…И чем ярче играла луна, И чем громче свистел соловей, Все бледней становилась она, Сердце билось больней и больней… © А. Фет
Всполохи света на краю сознания. Мне очень плохо — словно всё тело объял огонь и никто не придёт на помощь. Ах, как хочется чтобы кто-то пришёл! Но кто я? И что происходит? Я совсем не понимаю, где нахожусь и почему так больно. Хочется, чтобы всё уже прекратилось, но этот назойливый свет на краю сознания мешает подойти тьме. А могу ли я его прогнать? Серые глаза и блеск смешных бусин. Я оборачиваюсь к свету. Свет нельзя прогонять. Если я это сделаю, то больше никогда не увижу его. Я чувствую, как холод с шипением сковывает меня. Тьма недовольна, она не хочет меня отпускать, я уже слишком много раз от неё сбегала. Но раз я делала это прежде, значит, могу и сейчас? Я не принадлежу Тьме. Пускай, пока мы с моим Сердцем ещё не нашли друг друга, однако у нас уже есть связь. Стоит только подумать о связи, и я вижу ярко-золотую нить, ведущую меня прямо к свету. Я цепляюсь за неё изо всех сил, как если бы там меня ждал лучший подарок на свете. «— Все хорошо, — гном осторожно берёт меня за руку и сжимает пальцы, — я буду рядом.» Видение такое яркое и осязаемое, что я почти чувствую, как на губы налезает нелепая усмешка и слышу собственный голос. — Ты всегда рядом. Толчок, ещё один. Я слышу, как воет за моей спиной Тьма, но она не может меня сдержать, не может утянуть обратно, как бы сильно этого ни желала. — Саша, — вдруг зовет меня голос позади. Он до боли родной, такой, что невозможно не узнать. Я оборачиваюсь назад, чувствуя, как притухает вокруг свет, бывший таким ярким, — солнышко, иди сюда. Мама. Она смотрит на меня зелёными глазами совсем по-доброму, как никогда ещё не смотрела. Тянет обе руки, затрагивая золотистую нить, с помощью которой я выбиралась отсюда. Я чувствую, как она напрягается в моих руках и с ужасом смотрю на тонкие лоскутки золотого света, растворяющиеся во тьме. Это не моя мать. — Пошла бы ты в жопу, Тьма! — рявкаю я, — Это низко — использовать родных. Я дёргаю нить из искривившихся пальцев твари, что напоминает сейчас худший ночной кошмар на свете и оборачиваюсь обратно к свету. Теперь мне ничто не мешает. — Её организм борется с укусом. — С такой порцией яда умирали, порой, и эльфы, — замечает второй, холодный голос и моих висков легко касаются шероховатые пальцы. — Она не человек, её разум не доступен мне. — «Пора просыпаться, спящая красавица!» — ехидно комментирует голос Азраэля и я от неожиданности распахиваю глаза, уставившись в хрустально-голубые напротив. Их уж точно нельзя было спутать с человеческими. Их обладатель отшатывается от меня, как от чумной. — Я умерла, — с ужасом шепчу я, вспоминая жгучий холод и пустоту вокруг. Больше я не помню, да мне и этого за глаза и уши хватает. — Нет, хоть и очень старалась это сделать. — Первым пришёл в себя самый высокий и величественный из всех присутствующих, обладатель нереальных хрустальных глаз. Я, прищурившись, рассмотрела его получше и узнала в нём Трандуила, сына Орофера. И решила не убеждать его в том, что он неправ. — Думаю, вам стоит передохнуть и переодеться, после чего я жду от вас рассказ о ваших злоключениях и столь необычной компании для юной девы. Одним голосом Владыки, я уверена, можно было замораживать людей. Леголас, всё это время стоявший у окна по правую сторону от меня, склонил голову, когда его отец вышел. Тоже проделал рыжеволосый эльф с яркими зелёными глазами по левую сторону больничной койки. О том, что койка больничная, догадаться было не сложно — вокруг стояло множество таких же (некоторые из них даже были заняты). Комната с высоким потолком была хорошо освещена и всё здесь, начиная от тюлевых занавесок, едва колышемых ветром и заканчивая одеянием рыжеволосого лекаря, было очень светлых, пастельных оттенков. — Мисс, думаю вы не откажетесь от ванной. Элениэль, проводи мисс до купален. Одна из… пусть это будут