Встречайте, красноглазые, я ваш Нереварин...

      В Хууле Свен, кляня себя, тугодума, за тупость, гонявшую его кругами возле Маар Гана, нанял парусную лодку вроде той, на которой Ания Морячка довезла их с Хеним до Васа. Тип, притворявшийся рыбаком, сразу предупредил, что к берегу в таком опасном месте подходить не станет, даже если его золотом осыплют с головы до ног, но Свен именно для такого случая и набрал свитков Хождения по воде.       Ветер был боковой, резкий и порывистый, однако мужичок, покрикивая на то ли сыновей, то ли племянников, чтобы шевелились, не спали, ловко управлялся со своей лодочкой, и провёл её вдоль побережья, в обход скал, гораздо быстрее, чем Свен тащился бы по фояде, отбиваясь от хищных тварей. Они оставили мрачную громаду даэдрического святилища чуть западнее и встали на якорь на безопасном расстоянии от берега.        — Вот, — сказал как бы рыбак, — Ассурнабиташли, как ты и просил. Ты точно туда собрался? Если и впрямь хочешь помереть медленно и мучительно, так просто прыгай за борт. Рыбы-убийцы и дреуги о тебе позаботятся, не сомневайся.        — Прыгну, прыгну, — проворчал Свен, разворачивая первый свиток. — Куда ж я денусь?       Он расплатился, накинув пару монет (вдруг да ещё понадобится кого-нибудь в Хууле нанять, так чтобы народ знал, что платит он исправно и щедро), поправил снаряжение и шагнул на воду. Заклинание это было ему привычно — Марк то и дело его накладывал на компаньонов, — и Свен бодро зашагал к берегу по мелким сердитым волнам.       От святилища он держался настолько далеко, насколько мог, чтобы при этом не терять его из виду: по словам Нулены, оно было главным ориентиром при поисках стойбища Уршилаку. Над Ассур-как-там-его вились неизменные скальные наездники, однако на каменистой пустоши, кое-где заросшей жёсткими листьями трамы и плетями горьколистника, никаких опасных тварей пока не наблюдалось. Попалась навстречу пара здоровенных, с хорошую псину, чёрных жучар, но камни, помявшие им надкрылья, жукам не понравились, и они передумали знакомиться. Да, в общем, если что, от них и удрать, наверное, было бы не так трудно, как от какого-нибудь кагути.       Местность была унылая, камни под ногами вечно норовили то перевернуться, то сорваться со склона, увлекая за собой небольшую осыпь, да ещё приходилось постоянно следить и за небом, и за окрестностями на предмет разных голодных тварей — а они в таком неприветливом месте точно были постоянно голодны. Изматывала такая прогулка несказанно. Наконец за невысокой грядой Свен увидел серые, как и камень вокруг, юрты.       Однако лезть вот так, с ходу, к кочевникам было глупо. В «попросят уйти», как уверял Хассур, верилось Свену плохо, а вот в «скормят никс-гончим», как болтали в Маар Гане, напротив, поверить было очень легко. Так что он нашёл скалу, у подножия которой имелась небольшая впадинка, — не пещера, а так, место, чтобы спину прикрыть, — кинул на камни походное одеяло и уселся, вытянув гудящие ноги. Что ни говори, а пройтись пришлось порядком, это только на карте всё кажется близким и легко достижимым. Развести бы костерок, размечтался он, вскипятить воды, разболтать в ней ложку-другую мёда, чтобы быстрее силы восстановить. И заглушить мёдом непривычный и неприятный привкус