Наслаждение общением — главный признак дружбы. © Аристотель Мы выбираем не случайно друг друга… Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании. © З. Фрейд
Я до последнего ждала, что меня кинут в темницу, но похоже Леголас не рассказал своему отцу о моей неудачной вылазке. Вместо этого он наведывался ко мне в свободное время, умудряясь выводить меня на откровенные и адекватные разговоры — видимо, просеча фишку с гневом — о моей личности. В конечном итоге по тому, что узнал остроухий, на меня можно было составить такое досье, что будь здоров. Когда же я попыталась демонстративно молчать, эта ушастая пакость взяла и… стала читать мои письма! Поперхнувшись воздухом, я схватила подушку и кинулась их отбивать. Вряд ли я могла причинить остроухому хоть какой-нибудь вред, так что пришлось заключать сделку — он ничего сам не читает, а я рассказываю то, что его заинтересует без утайки. На кой оно ему было нужно, я не знала, а объяснять мне никто ничего не собирался. Единственное, что Леголас мне точно обещал — он будет молчать обо всём, что узнал. И, что для меня совсем уж необычно, я ему поверила. Из комнаты меня опять не выпускали, а принц в провожатые не набивался, предпочитая разговоры в моей комнате. Долго это продолжаться не могло, у меня всё очень плохо с терпением. Я задумчиво прикусила губу и осторожно встала на подоконнике в полный рост. Схватившись за карниз, наполовину свесилась на улицу. Глупый план. На проверку дёрнув пару раз привязанную к карнизу «верёвку», я мысленно возвела молитву к Азраэлю и, покрепче вцепившись в ткань, упёрлась ногами в стену, стараясь смотреть только перед собой. Спускаться всегда тяжелее, чем подниматься — это не метафора (там-то всё иначе), а вполне реальный факт, потому что пока ты спускаешься, ты не видишь куда ставить ноги, и в любой момент можно не найти точки опоры. Когда же лезешь наверх — нагрузка идёт по большей степени на руки, а они находятся перед глазами, что значительно упрощает жизнь. По крайней мере, именно это я вынесла от отца-строителя, который в подвыпившем состоянии любил потрындеть «за жизнь». Руки и ноги начали болеть от перенапряжения, а когда я спустилась до уровня окон, оказалось что все ближайшие закрыты наглухо. Хрен мне, а не лёгенький спуск на этажик ниже. Однако Фортуна мне всё же улыбнулась — спустившись почти на всю длину каната, я наткнулась на открытый балкон, ведущий прямо в тёмный коридор дворца. — Ес! — пробормотала я, спрыгивая на холодный пол площадки и осторожно выглядывая из-за угла. Стражи опять не наблюдалось. Шумно выдохнув, я поправила рубашку, которую мне благородно пожертвовал Леголас, и, определившись с направлением, двинулась в неизвестность. Наверное, прошло много времени, прежде чем послышались приглушенные голоса, которые я узнаю теперь где угодно. Я вылетела на открытое пространство, испещрённое тонкими переходами и уставилась вниз, где ровными рядами виднелись решётчатые двери. — …надеюсь, с ней хорошо обращаются. — Голос Фили звучал странно, в нём будто вибрировали все эмоции разом, как бы он ни старался их заткнуть. — Да ладно тебе, — отозвался Двалин, — она этим остроухим такую трёпку задаст — Лесная Фея долго икать будет. — Если её успели спасти, — тихо произносит чей-то хриплый голос, в котором я с ужасом узнаю голос Торина. Не думая о том, что нужно, как мимнимум, проверить наличие стражи, или что-то подобное, я бросаюсь к ближайшему переходу и вылетаю на тюремную площадку прямо напротив его камеры. — Вот оно как! — излишне громко заявляю я, уперев руки в бока, даже почти взвизгнув от негодования. — Ты меня тут ещё и хоронишь раньше времени! — Лисса? — Это она! — Парни, это Лисса! — Что ты тут делаешь? — спросил Торин, в то время как я уселась прямо у самой