медсёстры… так вот, одна из медсестёр подошла ближе, но Леголас остановил её взмахом руки. — Мой Принц? — удивился целитель, забавно дёрнув ушами. — Я сам провожу пленницу. — Я уставилась на него, как на барана и оглядела свой внешний вид. С меня не успели (или не хотели?) снять грязную и окровавленную одежду, а потому среди всего этого света и чистоты я выглядела очень уж неуместно. — Идти можешь? — Леголас скользнул по мне мимолетным взглядом и скрестил руки на груди. Я скривила губы в подобии усмешки и скользнула пальцами по ноге. Рана почти зажила и явно не была такой жуткой, как в начале, да и повязку по ощущениям сменили. — Да, наверное, — отозвалась я, ставя ноги на мраморный пол. Мурашки моментально побежали до самой макушки из-за того, что обувь с меня все-таки стащили. Я резко поднялась во весь свой маленький рост. Пошатнулась от внезапной слабости по всему телу, но устояла в вертикальном положении. И тут же гордо распрямилась, поймав жалостливый взгляд темноволосой красавицы, которая должна была помочь мне дойти до ванной. Вот уж спасибо, жалости нам не надо. — Не отставай. Принц развернулся к двери, где ранее скрылся его отец. Я кинула виноватый взгляд на присутствующих, словно бы сделала что-то непростительное, и со скоростью вялой улитки кинулась за блондином. Минут через пять мне надоело волочиться собачкой в десяти шагах от Леголаса и я его окликнула (в конце-концов, это же я, а я долго молчать не могу): — Слушай, не то чтобы я на что-нибудь намекаю, но ты не мог бы идти потише, а то я тут чуть почти не умерла пару минут назад. Леголас резко затормозил и обернулся ко мне так быстро, что я даже осознать ничего не успела, а меня уже со всего маху прижали к ближайшей резной стеночке. — Ю-ху-ху, — пробормотала я, размышляя, могут ли тут реально петь птички, или же это последствия того, что у меня всё-таки черепно-мозговая травма. — Чувак, ну ты и резкий. — Ты странная, — прошипел королевич. — Не знаю, почему отец не увидел этого сразу, но за тобой стоит Тьма. И мне плевать, что ты выглядишь так, будто тебя пальцем можно сломать. Одно неверное движение или слово — и ты умрёшь. — Это очень мило, — хрипло от нехватки воздуха сообщаю я, цепляясь за прохладные пальцы на своей шее, — но думаю, ты не так понял присутствие Тьмы в столь непосредственной от меня близости. — Леголас приподнял правую бровь, всем своим видом показывая, что не верит мне и опускать не собирается. — Мы. с Тьмой. не. друзья. Сложно назвать другом то, что пытается тебя уничтожить. — Неубедительно. — Давление на горло усилилось. — Стоп-стоп-стоп! — запричитала я. — Я в курсе, что далеко не подарок, но ты не мог бы проявить чуть больше сознательности, ладно? Леголас, ты же, блин, светлый эльф! Меня даже гномы полгода терпели и не прибили, хотя я такую фигню творила, что будь здоров! — Я не называл тебе своего имени, — нахмурился королевич, чуть ослабляя хватку, — откуда ты его узнала? — Я из другого мира! Меня резко отпустили и я больно грохнулась на пол, откашливаясь и вдыхая поглубже воздух. Люблю воздух. Воздух хороший. — Ты всё ещё бредишь, — произнес эльф, брезгливо отряхивая руки. Ну знаешь ли, милый, это уже слишком. — Твоё имя — Леголас Трандуилион, хотя в оригинале оно произносится «Лаэголас», что переводится, как «Зелёный Лист». — Я поднялась на ноги, несмотря на то, что воздуха ещё катастрофически не хватало. — Ты не знал своей матери, она погибла прежде, чем ты вырос. — Я видела, как изменилось лицо эльфа, как он смотрит на меня с немым удивлением, но сама уже была не в состоянии остановиться, даже понимая, что причиняю своими словами боль другому существу. — У неё нет могилы и нет воспоминаний. Ещё тебе нравится та девушка, Тауриэль, начальница стражи, возможно, ты даже в неё влюблен — вот чего не знаю, того не знаю. Ты лучший лучник из числа эльфов, и все это признают уже сейчас. Ну как, похоже на бред укушенного? — Откуда? Остроухий