Кронос

– Не понимаю, как так может быть, – уставившись в стену безразличным взглядом, Казуки глотнул пива из банки. Напиток был уже почти тёплым, но этого он совсем не замечал. – Почему всё так вышло? Он сидел за низким столиком с потёртой столешницей и множеством мелких царапин. Манабу был рядом, так близко, что они касались бёдрами друг друга. И только тепло его тела не позволяло Казуки окончательно расклеиться. За этим столом они с Юуто провели не одну пьянку, один раз даже сломали ножку и перевернули его. Почему-то сейчас подобные воспоминания, привязанные к вещам в доме Юуто, вспыхивали в голове особенно ярко. – Твоё отвратительное лицо вгоняет меня в тоску, – хмыкнул Бё, выплывая из кухни со стаканом пива, – Юуто погиб быстро и без мучений. Не самая худшая смерть. – Он погиб! – выкрикнул Казуки, зло глядя на Бё, словно тот был виноват в смерти друга. Выставив перед собой руки, Бё хмуро покачал головой. – Заткнись и не истери. Воплями ты его не вернёшь. Вспомнив, как умирал сам, Казуки резко повернул голову в сторону Манабу. Тот, разгадав вопросительный взгляд соулмейта, отрицательно покачал головой. – Я не могу вернуть его душу так же, как твою. Даже если она ещё не переродилась, в хаосе Акаши её не отыскать. Это сложно объяснить, и, скорее всего, тело уже не примет душу. – От его тела ничего не осталось, - хмыкнул Бё, устраиваясь за столиком напротив незваных гостей, – когда отовсюду полезли эти сверчки, или как вы их там называете, мир с ума сошёл. Насекомые жрали не только траву, они нападали на людей. Благо никого насмерть не съели, но паника была ещё та. Мы с Юуто дорогу перебегали, чтобы спрятаться в каком-то магазине. Ну а дальше я уже рассказал: грузовик отбросил его на пару метров вверх, а потом – всё. Кишки и мозги на… – Молчи. – Прикрыв глаза, Казуки поднял вверх указательный палец. Не хотелось знать никаких подробностей происшествия, его и так едва не стошнило. – Как скажешь, – пожав плечами, Бё опустошил свой стакан. – Так, а вы зачем пришли? – Хотел повидать его, – честно ответил Казуки. Опустив голову, он бездумно скрёб ногтем край пивной банки. Что теперь делать, Казуки не представлял. Словно уловив состояние соулмейта, Манабу погладил его по колену. Казуки был благодарен за такую молчаливую и необходимую сейчас поддержку. – А ты что теперь будешь делать? – сухо спросил Манабу, обращаясь к эмпирейцу. – За нами следить больше нет смысла, косы у нас нет. И Юуто тоже нет. – Если б вопрос задал Казуки, я ещё не удивился бы, но ты… – Бё развёл руками в притворном изумлении. – Жить буду, что же ещё? Это конечная цель любого эмпирейца. Домой они возвращались молча, каждый думал о своём. Бё отказался им чем-либо помогать и вообще иметь какие-то общие дела, попросив забыть о нём. Он собирался и дальше жить в доме Юуто, словно ничего не случилось. Казуки уже было плевать. Им повезло обнаружить круглосуточный магазинчик, где они сделали несколько небольших покупок. Заглядывая в кошелёк, Казуки печально отметил, что скоро ему самому придётся что-то делать с работой. А может быть – он тайно надеялся – наступит конец света и думать больше ни о чём не придётся. – Держи, ты, должно быть, сильно проголодался, – когда они вышли из магазина, Казуки протянул Манабу треугольную упаковку с рисовым шариком с начинкой. – Не представляю, как долго ты не ел. Повертев в руках неожиданное угощение, Манабу вернул его, смущённо попросив открыть, чем вызвал у Казуки короткий искренний смех. А Манабу внезапно дёрнул его за край рубашки. – Мне нравится твоя улыбка, – только и сообщил соулмейт, сразу же откусив от рисового колобка значительный кусок, явно не намереваясь продолжать разговор. Неуклюжая поддержка Манабу сработала. Уходя из дома Юуто, Казуки чувствовал тошноту, тосковал и оплакивал друга, теперь же ему стало немного легче. Печаль никуда не делась, но ледяное безразличие ко всему истаяло. Казуки оказался в центре столь головокружительных событий, что ему приходилось беспокоиться о многом, многое ощущать и делать. Он был ещё жив, и, что самое замечательное, Манабу тоже. Связанный шёл рядом, думая о чём-то своём. Жизнь ещё не закончилась и опускать руки сейчас Казуки просто не имел