Гимназистка

Девушки ехали в поезде вторую неделю. За это время Саша успела выздороветь и более-менее прийти в себя. Мысль о том, что она стала Александрой Викторовной Николенко, а ее товарищ по несчастью – Ольгой Евгеньевной Вуловской, постепенно начала укореняться в голове Саши и она постепенно привыкала к этим новым именам. - Оль, а имена остались старые, чтобы не запутаться окончательно? – спросила Саша подругу. - Да, Саша, - ответила Ольга, - Хотя, если говорить откровенно, в тот момент у меня практически не было времени, чтобы подумать, сама помнишь, как быстро надо было соображать. - Оль, ты бы хоть рассказала о себе маленько, - попросила Саша, - Я о тебе практически ничего не знаю, кроме того, что тебе двадцать два года и что ты старше меня на пять лет. - А что рассказывать? – удивилась Ольга, - Банальная история, примерно как у тебя. Окончила гимназию, еще на последнем году обучения начала агитировать. Родители не знали, папаня меня усиленно пытался замуж выдать, сватал всячески. Я женихам отказывала, потому что не хотела замуж, рано еще, да и без любви не хотелось создавать семью. Подружки посоветовали врать, что я не девица, поэтому я, таким образом, легко отпугивала ненавистных кандидатов. И все было хорошо, пока этот слух до родителей не просочился. Скандал был знатный, с криками, слезами матери, моими фразами о том, что я девица, вот только замуж пока что не хочу. Мать на следующий день потащила меня к акушерке, не веря в то, что все мои слова женихам – просто повод для отказа. Однако услышав от акушерки, что я говорила родителям правду, мама была в некотором шоке. Вроде бы все успокоилось, родители решили пока что меня не сватать, взять перерыв, и тут раз – гром среди ясного неба, приходит к нам домой соседка и говорит, что меня видели в фабричном общежитии. Папа ей соврал, что я туда ходила вместе с какими-то благодетелями, а потом был еще один скандал. И повод для него – то, что Оля агитацией занимается. Как орали мама с папой, сколько криков было! Чего только ни обещали: и в кладовке запереть, и в монастырь трудницей отправить, и из дома никуда не выпускать, и отодрать как сидорову козу, и замуж выдать за первого встречного… Кончилось дело тем, что я просидела в комнате под замком неделю, а потом, обидевшись, через две недели собрала вещи и уехала из дома к товарищам. Жила там, занималась агитацией, устроилась на работу на почту, кстати, год там и проработала. Боялась, что папа в полицию заявит, что я пропала, однако, он так этого и не сделал. Кстати, обиделась я на этот факт знатно, значит, дочь из дома ушла, а они ее даже не ищут… Понятно, что папаня – присяжный поверенный, адвокат, не хочет свою репутацию марать, но неужели можно жить по принципу «баба с возу – кобыле легче»? - Дворянка, значит? – удивленно спросила Саша. - По рождению – да, - ответила Ольга, - Только мы с тобой все равно сейчас лишенные всех прав состояния, так что особой разницы не вижу. Вот вышли бы на поселение – примазались бы к крестьянам, а так… Никто мы с тобой. - Ну это же по официальным документам мы с тобой беглые каторжанки, а по паспортам – мещанки, - возразила Саша. - Мещанки, - согласилась Ольга, - Новую жизнь начинаем, вдохнули хоть вольного воздуха. А ты, кстати, сомневалась, переживала, говорила, что будет, если поймают. Так рискнули – и выиграли, а если бы не рискнули? - Да, выиграли… - задумчиво сказала Саша, - А если бы нас поймали? - Значит, отсидели бы свое в карцере и снова бы пошли золото мыть, - ответила Ольга, - Приворовывать золото и прятать его было гораздо труднее. А без него паспорта мы бы с тобой не сделали. - Оль, а что было дальше? – спросила Саша, - За что тебя осудили? - За агитацию, - ответила Ольга, - Червонец* присудили, пять лет на галерах** отмахала. Раньше надо было сбегать, конечно, гораздо раньше… Идиотка, столько лет не пойми чем занималась! * 10 лет ** на каторге - В семнадцать лет, значит, осудили… - задумчиво сказала Саша, - На год позже, чем меня. Слушай, Оля, а ты вообще из какого города? - Вообще из Петербурга, хотя родилась в Твери, - ответила Ольга, - Мне года три было, родители переехали в столицу. Папе там пообещали значительное повышение по службе, как раз, именно тогда он стал присяжным поверенным. А потом, когда мне было пятнадцать лет, родители вернулись обратно в Тверь. Разругался папаня с кем-то в столице, вот и пришлось нам обратно вернуться, пока его с работы не выгнали. Так что, конечно, к Петербургу я привыкла больше, но в Твери будет жить, я