камеры, обхватив прутья загребущими руками. — Дезертирую? — Я неуверенно пожала плечами, поудобнее устраиваясь на полу, несмотря на жуткую холодину, расходившуюся по всей темнице. — Не в этом суть. — Лисса, уходи отсюда! Если остроухие увидят тебя, то посадят в соседнюю камеру! — Возможно, — согласилась я, покивав для вида. — Или нет. Оно того в любом случае стоило. Торин нахмурился, глядя куда-то мне за спину. Я обернулась по направлению его взгляда и наткнулась на ехидно усмехающегося Леголаса у поворота. — Жучара, — обиженно сообщаю я, а остроухий лишь закатывает глаза. Конечно же, он знал, что рано или поздно я сюда проберусь. — Владыка был бы недоволен тем, что ты находишься здесь, — сообщает Зеленолист, подходя ближе и подавая мне узкую сильную ладонь, — он сделал тебе большое одолжение, позволив быть гостьей под нашим кровом. — Мы ведь ему не скажем? — спросила я, позволяя поднять себя на ноги. — Нет, не скажем, — согласился эльф, кинув на Торина долгий недовольный взгляд, — но и план нам нужен новый. Если у тебя вообще он был. Как ты сюда пробралась? — Помнишь несостоявшиеся качели? — почти виновато спросила я, на что эльф насмешливо на меня поглядел. — Вот что? Я бы не прошла мимо двух эльфийских воинов! — Лезть по стене с помощью простыни куда разумней, — ехидно отозвался Леголас. — Почему ты нам помогаешь? — подозрительно подал голос Торин. — Я помогаю ей, — моментально скривился эльф, сверля его тяжёлым взглядом. Подгорный король выглядел не менее неприветливо. — Не вам. — Ну ребят, — расстроенно произношу я, подняв брови вверх и сделав максимально идиотское выражение лица, — давайте жить дружно? Торин тяжело вздохнул, явно недоумевая, за что я ему такая досталась. Леголас громко фыркнул и дал мне подзатыльник. — Иди в комнату, пока взрослые совещаются. — Я не найду дороги обратно. — А сюда ты как её нашла? — скептично поинтересовался эльф. Я демонстративно подняла голую пятку и сунула ему куда-то в район груди, потому что выше не получалось. — Я шла туда, где они больше мёрзли. — Ты точно больная, — сообщил Зеленолист, а я едва подавила в себе желание заржать в голос. Внутренний псих отчего-то решил взять управление на себя, и уже потирал ручки, как истинный маньяк, явно предвкушая дебош… — А я предупреждала! — радостно взвизгнула моя светлость и поскакала вниз, к другим камерам. — Стой, куда? — возмутился королевич, а я, не останавливаясь и чуть обернувшись, показала ему язык, мурлыча себе под нос какую-то песенку. Ребята встретили меня очень тепло. Я останавливалась у каждой камеры и успела потрындеть со всеми по очереди. — Совсем исхудала! — Как только не убилась! — Остроухого на свою сторону перетащила! Немыслимо! Последними оказались королевские племянники, сидевшие в соседних камерах, так что я снова вольготно расположилась на полу и с умилением начала их рассматривать. — Значит, всё в порядке? — тихо спросил Фили, пристально следя за мной. — Тебя не тронули? — Ну, меня не казнили, не бросили в темницу, даже вроде как подлечили, хотя из комнаты и не выпускают, но это ж я, что мне какие-то запреты?! — начала сбивчиво тараторить я, импульсивно подавшись чуть ближе и взлохматив волосы на затылке. — Короче, когда я в первый раз пыталась до вас добраться, то свалилась в оборотную сторону фасада дворца и чуть было не стала ужином змеи… ладно, я преувеличиваю и сожрать она меня не пыталась, но я порвала платье, за что меня чуть портнихи не убили… — Я тут же сменила тон на обиженный, вспомнив, что вообще-то я противник платьев. — Они вырядили меня в платье! Меня — в платье, прикиньте, а? Кили ухмылялся во весь рот, явно в душе злорадствуя над моими надуманными «страданиями». Кто из нас был неопрятней и дебоширней по сути своей — тот ещё вопрос, если