Встречайте, красноглазые, я ваш Нереварин...

       — Что за дела у тебя с Домом Редоран? — спросил Косадес, и Свен посмотрел на него с удивлением: Клинок был чем-то очень недоволен. Нет у него ни информаторов в этом Доме, ни влияния на него, что ли? Поэтому не смей с ними играть, они тебя плохому научат?        — Возвращал украденное, — сказал Свен, пожимая плечами. — Стражникам Хлаалу, видно, неловко стало самим светиться с ворованной вещью, послали наёмника. А что? Надо было себе оставить? Чтобы ловили потом и Хлаалу, и Редоран? Ну, извиняюсь, что разочаровал. Я воров не люблю и сам воровать не приучен.       Косадес поморщился точно так же, как Айдис, укорявшая подчинённого в излишнем чистоплюйстве.        — Я не говорю, что ты должен воровать, — сказал он. — Но я тебе не советую с ними связываться. Редоран — во-первых, упрямцы, каких поискать. Против Империи они открыто не выступают, конечно, однако и от любого сотрудничества уклоняются всеми силами. Замыкаются в своей изоляции, влияние теряют.        — Так вас это только радовать должно, — возразил Свен. — Влияние Редорана и Индорила — это влияние Храма Трибунала, а оно вам, имперцам, надо?        — Пожалуй, нет, — усмехнулся Косадес. — Обидно просто, что отличные воины, честные, ответственные, дисциплинированные, уклоняются от возможности вместе с Империей работать на благо Морровинда. А ещё, если тебя до сих пор не просветили, покровителем Дома является Святой Неревар. Ни в какое его возрождение редоранцы не верят, а эшлендеров преследуют как еретиков, и вообще они в большинстве своём весьма религиозны.        — Вот чем больше про них узнаю, — не удержался Свен, — тем больше мне нравятся эти ребята. Правда, что ли, морду сажей вымазать и пойти проситься к ним в наёмники? Редгардов-то они берут на службу, сам видел.        — Неминда своё положение в Доме получила благодаря дружбе своего отца с Советником Сарети, — возразил Косадес.        — Но её отец-редгард как-то сумел стать другом данмеру?       Клинок только досадливо отмахнулся.        — Мы не о том говорим, — сказал он. — Мне нужно, чтобы ты отправился к эшлендерам и расспросил шаманку Уршилаку о Пророчестве.        — А она станет вообще со мной говорить? — поинтересовался Свен. — Кочевники вроде как даже оседлых данмеров считают врагами, а я нордлинг, если вы до сих пор не заметили.        — Уж постарайся как-нибудь её убедить, — раздражённо ответил Косадес. Он вообще, как с опозданием отметил Свен, выглядел взвинченным и задёрганным. Даже улыбаться забывал. — Отправляйся в Маар Ган, найдёшь там аванпост, а в нём разведчицу Нулену Тедас. Она тебе объяснит, как отыскать стойбище Уршилаку. Ты был у Понтатиана?        — И у него, и у Вунниса. Так вроде бы алхимика зовут?       Косадес неопределённо мотнул головой — то ли подтверждал, что так, то ли сам толком не помнил.        — Значит, свитки и зелья у тебя есть, — сказал он. — Вот немного денег, не мешкай, отправляйся как можно быстрее.       Как можно быстрее — это Клинок был прав. Надо было удирать из Балморы со всех ног, пока одна любопытная остроухая бестолочь не вернулась из Садрит Моры и не навязалась в компанию, потому что ей же любопытно! Пепельные пустоши, кочевники, шаманка-пророчица… А человек слаб и, представив себе одинокий путь по тем же окрестностям Альд’руна, легко дрогнет и согласится взять с собой уже испытанную напарницу, у которой только один недостаток — неистребимая эльфийская привычка драть нос перед недами. Но насколько бы ни было легче путешествовать вдвоём с нею, нельзя было брать её с собой. Ни в коем случае. Не бабское это дело.        — А всё-таки, сударь, — спросил Свен, опять пересыпая выданные деньги в свой кошелёк, — как мне объяснить шаманке, с чего я вдруг интересуюсь данмерскими пророчествами?        — С того, что ты вполне можешь быть героем этого пророчества.        — Ага, — ядовито сказал «герой пророчества», — и после таких заявлений вы долго-долго будете ждать меня с докладом, а в это время никс-гончие будут догрызать мои косточки. Потому что заявить эшлендерам, будто их герой решил возродиться в вонючем волосатом норде — это я не знаю, кто первым меня убьёт: сама шаманка или этот их… как его?.. ашхан?.. ну, который её защитник и хранитель.        — Не скромничай, — отмахнулся Косадес. — Ты даже Хлаалу убедил вернуть Редорану украденную вещь, а Уршилаку всего лишь кочевники, не прирождённые торговцы. Уговоришь и их.        — Как приятно, когда в тебя верят, — опять вспомнив Эстирдалин, съязвил Свен.        — А может быть, — задумчиво проговорил Косадес, этак со значением поглядывая на упрямого агента, — ты предпочтёшь спокойно отбыть остаток заключения где-нибудь в эбонитовой шахте? Только не в такой, как в Кальдере, а поближе к Красной горе? Знаешь, например, в шахте Элит-Пал есть уровни, где в разломах течёт лава. Представь себе, как там жарко, а ещё воняет серными газами, и каменная пыль висит в воздухе, оседая в лёгких. А заключённым, в отличие от наёмных шахтёров, не выйти наружу, не подышать морским воздухом Воса, не наведаться к девочкам в Суране. Если тебе так не нравятся мои задания, может быть, ты предпочтёшь махать киркой в подземельях у Красной горы? Я могу это устроить.        — Вот ни минуты не сомневаюсь, — мрачно сказал Свен. — И я, пожалуй, подумаю над вашим предложением, сударь. Может быть, так действительно будет… спокойнее.       Он полюбовался озадаченной мордой Клинка, явно не ожидавшего такого ответа, и отправился собираться в дорогу. В Маар Ган из Балморы можно было попасть только через Альд’рун, так что следовало идти к Масалини, иначе у не вовремя вернувшейся липучей заразы Эстирдалин будет время догнать его, пока он скачет на блохе.