лепёшек. Рисовых, не пшеничных и даже не ячменных. Да только из чего разводить костёр в этой пыльной пустыне? Пока насобираешь корней той же трамы, стемнеть успеет. Да и горят ли они? Сверху-то эти корни выглядели старыми деревяшками, но внутри вполне могли быть водянистыми. А из чего, интересно, раскладывают костры кочевники? Из засохшего дерьма гуаров, как жгут кизяк овцеводы-редгарды на краю своей великой пустыни? Или для того и кочуют по побережью, чтобы собирать обломки кораблекрушений?       В общем, думалось, как водится, о всякой ерунде, но только не о том, как ему разговаривать с шаманкой — если ему кто-то вообще позволит подойти к ней ближе, чем на десяток шагов. «Доброго дня тебе, уважаемая. Не скажешь ли, как мне вбить в тупую башку одного Клинка, что я не Нереварин и никак им быть не могу? Так сдаётся мне, он и сам это отлично знает, а гоняет меня по всему Вварденфеллу исключительно для того, чтобы проворачивать втихомолку какие-то свои делишки, пока я подставляюсь под неприятности с Храмом и Легионом разом».       Эшлендеры в стойбище занимались какими-то своими повседневными делами. Время от времени кто-нибудь поворачивался в его сторону и напряжённо замирал, разглядывая странного чужака. Вечер начинался на удивление тихий и ясный, воздух был, по вварденфеллским меркам, прямо-таки кристально-прозрачен (нет, никаких воспоминаний о действительно хрустальных вечерах зимнего Белого Берега!), и кочевники, уж точно зрение не портившие за книгами, наверняка могли видеть, что в рисовую лепёшку чужак заворачивает копчёное мясо, а не, скажем, сыр. И чем-то чужак, мирно закусывавший невдалеке от лагеря, очень кочевникам не нравился.       Потому что Свен, никого не трогая, жевал себе жёсткое и солёное мясо, прихлёбывая понемногу флин из фляжки, а из стойбища вышли сразу две группы вооружённых людей. То есть, меров, конечно. Одна направилась прямо к нему, вторая — вроде бы в противоположном направлении, но Свен не сомневался, что за грядой, укрывающей лагерь от ветра, воины клана обойдут его, заходя в тыл. Впору возгордиться: на него одного отправили почти десяток охотников! Он даже хохотнул негромко, представив себя настоящим снежным саблезубом, ещё не старым, но опытным матёрым котищем, с какими и медведи-то без крайней нужды не связываются. «Обязательно надо будет взять Эстирдалин на Белый Берег, — подумал он, лениво собирая свои вещи обратно в мешок, а мешок закидывая за спину, — и летом показать ей своего тёзку, сытого и ленивого… понятно, с безопасного расстояния». Он отогнал эти совсем не к месту и не ко времени заявившиеся планы-мечты и двинулся навстречу эшлендерам.       Первая группа прошла уже больше половины пути, и Свен видел их хмурые лица, серые, кажется, не по природе своей, а просто от въевшегося в кожу пепла. Кожа, серая от пепла, и глаза, покрасневшие от пепельных бурь, — наверное, Азура не особенно ломала голову над тем, какими сделать кимеров, отказавшихся ей поклоняться.        — Доброго дня, воины Уршилаку, — сказал Свен, найдя глазами главного в группе, и чуть склонил голову, приветствуя его. — Наверняка торговец Хассур Зайнсубани рассказывал вам смешную байку про нордлинга, который интересуется вашими пророчествами. Ну, вот я и есть этот любопытный придурок.