честно. Фили же устало приложился к решётке, следя за тем, как я развожу здесь драму и комедию в одном действии и лице. Эта картина меня до того умилила, что я, не подумав, брякнула: — Я скучала. — Парни синхронно подняли на меня глаза, видимо, не ожидая услышать что-то адекватное от моей персоны хоть когда-нибудь. В принципе, верно ожидали. Как часто это со мной бывает, тараканы взяли верх над здравой частью разума и испортили весь момент: — Чё вылупились, словно я вам Трандуила в мешке притащила? Ишь, сопли тут распустили! Я вам ещё припомню упаднические настроения и анархию без моего ведома! — Нам пора. Я оборачиваюсь на Леголаса, который, сжав губы, серьёзно на меня смотрит. Он недоволен тем, что я привязана к гномам так сильно, что это и слепец бы разглядел. Тем более, сейчас он идёт против своего отца и короля. И это его выбор. Я тяжело вздохнула. Уходить отсюда не хотелось — в этой холодной тюрьме было как-то уютно и тепло, в отличии от покоев, где большую часть времени я была одна. Правду говорят: не место красит человека, а человек место. — Кайфоломщик ты остроухий, — бормочу я себе под нос, — что, уже обо всём договорились? — Да, тебя посвящу позже. Идём, пока твою «верёвку» никто не нашёл. — Увидимся! Эльф взял меня под локоть и вздёрнул на ноги. Я виновато оглянулась на гномов, сложила брови домиком, помахав им ручкой и припустила за Зеленолистом, который даже не оглянулся, чтобы проверить, иду ли я ещё, или уже померла где-нибудь.***
— Через пару дней будет праздник, — увещевал меня Леголас, когда мы встретились на следующий день в моей комнате, — на котором ты должна будешь появиться. Из-за этого у нас возникают проблемы — гномы сбегают, а ты нет. Я не выспалась, у меня жутко болит голова и ободранные руки — я вчера чуть не свалилась, когда забиралась обратно. Поэтому информация доходит до меня очень медленно. — И что будем делать? Я прикладываю стакан с водой к пульсирующему виску. Остроухий притащил завтрак, но есть как-то вообще не хотелось. Вот лечь и помереть — да. — Ты сбежишь после и другим способом. И не одна. Эльф забрал у меня воду, вручив дымящуюся тарелку с овощным рагу. Ну ё-маё, не люблю я тушёные овощи! И в детстве-то их еле переваривала, а когда начала готовить сама, так вообще исключила из меню. — Извини? — удивлённо приподняв брови переспрашиваю я, не спеша прикасаться к еде. Она вызывала отвращение и ещё большую головную боль. — Я не отпущу тебя одну, ты самоубьёшься в первые несколько минут за воротами, — совершенно спокойно сообщает принц, на что я почти давлюсь воздухом от возмущения. — Да вы с Торином сговорились, что-ли?! — Леголас почти в точности повторил его фразу, которую тот мне давеча предъявил у моста. Ну, ты помнишь, я же уже об этом писала. — И кто этот несчастный, набитый мне в провожатые? — Я. Я всё-таки поперхнулась воздухом, уставившись на принца во все глаза, как на душевнобольного. По натуре своей я реалист, так что не питаю иллюзий, мол, я вся такая распрекрасная и расчудесная и все стремятся мне помочь за просто так. Мне лично хватало гномов для поднятия моей моральной планки — они и так уже помогали мне выжить и терпели, но что сподвигло сделать то же самое Леголаса? Он знает меня едва ли больше недели, а уже помогает организовать побег. Это странно. — Я только одного не понимаю — тебе нечем занять себя? — Эльф удивленно поднимает на меня взгляд, не понимая, чему я возмущаюсь. — Носишься тут с тупой человеческой идиоткой, вместо того, чтобы устраивать свою личную жизнь! — Нечего там устраивать, — буркнул помрачневший Леголас. — Она выбрала твоего черноволосого друга гнома, которого спасла в лесу. — Вот прямо так тебе и сказала? — я скептично сложила руки на груди. — Нет… — Вот пожалуйста! — рявкнула