смотрел на меня как на палача, но ярость ещё не до конца отпустила мою бренную тушку, поэтому единственно вразумительное, что я смогла ответить в ответ и не причинить ещё больше боли своему собеседнику, так это: — Читала! Когда ясность мозга всё же пришла ко мне, я с ужасом узрела плод рук своих — эльф выглядел разбито ещё после слов о его матери. Это было жестоко, заставить вспоминать о таком. Чтобы убедить Лихолесца, достаточно было сказать лишь о Тауриэль, но что-то поистине тёмное владело мной в тот миг. А что, если эльф прав? Ведь они от рождения видят и чувствуют больше людей? Что, если за мной стоит Тьма и как бы я не ерепенилась, она все равно мной управляет? — «Чуши не мели, тупая тарталетина,» — недовольно произнес вдруг Азраэль, дав мне ментального пинка по мозгам. Я болезненно скривилась, схватившись за виски, что не укрылось от взгляда растерянного остроухого. — Тоже мне, светлое существо, — пробормотала я вслух, ловя удивленный взгляд голубых глаз. Совсем не таких как у его отца. — Это не тебе. — Я шумно вздохнула, распрямляясь, и, сощурившись, положила лапку на его плечо. — Извини, это было слишком жестоко, я не знаю, почему это сказала… хотя постой. Черт, у меня приступы агрессии из-за одной настойки, прости пожалуйста, я правда не хотела тебя задеть или обидеть. — Ты… действительно из другого мира? — Леголас не отвёл взгляд, хотя смотрел куда дружелюбнее, чем раньше. — Да. Об этом наверное не стоит трындеть на каждом шагу, но что-то в последнее время я вообще расслабилась. — Но тогда как вообще ты оказалась в нашем? — Это не тот разговор, который ведут в коридоре. — Сейчас я согласен с этой милой маленькой мисс, — произнёс холодный голос так неожиданно, что я подскочила аж на полметра и тут же почувствовала, как открывается рана на боку, сопровождая всё это болевым спазмом на пол тела. Его Величество Трандуил стоял посредине коридора, в полуметре от живописной инсталляции «Саша пытается выкрутиться из очередной фигни, в которую влезла» с совершенно невозмутимым лицом, как будто всё так и было запланировано. Хотя постойтика… — Вы специально сказали своему сыну меня придушить, чтобы я сказала правду? — И ведь это сработало. Ахринеть тут методы допроса! Я неосознанно заскользила взглядом по поверхности гладкого чёрного камня. Когда я ещё ходила в младшую школу, нам предложили поездку в пещеры. Это было удивительно, будоражаще и немного страшно. Только представь — тонны камня под тобой и над тобой, места, окутанные легендами, возможность заблудиться в тёмных переходах, случайно провалиться в мерцающую гладь озера, у которого не видно дна и другого берега! Пещеры в Мглистых горах не вызывали особого восторга — всё было быстро, мерзко и опасно. Но даже если бы и не было — не думаю, что в городе гоблинов есть на что посмотреть. Другое дело, Дворец Лесного Владыки. Камень стен естественной пещеры, переливающийся разными цветами из-за минералов и разных пород, переплетающихся с живым деревом, выстроившим витиеватые колонны и оплетающим хрупкие мостики. Величавые водопады и тихие речушки… я вновь ощутила себя маленькой девчушкой, которая не в силах перебороть себя и своё восхищение. Надо же, мне пришлось пройти пол Средиземья, чтобы понять красоту эльфийской архитектуры. А может, это как-то связано с тем, что сказал Азраэль? Я нашла своё сердце. Может, поэтому всё обрело краски, которых так не хватало раньше? Особо глазеть мне конечно не дали — Его Величество уже ждал меня у какой-то двери. Меня протащили в комнату, напоминающую крытую террасу, на которой слуги накрывали стол на троих и усадили в кресло. Когда я только пришла в себя, разглядеть Владыку у меня вышло не очень, ведь яд ещё не отпустил из своих цепких лап моё мятежное сознание и перед глазами всё было не чёткое, словно бы покрытое рябью. Сейчас же Его Величество Трандуил, сын Орофера, Владыка Лихолесья предстал предо мной во всей красе. Молчание