…Отчего зову себя героем — Оттого, что слёз не лью за раз, Столько, что назвать бы в пору морем, Затопившим весь уже рассказ?.. 23.10.17 А.Д.А.
Плюнуть бы в лицо тому, кто сочиняет мою жизнь. Потому что чтобы выдумать такое, нужно быть по меньшей мере больным психопатом-садистом с ненормальной тягой к неуместному юмору. Вот лично мне не смешно — пара часов на орле, из которых я ни разу так и не оторвала голову от своего убежища в виде покрытой перьями шеи птицы, помогли хоть как-то обуздать эмоции и разум, однако, как только адреналин схлынул, я почувствовала себя вдвойне кошмарно — болело абсолютно всё. Хотелось позорно хныкать, как в детстве, когда одно место болело слишком долго. Правда, отец быстро отучил меня от подобного — однажды он рассказал… одну историю, где человеку ломали палец, чтобы отвлечь от боли оторванной ноги. После чего схватил меня за руку и пообещал так и сделать, если я не заткнусь. Закатывать истерику на пустом месте расхотелось сразу. — Вопрос «о чем ты думала» не уместен? Я оборачиваюсь на Торина. Гэндальф его подлатал, король гномов примирился с Бильбо, а наш немножко нестройный коллектив остался спать у подножия Каррока, где высадили нас орлы, которые оказались столь любезны, что поделились с нами пойманными горными козлами. Дубощит выглядит усталым — не уверена, что маг залечил все его раны, но вряд ли упрямец признает, что ему нужна помощь, так что я даже не поднимаю эту тему. Впрочем, в этом мы похожи — мне тоже жуть как больно и плохо, но я ничего никому не сказала. — Смотря, о чём ты говоришь, — тяну я виновато, почесав ноющую макушку. Уж не помню, обо что я приложилось, но, похоже, случилось это не единожды. — О выходке в гоблинских подземельях, — вздыхает Торин, глядя на меня как на дебила, а потом его глаза опасно сужаются. — Мне есть ещё за что тебя отругать? — Нет, — тут же спохватилась я, прикрывая краснеющие уши волосами, — Нет-нет, вовсе не за что. Судя по прищуренным глазам и сведённым чуть больше положенного бровям, Дубощит мне не поверил, но, видимо, решил поберечь свои нервы. — Это было глупо. Настолько глупо, что я даже слов подобрать не могу. — Гном, пройдя чуть дальше, остановился у кромки ручейка, весело перескакивающего по камням, торчащим из травы то тут, то там. — Но проблема в том, что, мне кажется, даже это не твой предел. — Ты так выражаешь… опасения по поводу того, что я могу сделать что-то хуже того что произошло в пещерах? — Я начала нервно перебирать пальцами край рубашки, закусив губу. — Я так выражаю опасения по поводу того, что следующая твоя выходка может закончиться плачевно. Я забыла рассказать Торину. Это странно — он первый, с кем я действительно сблизилась в этом мире, но отчего-то я не посчитала нужным поставить его в известность о том, что как бы умирала и воскресала тут на днях. И от осознания этого было мерзко. — Насчет этого. Торин, я… — Лисса! Дядя! — Я не успела договорить, Кили вылетел на полянку, которую я нашла в поисках воды. Котел, кстати, стоял рядом, наполненный до краёв. — Вы куда пропали так надолго? Все начали беспокоиться. — Уже идем, Кили. Король обеспокоенно прошёлся по мне взглядом, но момент был уже упущен, и он явно это понял. — «Успела соскучиться? — раздался вдруг голос, заставивший меня подскочить и ошалело уставиться в темноту. Все, кроме дозорного у костра, спали. Кто дежурил я не видела, но и он на меня внимания не обратил. — Я вот с благими вестями.» — «Я звала тебя столько времени, а ты откликнулся лишь сейчас,» — проворчала я мысленно, откинувшись обратно на скатку. — «Были небольшие неполадки в системе,» — вздохнул Азраэль. Я чувствовала, как он вроде и хочет, а вроде и не хочет что-то мне рассказать. Чтобы не растягивать резину, я решила задать вопрос в лоб. — «Почему я не умерла?» Ангел смешался. На секунду я испугалась, что он уже не ответит мне, однако пернатый всё же взял себя в руки. — «Если опустить все странные научно-магические объяснения, то… в тот день все обстоятельства сложились так, что кто-то успел признать, что ты ему дорога, и поделиться частью своего сердца. Но так как вы оба ещё не признали свою связь окончательно, то магия не решила до конца, что сердце теперь твоё, а так как одна половина умереть не могла сама по-себе… тебя это спасло. Так будет до тех пор, пока ты не найдешь своего возлюбленного.» — «Всё равно получилось сложновато и странно, — честно призналась я, следя, как по скале ползёт маленький паук, таща на себе скрученный паутиной кокон. — То есть, мне нужно найти влюбленного в меня? Или это не обязательно должна быть любовь-любовь, и подойдет там простая дружеская?» — «Есть