***

      Маар Ган, вообще-то, к Васу был гораздо ближе, чем Гнисис, но Улайн Хеним почему-то переправила своего очень временного напарника именно в Гнисис. Не к ближайшему святилищу Трибунала, а в приличное, хорошо защищённое поселение? Свиток же, купленный у жреца в Маар Гане, туда же Свена и закинул, когда тот понял, что зря теряет время, и решил вернуться.       Оказавшись в маленьком, захолустном, но всё же городке, а не в стойбище кочевников, Свен первым делом потребовал у трактирщика горячей воды, и побольше. Служанка, притащившая в пристройку за кухней, служившую помывочной, сразу два ведра, с интересом смотрела, как постоялец раздевается, но вдруг нахмурилась и указала, почти касаясь кожи пальцем, на болезненное пятно, которое он считал очередным синяком:        — У тебя жёлтый клещ, нордлинг. Беги в святилище, пока болезнь ещё только начинается, и купи зелье или проси жрецов об исцелении.       Свен покривился: ни сил, ни желания идти куда-то не было. Хотелось смыть с себя пепел, кажется, впитавшийся в поры и окаменевший там вместе с потом, а затем упасть и не вставать сутки-двое.        — Я знаю, что говорю, — настаивала служанка. — Мой отец тоже думал, будто эти пятна — простые синяки, а потом долго лечился. Спорим, на тебя напал кагути, ты убил его, но он тебя ранил или на тебя попала его кровь? — Свен кивнул, и она с торжеством заявила: — Вот, я же говорила! У отца было так же.       Ну… умные люди слушают, когда им советуют дельные вещи, даже если сил у них осталось только спокойно сдохнуть. Свен помылся, оделся поприличнее, впихнул в себя несколько ложек рагу, потому что зелья, принятые на пустой желудок — это что-то неописуемое, и поплёлся обратно в святилище. По дороге к нему привязался какой-то псих, затянувший сказку про возвышение Шестого Дома. Как их Эстирдалин называла, этих чудиков? Спящими? Что-то там она говорила, будто их разум захватил Дагот Ур. Если, конечно, там было что захватывать. Свен, не стал спорить с психом — покивал, заверил его, что непременно придёт на Красную гору поклониться владыке, и побрёл дальше.       В святилище его не порадовали. Жрец-целитель подтвердил, что девушка права и у незадачливого путешественника действительно жёлтый клещ. Разве что, хвала АльмСиВи, пока ещё в самой начальной стадии, когда его легко вылечить хоть зельями, хоть заклинанием, хоть молитвой у алтаря. Свен накупил нужных зелий (повздыхав над ценами: эх, где ты, Ажира, кисонька?), одно выпил прямо в святилище и отправился обратно в трактир. Чувствовал он себя, несмотря на зелье, всё так же паршиво, а в путь отправляться всё равно было поздно: время шло к закату, и ни один погонщик силт страйдеров, понятно, никуда не повезёт путника на ночь глядя по таким опасным местам. Так что Свен улёгся в постель в снятой комнате и тревожно, беспокойно задремал.       Снилась ему его команда, вся, в полном составе, даже с Салвием и Урагом. Они вместе шли какими-то тёмными коридорами, освещёнными красным, как от лавы, сиянием множества свечей. От сознания, что друзья рядом, было легче — не так мерзко, не так давила обстановка жуткого места, в которое они попали, — но и грызло чувство вины: если бы не он с его дурацким пророчеством, они бы в жизни не полезли в эту старую крепость и не погибли бы все, не только Салвий и Ураг…       Он, проснувшись в холодном поту, резко сел и уставился на пляшущий огонёк одинокой свечи — обыкновенный, золотистый; видно, служанка принесла свечу, пока он спал, потому что за окном уже совсем стемнело. Нет-нет-нет, подумал он, утираясь рукавом, куда бы ему ни пришлось ещё сунуться, никого он за собой не потащит! Кстати, надо бы послать письма в Сиродиил: и в пансион Лютера Броуда, где парни частенько снимают комнаты, и домой к Марку. Бодро врать, что устроился куда лучше, чем в тюрьме — нанялся в Гильдию бойцов, побывал уже тут и там… Хотя почему врать? Он здесь более или менее свободен, в самом деле вступил в гильдию, получил уже какой-никакой ранг в ней. А что не будет пока ни передач, ни свиданий с друзьями, так это просто надо подождать лет пять-шесть. Вернётся же он в конце-то концов. Вот назло Косадесу с его заданиями вернётся! А то как бы, не получая от него никаких весточек, Хрори с Марком не надумали сами сюда заявиться. Нет уж, нет уж, нечего им тут делать!       