затягивалось. Тишина висела такая, что вот действительно хоть ножом режь. Ну, если бы мне его вернули. — Ничего не хочешь рассказать? — Ну, если просижу тут ещё хоть немного, кресло вы от крови не отстираете. На меня посмотрели, как на дуру. Не, ну а что вы хотели, Ваше Величество? Нормального и адекватного разговора, где я отвечаю на все интересующие вас вопросы и сдаю своих родненьких гномов? Не-е-ет. Кукиш вам. — Отвар залечивает раны на человеке за полчаса. Если бы ты его пила, то не истекала бы кровью. Логично, конечно, но… — У меня тяжелые взаимоотношения с отварами, я лучше уж как-нибудь с повязкой и божьей помощью… — Не знаю, что творится у тебя в голове и из какого мира ты пришла, но все твои мучения прекратятся, как только ты ответишь на вопрос: «Куда идут гномы?» — Трандуил откинулся на резном кресле, покрутив в руке кубок с вином и задумчиво бросив взгляд на окно, за которым, мерно покачивая ветвями, простирался лес, больше напоминающий бескрайнее море. Как ты уже знаешь, я не шибко сильна на такие сантименты, как описание окружающей среды, а потому думаю ты не сильно удивляешься, что я так скупа на восхищения и восхваления. — В голове у меня хаос, — поделилась я авторитетно, — и куда идут гномы я не знаю. Лично я с ними щеголяю только до Эсгарота, а потом, если не повезёт, поймаю там ещё какой-нибудь караван и пойду на Восток. — Не повезёт в чём? — подключился к разговору Леголас. Я сжала губы в тонкую полосу и почесала голову, на которой, наверное, слой грязи можно было без усилий под картошку вскапывать. — Меня отправили сюда, потому что я, тупая идиотка, любила одного человека так, что потеряла свое сердце. И если не найду здесь согласного со мной поделиться половиной, то после смерти меня поглотит Тьма. Перспектива не радостная, сами понимаете. — Кого ты полюбила? — спросил Трандуил. — Свою мать. — На меня удивленно уставились две пары удивленных голубых глаз. — Что? Мой мир дикий в этом плане. Я её любила, а она меня, похоже, не очень. Это больно — говорить подобное о своей матери. Да, стоило признать правду давным-давно, когда я только оказалась в загробной жизни, но это же, чёрт возьми, ненормально! Только взглянув сегодня в глаза Тьме в образе моей мамы, я поняла, что она настоящая даже близко не пыталась изобразить любовь. А я её всегда защищала, как бы больно и обидно мне не было, как бы сильно мы не ссорились, я никогда не сомневалась, что меня любят. Ну и дура, ну и так мне и надо! Я всегда плакала наедине с собой, и никто никогда не видел моих слёз. В Средиземье такой возможности не было, так что я уже несколько месяцев не проливала ни одной слезинки. — Что ж, мисс Лисса, — произнес Владыка, стремительно поднимаясь из-за стола и переходя на официальный тон, — на неопределённое время вы становитесь нашей гостьей, а после вам предоставят всё нужное, чтобы добраться туда, куда вы сочтёте нужным. Я удивленно подняла голову на величественного эльфа. Он благосклонно ухмылялся, смотря на меня с высоты своего роста. На Трандуиле сейчас не было короны, да она ему и не нужна была — от него исходила та же энергия, что и от Торина или Элронда. Хватало лишь одного взгляда, чтобы понять, что перед тобой не абы кто, а правитель. Нет, не так, Правитель. Что-то заставило меня подняться и поклониться, чего я в нормальном состоянии никогда бы не сделала. — Спасибо, Ваше Величество. — Леголас, проводи гостью.***
Я задумчиво проводила взглядом очередного удивленного эльфа. Такое чувство, что тут никто никогда истекающих кровью девушек не видел. — Думаю, мне стоит извиниться, — произнес вдруг Леголас. — Не-а, не стоит, — весело отозвалась я. Даже слишком весело, учитывая моё состояние в целом и ситуацию в частности, — считай, мы квиты, королевич. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты странная? — вздохнул эльф, остановившись у очередной резной двери в два моих роста. — Ммм… в такой мягкой форме — нет, — задумавшись, отозвалась я и протянула ему руку под удивленный взгляд. — Мы так нормально и не познакомились. Привет, меня зовут Лисса и я из другого мира. — Здравствуй, Лисса. — Остроухий быстро принял мои правила игры, ни секунды не колеблясь. — Моё имя — Леголас, и я из этого мира. Мы дружно усмехнулись, а мне показалось, что это неплохое начало общения, даже несмотря на тот факт, что он меня чуть не убил, а я его чуть до инфаркта не довела (интересно у эльфов есть инфаркт? Навряд ли, конечно).***