много нюансов, — вздохнул ангел, — я не знаю. Ищи сама, это важно, должна понимать.» — Лисса? — Я вздрогнула, обернувшись на голос. Фили смотрел прямо на меня, его лицо осветил костер, который гном по-видимому обновил. — Почему ты никогда не спишь? — Я сплю, — шепотом отозвалась я. Где-то в темноте всхрапнул Бомбур, и неслаженный хор гномов ответил ему тем же. Меня это вдруг рассмешило, и я, прыснув, поднялась с нагретого места, и, переступая через товарищей по несчастью, направилась к костру. Фили чуть подвинулся, открывая мне место на камне, застеленном плащом. Я уселась рядом, выуживая из-за пазухи фляжку. Недели две назад я выпрашивала у Дори бодрящий сбор трав, и он вручил мне целую тару, пахнущую до безобразия здорово. А самое главное — отвар работал даже лучше кофе, которое я обожала в том мире. Серьезно, ни дня не протягивала без того напитка. — Я так и не понял, что произошло с тобой в гоблинских пещерах, — решился нарушить молчание Фили, — это как-то связано с… тем случаем? — Наверное, — вздыхаю я. — Не знаю. Будешь? — Что это? — Гном осторожно берёт протянутую флягу и, нюхнув, очень удивленно меня оглядывает. — Как давно и часто ты это распиваешь? — Ну, эм… каждое утро, вторую неделю подряд. Дори вроде не выдавал никаких ограничений… — Я неуверенно взглянула в обеспокоенные серые глаза, понимая, что сделала что-то не так. — Конечно же не выдавал! — тихо возмутился Фили. — Он вряд ли знает, что на людей эта смесь действует по-иному. Поначалу бодрит, а потом туманит рассудок. И чем дольше ты это не пьешь, тем тебе хуже, пока не отвыкнешь от этой дряни. Только гномы могут пить это без последствий. — Я не знала, — с ужасом произношу я, глядя на безобидную на вид флягу. — Эру, что же теперь будет? — Все хорошо, — гном осторожно берет меня за руку и сжимает пальцы, — я буду рядом. — Ты всегда рядом, — нервно улыбаюсь я. — Не надоело? — Ну, кто-то же должен, верно? — усмехается принц и ловко притягивает меня к себе. — Опять ледяная вся. — Неправда!***
Крутить башкой, как обдолбаный болванчик, когда на хвосте злобная стая варгов? Могу, умею, практикую. Наверное, я принадлежу к тому типу людей, который никогда не осознаёт опасность до конца, пока она приветливо не помашет ручкой перед их лицом. Так что, пока на горизонте не было тех гипотетических врагов, которые, по идее, идут по нашим следам, я, вполне себе бодренько для помирающего с голоду и неимоверной усталости человека, шебуршала в хвосте отряда, не отсвечивая, чтобы никто не понял, не дай Эру, истинную причину моего состояния. Да, я — тупая идиотка, которая две недели пила непонятно какой отвар, вызывающий заторможенность и привыкание. Тут уже ничего не попишешь, хоть головой о скалу бейся (что, собственно, за последние трое суток случалось слишком часто). Но ведь действительно было же на что посмотреть — могучие деревья, не тронутые осенью, медленно переходили в зелёные луга с яркой и свежей травой, на которой паслись ненормально большие животные — пони и овцы. А чего стоила пасека!***
— Беорн очень нелюдим. Последнего, кто его потревожил, он разорвал на куски, — вещал Гэндальф, нервно поглаживая посох. — Дай угадаю, нужно проявить максимум учтивости и немалую долю очарования. И именно поэтому говорить будешь ты… Я не могла промолчать, учитывая мое возбуждённое состояние, но Гэндальф окинул меня таким взглядом, что резко захотелось вообще разучиться говорить. — Ну, я пойду не один. Думаю, лик прекрасной дамы растопит любое, даже самое чёрствое сердце, — пряча ехидную улыбку в бороду, отозвался маг. — Это, конечно, здорово, но где мы найдём прекрасную даму? Кили, появившийся рядом, сдавленно прыснул, попытавшись замаскировать это под кашель, а Фили вовремя ухватил меня за шкирку, прежде чем я успела красивенько распластаться на земле в позе трупа. Вдруг раздался жуткий рёв. Я испуганно метнула взгляд к Торину и Гэндальфу. Те, не сговариваясь, дали команду бежать. Хорошо, что в начале своей загробной жизни я указала именно умение быстро бегать. Как оказалось, Средиземье — это офигеть какой марафон, который ещё и пережить бы неплохо. Хотя, учитывая недавние обстоятельства и то, что я слепая идиотина… Мимо промчался Бомбур. Если бы я не боялась сбить дыхание, то непременно бы засмеялась тому, как, казалось бы, неповоротливый и упитанный гном оказался быстрее всех. Тормозила я всегда круто — однажды нас возили на… мастер класс, по, так скажем, гонкам на железных повозках, и мне доверили управление одной. Вышло так, что разогнавшись до большой скорости где-то уже на конце трассы, я заметила финишную полосу в последний момент — что-то в мозгу переклинило