немного отличается от вашего. Что на это ответить Казуки не придумал, потому сменил тему. – А волосы зачем остриг? Ты ведь их, наверное, с рождения отращивал. В этот раз Манабу развернулся к нему и заглянул в глаза. От неожиданности Казуки даже растерялся – они стояли так близко, что его бросило в жар. Щёки, должно быть, предательски запылали. Стыд-то какой. Глядя на губы Манабу, Казуки не сразу осознал, что тот что-то говорит. – ...Леда ухватил меня за них. И ты тоже мог пострадать. С точки зрения тактики это стало проблемой, а от проблем я привык избавляться. "Привык избавляться от проблем. Прямо как от меня". – А я? – неожиданно Казуки едко улыбнулся. Не ожидая от себя подобного, он толкнул Манабу спиной к стене. Уперев ладони по обе стороны от головы соулмейта, Казуки наклонился к нему близко, как мог. – Я – тоже проблема? Ты ведь поэтому хочешь разорвать нашу связь? Тёплое дыхание соулмейта пьянило. Теперь Казуки понял, что алые искры в глубине зрачков Манабу ему не привиделись. Они походили на далёкие огни маяка в бездонной чёрной ночи. – А пил, вроде, только Джин, – спокойно хмыкнул тот, не предпринимая попыток вырваться. – Нет. Ты не проблема, Казуки. Ты – корень всех бед. После последовавшего за этим разговора Казуки надолго задумался. Подорвавшись посреди ночи от какого-то бессмысленного кошмара, он натянул домашние штаны и засел на кухне с сигаретой и крепким чаем. Ветер из приоткрытого окна холодил кожу, но блуждать в темноте в поисках футболки Казуки не захотел. После прерванного сна немного болела голова. Глаза слипались, но ещё лёжа на футоне он понял, что всё равно не уснёт. Манабу так и не пояснил, в чём суть его вины. Но внезапно уведомил, что ещё с порога ощутил на Казуки следы чужих прикосновений. Более того, снова почувствовал на Казуки свежий след матери. «Если подумать, никого, кроме Рю, я не касался. Но он же не женщина», – после нескольких глотков Казуки поморщился. Чай заварился слишком крепким, вместе с сигаретой он вызывал тошноту. Казуки выплеснул содержимое кружки в раковину. А когда обернулся, едва не наткнулся на заспанного Джина в человечьем облике. От неожиданности Казуки не вскрикнул, но заметно вздрогнул. Свет на кухне был выключен, отчего ситуация напомнила ему сцену из ужастиков. – У меня голова болит, – пожаловался Джин. – Не надо подкрадываться ко мне, – сердито заметил в ответ Казуки, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Подкрадываться? – не понял Джин, но Казуки отвечать ему не стал. Пока он молча искал в одном из ящиков аптечку, Джин возмущался, что было бы лучше включить свет. Однако Казуки возразил: – Не люблю электрический свет. Он какой-то… неживой. – О, вот как? – Джин забрался на стул и мудрёным образом поджал ноги под себя. – В чём-то ты похож на нас. Жителям Ремины тоже не нравится на земле. Свет здесь слишком яркий. Не чета нашим вечным сумеркам. Зато на Эмпирее, говорят, всегда было ярко и жарко. Как у вас в летние дни, когда солнце палит в зените. Но потом этот мир уничтожили древние боги. Задумавшись, Казуки чуть не выронил аптечку из рук. Он вовремя обхватил ладонью днище жестянки и облегчённо вздохнул. Не хватало ещё, чтобы Манабу, решивший переночевать в его доме, проснулся. – Уничтожили, да? Манабу говорил об этом. – Видимо, Хтон не посчитал нужным вдаваться в детали. Выжившие эмпирейцы после падения своего мира переселились на землю и Ремину. У них не было другого выбора. – Что за древние боги? Налив в стакан воды, Казуки протянул его Джину вместе с таблеткой. Коротко поблагодарив, тот выпил лекарство и продолжил негромко рассказывать. – Ну те, которые стояли у начала всего сущего. Вы, люди, называете их богами, так и мы привыкли к этому. Потому что других слов не подобрать. – Но разве отец Манабу и прочие – не боги? – Казуки никак не мог понять, в чём различие между теми, о ком говорил Джин, и теми, кто живёт на Ремине сейчас. Он видел, как заживали раны на теле соулмейта, видел странные светящиеся штуки, которые создавал руками Леда. Видел, как работает артефакт, когда его снимаешь. Кто же тогда те боги? – Древние, – даже в темноте Казуки видел серьёзное лицо орфа. Из-за падающего с улицы света фонаря разноцветные глаза Джина казались светящимися изнутри. – Это вроде… созданий не из нашей реальности. Эти монстры не похожи на людей. Ты ведь читал в ваших книгах, как они создавали миры из частей своих тел? Их сила не ограничена, и они безумны. Правда, безумие может относиться к тем, кто знает хоть о каких-то моральных устоях. Древним всё неведомо и чуждо, они либо создают, либо уничтожают. Само понятие жизни и смерти для них относительно. – Звучит пугающе, – согласился Казуки. Он сделал внезапный вывод, что сейчас с ним говорит вторая «голова» Джина, более суровая и раздражительная. – Значит, они уничтожили тот мир просто так? И жители ничего не смогли поделать? – Почти ничего, – Джин мотнул головой. – Свой дом они не спасли. Но не без помощи наших сумели отправить древних в червоточину на огромном корабле Тартаре. И вот лун триста назад в нашем мире ощутили, что древние возвращаются. – Всё это немного фантастично, – усмехнувшись, Казуки почесал затылок. – Сложно. – Для нас фантастично, что люди живут в мире такого слепящего света, что они все связаны друг с другом какой-то неведомой связью предназначения. Тут Казуки не мог не согласиться. Для него связь соулмейт была естественна, как рука или нога. Он не мог представить мира без этого: такой мир, должно быть, был бы полон ненависти, одиночества и саморазрушения. Возможно, люди, которым не нужно искать того, с кем связан духовно, не имели бы смысла жизни. Развязывали бы войны, продавали других людей в рабство, занимались насилием. У каждого соулмейта есть цель в жизни. И кем бы люди стали без неё? Какие бы ложные и извращённые цели себе ставили? «Не хотел бы я жить в таком мире», – подумав, решил Казуки.