Меня отмыли, одели, накормили, спать уложили. Шучу, на самом деле я почти всё сделала без посторонней помощи, которую, правда, активно предлагала эльфийка из лазарета. Элениэль была типичным представителем своей расы — чудно сложенная, с идеальными чертами лица и яркими серыми глазами, которые цепляли взгляд даже больше чем волна шелковистых тёмно-каштановых волос до колен. Она была доброй и тёплой. Я, сама этого не заметив, соскучилась по женскому обществу. Эльфийки Ривенделла были ко мне не слишком благосклонны, да и вообще мы пробыли там недолго… — Может, вам хотя бы раны перевязать? — Я… да, знаешь, давай лучше это сделаешь ты. И пожалуйста, хватит фамильярничать, ты в любом случае меня старше и мне жуть как неудобно. Она осторожно подняла подол моей рубахи, которую мне выдали временно, пока портные подгоняют под мой мини-размерчик хотя бы пару платьев, и принялась за работу. Она делала все настолько аккуратно и нежно, что я почти не чувствовала боли, которая вообще-то должна была быть. Но, может быть, я слишком устала за этот безумный день, поэтому организм отказывается функционировать нормально. — Ва… Тебе нужно что-нибудь ещё? — Эльфийка подняла на меня большие серые глаза, в которых плескалось бесконечное спокойствие прожитых лет. — Ну, — я смущенно почесала кончик носа, — не знаю, практикуется ли это у эльфов, но… вы не удаляете волосы с ног и тела? Девушка посмотрела на меня очень удивлённо, а потом весело расхохоталась, вгоняя меня в краску. Ну епт, откуда Смущение-то так неожиданно вылезло? — Есть одно подходящее средство, — наконец произнесла Элениэль, — что-нибудь ещё? — Да, если найдется, то достань, пожалуйста, какой-нибудь альбом и угля для рисования. — Я могу достать красок у наших художников, если хочешь. — Эльфийка вся оживилась, словно бы по-новому меня оценивая. — Да, спасибо большое! — До завтра, Лисса.***
Прошло несколько дней. Меня никто не дёргал, так что я решила начать писать в альбоме, который достала мне Элениэль, всё, что помнила. Для… тебя, да. У меня была куча свободного времени, потому-что Владыка решил, что если выпустить меня из комнаты без сопровождения я заблужусь (верно, в принципе, решил), а в сопровождающие никто не набивался. Думаю, запретил выходить он мне ещё для того, чтобы не допустить меня до гномов. С тем же расчетом к моим покоям приставили стражников, которые зорко следили за тем, чтобы я ничего не нарушала. А по гномам я скучала. Мне не хватало их сосредоточенных лиц, не хватало подколок парней, не хватало даже гиперопеки со стороны Торина. Я хмуро глянула в окно. Расстояние от подоконника до земли было жуть какое большое, но навязчивая идея слезть через него в темницы (ну, или просто на свободу) с каждой минутой казалась все более привлекательной. В конце-концов, отложив записи, в которых, скорее всего, было ох как много ошибок, я подорвалась к кровати, стащив с неё одеяло и простыни. Потом критически прошлась взглядом по комнате, выцепив светлые длинные занавески, скатерть на столе у самого окна, за которым мне обычно подавали еду и пару ночных рубашек. Ну ладно, мне, в принципе, и не нужно прямо на землю, можно просто спуститься на пару этажей ниже. Главное — уйти от стражников, а дальше-то дело плёвое… Наверное, я выглядела ну очень нелепо в центре целого гнезда из тряпок, потому что Леголас, замерший с открытым ртом прямо на пороге (причем я не знала, сколько он там стоит) комнаты