***

      Если кому-то Альд’рун кажется пыльным, серым и мрачным, то ему надо побывать в Маар Гане: столица Дома Редоран хотя бы велика, безопасна (ну, приличная часть по крайней мере) и ухожена. Захолустный шахтёрский городок не был ни ухожен, ни безопасен — монстры без конца прорывались сквозь Призрачный Предел и шлялись по окрестностям, а временами и в городок наведывались. Страже хватало забот с ними, поэтому на паломников то и дело нападали разбойники-эшлендеры (да-да, те самые, которых Дом Редоран якобы не любил как еретиков — исключительно по причине религиозных разногласий, а не потому что эти дикари грабили и угоняли в рабство мирных паломников). Да и прочего сброда хватало, потому что справиться с моровыми тварями, эшлендерами, культистами, некромантами, контрабандистами и просто бандитами одновременно не смог бы целый имперский форт, а форт имелся только в Гнисисе. Маар Ган же защищал только небольшой отряд редоранских стражников, да ещё охотники на монстров выбивали пепельных чудищ — не задаром, конечно.       Нулена Тедас подробно объяснила Свену, как выйти к фояде Бани-Дад, которая выведет путника прямо на побережье моря Призраков, а там, на побережье, как раз и стоит сейчас лагерем клан Уршилаку. Только надо будет как-то горную цепь пересечь или по воде в обход неё добираться — там скалы далеконько от берега в море уходят. Но в любом случае идти придётся мимо даэдрического святилища Ассурнабиташли, а рядом с такими святилищами всегда шляются опасные даэдрические создания от скампов до дремор, уж кого по силам культистам призвать. Знаешь об этом, да? Свен почесал в затылке, разглядывая карту: да уж, прогулка намечается… Не вернуться ли в Балмору и не сказать ли Косадесу, что согласен, дескать, добывать хоть эбонит, хоть вулканическое стекло? Даже дыша каменной пылью и серой, а ещё постоянно рискуя сгореть заживо от выброса лавы или взрыва рудничных газов — всё равно это будет гораздо спокойнее таких прогулок.        — И вдоль фояды скальные наездники стаями, да? — спросил он Нулену, догадываясь, в общем-то, каким будет ответ.        — И алиты, кагути, дикие гуары — и почти все заражены какой-нибудь мерзостью, — охотно подтвердила она.       Свен, не удержавшись, тоскливо выругался. Спохватился, попросил прощения, но разведчица только хохотнула и даже попросила повторить про скампов. Он смутился, предложил поставить даме выпивку в качестве извинения, дама охотно согласилась, так что у Свена появилась возможность оценить, так ли данмерские женщины хороши, как о них рассказывают. Ну… ничего так, признал он (не отказывать же было разведчице на том смехотворном основании, что она страшненькая и, по его мнению, на вампиршу похожа). Нулена была та ещё затейница, и при этом куда темпераментнее эльфийки высокой, но всё-таки будь у него выбор, Свен бы предпочёл ночь эту провести с Эстирдалин.       А уж бродить без неё между скалами и мёртвыми чёрными деревьями, без конца глядя то наверх, то по сторонам, когда скальные наездники и правда кружат стаями… Оставалось прикрываться щитом и швырять камнями по кожистым крыльям — са́мому уязвимому месту тварей. Выматывало это несказанно, да Свен ещё, отбиваясь от летучих бестий, заплутал и долго пытался сообразить, куда же это его занесло.       И для полного счастья он вдруг понял, что ветер, заунывно тянувший свою бесконечную песню, звучит как-то иначе и в его вой вплетается тонкий посвист пепла. Пепельная буря, в Обливион бы её! И укрыться-то негде, а его не раз и не два предупреждали, что сразу же, услышав такой посвист, надо искать укрытие, пока ещё видно хоть что-то на расстоянии побольше, чем пять-шесть шагов. Одно хорошо — попрятались и все хищники, особенно скальные наездники: тяжко летать в желтовато-серой мгле, когда тебя швыряет туда-сюда порывами пыльного ветра и, того гляди, приложит с маху об скалу.