думаю, спокойнее. Меньше шансов на то, что нас вычислят и обратно на каторгу отправят. - Землячка, - радостно улыбнулась Саша, - Кстати, ты с родителями встречаться будешь? - Не буду, - ответила Ольга, - Не вижу смысла. - Почему? – удивилась Саша. - Знаешь, Шурик, расскажу тебе про мое последние свидание с родителями, после суда, - сказала девушка, - Пришли, значит, и говорят: «Мадемуазель, вы наша однофамилица, да еще и лишенная прав состояния, поэтому не сочтите за труд, смените себе фамилию, чтобы никто вас к нашей семье ошибочно не приписал». - А ты что сказала? – удивленно спросила Саша. - А я им ответила, что впервые вижу таких людей, поэтому не планирую менять свою фамилию только потому, что у кого-то она точно такая же, - ответила Ольга, - Говорю, мол, милостивый государь, если вас беспокоит, что у кого-то точно такая же фамилия, что и у вас – меняйте ее сами, хотя вам всю жизнь тогда придется менять фамилии, встретив своих однофамильцев. - И что, вы больше ни о чем не говорили? – удивилась Саша, - Оль, ну это же абсурд, такого быть не должно! - Не должно быть такого, чтобы папаня с маманей зажали денег на адвоката, - ответила Ольга, - Не должно быть такого, чтобы даже слезинки в глазах не было. Ладно, предположим, что это папаня меня невзлюбил почему-то, так хотя бы маманя могла по-человечески попрощаться. Ну все равно, было бы видно, если бы вдруг папаня сказал матери, мол, не прощайся с ней по-людски, я бы это как минимум сердцем почувствовала, ну не актриса же она, полное безразличие так качественно сыграть бы не смогла. - Понимаю… - вздохнула Саша, - Мне сейчас к маме идти, боюсь слегка, что она знать меня не захочет. - Не захочет – и не надо, - ответила Ольга, - Будем жить, значит, как две сестры, ничего страшного. Будем агитацией заниматься да в школе работать. Допустим, в вечерней, при фабрике. - При фабрике? – изумилась Саша, - Да там нас, наверное, все знают. Опасно это. - А в обычной школе у тебя попросят справку о политической благонадежности, это как пить дать, - ответила Ольга, - При фабрике, конечно, я не знаю, может, тоже нужно. Я этим вопросом не занималась, не изучала. А про обычную школу знаю наверняка. И, кстати, должна тебе сказать, что сама не пойду в полицию за справкой и тебе идти не советую – сразу на каторгу вернут. - Согласна, я тоже за справкой в полицию не пойду, - сказала Саша. Через несколько дней Ольга и Саша добрались до Твери. - Сходи со мной к маме, - немало волнуясь, попросила Саша, - Я боюсь как-то одна туда идти. - Пошли, раз боишься, - ответила Ольга, - У тебя хотя бы есть шанс на нормальную встречу, а у меня такового нет. Подойдя к родному дому, Саша постучала в дверь. - Кто пришел? – раздался голос сестры. - Дуся, это я, Саша, открывай, - ответила девушка. - Александра уехала на заработки в столицу, - раздался голос Евдокии и удаляющиеся шаги от двери подсказали девушке, что дверь им не откроют. - Вот дурочка, все про столицу врет, - сказала Саша Ольге, - Наверное, это мамина идея. - Твои хотя бы про столицу врут, давай лучше сходим ко мне домой, - предложила Ольга, - Мне прямо интересно, какую легенду мама с папой придумали. Идя по улице, Ольга обучала Сашу, что и как спрашивать: - Постучишь в дверь, спросишь, где Ольга Урзанцева. Если будут спрашивать, кто ты такая, говори, что подруга по гимназии, кто проверит? В конце концов, кто сказал, что у меня не могло быть подруг по гимназии значительно младше меня? - Хорошо, - согласилась Саша и подошла к дому. Уняв легкое волнение, девушка постучала в дверь. - Кто там? – раздался женский голос. - Я бы хотела увидеть Ольгу Урзанцеву, - сказала Саша. - Ольга умерла пять лет тому назад, - раздался голос. - А при каких обстоятельствах? – спросила Саша, увидев подсказку подруги. - От тифа, спасти не удалось, - ответила мать. - А она что, уже на каторге умерла? – спросила Саша, задав тот же самый вопрос, что ей только что прошептала Ольга. Вдруг раскрылась дверь и на улицу вышла женщина. - Мадемуазель, а вот если вы все знаете о судьбе Ольги, то зачем вообще что-то спрашиваете? – спросила она. - Маманя, вот здорово вы меня похоронили, - сказала Ольга, подходя к подруге, - И чья же это была идея, ваша или папанина? - Моя, - ответила мать, - Я решила, что говорить, что дочь умерла гораздо правильнее, нежели врать, что у нас никогда не было детей, как предлагал ваш отец. - А идея-то чья, ваша или вашего супруга? – спросила Ольга, - И кто из вас решил вот так плюнуть мне в душу после суда про однофамилицу? - Наша общая, - ответила