я, откинувшись на кровать и продолжая яростно размахивать руками в воздухе. — Живёшь хрен-знает-которое тысячелетие, а всё как нерешительный подросток! Чувак, бабы любят УШАМИ. В некоторых случаях ещё судят по поступкам, но чем больше ты с ними трындишь и говоришь какие они классные, тем больше они на тебя ведутся! Ты ей то, что чувствуешь говорил? Или, может быть, дарил что-нибудь в знак своего внимания? — Я говорил ей, что она хороший воин, — несколько растерянно произнёс Леголас, а я, не сдержавшись, запустила в него подушкой. — Давай, вали отсюда к своей Тауриэль! Сидит тут, на меня время тратит! — Сама-то своему совету ты не следуешь… — недовольно проворчал эльф, поднимаясь на ноги. — ПОГОВОРИ ЕЩЁ ТУТ! ВОН ПОШЁЛ, Я-ТО — ДЕВУШКА!***
Я нервно прошлась по комнате, глянув на потемневшее небо. Я была уверена, что Леголас ещё зайдет и преданно его ждала, чтобы порадоваться за вроде как друга. Или огорчиться. Я помнила события фильма — Тауриэль в тот раз выбрала Кили, но во-первых Трандуил пресёк у бедняжки любые мечты о Леголасе, а во-вторых этот ушастый партизан (я о Зеленолисте) молчал всё время. Боже мой, сказать девушке, что она хороший воин! И ладно бы, это ещё приятно, особенно для командира стражи, но черт возьми, если она тебе нравится, так какого лешего ты делаешь комплимент её воинским качествам, как будто бы ты в них влюбился? Или остроухий ещё не влюбился? Блин, я так и не спросила. Предчувствие меня не обмануло — когда свеча на столике уже догорала, в комнату ворвался Леголас, эмоции которого было трудно прочитать, особенно учитывая тот факт, что он принялся носиться взад вперед от двери до окна и наоборот. Я в это время наблюдала за ним с кровати, сложив ноги под себя и ожидая того момента, когда остроухий остановится. Однако, останавливаться он явно не собирался. — Ну? — не выдержала я, когда от мельтешения эльфа начало уже рябить в глазах. — Она в тактичной форме напомнила, что мой отец в жизни не позволит мне встречаться с такой как она, и чтобы я поскорее освободил голову от подобной глупости, как нечто большее, чем дружба между нами! — Леголас рухнул на кровать, поджимая тонкие губы и смотря в окно. — Отшила… — пробормотала я и потянулась к плечу принца, сжала его. — Если ты её любишь… — Я… нет. — Остроухий тряхнул головой и лёг рядом, уставившись в потолок. — Она красива и определённо что-то во мне вызывает, но это ещё не любовь. — Значит, мы найдём тебе ту, что твоим отцом не запугать! — решительно заявила я, приподнявшись на руках и достав из прикроватной тумбочки кувшин с вином и стаканы. Вообще, вино тут подавалось почти к каждой трапезе, просто я его по большей части откладывала, а пила обычную воду, из, вроде как, водопровода в ванной. Я неловко разлила рубиновую жидкость и протянула один стакан эльфу. Тот не глядя осушил его и протянул руку за добавкой. Сопротивляться я не стала. Когда же кончился второй кувшин, остроухий всё ещё оставался почти трезвым, а вот меня начинало конкретно подрубать. Но я всё ещё продолжала спокойно воспринимать реальность и дебоширить меня не тянуло. — Ты так и не сказала, почему сама не последуешь своему совету. Я сфокусировалась на усмехающемся остроухом. — Я не знаю, что чувствую, — медленно произношу, чувствуя, как к щекам приливает краска. — К тому же, я девушка и это он, если ему надо, должен признаваться… А учитывая, что он гном, он с этим бы тянуть не стал. — Может, он такой же, как я? — усмехнулся Леголас, опрокидывая в себя ещё один стакан. — Успокаивай себя, — фыркнула я, — ты один такой тугодум.***