*       Воздух мутнел прямо на глазах, наполняясь мельчайшей взвесью. Глаза слезились, горло моментально забило пеплом… Свен, обмотавшись полотенцем так, чтобы прикрыть лицо, брёл и брёл, безнадёжно вертя головой по сторонам; шёл сам не зная куда — куда вообще можно было пройти между голыми каменными склонами. И слезящимся глазам не поверил, когда увидел прямо перед собой дверь. Он рванул к ней, даже не подумав о том, куда она ведёт. Да какая разница? Пещера, шахта, гробница — главное, пронизывающего ветра, несущего тучи пепла, там не будет.       За дверью оказалась короткая лестница, ведущая вниз, к ещё одной двери. На лестнице этой, неловко вытянув ногу, сидел, без сил привалившись к стене, данмер средних лет с разбитой скулой и разодранным рукавом хорошей такой, нарядной и прочной рубахи. Услышав скрип двери и звук шагов, он оторвал голову от стены и открыл мутноватые глаза, обречённо уставившись на здоровенного нордлинга в тяжёлой броне и с топором у пояса. Да ещё и с лицом, закрытым грязной тряпкой так, что на виду оставались только глаза. Наверное, тоже красные, как у вампира. Свен подумал об этом и сдёрнул полотенце.        — Если что, — утомлённо сказал данмер, — взять с меня нечего.        — То есть? — Свен, конечно, понимал, что его вполне могут принять за разбойника, но уж очень не хотелось это признавать.        — То и есть, — с горечью отозвался данмер, — что одна тупая скотина сбросила меня, испугавшись алита, а другая поскакала за нею следом со всеми моими товарами. Всё мало-мальски ценное лежало у меня в седельной суме, а кошелёк я выронил, то ли когда вылетел из седла, то ли уже по дороге сюда. Благодарение Святому Рорису-Мученику, что алит погнался за гуарами, а на меня внимания не обратил!       Свен энергично кивнул, соглашаясь, что мужика спасло не иначе как вмешательство этого святого, потому что от «жопы зубастой» и на двух ногах не больно-то убежишь, не то что с переломом или вывихом. Как это данмер сюда-то сумел доковылять? Отёк на ноге уже через штанину был заметен, разрезать её придётся, потому что так снять одежду не получится. Видимо, встревоженный приближающийся бурей, потом испуганный нападением алита, а под конец ещё и оглушённый падением, мужик просто не чувствовал боли, зато теперь она навалилась и спросила с него сразу за всё хорошее.        — А мы где вообще? — спросил Свен, сбросив с плеч мешок и выуживая из него баклагу. Мужик, насторожившийся было от его резкого движения, при виде воды даже привстал. Ну, то есть, попытался.        — В гробнице Ротанов, — сказал он, жадно выхватывая баклажку из рук нежданного благодетеля.       Свен помотал головой: он понятия не имел, где это.        — А ничего, что мы тут? — спросил он. — Ротаны не обидятся?       Тот не сразу ответил, присосавшись к горлышку. Пил он, несмотря ни на что, аккуратно, медленными длинными глотками, разве что слишком много. Ну да ладно, всё равно возвращаться в Маар Ган, там можно воды заново набрать.        — Если к захоронениям не лезть, то ничего, — напившись, ответил торговец. Торговец, очевидно же, раз говорил о товарах? — Пепельная буря — штука такая, когда можно и в чужих гробницах укрываться. Те, кто строит гробницы в местах вроде этого, понимают, что мы тут не покой мёртвых явились нарушать, а шкуры свои спасаем. В крайнем случае письмо с извинениями можно послать.       Данмер вернул баклагу, Свен тоже сделал несколько глотков, смывая пепел, осевший в глотке.        — Учту, — кивнул он, убирая её обратно в мешок. — Я Свен Саблезуб из Гильдии бойцов, — сказал он. — Не целитель, понятно, но мне твоя нога сильно не нравится. Если ты не против, могу глянуть. Кое-чему, знаешь, в походах и в руинах поневоле быстро учишься.       Данмер в сомнении посмотрел на него и проговорил с опаской, видимо, боясь разозлить вооружённого громилу отказом:        — Лучше потом, когда буря кончится, скажи в Маар Гане, чтобы за мной прислали кого-нибудь. Я Матис Далобар, вожу кое-какое барахло на продажу из Альд’руна, так что меня в здешнем городке хорошо знают. Ты извини, конечно, но подлечусь я лучше в святилище.       