права. – Мне придётся вернуться. Все еще растворяющийся в сонных нежных ласках, Казуки поднял голову, удивлённо уставившись на Манабу. После прошедшей ночи им обоим не удалось выспаться: Казуки маялся отчаянными мыслями, переживал и горевал, и тогда Манабу решил успокоить его по-своему. Иногда чудилось, что их связь с соулмейтом настолько сильна, что порой Манабу может читать мысли. Он сам завалил Казуки в постель и делал всё именно так, как тому хотелось. Любое прикосновение к шелковистой коже связанного вызывало у Казуки восторг и трепет. Манабу оказался очень чувственным и отзывчивым, но совершенно нестеснительным, будто они были вместе уже давно и всё это для них знакомо и естественно. Поэтому неожиданное заявление с утра пораньше огорошило Казуки. – В смысле? Туда? Там же опасно. Перевернувшись набок, Манабу убрал с глаз отросшие пряди. В постели, голый и под одеялом, со всеми своими ломкими изгибами тела, он выглядел как живописная картина. У Казуки возникло страстное желание запечатлеть его на фотокамеру в этот самый момент. – Ремина – мой дом, Казуки, – спокойно ответил Манабу и постучал ногтем по браслету на своём запястье. – У нас мало времени. Но в родном мире я смогу найти способы спрятаться. – Но Сейя… твоя мама обещала вернуться с артефактами для тебя! – горячо возразил Казуки. – Но её нет. А мне, – Манабу слегка болезненно нахмурился, – мне скоро станет хуже. Ты ведь испытал уже нечто подобное? С его доводами трудно было не согласиться. Остановив взгляд на заманчивом изгибе ключицы, Казуки вспомнил, как почти подох там, на той стороне. – Кстати, ты здесь можешь продержаться намного дольше, чем я у вас, - сказал Казуки. – Этому есть несколько причин, – Манабу провёл тонкими пальцами вдоль своей шеи вниз, словно прочитав мысли связанного. – Мы гораздо выносливее людей, ты и сам это видел. Мы не единожды были на Земле и достаточно натренировались в местных условиях. Ну а главное, артефакты мы создавали для себя с особой тщательностью. Обратные же абы как, просто по приказу отца. Они не были нам нужны. Недолго подумав, Казуки приподнялся на локте. По телу пробежал лёгкий холодок. – Тогда зачем Рю таскал эту штуку? – Вот этого не знаю. Такой артефакт в обе стороны и достать сложно. Думаю, мы уже и не узнаем. Немного поразмыслив, Казуки тихо выдохнул. Ситуация их в самом деле была неустойчивой: как бы ни хотелось закрыть глаза на иные миры, преследования и древних богов, своим пришествием несущих Земле апокалипсис, всё это оставалось реальностью. Как бы ни хотелось закрыться в квартире и не вылезать из постели, снаружи мир погружался в пучину хаоса. Там произошло много страшных событий, и смерть Юуто особо чётко помогла это осознать. Закрыться и спрятаться не получится. Так или иначе беда коснётся всех. – Я не хочу отпускать тебя, – Казуки уткнулся носом в плечо Манабу. Кожа у того оказалась прохладной. Коротко рассмеявшись, Манабу протянул руку и взъерошил ему волосы. – Я не хочу уходить. Но по чьей-то воле мы оказались по разные стороны миров, и пока с этим ничего не поделать. Казуки, я вернусь в тот же миг, как достану какой-либо артефакт. Я должен защитить тебя, хотя бы пока есть время. – Время? – Когда древние явятся, не известно, что произойдёт, – серьёзно сообщил Манабу, сдувая чёлку со лба. – Возможно, само понятие времени перестанет существовать. Напоив соулмейта кофе и как следует накормив, Казуки с тяжёлым сердцем с ним попрощался. До последнего не верилось, что после всего того, что он пережил на Ремине, после отчаянного спасения связанного Манабу вот так просто туда вернётся. – Я попытаюсь найти Джина, с ним точно не пропаду, – заверил Манабу, прежде чем снять браслет и растаять в воздухе. В его тёмных глазах действительно не было ни тени страха или сомнений. – Будь осторожен, Казуки. Я вернусь так скоро, как только смогу. «Возможно, само понятие времени перестанет существовать». Слова Манабу постоянно крутились в голове, и Казуки не знал, что ему делать. До самого обеда он мерил шагами квартиру, бездумно передвигал предметы и смотрел новости. Телевизор показывал плохо, и большинство каналов уже не работало. Вероятно, часть сетей так и не восстановили. Однако