Он рассеянно посмотрел на столик, где рядом со свечой стояла небольшая статуэтка. Редкостно уродливая, кстати. Свен лёг, отвернулся к стене, но мерзкая морда, кажется, так и пялилась ему в спину, аж меж лопатками зудело. Не выдержав, он встал, взял статуэтку и, приоткрыв окно, сунул в ящик с какими-то мелкими невзрачными цветами, которые пытались выращивать здешние жители, невзирая на пепельные бури. Без гнусной рожи на столике сразу стало легче. «Похоже, этот жёлтый клещ и по мозгам бьёт, не только синяками вылезает, — подумал Свен, устраиваясь на не особенно мягкой постели так, чтобы не тревожить болезненные пятна. — Куклы каменной испугался».       Спать больше не хотелось, но встать и хотя бы снаряжение подлатать не было сил. Похоже, до сих пор он был так взвинчен и напряжён, что просто не замечал начала болезни, а теперь свалился разом, как тот бедолага со сломанной ногой, едва добрался до безопасного места. Кстати, Вмешательство АльмСиВи надо бы снова купить. Понтатиан дал в числе прочих свиток Божественного Вмешательства, но его следовало приберечь на совсем уж чёрный день. Например, чтобы удрать от Косадеса, жестоко разочарованного тем, как мало удалось узнать его подневольному агенту.       Потому что никто, разумеется, в клане Уршилаку даже мысли не допускал о том, что нордлинг может быть воплощением Неревара Индорила — и в этом-то Свен был с ними полностью согласен. Но они и предупреждений о том, что вокруг их пророчества идёт какая-то грязная возня, слушать не желали. А вот пришлют к ним Клинки какого-нибудь недотёпу или, наоборот, хитрого и продажного типа из местных — и что тогда? Неграмотные кочевники всерьёз собрались тягаться с императорской тайной гвардией в интригах и дальних многоходовых планах? Ну-ну. Линн кое-что раскопала про Пикстар: та сумела убедить четыре крупнейших эшлендерских клана в том, что она и есть Нереварин; но когда дочь пепельных пустошей сунулась требовать признания у Великих Домов, тут-то её путь и оборвался неким загадочным образом.       Хотя… какие уж тут загадки: вот приходит это дитя Эшленда в Альд’рун и заявляет Советникам Дома Редоран, что она святой Неревар Индорил во плоти, их покровитель и всё такое прочее… Выгнали её взашей, отправили добывать эбонит или убили на месте за неслыханное богохульство? Если редоранцы и правда преследуют эшлендеров как еретиков, то этой Пикстар вообще рта раскрыть не дали, надо думать. А так… забавно. Нереварин должен объединить всех данмеров — и кочевых, и оседлых. Но эшлендеры ненавидят цивилизованных членов Великих Домов, предавших старую веру и весь древний уклад, а те презирают грязных и диких кочевников. Тип, который сумеет удержать в горсти этих блох, будет прямо-таки выдающейся личностью, куда там пророку Велоту: тот всего лишь увёл с Саммерсета своих последователей, в общем-то единых в своём отношении к тогдашним официальным верованиям и к властям. А Нереварину надо будет как-то примирить городских неженок и тупых дикарей. Тайбер Септим прямо-таки рыдает на груди святой Алессии при виде такой истинно божественной силы убеждения!       У Свена даже голова разболелась от подобных мыслей. Всё-таки не его это было дело — размышлять о таких сложных вещах. Он, прямо сказать, удивился, с чего вдруг такие мысли вообще полезли ему в голову: что ему за дело до того, как герой пророчества станет мирить эшлендеров с членами Великих Домов? А вот о том, что он поневоле услышал в стойбище Уршилаку, надо бы с Эстирдалин посоветоваться. Зарекался уже, но с кем ещё? А она всё равно уже по уши влезла в его дела. Баба она умная… то есть, не просто умная, а образованная и привыкшая находить нужные ей сведения и пытаться свести в них концы с концами — маг же, не кот чихнул. Раз уж нет способа держать её подальше от этой навозной кучи, то попросить её осторожненько, аккуратненько подковырнуть эту кучу сбоку тут и там. Только чтобы больше без попоек с жрицами! Вот уверен он был, что Ординаторы ещё припомнят альтмерской магессе её знакомство с неблагонадёжной служительницей Храма.