Я чихнула и проследила за полетевшим в другой угол комнаты карандашом. Похмелье, вдарившее с неожиданной стороны было тем ещё подарком. Меня мутило похлеще, чем во вчерашнее утро, но, не привыкшая долго страдать на одном месте, я развела бурную деятельность и полезла в самую страшную часть комнаты — под кровать. Правда, там ничего полезного не нашлось, но рисунки на пыли меня позабавили. Зато теперь я чихала и очередное платье было вымазано в грязи, что меня нисколечко не смутило. И я, радостно достав из рюкзака карандаш, начала калякать портрет Фили, что получалось если честно так себе, потому что память у меня дырявая и я еле вспомнила лица своих подруг и зарисовала их на днях в альбоме, добавив красок по минимуму. Но быть уверенной в том, что вышло похоже, я уже не могла. Неожиданно дверь в комнату распахнулась, явив мне… как ни странно, кого-то больно женственного, а не Леголаса по обыкновению. Я вылупилась во все глаза на вошедшую Тауриэль, начавшую нервно мерить шагами мою комнату. Что-то у меня дежавю. — Дико извиняюсь, — даже как-то неуверенно произнесла я, следя за рыжей красавицей, которая явно не собралась обращать на меня внимания, — но вы, вроде, комнатой ошиблись. — Ты ведь шла вместе с гномами? — резко спросила эльфийка, усевшись напротив меня и заставив ещё больше растеряться. — Ну типа да… — Как хорошо ты их изучила? — Тауриэль сжала губы в тонкую полосу, сверля меня тяжелым нервозным взглядом. — Насколько высока вероятность, что они солгут, говоря о чувствах? — Стоп! — рявкнула я. — У меня мозги плывут с похмелья. Я не могу так быстро воспринимать информацию. Мы с тобой даже не знакомы по-человечески… бля, ну, то есть, по-нормальному. — Моё имя Тауриэль. Я думала, ты знаешь. — Знаю. Но заочное знакомство не заменит живого общения. — Изобразив верх дружелюбия, я протянула руку для пожатия. — Моё имя Лисса, очень приятно познакомиться. — Девушка тупо уставилась на протянутую конечность и в итоге я взяла инициативу на себя, и, схватив её за кисть, пару раз тряхнула. — А теперь давай конкретней — чего тебя так тема чувств гномов… а, Кили. — сообразила я, шлёпнув себя по лбу, чему тот не обрадовался. — Блииин. Давай сначала выпьем, а потом ты поделишься, чё этот придурок тебе ляпнул. Начинаю ощущать себя алкоголиком — второй день уже пью. Ладно, хоть не одна, и на том спасибо. Вообще, у меня на родине большая часть населения была пьющая — и это считалось нормой, фактически частью культуры — ну а как ещё было греться в стране, где большую часть времени очень холодно? Вот и мои предки так же решили. Эльфийка явно чувствовала себя со мной не очень комфортно. Вероятно, с девушками она общаться вообще отвыкла, или в Средиземье все такие забитые, что я выделяюсь в ох каком невыгодном свете на их фоне. Разлив вино по стаканам, я всучила один эльфийке, и, чокнувшись с ней, выпила сразу половину. — Что ж, а теперь внятно, медленно и с расстановкой. Я бы хотела написать тебе, с чем же ко мне пришла эта очаровательная особа, но во первых — разговор был сугубо женский, а во вторых — я обещала никому не рассказывать. Полагаю, что писать кому-либо тоже воспрещалось. Могу передать лишь часть нашего трепа, коснувшегося лично меня. — А ты и тот золотоволосый гном… вы возлюбленные? — Не, — кинув задумчивый взгляд на портрет Фили тяну я, — для него я скорее младшая сестра. Мы с Кили те ещё занозы в заднице, а у него видимо инстинкт уже — оберегать всё мелкое и неадекватное. — Постой-постой, но ты-то его любишь? — Девушка порывисто взяла меня за руку, что, впрочем, не помещало мне шатнуться чуть в бок, то ли от выпитого, то ли от неожиданности. — Любовь — слишком громкое слово, хотя я и должна её найти. — Прикусив губу и выставив вперед палец, сообщаю я. — Фили, он… смелый, добрый, умный и спасал меня не раз, но не думаю, что у такого парня до сих пор нет невесты, да и на меня он вряд ли бы посмотрел как на девушку. Вот как на личную нескончаемую неприятность — да. Я