повсюду в мире сообщали о странных и загадочных явлениях: часть Запада погрузилась во тьму из-за затмения, на Юге внезапно погибло несколько десятков новорожденных. От подобного кошмара у Казуки закружилась голова, его затошнило. Он не выдержал и выключил телевизор, забросив пульт как можно дальше от себя. «Так больше не может продолжаться, – сев на пол, Казуки сжал голову ладонями, – надо что-то делать». Если поразмыслить, то терять Казуки, как и всему человечеству, уже было нечего. Нахлынуло знакомое ощущение, как на Ремине – осознание увядающего погибающего мира. Может, это чувство и подтолкнуло к решительным действиям. Одеваясь, Казуки опасался, что Манабу явится раньше, а его и дома не будет. Но попробовать воплотить задумку всё же стоило. Шагая по опустевшим улицам, он вспоминал, как совсем недавно выглядел его любимый город. Улицы были полны народа, на детских площадках играли дети, а по торговым центрам ежедневно шастали старшеклассники. Дороги были забиты машинами, но теперь кровеносная система города замерла. Подходя к дому Бё, Казуки в какой-то миг подумал, что это плохая идея – довериться тому, кто убил соулмейта Юуто. Да и узнай о его планах Манабу, точно убил бы. Но назад Казуки не повернул. Поднявшись на нужный этаж и замерев перед дверью погибшего друга, Казуки было занёс руку, чтобы постучать, однако дверь распахнулась раньше, резко и неожиданно, и перед ним предстал угрюмый Бё. – Чего тебе опять надо?! Слегка опешив от такого гостеприимства, Казуки сделал вдох и выдох. Эмпиреец явно ощутил его присутствие намного раньше, чем он оказался на пороге. – Мне нужна твоя помощь. От такого заявления брови Бё поползли вверх, он даже слегка улыбнулся, поражённый наглостью человека. – Кажется, ты был глух, когда я сообщил, что ничем не собираюсь помогать. Сдались вы мне. – Но помочь мне можешь только ты, – Казуки самоуверенно сделал шаг вперёд, оттеснив Бё вглубь прихожей. – Это важно, очень важно. Скажи, можешь ли ты сделать так, чтобы в меня вселился один из эмпирейцев? Квартиру Юуто Бё переделал под себя, и в то же время она почти не отличалась от прежней. Были убраны все вещи Юуто, кроме их совместных с Бё фотографий в рамках. На какой-то миг Казуки показалось, что Бё, а точнее то, что в него вселилось, попало под действие связи и тоже полюбило Юуто. Во всяком случае, хотелось верить в это. Заметив, как Казуки рассматривает рамки с фотографиями на полках, эмпиреец недовольно фыркнул. – Я уверен, что ты должен знать о последствиях, – с этими словами Бё ткнул в себя пальцем, как в живой пример. – Шанс, что ты выживешь, очень невелик. – Манабу сказал, что он есть. – Твой мальчишка явно против этой затеи, иначе пришёл бы с тобой, – подперев плечом косяк кухни, Бё скрестил руки на груди. Казуки задумчиво потёр пальцем упругую поверхность дивана, на котором сидел. Он пожал плечами. – Какая разница? – А такая, – вмиг оказавшись перед Казуки, Бё смерил его злобным взглядом. – Когда он узнает, что ты сделал, то наверняка меня убьёт. Я, знаешь ли, не из самых сильных и не могу тягаться с отпрыском Аида. – Ты что, боишься? – вскочив, Казуки оказался с эмпирйцем нос к носу. – Ты, пернатый ублюдок, убил моего друга! Юуто, может, тоже погиб по твоей вине. Ты уже пытался сломать мне спину тогда, в пекарне. А теперь решил, что жизнь наладилась и можно лежать и не отсвечивать? В тишине квартиры повисло тяжёлое напряжение. Казуки сжал кулаки, готовый в любой момент, если понадобится, начать драку. Памятуя о силе подселенцев в чужие тела, он был уверен, что долго не выстоит, но зверски хотел надавать этому парню по роже. Однако Бё неожиданно отступил назад, сунув руки в карманы брюк. – Хорошо, согласен, – и, не дав Казуки прийти в себя от удивления, развернулся в сторону спальни. «Что? Вот так просто?» – Ты сам пришёл ко мне, – будто в ответ на его мысли, сообщил из спальни Бё. Вслед за его словами раздались шуршание и какой-то стук. – Но важнее всего то, что этого хочешь не только ты. Когда Бё показался вновь, он нёс в руках несколько необычных камней. Все как один они были гладкими, имели узор из цветасто-бурых полос и треугольную форму. – Поясни, если нетрудно, – Казуки наблюдал, как