был уж слишком красноречив. — Что ты делаешь? — Качели? — невинно спросила я, пожав плечами и вскочив. Элениэль всё пыталась впихнуть меня в платье, но я упорно влезала в штаны или джинсы, которые сама стирала и сушила в ванной. Вообще интересно получилось — пленницей меня не называли, но по факту я в плену и была. — Качели, — медленно повторил принц, сузив голубые глаза. — И зачем? — Мне скучно, — выставив вперёд палец, сообщила я. — Из комнаты меня не отпускают, если напишу или нарисую ещё хоть чёрточку — точно свихнусь! — И куда бы ты их повесила? — На карниз? — предположила я, демонстративно пройдясь взглядом по окну. — Не знаю, мне просто понравилась идея. — Ладно, — вздохнул эльф, — я здесь вообще-то за тем, чтобы позвать тебя пройтись по дворцу, пока ты окончательно тут не сгнила. А ещё портнихи хотят снять с тебя мерки, чтобы пошить платье на Осенний бал. — Но у них же уже есть мои мерки, — озадаченно пробормотала я, отряхивая очищенную и зашитую кофту. — Все равно спасибо! Не думала, что ты захочешь провести своё время с ненормальной. — Несмотря на то, что ты на голову явно не очень здорова, — он повёл рукой в сторону двери и я рванула туда, — я нахожу это даже несколько забавным. — О, спасибо, — я едва удержалась от того, чтобы показать напрягшемуся стражнику язык, — более трогательных комплиментов мне в жизни никогда не говорили. — Принц громко фыркнул, а потом что-то сказал стражникам на Синдарине, после чего они моментально расслабились и потопали от нас в противоположном направлении. — Ам, мне тут чисто из интереса… — Бормочу я, дернув Леголаса за рукав. Он оборачивается, остановившись и вопросительно задрав бровь. — Чего вы так на гномов взъелись? Нет, я конечно что-то читала, но это было так давно, а память у меня такая дырявая, что я ни черта не помню. — Тебя так волнуют эти гномы? — скривившись спросил принц. Я поджала губы и глянула ему прямо в глаза, прекрасно осознавая, что передо мной существо во много раз меня старше, а я большую часть времени веду себя, как больная идиотка. Не то чтобы кто-нибудь этому бы удивился, но немного стыдно всё же становилось. — Тебе, наверное, трудно поверить, — ядовито произнесла я, — но гномы не такие мерзкие и противные, какими ты привык их считать! — Королевич презрительно скривил губы в усмешке. — Они помогли мне, незнакомой оборванке, взяв с собой и предоставив защиту и еду. Терпели и спасали меня даже тогда, когда это казалось полным абсурдом, абсолютно бескорыстно и не прося ничего в замен. Так что да, я волнуюсь об этих гномах. — Их кормят, поят и моют, когда это требуется. Также к ним послали лекаря, но они от него отказались. Я усмехнулась, чувствуя, как в груди разливается тепло. Ещё б они от лекаря не отказались, упрямцы. — Спасибо, — произнесла я, поддавшись какому-то новому порыву внутри себя и обняла принца в знак благодарности. Остроухий удивленно замер, а я уже весело отпрыгнула на добрый метр, сложив руки на груди. — Ну-с, и где там твои портнихи? Когда «милые дамы» (рассерженные фурии они, если честно) закончили экзекуцию и я вышла в коридор, он оказался… пустым. Печален лишь тот факт, что меня вырядили в одно из платьев, заявив, что приличная девушка в штанах по дворцу расхаживать не должна. Но если Леголас оставил мня здесь, без сопровождения и стражи… то это мой шанс навестить гномов. Кто-то наверху явно благоволил мне. Правда, в какой-то странной и извращённой форме, но всё же… Невероятное везение — меня не убили, вроде как свыклись, не кинули в темницу, а ещё я не встретила ни одного стражника, пока искала проход на нижние уровни, где, по идее, должны быть темницы. Однако вместе с везением ко мне по обычаю приходил пиздец. Так вот, этот самый пиздец решил, что дворец — это один большущий лабиринт, а я — топографический идиот (вот в чем-в чем, а в этом за мной грешка не было), который не найдет здесь легкого и безопасного пути. Ладно, полезем всё же