не хочу вновь чувствовать боль. — Боль со временем уходит, — уверенно заявляет Тауриэль, — а точное знание всегда лучше неизвестности. — Боль никогда не уходит! — Пафосно заявляю я, подскочив на ноги и нечаянно задрав юбку, но полностью проигнорировав этот факт. — Просто со временем ты привыкаешь к ней и перестаёшь замечать. Эльфийка закатила глаза и поправила на мне платье. — Ты говоришь это так уверенно, но всё же я прожила на этом свете дольше тебя и видела гораздо больше. Откройся ему и тебе станет легче — главное, отпустить то, что причиняет боль. Совет был хороший, но, как это часто со мной бывает, в последствии я вывернула всё так, что под пометку «нормально» мои действия никогда уже не подогнать. В общем, так у меня появился ещё один остроухий вроде-как-друг.***
Время летело незаметно. Меня постоянно дёргали на примерку платья, хотя мою скромную персону вполне устраивал и первый вариант того, как они всё сделали, но портнихи видимо добивались совершенства. Платье было ярко-синее, из лёгкой блестящей ткани, буквально струившейся по телу, что, однако, не мешало добавить в него пресловутый корсет и длинный шлейф, не говоря уже о свободных рукавах, которые чуть ли не доходили до самых колен… а ещё проклятущее декольте, которое не ясно зачем мне сдалось. Короче, в день икс я хотела уже сжечь чёртову тряпку к Балрогу, а уж когда меня несколько часов продержали в ванной, потом промучали волосы ещё столько же и затянули в этот недодоспех, моя ненависть возвысилась до небес. До адских небес. — Оказывается, ты можешь быть девушкой, — негромко произносит вошедший, покуда я пытаюсь найти в этой незнакомке из зеркальной глади себя. — Только медальон все портит. Он слишком… грубый. — Я не хочу оставлять его здесь, — тихо проговариваю я, не глядя на принца, — он мне дорог, а сумку ты уже унёс. — Отдай его мне. Я сберегу. Леголас протягивает раскрытую ладонь, я расстёгиваю замочек на шее и протягиваю кругляшок назад, прямо ему в руки. — Отец послал украшения, — заметил королевич коробочку на столе. Трандуил действительно прислал украшения, инкрустированные сапфирами, часть которых была для волос и которые мне уже вплели в замысловатую прическу. — Это выглядит очень дорого, я не уверена, что мне стоит надевать… — Ты волнуешься и поэтому тараторишь, как угорелая. — Да, — облегчённо выдыхаю я, а королевич лишь усмехается и берет в руки коробочку, доставая оттуда ожерелье, больше похоже на токую лозу, увенчанную маленькими синими капельками росы поутру. Он ни секунды не сомневается, ловко надевая мне украшение, и оправляет волосы. — Идём, никто тебя там не съест. Гномы уже отправились, так же, как и полурослик, которого ты просила найти. Я объявил страже темниц выходной и никому даже в голову не придёт соваться туда. Я прикусила губы и вложила в ладонь Леголаса подрагивающие пальцы. Какой бы искусной лгуньей я ни была — эльфы чуют ложь. И я боялась, что запорю всё дело и тогда влетит ещё и Леголасу. Конечно, Трандуил его отец, но кто знает, на что он способен в гневе… Зал сиял тысячью огней, странным образом преломляя свет так, что казалось, будто бы ты оказался между звёзд. Против воли я заулыбалась, рассматривая убранство. Словно сказка — самая настоящая, о которой я так долго мечтала — сошла со страниц, окутав меня тёплым коконом волшебства и счастья. Эльфы были выше меня, так что я не видела Трандуила, да и по правде говоря, из-за волнения ничего не слышала. Прошляпила и тот момент, когда произносили торжественную речь в честь праздника, хотя и выпила из поданного кубка со всеми наравне, и тот момент, когда объявили танцы. Сама я не танцевала, наблюдая со стороны, как изящные дамы и их не менее изящные кавалеры кружатся в хитром танце под нежную музыку. — Не