эмпиреец ходит по гостиной, выкладывая камни в ему одному известном порядке, – что значит «не только я»? – Вот что я скажу. Если ты не забыл, изначально меня послали наблюдать за тобой и Хтоном. Но поскольку косы в тебе больше нет, я оказался бесполезен. У эмпирейцев есть определённая иерархия и некая телепатическая связь, достаточно слабая для этого мира. Я связался с одним из наших главных, и, как выяснилось, их заинтересовала твоя просьба. – Постой-ка… – Казуки невольно сделал шаг назад, когда Бё подошёл и вытянул руку, будто пытаясь толкнуть его в центр символического круга из камней. – Это мой шанс выслужиться, – коварно ухмыльнувшись, заявил Бё. – Ничего личного. Поначалу Казуки думал, что эмпиреец станет, как в кино, чертить сложный круг печати или что-то вроде того. Или разрежет себе руку, чтобы окропить камни кровью. Но ничего такого не случилось, потому Казуки не сразу осознал, что произошло. Бё всё-таки толкнул его ладонью в грудь. Неловко покачнувшись, Казуки не удержал равновесия. Колени согнулись, и он комично плюхнулся вниз. Моргнув, Казуки вдруг понял, что абсолютно ничего не видит, как если бы ослеп. «Разве я не должен был упасть на ковёр?» – то, на чём Казуки сидел, ковром не являлось, вряд ли он вообще находился всё в той же комнате. Он погрузился во тьму, пугающую своей пустотой и тишиной. – Где я? – себе под нос прошептал Казуки и посмотрел на свои руки. Странно, но себя самого он видел ясно. Значит, не ослеп. Возникло ощущение, словно он здесь уже бывал: очень давно, когда ненадолго умер. Тогда ведь его тоже окружала мгла, а потом возникло страшное чудовище, которое… Казуки резко дёрнулся, когда что-то тяжёлое опустилось на его плечо. Вскочив на ноги, он повернулся, готовый бежать от опасности как можно дальше. Прямо сейчас ему никак нельзя умирать. Но там, где он сидел, стоял просто человек. Чуть выше его ростом, с недлинными чёрными волосами. Совершенно обычный, будто собирательный образ большинства людей, которых когда-либо видел Казуки. Вот только в последнее время он перестал доверять внешности. Что бы перед ним не стояло, оно излучало невероятную мощь. – Удивительное совпадение, – даже голос незнакомца звучал неприметно, как у диктора из программы новостей, – точно как в прошлый раз. – Ты кто? – и, немного замявшись, Казуки добавил. – Что? – Нет смысла отвечать, – существо в один миг оказалось перед ним, – но моё имя Руи. Это просто чтобы ты знал, кто тебя убьёт. Руи практически ничего не делал. Коснулся указательным пальцем лба Казуки, и в тот же миг перед глазами закружилась тьма. Порывы чёрного ураганного ветра, в центре которого он оказался, резали не хуже ножей, и Казуки казалось, что его сейчас разорвёт на части. Задрожала поверхность, на которой он стоял. «Что делать? – лихорадочно задаваясь этим вопросом, Казуки балансировал из последних сил, чтобы не упасть. На его коже появились десятки глубоких царапин, оставленных безумным вихрем. Зажмурившись, он попытался сосредоточиться. «Манабу убьёт меня, если я погибну. Воскресит и снова убьёт». А потом что-то случилось, Казуки толком ничего не понял. Как будто внутренний голос подсказал ему правильный вопрос, который стоит себе задать. «Где я?» Действительно, это место хоть и напоминало Акаши, но им не являлось. Казуки осознавал себя живым, способным чувствовать, а тогда ему было плевать абсолютно на всё. Значит, он не переместился в какой-то другой мир. Он ведь хотел позволить эмпирейцу завладеть собой, так? Ощущая смутную догадку, Казуки прикрыл руками лицо, и ветер резанул его поперёк запястий. Зажмурившись, он постарался чётко представить что-то иное, более безопасное. Представить и заставить собственный разум в это поверить. Открыв глаза, Казуки изумлённо уставился на бесконечное травяное поле, тянущееся до горизонта. Трава переливалась под порывами тёплого ветра, а в светлеющем ночном небе над головой мерцали далёкие звёзды. Всё казалось настолько реальным, что Казуки глубоко вдохнул воздух, и тот показался сладким и душным, каким бывает летними ночами. Раны с его тела исчезли, будто их и не было. – Никогда бы не подумал, что ты догадаешься, – прозвучал удивлённый голос где-то позади. Руи стоял