и я затормозила так сильно и резко, что меня крутануло по кругу и я встала ровно перед полосой, носом к уже пройденному отрывку пути. Смеялись и называли меня «шумахером» ещё долго. Этот раз не стал исключением. Только увидев препятствие в виде застопорившихся гномов, я затормозила и оглянулась назад. И лучше бы этого не делала. Огромный мохнатый зверь, в котором я не сразу признала медведя (которого и видела-то в последний раз так давно, что и неупомнить уже), несся так быстро, что казалось невозможным. Меня дернули за плечо — Торин умудрился отпереть засов, таща меня на буксире. Мы неловко ввалились в дом, кто-то сразу же принялся закрывать дверь, в которую уже начал ломиться медведь. Он не утихал, даже когда гномы закрыли деревянные створки прямо перед его носом. — Что это было? — спросил Ори, подходя ближе к двери, когда шум за ней стих. — Это хозяин дома. Иногда он громадный медведь, иногда — громадный могучий человек. Медведь опасен и непредсказуем, а с человеком можно договориться. Я рассчитывал, что мы познакомимся иначе, потому как, по правде говоря, гномов он недолюбливает. — Гэндальф окинул нас всех взглядом, а я, усмехнувшись, устало привалилась к столбу, подпирающему потолок возле входа в кухню. — Отойди оттуда немедленно! Это все колдовство! — вдруг взвился Дори, хватаясь за Ори и оттаскивая его за локоть подальше в комнату. — От и до! Я всё понял! На нём чьи-то тёмные чары! — Не будь глупцом, — прикрикнул маг. — На нём нет никаких чар, кроме его собственных. Ложитесь-ка все спать, да поживее. Этой ночью вам ничего не угрожает. Я села прямо там, где стояла, накинув на голову капюшон от вязанки и положив рядом рюкзак. Из всего отряда только я сохранила свой скарб после гоблинских пещер. — Ты как? — рядом кто-то грузно присел, сунув в руки что-то круглое и холодное. Я подняла руку к глазам и с удивлением различила в надвигающихся сумерках яблоко. — Мысли слегка заторможены, — отметила я, фокусируясь на сидящем рядом Фили, — а в остальном нормально. — Тебе стоит поспать, — вздохнул гном, поднимаясь на ноги и направляясь к брату, — съешь пока яблоко. Я свернулась клубочком, отложив фрукт на потом. Есть не хотелось. По правде говоря, меня всё еще потряхивало после всего сегодня пережитого, да и зарождающаяся ломка радости не добавляла. Голова болела, глаза слипались, немного подташнивало — это было ужасно, да ещё и болящие руки-ноги после «покатушек» в пещерах радости не добавляли. Я не заснула даже тогда, когда маг засопел в самом дальнем углу, прикрывшись шляпой. Гэндальф всегда засыпал последним, я успела заметить это за время путешествия вместе с ним и гномами. В помещении было жарко и душно, и я пошла на поиски запасного выхода. Я шла вдоль стен, углубляясь в дом и следуя собственным ощущениям (туда, где пятки больше мёрзли), и скоро приблизилась к большой деревянной двери, из-за которой явственно слышалось шебуршание и сопение. Рассудив, что Беорну сейчас не до нас, я толкнула дверь. Створка открылась легко и я вывалилась из двери на солому. Кто-то шумно чихнул у меня над головой, а рядом встали чёрно-белые лапы. Я осторожно пересела чуть назад и сфокусировала взгляд на сидящей рядом собаке, которая с интересом меня разглядывала. — Эм… привет? — Окинув взглядом помещение, я поняла, что это что-то навроде хлева, соединённого с домом. Противоположной стены не было, вид открывался сразу на сад, благоухающий так приятно, что я даже на секунду прикрыла глаза от удовольствия. Собака тем временем ткнулась мне носом в руку, а я автоматически почесала ей лобик с ярким белым пятнышком ровно посередине. — Прости, что так вломилась, просто я тут кое-чего выпила и мне теперь плохо. Нет-нет, не подумай, что я тут распивала алкоголь, я знаю, что собаки пьяных не любят, просто так вышло, что я не знала всех свойств одного отвара, вот теперь и мучаюсь. Меня, кстати, зовут Лисса. Вряд ли ты мне ответишь, но думаю, что всё же понимаешь о чем я тут говорю. — Понимает. Я подскочила на месте, спешно пытаясь высмотреть говорившего и одновременно подняться. Естественно, при этом я выглядела как пьяный гном, пародирующий эльфа, из-за чего мой собеседник рассмеялся, сотрясая хлипкие стенки хлева. — О, эм… вам тоже привет. То есть… Лисса, к вашим услугам. — Я наконец смогла ровно встать и со смесью ужаса и восторга во все глаза уставилась на огромного мужчину в проходе. И ведь даже не услышала, как он подошёл. — Вряд ли мне пригодятся твои услуги, крошка. И что ты тут делаешь? — Меня поманили пальцем, а крутившаяся рядом собака боднула меня в спину, для придания ускорения. — Это… очень интересная история, мистер Беорн.