танцуете? — Ваше Величество, — склонила я голову в неловком поклоне, попытавшись сделать книксен, — я совсем не знаю местных танцев, так что было бы нехорошо оттоптать кому-нибудь ноги. — Надо же, иногда ты можешь вспоминать о манерах, — с улыбкой произнёс Владыка, приподнимая в мою сторону кубок. Сделал глоток, при этом внимательно следя за каждым моим движением. Это было очень странно и хотелось сбежать от такого взгляда куда-нибудь далеко, но я сдержалась. — Очень редко, Ваше Величество, — изобразив величайшую скорбь произнесла я, пригубив из своего кубка. Вино тут же вдарило по мозгам. — Что ж, тогда, я полагаю, стоит воспользоваться моментом и пригласить красивую и воспитанную девушку на танец. — Владыка Лихолесья забрал у меня кубок, отставил его на ближайший стол вместе со своим и подал мне узкую ладонь с длинными пальцами, унизанными перстнями. Я поклонилась, выражая величайшее смирение. — Ваше Величество безмерно добры ко мне, однако же, как я уже упомянула, я совсем не знаю ваших танцев, да и в своём мире, я, как правило, предпочитала не ходить на… подобные этому мероприятия. — Поверьте, — усмехнувшись, произнёс Трандуил, — когда партнёр опытен — об этом не стоит беспокоиться. На такой выпад отвечать мне было нечем и оставалось лишь покориться судьбе. Лесной Король аккуратно повел меня по зале в замысловатом танце, во время которого я еле успевала следить за своими ногами и подолом платья. Смеяться мне или плакать? Рядом шикарнейший мужчина, о котором мечтают миллионы в моём мире, а я думаю о подоле платья. Да, Саша, именно так и нужно поступать! — Вы какая-то бледная сегодня. — Вам кажется, я просто переволновалась перед выходом в свет, но ваш сын умеет подбирать нужные слова. — Да, — задумчиво произносит Трандуил, — Леголас может быть довольно красноречив. Вы стали ему неплохим другом за столь короткое время. — Полагаю, это обычный интерес к моему неординарному поведению. — Я надеюсь на это. — Ах, вот оно что! Он думает, что у нас с Леголасом могут быть романтические отношения и беспокоится за своего «мальчика». А я тут чуть панику не развела на пустом месте. После этого танца вечер проплыл мимо меня словно в тумане. Да я не особо-то и хотела цепляться за события, позволяя времени просто течь мимо. Эльфы собирались, судя по всему, гулять всю ночь, но Зеленолист нашёл меня раньше и вывел из зала, пока я разыгрывала последнюю пьяницу. Тёмные коридоры, узкие переходы и вот мы уже в конюшне. Нас ждёт личный конь Леголаса, на седло которому он приторочил сумку с моими вещами и провизию на всякий пожарный. Красивый, кстати, конь — с белой, шелковистой шерстью, длинной выхоленной гривой и умными тёмными глазами. Я улыбнулась и положила руку ему на нос, на что животное довольно всхрапнуло. — Придётся садиться по-дамски, — произносит Леголас в тишине, которую до этого мы не решались прерывать. — Да уж, — фыркнула я, — я с обычной-то ездой еле-еле справлялась, а уж когда меня учили этому стилю, то это больше походило на извращение какое-то. — Всё будет нормально, я не дам упасть. Принц тяжело вздыхает, легко поднимает меня за талию и сажает в седло. Потом вспрыгивает позади сам, и, крепко прижав меня к себе, трогает коня. Мы выезжаем какими-то окольными путями, минуя заставы и дороги, покуда не выбираемся с территории замка. Я не замечаю, как начинаю засыпать, переутомленная сегодняшним днем — меня уже не волнует, что лука седла больно бьётся о бедро, а тряска такая жуткая, что горизонт скачет перед глазами, словно живой. Холод обступал со всех сторон, промораживая даже, казалось бы, корни волос под шапкой. Я оглядываюсь вокруг и вижу лес, который кажется мне смутно знакомым. Кусты напротив меня шебуршат листвой и я, не думая, шагаю к ним, оказавшись между