там, сложив руки за спиной, словно был ни при чём. Вероятно, он и был тем заинтересовавшимся эмпирейцем, которого вызвал Бё. – Это моё сознание, – сдержанно произнес Казуки, сжимая кулаки. – Или подсознание, не знаю. Я не позволю тебе управлять мной. – Ты точно готов к этому? – Руи неожиданно широко улыбнулся, только выглядело это натянуто и неестественно. Не лицо, а резиновая маска. От одного вида этого эмпирейца у Казуки мурашки шли по коже. – Теперь я – часть твоего сознания. Тебе придётся постоянно контролировать себя. Я могу попытаться убить тебя в любой момент, даже во сне. «Радужные перспективы», – отметил про себя Казуки. Природа вдруг изменилась: над горизонтом стало быстро выплывать красное неяркое солнце, а трава начала чернеть. Пейзаж теперь напоминал тот, что Казуки видел на Ремине. Он представил другую яркую картинку, вновь попытавшись заставить разум поверить в то, что он сейчас находится на солнечном берегу моря. В этом ему даже помогли полузабытые воспоминания детства. Пространство изменилось, и он услышал солоноватый запах воды, спокойный шум волн и ощутил нагретый песок под ногами. Пейзаж тут же поплыл, будто смазанная картина. Казуки и Руи замерли на тёплом берегу, вот только ноги утопали теперь в чёрном песке. – Неплохо, – без эмоций похвалил эмпиреец, – ты очень силён. Сильнее твоего предшественника. Вероятно, это из-за пребывания в твоём теле косы Кроноса. – Чего? – нахмурившись, Казуки переступил с ноги на ногу. Чёрный песок становился всё горячей и уже напоминал угли. – Ты и об этом знаешь? – Я не собираюсь ничего объяснять, – отрезал Руи. – Но мне интересно. Посмотрим, что будет дальше. Сквозь темноту Казуки слышал тихий плач. В этот раз он не внезапно оказался в гостиной, а медленно поднимался из глубин подсознания. Состояние напоминало пробуждение ото сна – в голове появлялись образы и воспоминания, тело нехотя двигалось, сердцебиение учащалось. Казуки открыл глаза: в первый миг он видел мутное тёмное пятно, но затем зрение сфокусировалось. Плач, как оказалось, ему не послышался. Казуки вздрогнул, поняв, что лежит на ковре, а сдавленно всхлипывающий Манабу, склонившись, держит кинжал у самого его горла. – М… Манабу, ты… чего? – прежде Казуки не доводилось видеть соулмейта таким. Тот всегда казался невероятно сильным, особенно после того, что пережил. Казуки вообще сомневался, что боги могут плакать. Широко распахнув глаза, Манабу поджал губы. Его плечи заметно дрожали. Лицо от слёз раскраснелось, так что у Казуки возникло непреодолимое желание обнять и успокоить связанного. Ведь вроде бы всё обошлось, Казуки оставался самим собой, так что поводов для грусти не было. – Замри! – глухо, сквозь зубы процедил Манабу. Казуки хотел подняться, но застыл, почувствовав укол кинжала на горле. – Стой, Ма… – Ты притворяешься им, да?! – гневно воскликнув, Манабу сощурил покрасневшие глаза. – Хватит, давай, покажись! Казуки что-то уловил краем глаза и тут же повернул голову в ту сторону. В углу гостиной за перевёрнутым креслом виднелись ноги Бё, а по стене выше расплывалось огромное пятно крови. Треугольные камни, вещи и предметы мебели оказались разбросаны. Судя по брызгам крови повсюду, здесь произошёл смертельный бой. В первый миг Казуки даже онемел. Он давно смирился со смертью Бё, но видеть его труп прямо сейчас очень не хотелось. – Манабу, неужели ты его убил? – Меня не волнуют жизни этих тварей, – зло прошипел соулмейт. Его глаза вновь заблестели, в них отразилось столько боли и отчаяния, сколько Казуки никогда не мог вообразить. «Он думает, что моя душа погибла, так что ли?» – вдруг догадался Казуки. Решение пришло само собой моментально. Казуки просто не знал, как ещё поступить, чтобы убедить Манабу, что всё в порядке. Ну, почти в порядке. Он схватил его за руку, пытаясь усилить чувство связи между ними. – Видишь, – родинка в форме змеи на спине потеплела, – чувствуешь? В самом деле, в очередной раз всхлипнув, Манабу поражённо захлопал ресницами. Кинжал выскользнул из его ослабевшей ладони. – Казуки… – Почти, да, – внезапно заговорил грубоватый голос, в котором Казуки к ужасу узнал собственный, но отчего-то ничего не мог сделать. – Давно не виделись, отпрыск Аида.