в окно. — …Владыка должен получить отчет завтра же, иначе он будет очень не доволен, а ты знаешь, что случается, когда Его Величество не в духе. Я испуганно шлепнулась на пол, слава Эру, не наведя столько шума, сколько наводит падающий слон и скоропостижно отползла в ближайшую живую нишу, затаив дыхание и помолившись Азраэлю, чтобы меня не нашли. Иначе это грозилось вылиться в ох какой скандал. Мимо прошли две высочественные фигуры в дорогой одежде, продолжая неспешный разговор. Когда они скрылись, я выдохнула чуть свободнее (насколько позволял дьявольский корсет) и огляделась. Насколько я поняла, место, куда я случайно заползла в панике, оказалось подобием застенья (у нас в домах так иногда делали, уж не помню для чего) испещренного лестницами, некоторые из которых вели… вниз. «Если ты заблудишься здесь и умрёшь голодной смертью — это будет самый идиотский поступок в твоей жизни!» — жизнерадостно сообщил внутренний голос и я явственно представила разноцветного Дебила, описывающего вокруг меня круги и хлопающего в ладоши. Знаешь, что-то мне думается ненормально, что мой внутренний голос имеет со мной расхожее мнение и звучит как… мужской. Однако, шизофрения, здравствуй. Я находила все лестницы, идущие вниз и безоговорочно спускалась по ним, чувствуя, как начинают мёрзнуть ноги в лёгких эльфийских балетках. Иногда площадки выравнивались (как правило у более-менее годных мест для выхода, в которые я каждый раз заглядывала, один раз чуть не спалившись перед стражей) и тогда приходилось продираться через обнаглевшее живое дерево. Ходами, я так думаю, не пользовались очень давно, потому что выглядели они крайне запущено и покинуто. Я осторожно перешагнула через колючку и оглядела местность. Ладно, может быть, идти по обратной стороне дворцового «живого дерева» было и не очень-то умно, но глупый «запрет на гномов» выбесил меня до той стадии, когда мозги здраво не работают. Хотя у меня вряд ли могут «здраво» работать мозги. Тихое шипение, послышавшееся совершенно неожиданно прямо у меня над головой перепугало меня настолько, что я отскочила в сторону едва ли не на метр, позорно зацепилась длинным подолом за какую-то ветку, грохнулась на землю и ободрала себе открытые локти. Все это происходило под оглушительный треск ткани. — Ну, млять! Я перевернулась на спину и уставилась вверх, где, свисая с очередного переплетения дерева, умостилась маленькая и безобидненькая чёрная змейка, смотревшая на меня, как на врага народа. Вообще, скорее всего, у меня просто паранойя, но шипела она довольно-таки грозно. Отползя чуть подальше от недружелюбной рептилии я решила, что лучше уж попытаю счастья на нормальной стороне Лихолесского дворца, чем попробую ещё раз полетать куда-нибудь в неизвестность. И так уже подол порвала. Я отряхивала пыльную одежду на ходу, даже не глядя, на кого шуршу. А стоило бы. Потому что совсем скоро я благополучно в кого-то врезалась, еле устояв на ногах. — Я бы сказал, что удивлён, но после знакомства с тобой я похоже утрачиваю эту способность. Я устало подняла взгляд повыше, встретившись с насмешливыми голубыми глазами Лихолесского королевича. Он прекрасно знал, куда я шебуршу, поэтому оправдываться и выкручиваться резона не было. — Уйди, а? — Это же мой дворец. — Царевич насмешливо дернул уголком губ и скрестил руки на груди. — Какой ты вредный, — надулась я. — Ладно, тогда уйду я. И вполне уверенно обогнула Леголаса, направившись дальше. Не прокатило. — Стой! Куда собралась? — Реакция у эльфа и вправду отменная, он даже не напрягаясь схватил меня за руку и оттащил обратно. — Пойду я… вот платье дорву. — И почему тебе не стоялось и не ждалось меня у портних? — страдальчески спросил остроухий и развернув меня в противоположную сторону, потащил к лестнице наверх. Ну блин, сегодняшнее КПД походу в ноль выходит. — Это же был риторический вопрос, да? — хмыкнула я, чувствуя, как сильно устали ноги. — Будем считать, что да.