деревьев. Высокая постройка на острове посреди озера (место это было больше похоже на бухточку в каком-нибудь море, но я была отчего-то уверена, что это именно озеро), обтянутая туманом, странно-бесцветная, словно бы кто-то выкачал из неё все краски, отражалась в недвижимой воде. Я стянула с себя шапку, удивленно отметив, что она светло-серая, и, прикрыв ей лицо, шагнула через ветки и колючки на берег. — Нравится? — спрашивает кто-то рядом. Я оборачиваюсь, но вокруг никого нет. — Не старайся. Я вытянул этот образ у тебя из подсознания, странное представление о красоте. — Ты ещё кто? — вздохнув, спрашиваю я, сев прямо там, где стояла. — Майа. — Индеец майя? — фыркнула я, нацепив шапку обратно. Я понимала, что не чувствую боли от пореза, который получила пока вылезала из леса, а значит всё, что меня окружало, было не более чем сон или галлюцинация. — Если нет, то я с тобой говорить не буду. Мне одного волшебника за глаза и уши хватает. — Я бы не назвал себя просто волшебником, — зашипел голос, а пейзаж как-то сразу потух и омрачился, — скорее уж… — Чё, Тёмный Властелин? — зевая, спросила я. Должного страха, или хоть чего-нибудь в этом плане я не ощущала, возможно из-за того, что это всё же сон и моё подсознание. — Иди в жопу, мне от тебя ничего не нужно. — Уверена? — усмехнулся голос. — А как насчёт жизней троих дорогих тебе гномов? — Я сумею их спасти и без твоей поганой помощи! — подскочила я, сжав руки в кулаки. — А если и нет, то, по крайней мере, не буду в их глазах предательницей! — Я мог бы заставить тебя… но это не интересно. Куда веселей будет смотреть, как ты ломаешься под грузом вины над их мёртвыми телами. Приятных сновидений, Александра. — Осторожней, — шепчет кто-то у меня над ухом. Снизу фыркают и меня, словно хрустальную, поднимают, по ощущениям, на руки, прижимая к тёплой груди. Пахнет почему-то яблоками. — И вещи её возьми. — Что случилось? — Кажется, мой отец напугал её, да ещё и эта нервотрёпка с вашим разделением… отдашь ей? Я узнала в первом говорившем Леголаса, хотя это было нелегко — оба собеседника шептали. Глаза открывать я не собиралась, потому что это значило бы проснуться окончательно, а мне этого не хотелось. — Она доверила свой амулет тебе? — С ощутимым презрением спросил… Фили. Да, это именно он держал меня на руках и вел переговоры с Леголасом. — В противном случае ей пришлось бы оставить его во дворце. — Пояснил эльф, по-видимому, спрыгнув с коня и остановившись рядом с нами. — Слушай, гном, никто из нас друг от друга не в восторге, но по Лиссе наша вражда ударит очень сильно, так что будь добр, сдерживай себя. — Не думаю, что ты так уж для неё важен, — цедит блондин, перехватывая меня поудобней. Я морщусь, скукоживаясь у него на руках. Подслушивать нехорошо, но так как речь идет обо мне, то почему бы и нет. К тому же, накостылять Фили я успею всегда. — Ты ничего не знаешь о нашем общении, но говоришь, — усмехается эльф. Ой, как двусмысленно эта фраза звучит! Думаю, Леголасу тоже стоит накостылять. Знаю, у меня это вряд-ли получится, но попробовать никогда не вредно. — Лисса — личность неординарная, но за привязанность она платит привязанностью. — То, что она быстро умеет находить себе новых друзей, я знаю, но ты тут ни при чём. — Фили, по ощущениям, развернулся и куда-то пошёл. — Ехал бы в своё королевство, покуда твой Владыка тебя на посту не хватился. — Передай ей, что я приеду через пару дней, — бросил вслед Леголас. Гномий принц ничего не ответил, уверенно шагая куда-то, где шумно гомонили знакомые голоса, веяло теплом и табаком и свиристела весёлая музыка. Меня успокоил даже первый факт, так что я со спокойной совестью провалилась в сон. В этот раз снилась какая-то радужная фигня, которую на следующий день я даже не вспомнила.