женщина, - Мадемуазель, вы все равно наша неродная дочь, так не ходите же сюда, а то я городового позову. Скажу, что беглая каторжанка жить не дает, визитами своими мешает. - А кто вам сказал, что я беглая? – удивилась Ольга, - Может, меня выпустили раньше срока за примерное поведение. - Значит, вы с поселения беглая, - ответила женщина, - Что сути вопроса не меняет. Тем временем, Саша была в полном шоке от последних новостей и стояла, просто раскрыв рот. Вдруг девушка увидела, что к дому подходит мужчина. «Наверное, отец», - подумала Саша и не ошиблась. - Мадемуазель, - сказал он, - Давайте с вами договариваться, вы живите как хотите, я в полицию заявлять на вас не буду, чтобы свое честное имя не позорить на весь город, что воспитал беглую каторжанку, а вы даже близко к этому дому не подходите. Вы ведь зачем-то ушли отсюда в свое время. - Да потому и ушла, что лучше бы в приюте выросла, чем здесь, - ответила Ольга. - Оленька, ну не плачь, не надо расстраиваться, - утешала девушку Саша, сидя на скамейке в парке, - А что, ты знала, что им неродная? - Знала, - ответила Ольга, - Но они зачем-то же взяли меня к себе на воспитание, вполне неплохо относились, это я ради красного словца про приют сказала. Понятно, что своих детей нет, хочется хоть кого-то после себя оставить, а тут такая ситуация… Они никогда не скрывали, что взяли меня из такой семьи, где действительно, лучше в приюте расти, чем там. Папаня как-то рассказывал, что идут они с мамой по улице, а к ним подходит женщина из известной на весь город семьи пьяниц и забулдыг и говорит: «Не хотите ли забрать ребеночка всего за двадцать рублей?» Ну а тут у родителей сентиментальные нотки проснулись, они как раз с курорта вернулись, где мама бесплодие безуспешно лечила пятый год, ездили туда они каждый год, вот мама и решила меня забрать. Заплатили двадцатку и забрали меня. Узнала эту историю я рано, лет в пять, когда случайно документы увидела. Только по документам мама с папой меня нашли на улице недалеко от дома и оформили как дочь неизвестных родителей. Сама понимаешь, ту семью я даже искать не буду, мне это не надо. - Понимаю, - ответила Саша и обняла подругу, - Часа через два мама домой вернется, попробуем снова ко мне пойти. Мне прямо интересно, как она отреагирует. - Если далеко и еще подальше пошлет, ты не огорчайся, а пойдем куда-нибудь ночевать, - ответила Ольга, - Найдем себе работу и будем жить как сестры. Саша сидела и нетерпеливо перебирала пальцами складки платья. Наконец, когда прошло чуть больше двух часов, девушка сказала: - Пошли. Подойдя к родному дому, Саша постучала в дверь. - Кто там? – раздался голос матери. - Это Саша, - ответила девушка. Открылась дверь и Саша слегка растеряно посмотрела на мать, а потом ее обняла. - Девочки, заходите внутрь, к чему на пороге стоять? – сказала женщина. Саша, радуясь тому, что их не отправили на все четыре стороны, прошла в комнату. Ольга последовала за ней. - Саша, а теперь говори правду, ты сбежала ведь? – спросила девушку мать. - Да, - ответила Саша, - Сбежала. - Саша, ты не пойми меня неправильно, но дома жить я бы тебе не советовала, - сказала женщина, - Придет полиция, тебя арестуют снова. Может, тебе стоит другие варианты рассмотреть? Конечно, я без тебя скучала, но надо же головой думать, а не только поступать по велению сердца. - Наверное, ты права, но не прийти домой я не могла, - ответила Саша, - А зачем Дуся сегодня днем говорила, что я уехала на заработки в столицу? - Потому что это моя отговорка и, по-моему, она гораздо более удачна, нежели всем встречным и поперечным говорить про каторгу, - услышала девушка в ответ. - Не знаю, мне трудно судить, - ответила Саша. На следующий день попрощавшись с матерью и получив в дорогу некоторую сумму денег и продукты, Саша с Ольгой сели на поезд до столицы. - Я же тебе говорила, в столицу надо было сразу ехать, - сказала Ольга, - А так, кроме того, что с моими снова поссорились и ты своих увидела, ничего больше полезного здесь не было. А в столице, должна тебе сказать, и работать будет легче, и агитировать. - И все равно, у мамы какие-то обиды на меня, пусть она и встретила нас пристойно, и не сказала в лицо ничего, - ответила Саша. - Ну обиды и обиды, не переживай, - ответила Ольга, - Меня, как ты видела, чуть ли ни матом послали. А тебя накормили, напоили, пустили переночевать и дали с собой денег и продуктов. Причем не только тебя, а еще и человека с улицы. Так что не бери в голову. - Согласна, хотя бы так встретили и уже хорошо, - вздохнула Саша.