Свен задумался. Бросать раненого даже вроде бы в безопасном месте совесть ему не позволяла, а на себе он точно мужика не дотащит. То есть, мог бы, если Маар Ган не очень далеко, но как бы при этом хуже не сделать. Если там у Далобара перелом, трясти его совсем не полезно. А пойдёт ли жрец в чью-то гробницу, чтобы на месте помочь пострадавшему? Трибунал их знает, этих жрецов Трибунала.        — Слушай, — осенило его, — а Вмешательство АльмСиВи нас куда перенесёт? В Гнисис?        — Почему? — удивился Далобар. — Маар Ган же совсем рядом, в святилище и перенесёт.** — Он с надеждой посмотрел на Свена и спросил: — А у тебя свиток есть? Или, — в сомнении прибавил он, — ты Вмешательство накладывать умеешь?        — Свиток, конечно, где уж нам колдовать, — хмыкнул Свен. — Встать сможешь? Хотя нет, лучше просто за шею меня обхвати.       Далобар послушно уцепился за его шею и тихонько зашипел, когда короткая, но густая борода задела его ободранную щёку. Данмер не выглядел особо крупным, однако вдобавок к полному мешку, оружию и броне лишняя тяжесть получалась очень ощутимой. Свен с натугой выпрямился, Далобар честно старался стоять сам, перенося вес тела на здоровую ногу, но сил у него для этого было маловато. Пришлось плотно обхватить его левой рукой за поясницу.        — Держись крепче, — сказал Свен и развернул свиток. — Ну, Шор благослови!       Они не одни были такие умные или не одни, кому не жаль было недешёвого свитка, лишь бы оказаться в безопасности. Свен, появившись в святилище из ниоткуда (или как это правильно назвать?), поневоле толкнул плечом довольно здорового для имперца типа, тот разразился было бранью, но увидев повисшего на невеже раненого, тут же замолчал. Свен извинился, тип буркнул что-то вроде «да ладно» и помог дотащить Далобара до покоев жреца, который исцелял больных.       Сдав раненого в надёжные руки целителя, Свен высунулся было за дверь, но там вовсю выло и свистело, и в трёх шагах было не разглядеть домов, так что он счёл за лучшее остаться в храме. Там, кстати, было на что посмотреть! Посредине зала лежал огромный валун с прикрученной к нему табличкой. «Здесь Дагон занёс сей камень над данмерами. Вивек стал дразнить Мерунеса, и тот бросил камень в Вивека вместо данмеров», — извещала она. Свен покрутил головой, не находя слов, а напротив камня стоял с мрачной рожей дремора, которого паломникам вроде бы полагалось дразнить. Свену, честно говоря, было жаль бедолагу, которого за что-то — в наказание, не иначе, — заставили стоять в храме. Но соваться со своей жалостью к даэдрической твари он не стал, конечно, а обратился к жрецу с вопросом, можно ли, не являясь последователем Трибунала, сделать небольшое пожертвование храму за спасение от пепельной бури?        — Ты желаешь принять нашу веру, как Милес Глориозус? — уточнил жрец. — Тогда тебе стоит так же изучить наши духовные книги, как это делает он.        — Кто этот Глориозус?        — Он только что помог тебе с раненым. Наёмник нашего Дома и достойный воин.        — Дом Редоран принимает на службу имперцев? — удивился Свен, уже доставший кошелёк.        — Почему бы и нет? Милес помогает страже защищать горожан от пепельных монстров, он разделяет идеи Дома Редоран и желает стать прихожанином Храма. Это достойно похвалы.       Свен покачал головой.        — Прошу прощения, сударь, — сказал он, — но у меня своя вера. Здесь нет святилищ наших богов, и я иногда поневоле захожу в имперские, потому что Мара и Кин едины и для нас, и для имперцев. Но сегодня меня спасло Вмешательство АльмСиВи, и я бы хотел поблагодарить их в меру своих возможностей.       Жрец, подумав, кивнул.        — Конечно, ты можешь пожертвовать сколько пожелаешь. В конце концов, почтение к чужой вере так же заслуживает уважения, как и твёрдость в своей. А твоё сегодняшнее доброе дело, думаю, зачтётся тебе и у наших богов, и у твоих.        — А ещё, если можно, — сказал Свен, отдавая жрецу монету в пять дрейков, — я бы хотел купить новый свиток Вмешательства АльмСиВи взамен использованного. И, сударь, я бы ещё хотел спросить: здесь кто-нибудь продаёт свитки Хождения по воде?..