***

       — Да с какой радости эшлендеры будут что-то рассказывать н’ваху, да ещё и норду? Мне там переночевать с самого краешку, не в самом стойбище, а рядом с ним, кое-как дозволили и кашу сварить, так даже для этого пришлось торжественно набить морду гулхану. Ну, то есть, одолеть его в схватке и доказать, что я достоин подвесить котелок над костром из сушёного гуарьего дерьма. А чтобы я мог задать пару вопросов шаманке, ашхан предложил сперва заслужить высокую честь стать другом их клана. Для этого надо всего-навсего пойти в Погребальные Пещеры Уршилаку и добыть оттуда оружие одного из прежних ашханов.        — И в чём проблема? — недовольно спросил Косадес. Правда, Свену показалось, что недоволен он по какому-то своему поводу, не из-за того, что его агент зря терял время и тратил дорогостоящие зелья и свитки.        — Да никаких проблем! — ядовито отозвался Свен. — Подумаешь, пещеры, нежить толпами, вода местами стоит даже мне до ноздрей, а скелетам дышать не надо, они хоть в воду с головой зайдут, так всё одно могут своими ржавыми клейморами махать. Я так понимаю, сударь, с нежитью вы дел не имели, не? А я вот вдоволь по айлейдским руинам навидался и скелетов, и зомби, и личей, поэтому один я туда, где вся эта братия водится, ни за какие коврижки не сунусь. Нет, — перебил он Косадеса, открывшего было рот, — баб я по таким местам уж точно таскать не буду, это не театр в Вивеке. И вообще, сударь, на всякий случай заранее говорю: если Эстирдалин вдруг бандиты похитят, рыбной костью она подавится, огненный шар в руках у неё взорвётся, или ещё чего-то в этом роде случится, — всё равно, что́, — виноваты будете вы. И мне по херу, правда это или нет. Приду и хребет перебью, так чтоб жили вы долго и счастливо, но только лёжа на спине. Чтоб вас с ложечки кормили и дерьмо из-под вас выгребали. А я со спокойной душой и чистой совестью пойду на каторгу. Я понятно говорю?       Он ослепительно улыбнулся в лицо Клинку и с удовлетворением отметил, что того проняло. Не испугался, не побледнел, нахмурился ещё сильнее, чем до того, но поверил. Оставалось надеяться, что лежать, глядя в потолок и не имея возможности даже удавиться, ему не хочется, и к Эстирдалин он свои загребущие лапы тянуть не станет.        — В общем, — заключил Свен, — зря я только время терял. Ещё и от жёлтого клеща лечиться пришлось — подцепил, пока эти грёбаные Погребальные Пещеры искал. Так что если вы хотите что-то узнать от эшлендеров, посылайте к ним кого-то, у кого или язык лучше подвешен, или силы много, а мозгов чуть, чтобы не побоялся к нежити лезть. Хоть вон того придурка суранского, который, видно, сам верит, что он Нереварин, если не боится болтать об этом.        — Он уже в Министерстве Правды, — сумрачно сказал Косадес. — И Мехра Мило там же. Стараниями вашей подружки.        — Чего? — изумился Свен. — Если эта ваша рыжая дурёха языком метёт не думая, Линн-то тут при чём? Эта Мило, стоя рядом со мной, задвинула речь про тупых нордлингов, которых ничему нельзя научить и у которых нет души. От большого ума, видать. Будто бы мне Ординатор успел помешать, если бы я за такие слова вздумал ей шею свернуть!        — Вы её, наверное, не так поняли, — возразил Косадес так досадливо, словно рассчитывал на что-то, да вот сорвалось из-за пары глупых слов, сказанных болтливой жрицей.        — Я на слух не жалуюсь, — пожал плечами Свен. — Разумны ли мы? Можно ли нас научить хоть чему-то? Есть ли у нас душа? Кто знает?       Косадес раздражённо крякнул, хлопнув себя по колену. Тролль ледяной знает, чего он там напланировал и во что ещё хотел Свена впутать, но очень уж длинный и скорый язык Мехры Мило точно ему в этом помешал.        — Ладно, — сказал он, — я пока подумаю, что делать дальше, а ты займись своими делами. Что там у тебя в Гильдии бойцов?        — Сопровождение каравана с припасами в шахту Элит-Пал, — усмехнулся Свен. — Я даже подумал, будто Мерциус нарочно мне такой контракт сосватал. С вашей подачи, чтобы своими глазами посмотрел и проникся, так сказать.       Косадес ничего на это не ответил. Не возразил и не подтвердил, так что Свен утвердился в своих подозрениях. Может, и зря, но с этими поручениями Клинков он понемногу становился настоящим параноиком.